– Что тебе ясно?
Юра удивленно посмотрел на жену:
– Что? Да это же об англо-бурской войне. Камни – алмазы. Юг – Африка. Плюс отказ президента Крюгера предоставить избирательные права английским переселенцам.
Нина отвела глаза и призналась честно:
– Я не сообразила.
– Это все мелочи! – сказал Юра и повторил вопрос: – Выходит, они за рукописью приходили, погромщики?
Нина аккуратно сложила листок и убрала его в карман.
– Думаю, сейчас все выяснится.
И выяснилось. «Горизонты грядущего» Вячеслава Осина исчезли. И если бы только они! В одночасье издательство «Перекресток» лишилось очередного романа Марины Егоровой о похождениях пенсионерки Дарьи Фоминичны Лычковой, интеллектуального детектива Сергея Борисова «Три трубки» и экзотического его же боевика «Берег мистера Моро». Обнаружив пропажу, Юра кинулся к компьютерам, но и тут его ждала неудача: файлы уничтожены, дискеты испарились. Но и это не все. Помимо подготовленных к печати книг, налетчики вынесли почти все папки, пришедшие «самотеком» от неведомых авторов. Будто Мамай прошел…
– Что искали? – спросил невысокий молодой человек, прячущий умные глаза за дымчатыми стеклами очков.
Юра не ответил. Да и что тут ответишь? Сказать, что, вероятнее всего, взломщики приходили за рукописью Осина? Никто не поверит. И правильно. В конце концов книжный мир вовсе не так криминален, как его описывает Лев Гурский и как показано в снятом по его памфлетам – заметьте, памфлетам! – сериале «Досье детектива Дубровского». Здесь не принято палить из базук и долбить мечом по оралу. Да, орут много, точнее – кричат, в смысле – спорят, кто и что лучше и быстрее выпустил, кто кого опередил, кто какой куш сорвал. Но ведь это не банковское дело и до прибылей нефтяного бизнеса книжному – как до Луны. Посему говорить о настоящих кушах и непримиримой конкуренции – занятие зряшное. Так что же ответить очкастому следователю с внимательными глазами? Нечего.
– Они нашли то, что искали? – слегка изменил формулировку молодой человек, и Юра понял, что его загоняют в ловушку.
– Если бы я знал, что их интересовало, я бы ответил и на этот вопрос.
– А у вас нет никаких догадок? – следователь повернулся к Нине.
Та покачала головой. А ведь могла рассказать о частнике-усаче, который привез их в издательство, о его недвусмысленном предупреждении не соваться, куда не просят. О «москвиче» с форсированным движком, таким, что летать впору. Нина промолчала, видимо, придя к тому же выводу, что и муж: голословность и подозрительность будут восприняты как симптомы мании преследования. Так зачем же выставлять себя параноиком?
– Жаль, – огорчился следователь. – Но будем искать.
Как же, подумал Юра, взяли и сцапали. Чего проще?
Прошло два часа, прежде чем Юре и Нине было предложено расписаться «здесь и здесь».
– Если что вспомните, позвоните, – следователь вручил Юре визитную карточку. – Да и мы вас не забудем.
– В этом не сомневаюсь, – покорно улыбнулся владелец «Перекрестка». На самом деле Юра очень даже сомневался, что повод для встречи когда-нибудь возникнет, что налетчиков поймают и повяжут. Его, разумеется, могут вызвать, но лишь для проформы – что-то уточнить, дополнить, а заодно прощупать, не собирается ли пострадавший от бандитского налета Юрий Максимович Камзолкин поднимать волну и требовать следствие к ответу за бездеятельность. Не собирается… И дело отправится в архив.
– До свидания, – сказала Нина.
Минуту спустя они были одни. Юра задумчиво разглядывал дверь с выкорчеванным замком. Отмычкой не справились, отжать не смогли – доски дубовые, это вам не оргалит. Как же они ухитрились? Он присел на корточки, дабы разобраться, как взломщики решили сложнейшую техническую проблему по изъятию замка из гнезда, в котором он провел по меньшей мере сто лет.
– Трофимыча жалко.
Юра обернулся. Нина сидела в кресле и ворошила бумажный мусор, горбившийся на ее столе.
– Оклемается.
Как сказал следователь, вахтеру досталось по-божески. Погладили по голове носком с мелкой дробью, и будет с него. Легкое сотрясение с кратковременной потерей сознания. Большего не требовалось. А нашел Трофимыча сменщик, дежурящий в ночь, он и тревогу поднял.
– Знаешь, о ком я думаю? – спросила Нина.
– О «буденновских» усах? – высказал предположение Юра.
– О ком, – подчеркнула главный редактор издательства.
Юра усмехнулся:
– О Рае.
– Да! Я уверена, визит уборщицы, воспылавшей желанием навести у нас порядок, причем совершенно бесплатно, и ограбление – звенья одной цепи. Не сложилось утром, удалось вечером. А охотились они за рукописью Осина, теперь это очевидно.
– Жуткие подозрения терзали меня и раньше, – напомнил Юра.
Нина не приняла шутливого тона, более того, сказала жестко:
– Тебе не кажется, что в данных обстоятельствах легкомысленный тон не уместен? – И не дожидаясь согласия или протеста, продолжила: – Та страница на улице, которую мы подобрали на улице, не вывалилась, ее не потеряли, нет, и водитель не случайно затормозил как раз напротив того места, где она лежала. Все было просчитано! Я не удивлюсь, если наш разговор в машине прослушивался, и кто-то за секунды перед тем, как мы остановились у арки, аккуратно смял и положил на асфальт страницу из «Горизонтов грядущего». Мы должны были ее увидеть и мы ее увидели, должны были поднять, так и произошло. Без лишних слов нам намекнули, из-за чего именно разгорелся сыр-бор.
– Хлипкая конструкция, – осторожно заметил Юра.
– Они подстраховались. И вот тому доказательство.
Нина взяла за уголок лежащий на вершине бумажной горы лист и продемонстрировала мужу.
– Еще одна страница из рукописи Осина. Разлеглась на самом виду. И это уже не просто намек, это указание. Согласен?
– Пожалуй. – Юра выпрямился и подошел к жене. – Но если его оставили здесь, значит, он им не нужен, в нем нет ничего важного. Кстати, а что там?
– Сейчас прочитаю.
В крови и обмане женщина дивная
Взлетит в поднебесье.
Умна, величава, науки подвластны.
Страсть лишь сжимает сердце ее.
Когда в дальнем пути увидит обман,
Признает за правду все то, чего нет.
Страсть ей закроет глаза.
– Абракадабра, – поморщился Юра.
– Никакая это не абракадабра, – осудила мужа Нина. – Екатерина II и «потемкинские деревни». Вот о чем говорит Нострадамус!
– Ну, это еще как посмотреть, – бросился в спор Юра. – Мишель де Нотр Дам это глаголет или товарищ Осин выпендривается.
– Какая богатая лексика, – дала уничижительную оценку его эскападе супруга. – Заслушаешься!
– А если по-существу? – не сдавался Юра.
– А если по-существу, то думать следует о другом. Ты прав, налицо противоречие: с одной стороны нам недвусмысленно указывают на «Горизонты грядущего», как причину всех неприятностей, с другой – разбрасываются страницами из нее. О чем это говорит? Только об одном: прежнее наше умозаключение неверно, и книга Осина тут ни при чем.
Юрий Максимович Камзолкин понял, что пришел его звездный час.
– Ты ошибаешься, любимая, – вкрадчиво сказал он.
– То есть?
Нина была удивлена, что чрезвычайно порадовало Юру. Все-таки он тщеславен, что скрывать, есть грех. Но он с ним будет бороться. Потом. Когда-нибудь.
– Они не оставляют нас в покое потому, что нужных страниц они в рукописи не обнаружили.
– Чепуха какая-то! – воскликнула Нина. – Куда же они делись? – и посмотрела на свою сумку. Она хотела что-то сказать, но Юра приложил палец к губам. Выхватив из кармана ручку, он написал на листке перекидного календаря: «А вдруг нас подслушивают? Пойдем погуляем». Нина взяла карандаш и тоже стала писать: «А дверь?». Юра вырвал листок, скатал в шарик и бросил в урну, после чего подмигнул заговорщически:
О проекте
О подписке