Цитаты из книги «Соло на ундервуде. Соло на IBM»

– Здесь похоронены не только евреи! – Да, верно, – ответил Некрасов, – верно. Здесь похоронены не только евреи. Но лишь евреи были убиты за то, что они – евреи…

– Доктор, как моя теща? Что с ней?! – Обширный инфаркт. Состояние очень тяжелое. – Могу я надеяться? – Смотря на что.

Россия – единственная в мире страна, где литератору платят за объем написанного. Не за количество проданных экземпляров. И тем более – не за качество. А за объем. В этом тайная, бессознательная причина нашего катастрофического российского многословия.

В советских фильмах, я заметил, очень много лишнего шума. Радио орет, транспорт грохочет, дети плачут, собаки лают, воробьи чирикают. Не слышно, что там произносят герои. Довольно странное предрасположение к шуму. Что-то подобное я ощущал в ресторанах на Брайтоне. Где больше шума, там и собирается народ. Может, в шуме легче быть никем?

– У Риты Ковалевой. – Что за Ковалева? – Райт.

Расположились мы как-то с писателем Демиденко на ящиках около винной лавки. Ждем открытия. Мимо проходит алкаш, запущенный такой. Обращается к нам: – Сколько время? Демиденко отвечает: – Нет часов. И затем: – Такова селяви. Алкаш оглядел его презрительно: – Такова селяви? Да не такова селяви, а таково селяви. Это же средний род, мудила! Демиденко потом восхищался: – У нас даже алкаши могут преподавать французский язык!

Кошмар сталинизма даже не в том, что погибли миллионы. Кошмар сталинизма в том, что была развращена целая нация. Жены предавали мужей. Дети проклинали родителей. Сынишка репрессированного коминтерновца Пятницкого говорил: – Мама! Купи мне ружье! Я застрелю врага народа – папку!..

Допустим, хороший поэт неожиданно выпускает том беллетристики. Как правило, эта беллетристика гораздо хуже, чем можно было ожидать. И наоборот, книга стихов хорошего прозаика всегда гораздо лучше, чем ожидалось.

Я спросил у восьмилетней дочки: – Без окон, без дверей – полна горница людей. Что это? – Тюрьма, – ответила Катя.

Журналиста Костю Белякова увольняли из редакции за пьянство. Шло собрание. Друзья хотели ему помочь. Они сказали: – Костя, ты ведь решил больше не пить? – Да, я решил больше не пить. – Обещаешь? – Обещаю. – Значит, больше – никогда? – Больше – никогда! Костя помолчал и добавил: – И меньше – никогда!