– Не думаю. Об арестах она ничего не сообщает.

– А откуда она узнала?

– Ей в порыве страсти проговорился один из ее любовников, который одновременно является заговорщиком.

– Что ж, источник надежный, – ухмыльнулся Наполеон, – теперь становится понятно, чего ждут австрийцы.

– Что, простите, австрийцы?

– Нет, это я так, мысли вслух. Идите Фуше.

После ухода министра полиции Бонапарт вызвал Бурьенна и продиктовал письмо русскому императору. В нем первый консул предупреждал своего союзника о готовящемся против него заговоре.

В этот же день Наполеону пришла депеша от Жозефа, что договор о мире подписан.

Что заставило австрийцев так внезапно согласиться? Неужели Павел раскрыл заговор? В любом случае, письмо лишним не будет. Павел должен оценить заботу о нем нового друга.

***

Император Франц потерял надежду на благоприятные новости из Санкт-Петербурга. Он еще раз переговорил с эрцгерцогом Карлом, и тот убедил брата подписать мирный договор. Кобенцелю были отправлены инструкции, и он согласился со всеми условиями французов.

***

Император Павел получил письмо от своего друга Наполеона Бонапарта 9 марта 1801 года. Прочитав его, Павел не удивился. Вокруг него столько недовольных, которые ждут только возможности посчитаться с ним за нанесенные обиды и унижения. Того они все не поймут, что к старым порядкам возврата не будет. Дворяне должны служить, крестьяне должны их кормить. Только так и никак иначе. Не хочешь служить – лишишься дворянского достоинства и дохода. Разве это несправедливо? Только как им это объяснить? Хотя зачем объяснять? Уничтожить заразу в зародыше, чтобы другим неповадно было!

– Графа Палена, ко мне! – крикнул царь адъютанту.

Пален появился в кабинете императора через десять минут, и стоял навытяжку, часто дыша.

– А вы знаете, граф, что у вас под носом зреет заговор против меня? – подойдя к нему вплотную и глядя прямо в глаза спросил Павел.

– Да, ваше величество.

– Знаете?! – удивился царь, ожидавший другого ответа

– Да, ваше величество. Более того, я этот заговор возглавляю.

– Что?!!

– Я вошел в заговор чтобы выявить всех заговорщиков. Они мне настолько доверились, что попросили возглавить их.

– И когда вы собирались мне об этом рассказать?

– Сразу же, как только узнаю, кто их идейный вдохновитель. Это дело трех-четырех дней, ваше величество, может быть недели – никак не больше.

– То есть, вы считаете, что опасности для меня нет?

– Никакой, ваше величество. Я держу все нити заговора в своих руках.

Сразу после этого разговора Павел вызвал своего камердинера и прошел вместе с ним на кухню. Он поговорил с поварами, разузнал какую проверку проходит пища, которая попадает на его стол, потом вернулся в свои покои и дал указания камердинеру:

– Вы помните ту шведку-повара, с которой я разговаривал последней?

– Да, ваше величество.

– Пусть она готовит отдельно для меня в отдельном помещении и каждое блюдо пробует при вас.

– Слушаюсь, ваше величество.

***

Наследник престола, великий князь Александр Павлович метался из угла в угол своих покоев Михайловского замка. Он был под домашним арестом. Кто-то сообщил императору об участии его сыновей в заговоре против него. Павел отреагировал сразу: приказал не выпускать своих сыновей из их покоев. В этом весь отец.

Нет, Александр, конечно, знал от графа Палена о заговоре против отца. Но он еще не решил: поддержать заговорщиков или отказаться принимать корону из их рук. Откажись он – и их заговор был бы обречен. Заговорщикам оставалось бы присмиреть и не высовывать носа из своих нор либо идти на эшафот.

Никогда Александр не решился бы поддержать заговорщиков, если бы каждый новый день не убеждал его: политика отца губит государство. Он не знал ни одного человека довольного действиями государя. Да, он навел порядок в финансах, да, теперь солдат не посылают на работы к какому-нибудь генералу, да, теперь никакой фаворит не может чувствовать себя спокойно, если совесть не чиста.

Но зачем целыми днями муштровать солдат на плацу, зачем он заставляет всех снимать шляпы, когда проходишь мимо Зимнего дворца, зачем нужно выходить из кареты и кланяться, если мимо проезжает император? Зачем он запретил круглые шляпы? Зачем всем чиновникам нужно носить трости? Почему по ничтожному поводу он лишает дворянства и отбирает поместья?

А ведь он только начал править. Еще и пяти лет не прошло со смерти царственной бабушки. Дальше будет только хуже.

В дверь постучали и на пороге появился граф Пален.

– Срочный разговор, ваше высочество, – заявил он.

– Заходите.

– Все случиться завтра-послезавтра, ваше высочество. Вы готовы принять на себя судьбы России?

– А вы можете мне твердо обещать, что жизни отца ничего не будет угрожать?

– Это я могу обещать, ваше высочество.

– Тогда с Богом, Петр Алексеевич.

Граф Пален покинул принца в возбужденном состоянии. Такое с ним происходило очень редко. Он уже забыл, когда последний раз рисковал. Но сейчас другое дело. На карту поставлено все, даже сама жизнь. Ошибиться, просчитаться – равносильно смерти. Он еще и еще раз прокручивал в уме весь ход захвата императорских покоев и не находил изъяна.

Ночью он заявился к Платону Зубову. Через Ольгу связь была потеряна, когда братья отправили ее заграницу, дав ей единственной шанс уцелеть в случае провала. Но и разоблачения теперь бояться уже не нужно. Пален усмехнулся. Как вовремя кто-то сообщил Павлу о заговоре. Теперь он может даже на улице громко обсуждать с толпой вооруженных дворян штурм Михайловского дворца, а Павел будет считать, что так и должно быть.

– Все переносится на послезавтра. Предупредите всех, кто задействован, – начал инструктировать Пален.

– Но к чему такая спешка, граф?

– Нас кто-то предал. Императору известно о заговоре, – сказал Пален и сразу же пожалел об этом. Лицо Зубова побледнело, губы затряслись, глаза, чуть не покинув глазницы, вытаращились на графа.

– Надо срочно бежать! – сказал он дрожащим голосом.

– Не нужно никуда бежать, Платон Александрович. Я сказал Павлу, что держу все нити заговора в своих руках и в нужный момент арестую всех заговорщиков.

– И он поверил? – недоверчиво спросил Зубов.

– После того, как я признался в участии в заговоре, поверил.

– Ничего не понимаю.

– Чего тут непонятного? Я признался, что участвую в заговоре не по-настоящему, а лишь, чтобы разоблачить злодеев. Теперь любой донос на меня Павел выбросит в камин.

– Хорошо, если так, – начал успокаиваться Зубов.

– Тогда я продолжу. Послезавтра ровно в девять собираемся у Талызина. Он живет ближе всех к Михайловскому дворцу. Там окончательно все планируем. Ваша задача оповестить участников, справитесь?

– Да уж справлюсь.

– Ну, с Богом, Платон Александрович.

***

Царский ужин в Михайловском замке 11 марта прошел как обычно. Павел, сидя за столом вместе с освобожденными из-под ареста на время ужина сыновьями, женой, и небольшой свитой, перекинулся ничего не значащими словами с придворными и в половине десятого встал из-за стола. После этого он обошел караулы в замке и, не заметив ничего необычного, отправился спать.

Проснулся он от грохота падения чего-то тяжелого об пол. Павел прислушался. В прихожей перед спальней был какой-то шум. Павел расслышал слово «пожар». Он встал с кровати и тихонько подошел к двери. Внезапно он услышал громкие крики, мат, в прихожей и шум падения тела.

«Так это же заговор! – осенило его, – эх, Пален, проглядел. Но что делать? Бежать через комнату жены?»

Павел бросился к двери, разделяющей их комнаты. Дверь была заперта. Он хотел постучать, но сразу представил, каким жалким он будет выглядеть перед женой и передумал. Заговорщики уже здесь. Она все равно не успеет ему открыть.

В этот момент в его спальню ворвалось человек шесть. Двое из них с факелами. Они осветили пустую кровать и один из них воскликнул: «Все пропало! Его здесь нет!». После этого «факельщики» зажгли свечи и увидели стоящего императора.

Платон Зубов достал из-за пазухи лист бумаги и протянул царю.

– Подпишите ваше отречение, ваше величество.

Павел поморщился. От всех от них несло спиртным и перегаром.

– Я не буду ничего подписывать, а вам, господа, я приказываю выйти вон!

Павел заметил, что они начали в нерешительности переглядываться, и можно было воспользоваться их растерянностью.

– Ну, тогда уйду я, – заявил он и сделал шаг к двери.

На третьем шаге он получил удар в висок и упал, уткнувшись лицом в пол. Сознание он не терял и слышал, как переговариваются его убийцы. Кто-то из них пощупал его пульс. «Живой», – услышал он знакомый голос. И в этот момент кто-то, приподняв его голову попытался накинуть на шею шарф. Павел успел вставить ладони между шарфом и шеей. За шарф потянули с такой силой, что ему пришлось встать на колени. Из этого положения он попытался подняться на ноги, но чьи-то сильные руки давили его к полу с двух сторон. «Вытащите, наконец, его руки из-под шарфа», – раздался визгливый, задыхающийся голос. Двое, упершись сапогами в бедра, стали тащить его за руки в разные стороны. Наконец им это удалось. И сразу горло сдавил шарф, не давая дышать. В глазах начало темнеть и сознание императора погасло.