Сегодня у крестницы был день рождения, и после работы всей семьей они были приглашены в гости. Даша утешала себя лишь тем, что завтра у нее вторая смена, и она сможет хоть немного поспать. Надеяться на то, что Рита, кума и лучшая подруга с детства, ее отпустит раньше полуночи, не приходилось. Они жили не очень далеко, но виделись в последнее время не так часто, как раньше, хотя и созванивались почти каждый день, обещая непременно собраться на выходные. Сейчас оказался тот случай, когда были и повод, и желание наконец посидеть и просто поболтать.
Гостей, кроме них, не было. Они уже давно предпочитали этот маленький коллектив, где все разбредались, в конце концов, по интересам. Лена была с Лизой, дочкой Риты, одного года, им всегда было чем заняться, и они убежали почти сразу, чуть притронувшись к еде. За именинницу пришлось пить без нее самой, но это никого не смущало. Как сказал Дима (говорить тосты он умел, этого было у него не отнять), до определенного возраста сам именинник представляет не такой большой интерес, как его мама. Тем более еще большой вопрос, кто больше «виновен» в этом празднике. На что Витя, муж Риты, заметил, что его роль недооценивать нельзя и это даже не потоварищески. Постепенно мужчины перешли на футбол. В преддверии чемпионата мира все ждали, что сможет показать команда, которая «хоть и проигрывала всем подряд, но непрерывно улучшала игру, внушая оптимизм». Кому она внушала оптимизм и что можно обсуждать там, где вечные надежды сменяют сетования на невезучесть, – останется загадкой навсегда, но эта тема увлекла мужчин, заставив позабыть и о поводе этого вечера, и о женах. Рита, взяв бутылку вина и собрав что-то из еды, кивнула Даше:
– Пошли. Здесь о нас забыли, а нам и не надо. Хотя лет десять назад, я бы хлопнула дверью.
– Лет десять назад… – Даша встала за подругой, оценивая, сколько водки осталось и пониманием, что дойти до кондиции мужчинам хватит. – Ты им не очень много оставила?
– Много, конечно. Но ведь праздник.
– Дима, – Даша решила все же призвать мужа к совести, – тебе на работу завтра.
– Я помню.
У Риты был частный дом, и они вышли на террасу.
– Да пусть сидят. Я тебя уже сто лет не видела. – Она налила два полных бокала. – За нас, подруга.
– За нас!
Рита была всегда бойкой и энергичной. В школе староста класса, участница самодеятельности, активистка и красавица. Парни не давали ей прохода, но при этом побаивались острого языка и авторитета. Дашу Рита словно опекала, везде таскала за собой и учила преодолевать застенчивость. С точки зрения характеров у них не было ничего общего, но странным образом они дополняли друг друга. Рита не раз признавалась, что только благодаря Даше научилась думать, прежде чем бросаться с головой в омут. Даша же благодаря подруге научилась не бояться быть на виду, выходить на сцену и просто быть увереннее в себе.
Сейчас Рита работала в управлении образования и не скрывала, что работа совершенно разочаровала ее. Собственно, не познакомиться мужьям лучших подруг было невозможно, а в один из дней, когда Дима остался без работы, Витя устроил его на завод, в свою смену, где они прослыли неразлучной парочкой.
– Вот ты мне скажи, – Рита взяла дольку шоколада, – о чем могут говорить мужики, которые днями ходят один за другим на работе, ездят вместе на рыбалку, и опять их не оторвать друг от друга. А еще говорят, что бабы болтают без умолку.
– Ну что ты хочешь – летом футбол, зимой хоккей, рыбалка круглый год, у них всегда тема есть. В жизни оно не как в книгах.
– Я вот тоже подумала, – Рита снова налила, – вон Маргарита у Булгакова вытащила своего из дурки, книгу спасла, с дьяволом договорилась. Все на нас. Эти могут только написать и упасть как подкошенные. Никто их не любит, никто не понимает. Давай. – Она подняла бокал. – За нас, подруга! Самых сильных, умных и красивых!
Устоять против такого тоста не было ни сил, ни желания. Пить с Риткой всегда было весело и интересно. Она гуляла от души, с караоке, танцами и без оглядки на время и соседей. Частный дом имеет преимущества. Правда, он был у них небольшой, требовал почти непрерывного ремонта, но зато шашлык всегда был рядом, а летом можно было хорошо посидеть, как сейчас, на террасе.
– Я всегда говорила – мужики слабаки. У них, как только проблемы – сразу в запой. И все, приплыли – горе скосило под самое не могу. А мы что? Наплакались, а утром вставай и вперед: детей корми, в садик-школу отправляй, на работу несись. Прямо некуда деваться. Слушай… – Рита задумалась. – А давай мы с тобой запьем. Пусть они побегают вокруг.
– Только давай в отпуске. И на рыбалку дня на два укатим!
– Точно. Там же одни мужики.
Глаза уже блестели, и настроение становилось все лучше.
– Споем?! – Глаза Риты уже горели и требовали продолжения банкета.
– Они же футбол смотрят. – Даша понимала, что этот довод Риту остановить не сможет.
– Смотрели! А сейчас у них будет концерт!
– Может, не будем? Как-то неловко. – Даша еще не была уверена, что это стоит делать.
– Знаю одно средство.
Рита вышла и через минуту вернулась, неся в руках два красивых стакана, в которых не вызывал сомнений только лед.
– Помогает преодолеть неуверенность. – Она протянула стакан
Даше.
– Коньяк с колой? – Даша вздохнула, зная предпочтения подруги. – Завтра же на работу.
– Я не пойду, а тебе к обеду. – Последние аргументы были убиты. – Вон, сидят двое, – она кивнула в сторону мужей, – и совершенно не переживают. А ты что-то еще думаешь.
Они не спеша потягивали коктейль, и минут через пятнадцать Рита встала:
– Мне можно уже не наливать – я такая, как вам надо. Пошли! – Она уверенно, но, в один момент вдруг слегка пошатнувшись, вошла в дом.
Даше ничего не оставалось, а впрочем, и настроение уже было очень хорошее.
Навзничь упавшие,
Насмерть пропавшие.
Нет стыда у любви,
Запретов не может быть!
Парим друг над другом мы,
Кружим самолетами —
Этим эфиром
Только и можно дышать,
В этих движениях
Только и стоит жить!
Вот что всегда совпадало у Даши с Ритой – это музыкальные предпочтения. Диана Арбенина прочно вошла в их небогатый репертуар, а ее песню «Разбуди меня» они обожали. Они пели ее не один раз, потому получалось слаженно и даже очень похоже. Мужья, уже порядком осоловевшие, заслушались, и даже дочки, забросив свои игры, прибежали послушать.
– Девочки, танцуем все! – Рита махнула детям. – Лена, готовимся, через неделю гуляем твой день рождения.
Это было случайным совпадением, но разница между Леной и Лизой была всего неделя, и два праздника отмечались почти подряд.
Периодически они прополаскивали горло коктейлем, который
Рита обновляла, и в какой-то момент почувствовали себя настоящими певицами. Голоса звучали все увереннее, громче, и они подтанцовывали, получая удовольствие просто оттого, что могут расслабиться и не думать о том, как ты выглядишь и что ты можешь. С годами складывается ощущение, что ты стал взрослым и теперь должен быть обязательно серьезным, вести себя солидно и молчать. Почему-то это считается образцом приличного человека. Невольно хочется хоть иногда забыть об этой необходимости быть приторно-правильным и задвинутым на выдуманных кем-то условностях. Даша просто обожала Риту за то, что рядом с ней можно было стать если уж и не совсем ребенком, то, по крайней мере, почувствовать себя студенткой, которая имеет полное право на глупости. И в такие минуты остановить их уже никто был не в силах.
Я ж сама дверь закрыла,
Я собою довольна —
Отчего же так плохо,
Отчего же так больно?..
Одиночество – сволочь,
Одиночество – скука.
Я не чувствую сердца,
Я не чувствую руку.
Я сама так решила,
Тишина мне – подруга.
Лучше б я согрешила…
Одиночество – мука…
Эту песню Славы они исполняли в заключительной части выступления. Она звучала перед тем, как расходиться по домам, потому приходилось исполнять ее на бис и на посошок, окончательно добивая завтрашнее пробуждение.
Как и ожидалось, утро встретило головной болью и чем-то, зудящим в горле. Даша посмотрела на часы и с удовольствием отметила, что еще полдевятого, и она может полежать. Как ушел на работу Дима, она не слышала, а Лена старалась не шуметь, тихонько поглядывая на маму. Заметив, что та открыла глаза, тихонько подошла и, положив руку на голову, спросила:
– Мамочка, хочешь что-нибудь?
– Солнышко, принеси водички. – Даша улыбнулась, несмотря на головокружение и тошноту, отметив про себя, что голоса нет абсолютно.
– Вы вчера с тетей Ритой так пели здорово. Мы с Лизой тоже так будем. – Дочка хозяйничала по-взрослому, неся стакан воды и две таблетки.
– Не надо. Это не то, чему нужно учиться. Я полежу еще. Если усну, разбуди в десять.
Ей и правда удалось уснуть, и, как ни странно, проснулась она уже почти в форме. Лишь голос был по-прежнему словно чужой да голова слегка кружилась. Но после душа и завтрака прошло и это.
Нужно было все же ехать к своим. Мысль оставить их в одиночестве мелькнула, но напоминала какую-то детскую обиду. Однако сначала Роберт решил заскочить к Маше. Как ни крути, а необходимо решать те вопросы, которые выходили на первый план. Через двадцать минут он остановился у ее подъезда, вдруг подумав, что предварительно лучше было созвониться, ведь ее вполне может не быть дома. Хотя это все равно было по пути, и особо горевать об этом не стоило.
– Здравствуйте, Маша. Меня зовут Роберт. Волей случая я работаю в адвокатской конторе, откуда вы уволились. Нужно как минимум рассчитать вас, и к тому же очень хотел бы переговорить. Я у вашего подъезда, и, может, вы сможете выйти?
– Неужели Платон нашел деньги? На него не похоже. Я спущусь сейчас.
Ждать пришлось недолго. Вскоре Роберт увидел, как из подъезда вышла девушка, оглядываясь и высматривая гостя. На вид ей было не больше тридцати пяти. Стало даже интересно: она уже была собрана или успела за эти несколько минут подкраситься, переодеться в строгий костюм и выглядела, как человек, пришедший на собеседование. Он вышел из машины, направившись к ней навстречу.
– Здесь за два месяца. – Он протянул конверт. – Может, проще присесть в машину. Вы сможете спокойно пересчитать, и нужно расписаться в ведомости.
– Я вам верю. Уже тот факт, что вы привезли деньги, говорит о том, что обманывать не собирались. – Маша взяла конверт и спрятала, даже не открыв его. – Где расписаться?
Они прошли к машине, и Роберт достал портфель.
– А как вы смотрите на предложение вернуться? – Он смотрел, как Маша ставит подпись на бланке, и обратил внимание, что предложение оказалось для нее неожиданным настолько, что она даже чуть заметно вздрогнула.
– Вы все знаете? – Она явно намекала на ее отношения с Платоном.
– Утверждать, что я знаю все, слишком самонадеянно. Но если вы об отношениях с Платоном, то да, я в курсе. Только не понимаю, почему это должно вас беспокоить? Вы знаете бухгалтерию, клиентуру, вас не нужно вводить в курс дела. Мне лично ваша кандидатура нравится.
– А ему?
– Нам, прежде всего, нужно подумать о том, как мы собираемся работать и развиваться.
– Он не даст мне работать. – Маша заметно нервничала. С работой она еще не определилась и, что делать, не понимала. Но был страх опять оказаться в той же ситуации. – Он пьет. Потом вечные обиды, разборки. Ситуация сложная, и мне не очень хочется переживать ее еще раз.
– Мы переезжаем на новое место. Завтра перевозим вещи, и я поговорю с Платоном. Нужно изменить все, и я хотел бы, чтобы мы стали другими все. Он тоже сделает выводы. Тем более, насколько я знаю, вы ведь еще не сделали запись в своей трудовой. Но вы уйдете в любой момент, когда решите, что ничего не изменилось. – Почему Роберт об этом сказал, было загадкой и для него самого, но удивительным образом он угадал.
– И что вы предлагаете? – Она отметила про себя, что, возможно, и правда шанс есть.
По непонятной причине у Роберта была особенность – ему доверяли даже первые встречные. Что-то было в лице, может, в голосе, но он производил впечатление надежного и ответственного человека.
– Пока в оплате труда ничего не меняется. Извините, но говорю откровенно – не из чего. Однако надеюсь, мы сможем стать если и не самыми лучшими, то уж точно вполне конкурентоспособными. Ну, так как?
– Но наши с ним отношения закончены. Надеюсь, это не он вас послал?
– Нет. Честно! – Роберт улыбнулся. – Я это вообще только что придумал. В конце концов, какая разница, что было. Важно то, что будет. А риска нет никакого.
– Смысл есть, но, если он будет навязчив и не понимает, что все между нами кончено, я уйду.
– Имеете право. Тогда послезавтра вы выходите?
– Выхожу.
– Только мы сейчас с противоположного торца дома. Вывески еще нет. Но, если вдруг что-то пойдет не так, просто наберите меня.
– Хорошее начало. У нас будет вывеска, и мы переезжаем к людям. Звучит обнадеживающе.
– Кстати, – Роберт вдруг вспомнил первое впечатление о встрече, – вы куда-то собираетесь? Я могу подвезти.
– Спасибо, но мне никуда не нужно. – По улыбке он понял, что
Маша догадалась о причине вопроса. – До свидания.
– До встречи.
Они расстались, и Роберт подумал, что, в сущности, все складывается совсем не плохо для начала. Да и рекламу не стоило откладывать на завтра. Федор, старый знакомый, был учредителем и директором полиграфического предприятия, которое занималось производством, в том числе и наружной рекламы.
О проекте
О подписке