Автомобиль несся в аэропорт Ньюарк Либерти. Мягкий ход не позволял почувствовать большую скорость. Легкий монотонный шум движения настраивал на мажорный лад. Майкл был доволен прошедшей встречей. Именно таким он хотел видеть Полковника, а вопрос о президенте Бараке Обаме Полковник задал неспроста – даже уровень посвящения президента в суть операции он предполагает учитывать в операции, которую будет разрабатывать.
Майкл весьма скептически относился к последним президентам США. В его оценках Джордж Буш-младший был эталоном глупости, поэтому определенная часть элиты, военных и спецслужб, посвященные в секретные операции, проводимые на территории США и за рубежом, откровенно посмеивались над его уровнем интеллекта и достаточно часто использовали его вслепую, не раскрывая не только детали, но и сути отдельных тайных операций. С Бараком Обамой ситуация была несколько иной. На первых порах на него возлагались большие надежды. Общество в целом и элита надеялись, что он найдет решения проблем, не только ограничивающих развитие США, но и угрожающих финансовым крахом страны. Но уже где-то в середине первого срока президентства Обама стал напоминать Михаила Горбачева, первого президента СССР. Так считал Майкл и многие из его круга. Слова, не подтвержденные делом, и обещания без реальных результатов все чаще проявлялись в делах и речах президента Обамы.
Естественное сравнение Барака Обамы с Горбачевым настораживало и портило настроение. Михаил Горбачев внес огромную лепту в разрушение СССР, что восторженно приветствовала элита США, включая и самого Майкла. Но для большинства населения своей страны он остался отвратительным управленцем и большим демагогом, который в своих пустых речах и разговорах не заметил развала страны. Когда надо было бороться за страну, он равнодушно и трусливо удалился. Майкл был в курсе признаний Михаила Горбачева, что он со своей женой сознательно разрушал коммунистический строй. Но в это Майкл не верил. Кто признается на весь мир, что он демагог и кроме этого ничего не умеет реально делать? В такой ситуации используются придуманные легенды, что и сделал Горбачев для оправдания и поддержания собственного престижа.
Обама, безусловно, демагог, умеющий правильно говорить, что важно для победы на выборах. Но он не был творцом, умело реализующим поставленную цель. Такая и команда, сформированная им. Майкл считал, что непонятное досрочное присуждение Нобелевской премии мира Обаме сыграло с ним злую шутку. Он стал действовать с оглядкой на свою премию. Трудно понять, за какое реальное действие его наградили, он не обеспечил мира ни в одной горячей точке, только увеличил число таковых. Он не смог обеспечить мира между Израилем и Палестиной, что удавалось Биллу Клинтону. Возможно, наградили за избрание в президенты? Но это не его заслуга, а людей, дающих отмашку до начала президентской гонки.
В последнее время Майкла особенно раздражало то, что президент Обама стал бояться ответственности, это было недостойно президента великой страны. На это обратили внимание ряд политиков и военных. Об этом Майкл разговаривал с Джо Сестаком, бывшим конгрессменом-демократом, самым высокопоставленным военным в отставке, когда-либо избранным в Конгресс. Джо Сестака сильно возмущало, что Барак Обама, будучи главнокомандующим, свои ошибки и ошибки администрации в военных аспектах, включая спецоперации, перекладывает на других. На неприглядное поведение президента, не без помощи Майкла и его друзей, аккуратно обратили внимание издания The Atlantic Wire, The Washington Examiner и другие. Это легкий отрезвляющий душ для президента, намек администрации президента. Тяжелая информационная артиллерия еще не вводилась в действие.
Автомобиль неожиданно притормозил, пропуская впереди идущую машину, водитель которой резко перестраивался. Майкл отвлекся от размышлений и посмотрел на своего водителя. Тот никак не отреагировал на маленькое происшествие, продолжая управлять автомобилем без малейших эмоций. Роджер, сидевший рядом с водителем, связался по рации со следовавшей за ними машиной сопровождения, черным «фордом». Разговор по рации был коротким – всего несколько фраз. После этого все вернулось в прежнее состояние тишины, а Майкл вновь вернулся к размышлениям о президенте Обаме. В последнее время он делал это все чаще, испытывая недовольство от нерешительности главы государства. Майкл, поддерживаемый своими коллегами, приходил к выводу, что президента надо поставить в ситуацию, когда он вынужден будет перестать либеральничать и уверенно займется утверждением главенствующего положения США в мире, лишая Россию даже мысли об участии в глобальной мировой политике. Лишь Россия открыто высказывается против однополярного мира, гегемонии США, поэтому ее надо было поставить на место, чтобы другим странам не хотелось сомневаться в доминировании США.
А пока Обама проявляет слабость в противостоянии с Россией, не сумел разорвать усиливающую связь России и Китая, сгладить скандал со слежкой за главными союзниками, прежде всего Германией, и даже не уволил директора Национальной разведки Джеймса Клеппера, который солгал Конгрессу.
С нерешительным президентом в разведку не пойдешь, им только управлять. Майкл с ухмылкой вспомнил спектакль, разыгранный для поднятия падающего рейтинга президента, когда тот со своими советниками, включая Хиллари Клинтон, наблюдали за операцией поимки бен Ладена, главаря «Аль-Каиды».
С точки зрения Майкла, операция прошла с большими накладками. Прямой репортаж во время захвата прервался, бен Ладена расстреляли, потеряли без причины один из двух секретных боевых вертолетов, странным образом оказавшийся впоследствии в Китае. Конечно, подготовленный наблюдатель мог задаться вопросом: что смотрели и чему радовались Обама и его коллеги, если связь была нарушена? Какую фотографию убитого бен Ладена они видели по телевизору, если через несколько дней опытные журналисты обнаружили ретушь и цифровую обработку снимка. Естественно, возникает вопрос: как они могли видеть фотографию, если она не была сделана заранее? А если она сделана заранее, возникает естественный вопрос: когда же его убили? А вообще, кого убивали – реального главаря сильнейшей террористической организации или старика, удалившего от управления организацией, превратившейся в блеклую тень от той, что когда-то создали сами США?
Майкл, в отличие от обывателя, много знал, недопустимо много, и его претензии были другого уровня. Его раздражали падающий уровень профессионализма американского разведывательного сообщества, включающего семнадцать ведомств без учета разведывательных структур армии, и бесконечный лабиринт конфронтации внутри сообщества, ревностно делящего 68 миллиардов долларов годового бюджета. С такой суммой, превосходящей годовые бюджеты многих стран мира, американское разведывательное сообщество превратилось в корпорацию, сотрудники которой привыкли к высоким окладам. И, в соответствии с общими экономическими законами развития корпораций, топ-менеджеры этой разведывательной корпорации заняты проблемами увеличения бюджета, поддержания и улучшения собственного уровня жизни. А увеличение бюджета возможно при нагнетании всеобщей истерии в обществе, когда общество добровольно будет соглашаться на повышение бюджета корпорации, надеясь на обеспечение безопасности в связи с появлением очередной угрозы.
В последнее время в ряде газет и интернет-изданий стали публиковать, ссылаясь на источники в спецслужбах, статьи об организации «Хорасан», угрожающей Америке всевозможными бедами. Майкл пытался получить подтверждение существования такой организации. Все данные свидетельствовали о том, что это очередной проект ЦРУ, дутый пузырь, разгром которого будет преподнесен как очередная победа над смертельным врагом. Будут медали и звезды на погоны, а главное, никто не спросит, на что потрачены деньги. Правда, этого противника, с улыбкой подумал Майкл, можно разглядеть лишь в самый мощный телескоп. А вот становление ИГ упустили и получили мощнейшую террористическую организацию. Создали и хотели направить ее против президента Сирии Асада, а получили откровенного врага Америки. Но в этом никто не виноват, никто не несет ответственности. Не в первый, не в последний раз. Специалисты разведслужб найдут красивое оправдание и потребуют дополнительного финансирования.
Ложь американского разведывательного сообщества стала привычным делом, а о промахах не принято говорить. Ливия, Египет, Сирия, Ирак и Афганистан – кругом проколы в последние годы, потеря управляемости ситуаций, ошибки в стратегическом планировании. Хотя и тактические ошибки присутствуют в большом количестве. Как и чем объяснить, что значительная часть руководства ИГ несколько лет назад вместе сидела в американской военной тюрьме Camp Bucca? Не там ли, под носом и под контролем спецслужб, формировалась идейная составляющая ИГ? Тогда спецслужбы можно поздравить с победой, зло подумал Майкл.
Майкл серьезно склонялся к радикальному изменению всего американского разведывательного сообщества, считая целесообразным сократить из семнадцати ведомств сообщества пятнадцать. В недавнем разговоре с главой ЦРУ Джоном Бреннаном он высказал свои сомнения и, к большому удивлению, получил косвенное подтверждение от самого главного разведчика. Неожиданно Джон Бреннан признался, что собирается провести существенную реорганизацию своей спецслужбы. Он предполагал распустить два подразделения, отвечающих за получение разведданных и аналитику. С этим Майкл был полностью согласен, но вместо них Бреннан предполагал создать службы, ответственные за отдельные регионы и отдельные угрозы национальной безопасности. Майкл высказал свою озабоченность тем, что после реорганизации структура ЦРУ будет напоминать структуру Национального контртеррористического центра, а ряд подразделений ЦРУ будет дублировать собственные структуры. Раздутые штаты, новые финансовые вливания и сомнительная отчетность – это будет итогом реорганизации.
Монстр не сокращается, с огорчением подумал Майкл, под видом реорганизации штат ЦРУ будет расти. Отступить от этого правила невозможно – роль единственной сверхдержавы, исполняющей одновременно функции судьи и полицейского, оправдывает любое расширение. Расширение – это новые деньги, новые должности и многое другое, что соответствует интересам бизнеса. Привычная ложь скрывает неудачи и неэффективность, но знают об этом лишь немногие, возглавляющие разведывательную корпорацию, а им нет резона об этом говорить.
Глобальная реформа разведывательного сообщества – это фантазия, понимал Майкл, кто пойдет на это? Решение принимают политики, но ни один политик не признает, что все эти годы разведывательное сообщество было крайне неэффективным и неоправданно расходовало деньги избирателей. Корпоративные интересы в США давно стоят выше интересов избирателей.
Если ничего нельзя изменить, нечего трепать себе нервы, заключил Майкл. Раздосадованный, он постарался не думать о политическом и военном истеблишменте, стал смотреть в окно, наслаждаясь видом приближающего аэропорта Ньюарк Либерти. Он с детства любил самолеты и аэропорты.
Проехав шлагбаум служебного проезда для VIP персон, автомобиль направился к отдельно стоявшему самолету с выстроившимися у трапа двумя стюардессами, стюардом и двумя пилотами. В отдалении мелькали спортивного типа фигуры охранников, но их Майкл давно перестал замечать.
В самолете Майкла встретила Нэнси, совмещающая функции секретаря, помощника, консультанта, аудитора и еще многих других нужных людей. Для себя Майкл сделал вывод, что она выполняет функции директора сумасшедшего дома, где отсутствует значительное количество обслуживающего персонала. Спокойствие удава, холод лягушки, слепота крота и глухота глухаря в ней сплавились в одно единое, что раздражало многих партнеров Майкла по бизнесу, но ему самому создавало комфортные условия не только работы, но и жизни. Когда партнеры жаловались на нее и предлагали сменить, он отвечал:
– Смазливую секретаршу можно найти, умного помощника тоже можно найти, знающего специалиста возможно найти, но как найти абсолютно преданного человека, знающего тебя лучше, чем ты сам?
Ответа на этот вопрос никто не смог дать, поэтому Нэнси продолжала работать у Майкла, обеспечивая ему тишину и спокойствие, даже какую-то беззаботность, что в его годы особо ценно.
Выждав, когда Майкл удобно расположится в кресле, она сообщила:
– Недавно звонил Джон. Обещал перезвонить.
Нэнси передала специальный телефон и прошла в следующий салон, где находились начальник личной охраны и помощник Дэн – консультант по финансовым вопросам.
Оставшись один, Майкл вытянул ноги, предварительно сняв туфли. Все попытки стюардесс предложить ему теплые тапочки в течение многих лет оканчивались резким отказом. Он предполагал немного подремать, но звонок внес изменения.
– Да, я слушаю тебя, Джон.
– Представляешь, звонили из администрации президента Обамы, хотели забронировать время для игры, – в голосе Джона сквозили интонации презрения.
– И?
– Естественно, клуб отказал. Нам надо, чтобы его орава носилась по полям, а в клубе командовали его чиновники и охранники? Пользы никакой, одно беспокойство. Вот и руководство клуба и послало его с его администрацией.
Новость из гольф-клуба, конечно, была интересной, но не настолько важной, чтобы он два раза звонил. Его интересовало совсем другое.
– Как прошла встреча?
Не терпится старику, подумал Майкл, он первым должен все знать. Весь свой бизнес Джон построил на опережающей информации, которой он обладал. За право первым получать определенную информацию он готов был платить огромные деньги. Не изменился старик, вот и теперь пытается раньше других узнать результат встречи. С другой стороны, это и понятно, колоссальное дело затевается.
– Ты меня слышишь? Скажи, он согласился?
– Согласился, – подтвердил Майкл.
– Какое впечатление он произвел?
– Самое положительное. Приятный в общении, легко поддерживает разговор, толково анализирует ситуацию и то, что слышит. Лишних вопросов не задает и не проявляет интереса к тому, что не касается конкретного дела.
– Что же, так его и рекомендовали, будем считать, что первый кирпичик в наше дело удачно положен, – подытожил Джон.
– Единственное, я не четко сформулировал задание, поставил задачу в общем. Интересно, он сам дойдет до того, что мы хотим?
– Не потеряем ли мы много времени?
– Пару дней не решают проблему.
– Ладно, мы ждем тебя.
Майкл подумал, что разговор окончен, но Джон не положил трубку. Зная его не одно десятилетие, Майкл предположил, что Джон думает, сказать или нет что-то очень важное. Поэтому Майкл решил его поторопить:
– Что-то есть интересное?
– Вчера встречался с Чаком Хейгелом, наш министр обороны собирается в отставку, – на одном дыхании сообщил Джон. – Это дело не завтрашнего дня, но в принципе он созрел.
Майкл физически представил, какое облегчение ощущает Джон, выдав последнюю новость. А новость была интересной, ее последствия были неопределенными.
– Насколько окончательно принято решение? – поинтересовался Майкл.
– Он сказал, что принял решение, вопрос лишь времени.
– Чак любит ясность, а в администрации Обамы ее не было. Он не входил в круг доверенных людей, многие решения принимались без его участия.
– Да, он говорил, что иногда решения принимают вопреки его мнению, – подтвердил Джон. – И еще. Не знаю, как сказать.
– А ты возьми и сразу скажи, – посоветовал Майкл, которого нерешительность Джона насторожила.
– Я говорил с адмиралом, мы встретились сегодня в гольф-клубе, так он сказал, что был контакт Полковника с представителем семейства Нуланд— Кейган. Подробности не знаю, но надо будет учесть эту информацию.
– Спасибо, Джон, буду иметь в виду. Думаю, что Полковник сам нам скажет, если этот контакт представляет для нас интерес, но я его спрошу при следующей встрече.
Выдав информацию, не дававшую покоя, Джон потерял интерес к дальнейшему разговору и постарался быстро завершить его. А Майкл получил обильную пищу для размышлений, и надежда на короткий сон улетучилась.
Все мысли были заняты предстоящей отставкой Хейгела. Однозначную причину Майкл не мог сформулировать, очевидно, их было несколько и выделить основную было трудно. И Майкл погрузился в анализ ситуации, не обращая внимания на время.
В салоне появилась Нэнси и объявила:
– Идем на посадку.
Полковник на большой скорости обогнал несколько тяжелогруженых грузовиков, перестроился в правый ряд и для комфортности езды немного сбросил скорость. Играла музыка, но он ее не слушал. Музыка была лишь фоном к его размышлениям. Ему льстило, что на встречу с ним пришел человек, решающий, что и когда сказать президенту. Это радовало и огорчало одновременно. Радовало тем, что люди власти признали его, Полковника, профессионалом. Огорчало тем, что Штатами правит слабый президент, которым манипулируют.
Сомнения в выборе президента Майкл выразил в разговоре в автомобиле, когда высказал тревожное предположение: «Не ошиблись ли мы в 2008 году на праймериз Демократической партии с очередностью первых президентов в американской истории? Может быть, следовало предпочесть первую женщину-президента Хиллари Клинтон первому афроамериканцу Бараку Обаме?» В этом сомнении Полковник второй раз обратил внимание на «мы». Конечно, можно трактовать это «мы» как народ, американский избиратель, но прозвучало оно по-другому: люди, принимающие решения и обеспечивающие их реализацию.
О проекте
О подписке