Вокруг памятника Сан Мартину стояла небольшая толпа: человек сто, а может быть чуть больше. У многих в руках флаги гитлеровской Германии, большие фотографии фюрера.

– Хайль Гитлер! – кричал какой-то белобрысый юнец с деревянной маленькой трибуны.

– Хайль! Хайль! – десятки рук взметались в нацистском приветствии.

Мальцев замер. Он не мог поверить своим глазам. «Где это я? В Берлине или в Буэнос-Айресе?» – спросил Александр сам у себя.

– Хайль Гитлер! Хайль Гитлер! – бесновались люди у памятника.

– Проклятые нацисты! – услышал за своей спиной он голос.

– Это был мужчина лет пятидесяти. В синем дорогом пальто в клеточку… Седой, с глубоким шрамом на подбородке.

– А что разве это разрешено? – недоумённо спросил у него Александр.

– Конечно же нет! Ещё в прошлом году президент страны своим декретом запретил все эти сборища! А нацистам у нас в столице, оказывается на этот запрет наплевать! И на декрет президента им наплевать! – разошёлся мужчина. – Убийцы! Убийцы!

Многочисленные прохожие тоже останавливались и смотрели на группу нацистов, выкрикивающих лозунги.

– Цок, цок, цок, цок – послышалось рядом.

Это с проспекта Санта Фе сюда спешил конный полицейский патруль.

– Всем разойтись! Требую всем разойтись! – закричал черноволосый капрал, командир прибывших «казаков».

Крики «Хайль Гитлер» немедленно стихли. С дощатой трибуны с рупором из жести в руках, не спеша спустился белобрысый парень.

– Сворачивайте флаги! Прячьте, только аккуратно, портреты фюрера! Стройся в колонну по три! – отдал он громким голосом приказ, а затем обратился к полицейским:

– Уже уходим! Уходим! Видите?

Такая наглость, даже откровенный вызов, потряс Мальцева.

«И почему здесь к нацистам такое лояльное отношение? Почему?»

По проспекту Санта Фе Александр спустился вниз к площади Ретиро. Здесь, среди огромной пустоты высилось 70 метровая башня. Очень красивая из ярко-красного кирпича. С круглыми часами. Это была «Башня англичан». Архитектурное сооружение, подаренное аргентинцам английским народом по случаю столетия Независимости Аргентины.

Слева высились здания железнодорожного вокзала, а справа… Справа стоял огромный ангар с широкими воротами. Над ними – жестяная полукруглая арка с броской надписью, сделанной тёмно-синей краской «Японский парк».

Об этом месте Мальцев слышал каждый день. Практически все, с кем он общался, всегда у него интересовались: «А ты был в Японском парке?»

– Нет, – отвечал он.

– Как не был? Это невероятно! Ты обязательно должен его посетить! Самое большое в Южной Америке место для развлечений. – Объясняли Александру.

Но на вопрос почему парк называется «Японским», все в ответ пожимали только плечами.

У входа в ангар толпилось столько людей, что у Мальцева пропало всякое желание туда входить.

– Кабажеро! Кабажеро! – услышал он вкрадчивый голос.

Справа от него стоял мужичонка непонятного возраста.

– Не интересуетесь? – он распахнул свой пиджак.

Внутри, на подкладке, булавками были приколоты десятки порнографических фотокарточек.

– Нет, не интересуюсь! – буркнул Мальцев и, толкаясь с людьми, вошёл внутрь.

Шум, гул, треск, крики – эта какофония звуков ударила в уши. Он на несколько минут оглох. Когда же пришёл в себя, Александр стал пробираться вперёд.

В тир, где стреляли из пневматических винтовок по жестяным тарелкам, стояла длинная очередь. Одни смотрели, как стреляют те, счастливцы, которые были впереди, а другие на карлика, сидевшего на длинной стойке.

Карлик был без рук, но ловко брал ступнями винтовку. Мгновенно её заряжал, используя пальцы ног. Прицеливался, продолжая удерживать ей ступнями, и нажимал на спусковой крючок большим пальцем правой ступни.

– Бах! – точно в центр.

– Ну и даёт! Вот это да! – ревели от восторга зрители.

Мальцеву удалось протиснуться вперёд. Здесь слева и справа стояли какие-то механизмы для определения силы. Нужно было сильно ударить кулаком в боксёрскую грушу. Если раздавался звук серены, то это означало, что есть силушка у клиента.

Те, кому груша отвечала тишиной, стыдливо отходили в сторону.

Были аттракционы, где рыбацкой сетью надо было вытащить из коробки мячики для тенниса или быстро накрыть крышками появляющиеся на стенде дыры…

«Смертельные гонки» – такое название имели аттракционы, где водители старались управлять своими круглыми автомобильчиками так, чтобы не врезаться в друг друга.

Мальцев выстоял длинную очередь и купил целых три билета, которые стоили довольно дорого: по 50 сентаво.

Тройной сеанс «смертельных гонок» улучшил его кислое настроение. Он уже не раздражался ни от криков, ни от обилия людей.

А «Заколдованная шахта» привела его в восторг. Маленький поезд, состоявший из пяти крошечных вагонеток, мчался на большой скорости в тёмном узком туннеле. Затем вспыхнул яркий свет, от которого у него зажмурились глаза. Остановка… и вертикальное падение вниз.

Это произошло так быстро и неожиданно, что низ живота у Александра похолодел от охватившего его ужаса.

«Это, как первый прыжок с парашютом тогда, когда я обоссался от страха! – вспомнил он. – Лишь бы сейчас в штаны не наделать!»

Истеричные крики слышались впереди и сзади… Смех… А потом поезд разогнался и начал вертикально ползти по стене.

«А если он сейчас оборвётся и назад? – с тоской подумалось ему. – сейчас уссусь! Точно, обоссусь! Только бы в штаны по большому не наделать!»

Обошлось! Приехали к входу в «шахту». Мальцев вылез из вагонетки. На ватных ногах он доковылял до какого-то фанерного щита с рекламой и тщательно ощупал руками свои брюки спереди и сзади.

«Сухо! И в правду обошлось!» – вздохнул он с облегчением.

Мальцев прошёл через весь ангар. Здесь, на открытом воздухе, находились тоже множество аттракционов. Среди них – огромное колесо обозрения. Очередь к нему была длиннющая. Мальцев решил стоять. Очень хотелось ему посмотреть город с высоты птичьего полёта.

Впереди него стоял высокий худой молодой мужчина лет тридцати. Под руку он держал супругу, худенькую женщину в кокетливой шляпке. Лицо у неё было очень миловидное, но глаза… Печальные с выражением какой-то безысходности. Женщина крепко держала за руку болезненно худую девочку лет восьми.

Очередь двигалась медленно. Мальцев почувствовал, что хочет есть.

– Мама, я кушать очень хочу! Я кушать хочу, мамочка! – начала капризничать девочка.

– Мария, а может быть следующий раз прокатимся на колесе? Лучше пойдём что-нибудь съедим? А? – предложил мужчина.

– Давай, Нико! – согласилась она.

Они вышли из очереди и направились к палаткам, откуда тянулся сизый дымок. Мальцев пристроился за ними.

Вдоль забора стояли палатки, у входа в них на решётках жарили мясо.

– Папа, папа! Купи мне чорисо! – захныкала девочка.

– Конечно! Конечно, моя красивая! – ответил её отец и полез в карман за бумажником.

Мужчина купил три бутерброда с чорисо и два стакана газированной воды.

– Мария, я куплю себе…

– Нет, Нико! Нет! Никакого вина! – резко одёрнула его супруга.

– А говорят, что в Аргентине женщины не имеют права перечить своим мужьям! – удивился Мальцев, уже кусая ароматную, горячую колбаску, вложенную в хрустящий поджаренный на углях батон хлеба.

Девочка ела быстро, неряшливо. У неё были впалые щёки, худые, как тростинки руки. Маленький острый носик.

«Больной ребёнок». – Пришёл к выводу Александр.

– Мама, пойдем во «Дворец смеха»? – попросила девочка, с жадностью проглотив последний кусок чорисо. – Папа, а ты мне потом купишь шоколадку «Агила»?

– Конечно же куплю, моё счастье! Мария, вы идите, а я сейчас приду! – сказал мужчина.

– Нико, только один стаканчик! – с укоризной попросила Мария.

– Да, конечно!

Мать с дочерью ушли. Мужчина быстро достал бумажник, вынул несколько купюр, посчитал. Положил их обратно. Вздохнул, достал монеты и принялся их считать.

– Дружище, добрый день! Ты мне позволишь тебя угостить? Я здесь совсем один, а в абсолютном одиночестве не имею привычки есть. А? – сразу же предложил Мальцев.

Мужчина мельком посмотрел на него и протянул руку:

– Николас!

– Пабло! – пожал её Александр.

Мальцев купил по бутерброду с чорисо и по стаканчику тинто. Николас залпом выпил вино и начал есть. Мальцев купил для него ещё стаканчик тинто.

– Ты, Пабло, откуда? – спросил он, быстро поедая бутерброд.

– Я приехал из Испании, три недели назад…

– Работу ищешь, наверное? – спросил Николас и допил остатки вина.

Мальцев поднёс тому ещё стакан.

– Спасибо, дружище! Ты, я понимаю, не богатей? – несколько заикаясь, поинтересовался Николас.

– Ты прав, я не богатей и ищу работу. Жить то надо. Знакомых здесь тоже нет. Друзей тем более.

– А что умеешь делать? – сытно отрыгнул его собеседник.

– Шоферить могу. Только вот водительских прав нет. Там оставил. – Мальцев махнул куда-то в сторону.

– А в автомобилях понимаешь что-нибудь? Моторы, сцепление…

– Конечно! – ответил Мальцев.

– Пабло, тогда слушай меня, я могу устроить тебя в автомастерскую. Очень известная, большая мастерская. Тебе это интересно? – предложил он.

– Да, конечно. – Мальцев изобразил улыбку.

– Тогда приходи угол улицы Солис и проспекта Бельграно. Спроси Нико Родригес. Это я. Завтра же порекомендую тебя нашему хозяину и бригадиру. Меня они уважают… Тебя возьмут. Работа хорошая, платят нормально…Зарплату не задерживают. Со мной очень считаются. Работы много… Сидеть не приходиться… Меня очень уважает хозяин. – Николас говорил рваными фразами.

Было видно, что он сильно опьянел. Грубое лицо Николаса, словно вырубленное из камня, покраснело. Глаза стали сонными…

– Тебя возьмут… Тебя возьмут. Я поговорю, – повторял и повторял он.

– Хорошо, Нико! Спасибо! Я обязательно через несколько дней приду. Дума…

– Папа, папа! Там во «Дворце смеха» столько зеркал разных! Я и кривая была и толстая! Ха-ха-ха – дочь Николаса теребила отца за руку. Рядом стояла его жена с недовольным лицом.

Мальцев попрощался и отошёл в сторону.

Время пролетело настолько быстро, что уже начинало темнеть, когда Александр решил возвращаться домой. Он вышел из Японского парка с другой стороны. Здесь был большой пустырь. Где-то горел тусклый фонарь. Тени людей, пьяные крики…

«Ну и местечко! Надо быстрее отсюда «когти рвать»!» – решил Мальцев, и ему вспомнилось, почему-то, это выражение, которое было очень модным среди студентов их института в 1936 и 1937 годах.

– Дружище, выручай! Выручай! – к нему подошел мужичонка.

В темноте невозможно было его рассмотреть. Мальцев отпрянул.

– Да ты не бойся! Я не «сгусток! Я из Чивилькоя. Знаешь? Это двести километров от столицы. Деньги вот потратил, за билет на поезд нечем заплатить… Купи кольцо обручальное. Золотое! – мужичонка достал из кармана пиджака скомканный кусок газеты.

Долго разворачивал его. Наконец достал что-то и сунул под нос Александру.

– Вот смотри! Золотое! Дёшево отдам! Всего за 15 песо. Ну хочешь, уступлю. За 10 песо давай?

– Нет! Нет! Спасибо! – Александр развернулся и бросился бежать.

– «Котяра»! Сорвался! Давай его догоняй! – услышал он за своей спиной голос «продавца» кольца.

Мальцев приблизился к фонарю. Здесь стояла толпа. Вызывающе одетые женщины с крикливо накрашенными губами вели переговоры с потенциальными клиентами.

Две мужские фигуры отделились от толпы и направились наперерез Александру.

«Сейчас ограбят! – с тревогой подумал он. – Лишь бы не прирезали!»

Мальцев остановился и побежал назад. Затем рванул в сторону, потом свернул направо.

«Слава Богу! Трамвайная остановка. Вот и вагон скрипит… Подъезжает. Номер 37. Куда этот трамвай едет? А какая разница? Быстрее бы исчезнуть отсюда! Ну и местечко!» – Мальцев поднялся в вагон.

На следующей неделе, в среду, Александр прибыл в первую комиссарию столичной полиции.

– Добрый день, сеньор начальник! – обратился он к какому-то чину, сидящему за столом сразу же у входа, – я недели три назад подал документы для получения Седулы Национальной Идентификации.

– Наверх. Кабинет пять. – Полицейский показал пальцем в потолок.

Картонная книжечка, с его фотографией, печатями и подписями была уже готова.

– Прочитайте! Если в ваших персональных данных нет ошибки, подпишите вот здесь! – Усатый пожилой полицейский ткнул ручку в чернильницу и вручил Мальцеву, – вот здесь в журнале выдачи. Да, да в этой графе! Всё! Спасибо!

«А меня все стращали, что в полиции будут тянуть с выдачей этого документа месяца три-четыре. Никому нельзя верить!» – Александр шагал по тротуару вдоль длинного кирпичного забора.

Весь он был заклеен пожелтевшими афишами.

«1 мая этого года «Ассоциация фашистов в Аргентине» приглашает итальянцев и всех друзей Италии на торжества по случаю трёхлетнего юбилея завоевания Эфиопии славными войсками Бенито Муссолини».

Мальцев остановился, прочитал. Ещё раз прочитал…

«Что за страна? Повсюду кишат нацисты, фашисты! Устраивают свои акции, митинги! Приглашают на них всех желающих? Какая мерзость и пакость вокруг! А вообще для чего меня сюда послали?»