Цитаты из книги «Любовные страсти старого Петербурга. Скандальные романы, сердечные драмы, тайные венчания и роковые вдовы»

Однако разграничение церковного и гражданского права в законодательстве Российской империи во второй половине XIX в. было очень сложным. Существовали вопросы, которые относились исключительно к ведению церковного суда, но он не обладал средствами для исполнения своих постановлений. Грубо говоря, водворять жену к мужу все равно будет полиция, а следовательно, гражданские органы власти. Поэтому спор, в чьем ведении находится решение вопроса – гражданского или церковного суда, – возникал постоянно. Нового гражданского уложения по семейному праву до 1917 г. так и не приняли. Поэтому принимались постановления, которые как-то были связаны с реальной ситуацией. Например, гражданские суды не имели права принимать решения о разводе (это относилось к сфере церковной), но могли фиксировать раздельное жительство супругов, что давало возможность бывшим супругам жить отдельно, жене – получить собственный паспорт. До этого она не имела своего личного документа и была вписана в паспорт мужа. Так что поездки по стране или за границу предпринимались ею либо с супругом, либо с разрешением от него. С начала XIX в. выдачей подобных разрешений на раздельное жительство супругов занималось, как ни странно, III отделение, то есть политическая полиция. А что становилось с супругами, чьи, «как бы разведенные», жены уезжали за границу?.. Опять-таки, можно взять русскую литературу, вспомнить Тургенева. Герой романа «Дворянское гнездо» обретает надежду на личное счастье благодаря газетной заметке о смерти его жены, но надежда улетучивается с приездом жаждущей примирения супруги. Вообще, трагическая фигура первой половины XIX в. – мужчина, первый брак которого оказывается неудачным; принимается решение о раздельном местожительстве, жена обеспечивается и проживает где-нибудь отдельно. Но создать новый брак он не в состоянии, поскольку прежний официально не расторгнут. Для второй половины XIX в. такие отношения уже не воспринимаются трагическими. Возникает практика гражданского брака. Нам кажется, что это понятие сегодняшнего времени, однако ничего подобного! По сути, мы пользуемся выражением полуторавековой давности. Ведь под гражданским браком юристы понимают брачный союз, оформленный государственным учреждением без участия представителей церкви. Так что брак, заключенный в органах ЗАГС, во Дворце бракосочетания, и есть гражданский брак, даже если за ним последовало венчание.

Связано это, очевидно, с тем, что сам Александр II, «двоеженец», более чем кто-либо другой, был заинтересован в решении проблемы незаконнорожденных детей. Потому-то он довольно часто давал высочайшее соизволение как на признание прав законности за незаконнорожденными детьми дворян, так и на положительные решения вопросов, связанных с наследованием.

Любопытно, что возможность признать своих незаконнорожденных детей появлялась у тех дворян, кто считал для себя необходимым обратиться по этому поводу к государю императору. Россия в этом отношении – страна замечательная: если закон не позволяет, то можно всегда попросить о высочайшей милости царя. Это специфический, конечно, случай, но в царствование императора Александра II подобные милости были очень распространены.

в дореволюционной России, огромное значение имело, что незаконнорожденный ребенок не наследовал социального положения и состояние своего родителя. И таким образом оказывался ущемленным в своих правах и статусе. Были случаи, когда удавалось обойти этот запрет, но это скорее исключения из правил. Еще с XVIII в. известен «механизм», как незаконнорожденного сделать законнорожденным: найти другого супруга для его матери. Эта тема не раз звучала в русской литературе.

Когда речь об образованной публике, то здесь ситуации совсем иные. Были и общие увлечения общественной «модой» на «свободу чувств», а были и серьезные обстоятельства, связанные с законодательными ограничениями. Яркий пример – ситуация с писателем и религиозным философом Василием Розановым. Первый раз он женился на Аполлинарии Сусловой, близкой знакомой Достоевского. Брак не сложился, но развод получить не удавалось. Дело в том, что по церковному праву в России было три причины для развода: вина одного из супругов (один должен обвинить другого в прелюбодеянии), сумасшествие одного из супругов и неспособности к брачной жизни. Во всех этих случаях виновной стороне не разрешалось в дальнейшем вступать в брак. Розанов развестись никак не мог, но Россия страна большая, и ему все-таки в 1891 г. удалось обвенчаться (фактически тайно!) второй раз – с Варварой Бутягиной, вдовой учителя Елецкой гимназии. Во втором браке у Василий Розанова родилось пятеро детей. Все они формально являлись незаконнорожденными, поскольку с первой женой он официально не развелся.

мнения о том, кто виноват, разделились. Одни считали, что все это результат того, что молодые люди начитались вредных книжек про «свободу чувств» и тому подобное… Другие были уверены, это явление имеет сугубо экономические причины. У популярного в ту пору писателя Глеба Успенского есть рассказ «Квитанция», действие которого происходит в Петербурге.

Ситуации могли быть самыми разными: например, муж ушел на заработки в город и оставил в деревне жену или детей. Или, наоборот, супруги пришли из деревни в город, жена устроилась прислугой и становится в какой-то степени источником заработка для семьи. То есть она уже не «при муже». Встают вопросы о том, каким образом делить заработанные деньги и кто вообще в семье главный. Все это создавало некую новую реальность, которая должна была взаимодействовать с представлениями о том, как оно должно быть. Нередко те, кто уходил из деревни на заработки в город, заводили там вторую семью. В XVIII в. такое явление если и было, то не столь часто встречающимся. Теперь, начиная с середины XIX в., оно стало, конечно же, не нормой, но оказывало весьма серьезное влияние. Я уже не говорю о большом числе незаконнорожденных детей, от которых их матери вынуждены в силу самых разных причин отказываться.

параллельно шли два процесса: с одной стороны, веяния читающей публики, с другой – то, что называют индустриализацией страны или развитием капиталистических отношений в России. Меняется привычный уклад жизни многих людей. Многие в поисках заработка оказываются в городе, где соблюдать прежние нормы семейной жизни оказывается затруднительно. Люди надолго оторваны от семьи, и традиционная ситуация, когда главным работником, «кормильцем» в семье является мужчина, оказывается нарушенной.

Действительно, были веяния, увлечения, которые в начале ХIХ в. считались чем-то из ряда вон выходящим, а уже в конце его – вполне нормальными житейскими явлениями, с которыми можно было вполне мириться. Важнейшим фактором стало воздействие литературы на умы образованного общества. 1840-е гг. – если не повальное, то весьма серьезное увлечение читающей публики романами Жорж Санд, а в них главная тема – свобода чувств. Мысль о том, что семейные отношения должны в первую очередь основываться на чувствах и не должны быть завязаны на вещах, связанных с долгом, положением в обществе… И в результате идея эмоциональной связи как основы брака становится, если не общепринятой, то постепенно завоевывает позиции.

ужасающее падение нравов современники сетовали во все времена. И неизменно апеллировали к прошлому: вот, мол, раньше были представления о верности, чести и достоинстве, а ныне!..