Глава 1.4

Дверь в дом так и осталась широко распахнута. Глупо ожидать, что выбравшиеся зомби прикрыли бы её за собой. В комнаты намело песка и пыли, но вроде все вещи на месте. Мародёры сюда не добрались. Андре тяжело вздохнул. Он ходил по комнатам, из угла в угол, бездумно меряя шагами скрипящий пол. «Что мне делать теперь? Что же делать? Я нигде не работаю, не считая временных халтур, нигде не учусь, и никакого образования нет. Родителей больше нет, где взять денег? Еды пока хватит, на неделю, может, две. А потом?» Скелет послушно трусил вслед за ним. Парню надоела эта жуткая тень, и он убрал его в шкаф. Скелет выбраться не пытался, только иногда скрипел зубами, напоминая о себе.

«Наверное, в городе сейчас много рабочих мест освободилось, работу найти не проблема. Но что я умею? Только в машинах копаться… А кто сейчас будет на машинах ездить, если от жителей одна треть осталась… О, господи Иисусе… Башка разрывается. И это, если не думать о том, что же со мной такое… Повелитель, нет, Хозяин зомби! Дьявольщина! Я могу ими повелевать, командовать, они меня не трогают. И что?! Куда меня возьмут с таким резюме?! Разве что на эти новые заводы на восточном побережье… Может, там есть такие же как я? И там же эта погань, «Косильщики». Я даже похоронить маму с папой не могу. И Анжел…»

Андре упал на диван. «ТиВи нет, новости не посмотреть… Может, у соседей взять? Им уже ни к чему.» Округа вообще опустела. Тем не менее, Андре всё же решил дождаться ночи. Что бы уж наверняка никто не заметил его кражи.

Сидя ночью в голубом свечении ворованного телевизора, он переключал каналы в надежде наткнуться на новости о Смоллтауне. Глухо. Ничего не было, будто ничего не произошло. Этого Андре уж никак не ожидал. Пол города сожрали живые мертвецы, прилетал вертолёт, они взывали на всех частотах о помощи, и ничего?! Как такое могли замолчать? «Нет, не может быть, просто ещё репортаж не подготовили, подожду…»

Заснул он там же, в гостиной на диване. Спал плохо, всё время снилась дверца шкафа перед глазами.

Первое, что сделал, проснувшись, включил телек. Снова ничего. Делать нечего, надо отправляться на поиски работы.

Обезлюдевший город встретил его непривычный тишиной. Ни тебе машин, ни лая собак, ни детских криков. Только ветер, ветер и пыль, пыль и песок. И следы. Следы произошедшего. Разбитые двери, тёмные пятна, обрывки одежды. И запах. Вроде бы и не чувствуешь его, не можешь охарактеризовать, а горло першит, его сжимают спазмы, хочется отхаркнуть, но даже это не помогает. Потому что этого запаха нет, и от него не избавиться привычными методами. И в то же время он есть. Сознание чувствует его везде, в каждой вещи, в каждом явлении. Так пахнет смерть, паскудная, отвратная смерть. Не благородное угасание в кругу семьи на шёлковых простынях, а гниение заживо, раздирание до кишок, когда от боли лопаются глазные яблоки, а колени обмочены. Смерть, за которой не следует избавления.

Андре прочистил горло. Гримасу отвращения едва удалось согнать с лица. Картины, домысленные им по оставшимся приметам, были так ярки, что наталкивали на мысль о существовании в действительности. Он поторопился пройти эту вымершую зону.

На юге Смоллтауна жизнь шла своим чередом. Магазины открывались, распаковывались газетные ларьки, мальчишки-почтальоны колесили на великах, разбрасывая газеты, дымил трубами маленький заводик по производству картона.

Андре зашёл в ближайший офис компании «Мартин Инкорпорейтид». Чем они занимались, он не представлял. Его встретила улыбчатая девушка.

– Доброе утро, молодой человек. Что вы хотели?

– Доброе. Хотел устроиться к вам на работу. Есть вакансии?

– На данный момент нет, но вы можете заполнить анкету или оставить ваше резюме, мы рассмотрим ваши данные, и если вы подойдёте, то мы с вами свяжемся, – она выдала это заученной скороговоркой, на одном дыхании.

– Я заполню анкету, – решил Андре. «Хуже-то от этого всё равно не будет.»

Он присел на стул с железной спинкой и кожаным сиденьем, что стоял у низкого журнального столика. Ему пришлось сильно согнуться, чтобы писать на нём. Анкету Андре заполнял впервые. Это было даже любопытно, а вопросы вселяли определённую надежду. И в тоже время страх. «Сколько бы вы хотели получать?» – звучал один. «Сколько написать? Напишу много – не возьмут, напишу мало – возьмут, так столько и будут платить. Или наоборот, решат, что если я прошу мало, то я себя не ценю, не стремлюсь к карьерному росту, не честолюбив, и не возьмут. И что для них много, а что мало? Может, предел моих мечтаний – их средняя зарплата. Или вот, зачем они спрашивают, всегда ли я добиваюсь поставленных целей? Неужели кто-то напишет, что «нет, редко когда, и вообще я неудачник». Мне бы так и стоило писать.» И Андре написал – «всегда». «Вредные привычки? Ещё бы спросили, а есть у вас пристрастие к мозгам? Ваши родители и девушка – зомби? Так, привычки – отсутствуют…» Он ещё раз пробежался глазами по заполненной анкете. Так-то всё неплохо, не считая того, что на главные вопросы об образовании и занимаемых ранее должностях он поставил прочерки. Тут врать было опасно, могли и проверить. Вздохнув, он отдал листок улыбчатой девушке. Она мельком на него взглянула и отложила в сторону.

– Мы с вами свяжемся, – уверенно сказала она и вернулась к компьютеру.

«Не свяжутся,» – понял Андре.

Зашёл в ещё один офис, потом другой, третий. Не обращая внимания на названия и сферы деятельности. Везде его встречали похожие друг на друга улыбчатые девушки и иногда улыбчатые парни, удивительно похожие на улыбчатых девушек. Он заполнял анкеты, так ловко составленные, что можно уверовать, будто именно тебя возьмут на эту работу. Он составлял резюме, мало чем отличавшееся от анкет, разве что там лжи пришлось добавить побольше. И один раз даже попал на собеседование с потеющим скучающим начальником. Наверное, это был начальник, ведь он мучался под синим недешёвым пиджаком с затёртыми до блеска локтями, задыхался от узкого галстука и больше ругался на не вовремя сдохший кондиционер, чем слушал Андре.

– Что вы говорите, молодой человек? Вот как? Очень интересно, очень! – обмахиваясь анкетой парня, говорил Начальник.

При этом Андре рассказывал про свою работу в автомастерской отца и видел, что этому господину его рассказ так же интересен, как червяку – полёты на Луну.

Это собеседование было последней каплей, вогнавшей его в такое глубокое отчаянье, что он просто встал и вышел, не слушая, что там ещё лопочет мистер Начальник. Всё впустую, всё без толку. Он никому из этих людей не нужен, им до лампочки его желания и проблемы. «Господи Иисусе, они что, не видят, что я нуждаюсь в них?! Мне нужно человеческое общество, сочувствие, понимание. У меня только что погибли девушка и родители. Не ужели вам на это наплевать! Примите меня обратно! Я – человек, я такой же как вы!.. И, в конце концов, мне тоже нужны деньги, чтобы жить…» Безысходность дикая.

А на улице пригревало солнышко, по небу плыли воздушные облачка, где-то даже слышались робкие трели птиц. Прохожих было мало, но они не выглядели напуганными. Они спешили по своим делам, деловитые, как тараканы. Шумели машины, пованивая выхлопными газами, на углу шестьдесят шестой авеню и Лонг-стрит ругались две женщины. Обычная жизнь обычного маленького городка. Андре видел подобные картины с рождения, но сейчас его не покидала мысль, что он смотрит на мир будто из-за стекла, словно это постановка на экране телевизора или на старых подмостках театра имени Висмонта. Парень представил, что стоит заглянуть за фасады домов, и он увидит обшарпанные кое-как склеенные скотчем картонки, а подойди поближе к ругающимся домохозяйкам – и станет заметен неумело наложенный грим. Всё слишком хорошо. Всё слишком неестественно. «Как же вчера? Этого что, не было? Или все люди, как те пьянчуги в баре, не верят собственным глазам, а верят тому, что им льют в уши по ТиВи и радио? Или, может, это я сошёл с ума? Ударился башкой в той аварии, а потом бредил?» Андре кинулся к центральному полицейскому управлению.

Выгоревшее почти до бетона здание уже обнесли жёлтой лентой, и какой-то полисмен отгонял любопытствующих.

– Эй, парень, не на что тут глазеть, иди-ка домой! – замахал он руками на Андре.

– А… а что здесь произошло?

– Поджёг, акт вандализма. Всё, иди, иди отсюда, майор Брейв во всём разберётся и доложит горожанам.

– Майор? Он жив?

– Конечно, что с ним будет?

– А сержант Мак-Леод?

– Он пропал… Эй, а ты что-то знаешь о нём? Знаешь, что тут произошло? Эй, а ну стой!

Андре решил дать дёру. «Господи Иисусе! Похоже, я единственный, кто знает, что произошло на самом деле! Но кто сможет подтвердить мои слова?! И уж тем более, я вряд ли смогу нормально объяснить, почему выжил. Я никому ничего не могу рассказать!»

Его кто-то схватил за рукав. Парень дёрнулся, но женщина с резкими морщинами вокруг рта и тонкими костлявыми пальцами держала его крепко.

– Молодой человек, – с недовольной миной, будто это он её задержал и отвлёк от важных дел, сказала она. – Если вам не безразлична судьба города, если вам не всё равно, что происходит с его жителями, если бы думаете об улучшении его жизни, вы просто обязаны прийти на собрание завтра в четыре вечера в ратуше городского совета.

– А, да, конечно, приду, – закивал что было мочи Андре, пытаясь освободить руку. Женщина поглядела на него с сомнением, поджав губы.

– Да точно приду!

Тогда она его отпустила. Парень побежал дальше, а женщина огляделась в поисках новой жертвы. То есть добровольного посетителя городского собрания.

Дома первым делом Андре уставился в телевизор. «Новости, новости, новости, должны же они хоть что-то сказать про нас?!»

ТиВи моргал каналами. «Не то, не то, всё не то. Опять ничего…»

– Сегодня в программе: встреча президента Джонатана Гебюсха с министром обороны Кеном Паппетом, презентация нового препарата «Грис» от корпорации Быстрого Развития Естественных и Индустриальных Наук… – говорил усатый диктор с бездумными коровьими глазами, глядящий сквозь Андре. Наверное, он читал бегущую строку. Не похоже, чтобы такой человек стал бы заучивать новости наизусть. – …а так же репортаж нашего корреспондента Джека Лаера из Смоллтауна и результаты полуфинала штата Бундокс по футболу.

Андре не поверил своим ушам. «Неужели, наконец-то!» Он прилип к экрану телевизора.

Там седой Гебюсх пожимал руку тощему осунувшемуся Паппету, что-то шамкал губами… Парень не вслушивался в слова. Смотрел на их лица: на бугристый лоб президента, словно думы, одолевавшие его, оставили следы на коже, на длинные лучи морщин, разбегающихся из уголков бледных невыразительных глаз, на мешки под глазами министра обороны, ввалившиеся скулы и костлявые плечи. Его изнурённый вид кого-то ему напомнил. Роясь в мыслях, он услышал поскрёбывание из шкафа. «Точно! Будто мой скелет!»

Тем временем сюжет сменился. Благожелательный солидный мужчина в белом, наброшенном на плечи медицинском халате, перерезал ленточку у входа в стеклянно-прозрачное здание.

– …Мы открываем первый из множеств заводов по производству нового препарата «Грис»! – мужчина продемонстрировал стеклянную пробирку с мутной серой жидкостью. – Данный препарат предназначен для стимуляции нервной деятельности, отлично подойдёт школьникам перед экзаменами, студентам во время сессий и офисным работникам во время дед-лайнов.

Закончил он с улыбкой. В обступившей его толпе в дорогих костюмах раздались сдержанные смешки.

– «Грис» совершенно безвреден, не содержит наркотических веществ, только естественные компоненты, не вызывает привыкания и скоро будет доступен в каждой аптеке без рецепта!

– Каков механизм его действия? – протянулась рука с микрофоном.

Улыбка представительного мужчины несколько потускнела, глаза забегали, он поправил золотую заколку в виде стрекозы, державшую галстук.

– Механизм? Стимуляция нервных окончаний, ускорение реакций между синапсами, усиление дифференциации коры головного мозга… Ну не буду утомлять вас всей этой научной чушью. Принцип действия и способы применения читайте на упаковке!

Раздался смех и аплодисменты.

Новости прервались на рекламу. Андре застонал. Ему не терпелось увидеть репортаж про родной город.

–..У нас на связи в прямом эфире Джек Лаер. Джек, как обстоят дела в Смоллтауне?

Репортёр сильнее вжал пальцем наушник в ухо.

– Привет, Саймон. Ситуация уже стабилизировалась. Последний вертолёт медицинской службы улетел ещё ночью, забрав больных. По словам специалистов, вы видите их за моей спиной, все заболевшие госпитализированы. Оставшимся горожанам опасность не угрожает.

– А что думают жители о вспышке птичьего гриппа в их городке?

– Я задал этот же вопрос Саре Доус, уроженке Смоллтауна. Сара, можете повторить, что вы мне сказали? – в поле зрения камеры появилась женщина. Ветер чуть развевал её длинные волосы, она была немолода, аккуратно, но по-домашнему одета.

– Я, конечно, расстроена, что мой муж заболел, но я видела по его лицу, что всё образуется. А вовремя подоспевшие медики успокоили меня окончательно. Хорошо, что наше государство реагирует так оперативно.

– Это всё благодаря департаменту национальной безопасности и корпорации Быстрого Развития Естественных и Индустриальных Наук, обеспечившей наших специалистов необходимыми, передовыми медикаментами, – то ли объяснил, то ли вставил оплаченную рекламу репортёр.

Андре смотрел и недоумевал. Кто эти люди? Что они говорят? Что показывают? Он не узнавал места за их спинами, никогда не видел эту женщину. Конечно, он не знал наизусть каждого жителя Смоллтауна, не бывал в каждом его уголке, но… Но какой, к чёрту, птичий грипп?! Какой ещё медицинский вертолёт?! Они же врут! Нагло врут! Как же так?! Как. Же. Так?.. Андре откинулся на спинку дивана. По ТиВи на ярко зелёном поле крошечные человечки бегали за мячом, и друг за другом, боролись, что-то кричали.

Это была его надежда. Надежда на то, что сейчас скажут всю правду, не замолчат такое трагическое событие. Парень даже не очень-то понимал, зачем ему это. Указали бы на виновных? Как бы ни было противно, как бы он не хотел, но Андре знал их. Точнее его. Себя. Всё указывало на то, что именно он послужил причиной появления здесь зомби. Пока не понятно как, но он оживил Анжел, а дальше всё пошло естественным для живых мертвецов путём. Но хоть бы исчезла эта страшная тайна, пропастью отрезавшая его от обычных людей. Все бы знали про оживших мертвецов, это стало бы общей бедой, а не только его, личной трагедией.

Ничего подобного не произошло.

«Но если зомби не новинка для восточного побережья, если о них знает вся страна, в большей или меньшей степени, зачем эта ложь? Почему нужно было придумывать нелепый птичий грипп?! И Косильщики ведь не оставили трупов, всех сожгли. К чему скрывать то, что и так всем известно? Или не всем? Или не всё? Вопросы, вопросы, вопросы, будто шмели набились под черепную коробку и ползают там, копошатся, не дают покоя.» Андре взвыл, заколотился затылком об мягкую спинку дивана. И неожиданно застыл в прострации. Апатия и безразличие возникли так же мгновенно, как и буйство. Будто все чувства умерли, растворились в сером мареве, окутавшем мир. Это казалось странным, необычным. И любопытным. Стоило ему попытаться проанализировать новое состояние, как всё вернулось на круги своя. Парень потёр лоб. «Похоже, головой лучше не ударяться. Что-то не так с ней в последнее время.» Мысли ползли лениво, как слизняки после зимней спячки. «Завтра нужно сходить на собрание. Люди ведь видели, что произошло. Нужно придать дело огласке. Зомби вовсе не так безопасны, как убеждает корпорация Быстрого Развития. Но нужно быть аккуратным. Я не хочу, чтобы нашли виновника происшествия. Не хочу стать подопытной крысой, сгнить в лабораториях, быть расчленённым на кусочки, пока они докопаются, как я зомби сделал. И этого, в шкафу.» С этой мыслью он заснул. Просто закрыл глаза и выключился как автомат, всё так же сидя на диване.

Лейтенант Зургес вошёл в просторную приёмную, обитую кожей.

– О, Мэри, тебя ещё не утилизировали?

– Не дождётесь, сэр, – проскрипела секретарша, не отрываясь от клавиатуры. Костлявые пальцы так и мелькали, с дробным стуком выбивая буквы.

– Вот скажи, как ты такая получилась – недоделок? – он наклонился вперёд, схватил её за подбородок и развернул к себе. – Глазные яблоки остались, язык есть, наверное, трахея, связки, может даже какие-нибудь внутренние органы. Вскрыть бы тебя, разъять по косточке…

Мэри вырвалась из его пальцев.

– Я не ваша собственность, сэр!

– Да ты вообще ничья. Как тебя и оставили, ты же потенциально опасна. Фаг сошёл с ума, если полагается на волю гончей. Захочет подчиняться – будет, не захочет – не будет, – он придвинулся ещё ближе и доверительным шёпотом сообщил:

– В нашем обществе таким как ты не место. Либо ты безоговорочно подчиняешься, как любой зомби или гончая, либо тебя утилизируют. А ты, Мэри, брак. Брак, сбой программы, говорящая кофемолка.

Секретарша отвернулась. Зургес усмехнулся и выпрямился.

– Я б на месте Фага давно заменил тебя на молодую, красивую. Живую.

Мэри промолчала, не отрывая глаз от монитора. «Хорошо, что у меня нет слёзных желёз», – с отстранённостью подумала она.

Лейтенант решил, что его уколы не достигают цели. А это скучно.

– Шеф у себя?

Гончая кивнула, чтобы не выдать себя голосом.

Зургес постучался в дверь с золотой табличкой. «Грёбанный пижон», – думал он, поворачиваю ручку. Подполковник Уэст Фаг поднял голову от бумаг. Первый лейтенант поднёс пальцы к виску, едва обозначив положенное по уставу приветствие старшего по званию.

– Отчёт о последней операции.

Подполковник кивнул, отложил бумаги в стороны.

– Почитаю, обязательно. Ну, как оно в двух словах?

– Примерно, как и ожидал.

Фаг хмыкнул.

– Неужели не интересно было? По-моему, такие выходы в поле полезны, а то засиделись вы за бумажной работой, за аналитикой и тактикой. Разведку иногда приходится проводить в боевых условиях.

Зургес пожал плечами, скучающе осмотрел углы потолка.

Фаг вздохнул.

– Думаю всех из вашего отдела вытаскивать в поле время от времени, – он лукаво усмехнулся и добавил: – чтобы мозги не разжижались.

Первый лейтенант проигнорировал шутку.

– Я могу идти?

– Последний вопрос: много добычи захватили?

Зургес замялся.

– Ни одного.

Подполковник удивлённо поднял бровь.

– Вы умышленно затянули начало операции на несколько часов, чтобы выловить побольше годных к управлению зомби. Вы сознательно поставили под угрозу рассекречивания, придания ненужной огласки этого инцидента. И всё впустую?

Зургес пожал плечами.

– Так получилось, всё в отчёте. Разрешите идти?

Фаг скрипнул зубами.

– Вы свободны.

Лейтенант махнул рукой, как бы отдавая честь, и ушёл.

Уэст прочитал отчёт. Нахмурился. Прочитал ещё раз. Мысленно оставил зарубку в памяти и на время отложил в сторону, занявшись иными делами.