Потрясенный происшедшим, раненый вождь племени грифов, зажимая кровоточащую рану, нашел в себе силы подойти к еще возбужденному битвой и жаждой мести Катулу и опуститься перед ним на колени. Увидев это, его воины тоже поспешили преклонить колени перед последним воином племени черепах.

Глядя на спасителя племени, вождь вопросил:

– Великий сын черепахи! Я вижу покорность свирепых врагов, готовых принять любую смерть без всякого сопротивления. И это чудо произошло после твоего появления в гуще боя. Почему вождь каннибалов первым бросил копье, щит и стал перед тобой на колени? Почему сотни непобедимых людоедов склонились пред тобой?

Катул задумчиво ответил:

– Великий вождь! Ты мой спаситель и своей жизнью я обязан тебе и твоей прекрасной дочери. Горя местью, я решил биться насмерть с моими и твоими врагами. Но что – то заставило каннибалов склониться предо мной и побросать щиты и копья. Видишь предо мной склонившегося вождя племени людоедов? Я не могу его проткнуть копьем и удовлетворить свою жажду мести, ибо не в обычаях моего племени убивать безоружных. Не становись на колени предо мной, ибо я должен склониться пред тобой, о великий вождь!

Обняв за плечи вождя племени грифов, Катул поднял его и сам стал перед ним на колени. Подскочили воины – грифы с плетеными носилками, погрузили слабеющее тело раненого вождя и бегом понесли его в большую хижину. Один из воинов помчался к скальному берегу и, приложив раковину к небольшой щели, прогудел в нее. Вскоре из темно- зеленой морской пучины стали выплывать женщины и дети.

Между тем, Катул обратился к пленному вождю людоедов:

– Почему случилось так, что при моем появлении явная победа для тебя и твоих воинов обернулась поражением и позорным пленом?

Молодой могучий вождь, не поднимая головы, ответил, и его речь без труда понял юный победитель:

– Могучий повелитель духов! Разве можно сражаться с тем, кто победил нашего великого вождя Камеху в честном поединке? Долгое время мы верили, что ему благоволят духи земли, моря и неба. И наше племя было непобедимым. Но духи решили, что Камеха больше им не нужен и ныне благоволят тебе, вспоровшему ему живот в честном поединке. А разве можно сражаться с духами? Мы не хотим, чтобы всемогущие духи терзали наши души после смерти и вечно жарили их на божественном медленном огне. Повелитель! Взываю к твоей милости! Убей меня, но пощади моих воинов!

Слова врага погасили огонь мести в возбужденной душе Катула, и он направился к хижине вождя, чтобы справиться о его здоровье и решить вопрос о судьбе огромного количества пленных людоедов. У входа в главную хижину его встретила разъяренная Кими:

– Как ты мог ослушаться меня? Разве ты не знал, что моя душа будет гореть от неизвестности и страха? Потеря тебя обернулась бы для меня горем на всю жизнь.

Катул облапил дорогое сопротивляющееся тело и твердо ответил вопросом:

– Скажи, цветок моего сердца, что бы было с твоим отцом и мужами племени, если бы я послушал тебя и не побежал воевать?

Почувствовав, что Кими перестала отбиваться, Катул ласково продолжил:

– Не надо твоих запоздалых слез и упреков. Не в обычаях моего племени, чтобы женщина ругала мужчину лишь за то, что он вступил в бой с врагами. Веди меня к вождю. Хочу посмотреть на него и обсудить важный вопрос.

Смахнув выступившие слезы, красавица откинула полог и, разжав сладкие объятия, Катул шагнул в полумрак. Вокруг лежащего вождя стояли уважаемые воины и суетились женщины. Увидев вошедшего воина черепах, все склонились в поклоне. Раненый попытался приподняться но, присев на корточки подле него, Катул мягко уложил его на циновку. Глубокая рана в животе вождя была несовместима с жизнью, и для злобных духов смерти забрать его душу было лишь вопросом времени. Поняв это, юный сын черепахи не стал задавать вопросов умирающему, а лишь печально положил свою ладонь на пылающий лоб.

Вождь грифов начал говорить, превозмогая дикую боль:

– Могучий Катул! Духи покровительствуют тебе в делах жизненных и ратных. Я ухожу в пернатые небеса и прошу тебя жениться на моей дочери и стать вождем племени грифов. От этого союза может возродиться и славное племя черепах, а мой народ будет под надежной защитой…

Катул не стал лживо убеждать смертельно раненого отца своей возлюбленной, что к этому вопросу можно вернуться после его выздоровления. Обман был не в чести у племени черепах, да и мудрый вождь прекрасно знал о своем состоянии и лишь умоляюще смотрел на юношу и теребил его за большой блестящий медальон, висевший на груди.

Катул взял его слабеющую руку в свою, успокаивающе заявляя, что воля великого вождя будет исполнена. Оставив рыдающую Кими подле умирающего повелителя сынов грифа, юный вождь поманил за собой именитых воинов племени и вслед за ним они вышли из хижины.

Пленных не пришлось подгонять ударами палок. Они добросовестно восстанавливали сгоревшие хижины, гнули спины на маисовых полях, рубили сахарный тростник, выдавливая из сочных стеблей сладкую жидкость в глиняные кувшины, строили большие и малые пироги, ловили в реке аллигаторов, а в море рыбу и кормились тем, что сами добывали. Их вождь работал наравне со всеми, но Катул чувствовал, что его слово является законом для воинов племени аллигаторов. При появлении Катула людоеды падали на колени и склоняли головы.

Тело великого вождя племени грифов, украшенное головным убором из перьев хищной птицы, туго обернутое в белоснежную хлопковую ткань, торжественно пронесли к огромной пирамиде из дров и бережно уложили на расстеленные циновки на ее вершине. Семь отобранных, связанных по рукам и ногам пленных каннибалов привязали к столбам и обложили плавником. К их ногам уложили трупы павших воинов грифов.

Племя неподвижно стояло в ожидании, и каждый держал в руках глиняный кувшин и лопатку для сбора пепла. Вечернее солнце брызнуло последними алыми лучами на скорбящих людей и скрылось за оранжевыми горами. Из глоток сотен людей племени вырвался зов к духам смерти с просьбой не мучить душу почившего вождя: «Тимукуа! Каан!». Забили барабаны, и фигура танцующего жреца заметалась у поленниц, поджигая их факелом. Пламя метнулось к звездному небу, и Катул ощутил все тот же страшный запах печеного мяса, который преследовал его даже во сне. Треск барабанов не мог заглушить вопли несчастных пленных людоедов, ноги которых уже пожирало жадное пламя.

Молодой вождь с повязкой вокруг головы, богато украшенной перьями, обратил взор на неподвижно стоящих женщин. Его глаза, отражающие пляшущие огоньки ритуальных костров, увидели стройную красавицу Кими, освещенную светом гудящего пламени, и он ощутил всю боль утраты в душе любимой женщины. Понимая, что приблизиться, обнять и утешить ее не в обычаях племени, он лишь молча стоял чуть впереди своих воинов, скрестив мускулистые руки на груди.

До глубокой ночи бушевало погребальное пламя и лишь когда все костры догорели, люди собрали пепел в глиняные кувшинчики и понесли на вытянутых руках к обрывистому берегу моря. С высоких скал в черную воду на лунную дорожку полетели сотни кувшинчиков под нескончаемую барабанную дробь. Так племя грифов попрощалось со своим погибшим вождем и павшими воинами.

После проведения ритуала самые могучие мужи племени направились к Катулу и предложили позволить им истребить всех каннибалов до единого. Но молодой вождь не внял их просьбам и повелел на следующий день отпустить пленных.

Увидев недовольство среди столпившихся воинов, Катул поклялся вспороть живот каждому, кто осмелится не выполнить его волю, а самого ретивого в ярости огрел посохом так, что хрустнули кости на его плече и выкрикнул:

– Трусы! На колени! Вы хороши драться только с безоружными! Великого вождя не смогли защитить своими телами, а в его смерти осмелились винить более умелых и храбрых воинов племени аллигаторов? С зарею всем с луками, копьями и щитами повелеваю быть на песчаном пляже и тренироваться в мастерстве ведения боя: беге, метании копья и стрельбе из лука. Нерадивые и ленивые будут наказаны палками. Ты и ты – малые вожди и отвечаете за боевую подготовку. Я все сказал!

Катул пнул ногой корчащегося воина со сломанной ключицей и направился в свою хижину. В полутьме рассвета у круглого тростникового жилья вождь увидел темную фигурку Кими. Он протянул руки для объятий, но женщина их оттолкнула и напомнила:

– Ныне ты стал великим вождем сыновей грифов и должен жить по нашим обычаям. Разве тебе не говорили, что скорбь по умершему вождю должна продолжаться не менее двух лун? Смирись и жди. Пусть духи удачи реют над твоей головой.

Утро обещало быть погожим. Горы отбросили лиловые тени на леса, долину широкой реки и солнце осветило дальние скалы, сверкающие золотом. Катулу не удалось даже вздремнуть, и он быстрым шагом направился навстречу заре на широкий песчаный пляж. Малые вожди Вихо и Кичи гордо стояли впереди воинов, опираясь на свои копья в ожидании великого вождя.

Подойдя к построенным мужам, Катул приказал Вихо послать гонца за пленными. Самый юный воин стрелой понесся к хижинам каннибалов, и скоро две плотные колонны во главе с могучим касиком красиво, нога в ногу, примчались на белоснежный пляж и опустились на колени перед великим вождем племени грифов.

Высоко оценив слаженные действия пленных, Катул подозвал их вождя и спросил:

– Скажи мне Аскук, что твои воины сделали с женщинами и детьми моего племени черепах?

Касик каннибалов встал с колен, чтобы ответить любимцу духов:

– Не в обычаях моего племени пожирать тела беззащитных. Мы едим лишь мясо мужчин, которые пали в победили в честном бою, чтобы их сила и мудрость перешли в наши тела. А на женщинах побежденных племен мы женимся и воспитываем захваченных детей по заветам предков нашего племени и воле духов.

Услышав эти слова, Катул в душе возблагодарил небо за спасение женщин и детей родного племени и еще более уверился в своем мудром решении отпустить пленных, взяв с них клятву никогда не нападать на племя грифов. А пока он повелел своим воинам и чужакам приготовиться к состязаниям в священном воинском мастерстве.

Великий вождь потребовал, чтобы его воины сложили оружие и приготовились к бегу. По его повелению и пленные каннибалы стали в одну линию, чтобы соперничать с воинами племени грифов. Указав на далекие розовые скалы, сверкающие золотыми искрами и венчающие белоснежный пляж, он огласил свою волю:

– Победившим племенем считается то, которое достигнет самой высокой скалы и первым принесет мне розовые камни с золотыми прожилками с ее вершины.

По взмаху посоха Катула, полторы сотни воинов понеслись к теряющимся в дымке скалам. Подле себя великий вождь грифов оставил лишь касика каннибалов.

Наблюдая за бегущими, Катул обратился к Аскуку:

– Касик аллигаторов! Где ваша племенная деревня? Почему вы не рассказали о своих женах и детях?

Пристально глядя на Катула, Аскук поведал:

– Великий белый вождь – любимец духов! Земли нашего племени лежат на много дней пути в стороне самой яркой звезды. Мы жили в двух больших деревнях у впадения большой реки в море. Это место даровало нам в изобилии еду и все необходимое для сладкой жизни. Наш великий вождь Кватоко, которого ты победил в честном бою, требовал от нас часто совершать набеги на соседние племена и вкушать мясо павших врагов. Он говорил, что это делать ему советуют всемогущие духи. Однажды мы напали на могучее племя ягуаров, деревни которых были расположены выше по реке. Потеряв много воинов в яростной битве, мы все же победили, но о дальнейшей войне с грозным племенем лесных людей уже не мыслили. Когда мы вернулись, увидели, что наши деревни сожжены, а воины, женщины и дети валялись убитыми не стрелами и копьями, а продолговатыми кусками тяжелого блестящего мягкого серого камня. Некоторые деревья и родовые столбы были разнесены в щепки страшным оружием неведомых врагов, а на утоптанной земле мы увидели множество ям, а подле них разорванные на куски тела. Так мы лишились части наших воинов и всех жен и детей. После сожжения тел погибших, Кватоко повелел нам отправиться в дальний путь по морю на далекий остров. Победив ваших воинов, мы обрели новых жен и детей. Но остров оказался небольшим и не мог прокормить много народа. Поэтому часть наших воинов направилась к этим берегам, и вступила в бой с племенем грифов, чтобы обрести новую землю. Мы надеялись, что таинственные чудовища, уничтожившие наши деревни, не доберутся до этих далеких земель. О, великий вождь! Мои воины благодарят тебя за то, что ты даровал им жизни и готовы выполнить любое твое повеление.

Катул внимательно слушал рассказ касика и на него нахлынули давно забытые воспоминания: огромная пирога странной неуклюжей формы с обломанной мачтой среди бушующего моря, стремительно несущаяся на грозные скалы, гигантская волна и горько – соленая вода в носу и во рту.

Стряхнув наваждение, юный вождь вновь спросил Аскука:

– Скажи мне касик, если я твоих воинов отпущу, куда вы уйдете?

Вождь каннибалов умоляюще взглянул на вождя племени грифов и ответил:

– С твоего разрешения, мои воины решили остаться в этих плодородных местах. На склонах гор здесь прекрасно растет маис, у реки земля щедро дарит большие клубни картофеля, а озеро в лесной чаще кипит от рыбы и птицы. Горячие местные девушки многим из нас очень приглянулись и мы готовы взять в жены вдов погибших от наших рук воинов. Других жен мы готовы добыть в честном сражении на островах у впадения великой реки духов. Там живут племена яйцеголовых. Они платят дань маисом, картофелем, золотом, плодами и жертвенными людьми великому касику страны рукотворных гор, каменных зданий, дорог, храмов, дворцов, широких полей, садов, рудников и свирепых воинов. Слово этого властелина священно, а власть – безгранична. Он потомок пернатого змея – повелителя всего живущего в нашем мире и имя ему Монтесума.

Глядя на бегущих воинов, Катул призадумался. С одной стороны, смешивать племена с абсолютно чуждыми обычаями, религиозными взглядами, понятиями о добре и зле было рискованно, с другой – усиление боевой мощи племени грифов за счет дисциплинированных, трудолюбивых и искусных воинов – аллигаторов сулило его народу хорошие перспективы победы над любыми пришлыми врагами.

Вот и на этот раз, каннибалы прибежали первыми и положили у ног вождей розоватые камни, сверкающие прожилками золота. В состязаниях по стрельбе из лука, метанию копья и единоборствам воинам Аскука не было равных. Некоторое беспокойство у молодого верховного вождя вызвали планы сынов аллигатора произвести набег на яйцеголовых и захватить их женщин и детей. Не захочет ли Монтесума наказать племя Катула за набег на данников?

Солнце уже близилось к зениту, когда Катул огласил свое решение, разрешающее племени аллигаторов остаться и строить свою деревню. Криками ликования встретили слова верховного вождя объединенных племен бронзовотелые бывшие враги, и тревожным молчанием ответили воины племени грифов. Однако Катул строго предупредил новых соплеменников о табу есть человечину, и пригрозил смертью каждому, жаждующему вкусить плоть врага.

Верховный вождь объединенных племен в сопровождении Аскука отправился осматривать поля маиса и картофеля. Маис уже успел подняться до колен и поля представляли собой густые зеленые заросли, любовно политые потом воинов племени аллигаторов. Посадки картофеля у реки тоже обещали богатый урожай. В низине, у самой воды, бывшие пленные посадили множество саженцев деревьев какао и азимины. Увиденное привело в восторг Катула. На острове племени черепах люди не могли даже мечтать о столь ухоженных и щедрых землях. Молодой вождь не мог понять, почему когда-то племя черепах покинуло эти благословенные духами места и переселилось на более суровый и скупой остров среди бескрайних морских далей.

Возвратившись к своей хижине, Катул встретил женщину, которую любил и желал. Запрет на любовную связь лишь раззадорил его, и он с вожделением смотрел на ее прекрасное лицо, налитые груди, осиную талию и широкие бедра, скрытые короткой юбочкой. Увидев состояние своего возлюбленного, Кими положила свои нежные руки на его плечи и тихо сказала:

– Милый! Потерпи. Ведь я тоже испытываю те же чувства, что и ты, но табу есть табу. Не надо гневить духов. А сейчас я хочу тебя накормить маисовыми лепешками и мясом дикой утки. Пойдем в хижину, и вкуси мою стряпню. После трапезы я покажу тебе подводную пещеру, которой нет конца и края. И там обитают демоны, страшнее которых нет в нашем мире. Мы отделили ту часть подземелья, в которой укрываемся при нападении врагов глухой стеной. Многие мужчины погибли от щупалец, зубов и когтей чудовищ, пока возводили эту толстую каменную стену. Порой мы слышали жуткие завывания, от которых кровь стыла в жилах. Хорошо, что демоны боятся света и никогда не выходят на поверхность. А еще там спрятано много слитков золота, крупный жемчуг и сверкающие прозрачные камни, тверже которых нет. Все это богатство добыто в горах и со дна моря нашими славными предками.