Глава 7

Гребцами на кораблях, что морских, что речных, как правило, были рабы. Вот только на речных кораблях они редко когда были прикованными, поэтому и столь удушающего запаха человеческих испражнений на речных кораблях не было. Зато был кисловатый запах пота от натруженных тел.

Поэтому во время каждой стоянки возле берега или на берегу гребцов корабля, на котором плыла Уля, по её настоянию капитан заставлял мыться. Рабам это не нравилось, потому что сокращало время отдыха, но роптать или даже взглядом показать неудовольствие они не смели – наказание могло последовать очень быстро.

С Улей на одном корабле отправились: пятёрка её охраны, одна новенькая служанка и Лолита.

Чтобы не стеснять Улю, Олег и Нечай разместились на другом корабле, где к ним присоединились трое отобранных Нечаем для службы в Рудном сержантов и один лейтенант. Это были все молодые парни, не старше двадцати пяти лет.

Расстояние от Пскова до Рудного было примерно сто лиг, но это если по прямой. С учётом того, что река иногда петляла, немного увеличивая длину пути, до пункта назначения они доплыли за два дня, при этом особо гребцов не напрягали, пользуясь, в основном, попутным течением.

Так получилось, что как самому Олегу, так и его сестре и Нечаю даже такое, не очень длительное, плавание было в новинку. Ну Олег хотя бы в своей прошлой жизни плавал с классом на «Ракете», да и в этом мире приходилось несколько раз переплывать через Ирмень.

Для Ули же с Нечаем это был первый опыт «хождения за три моря». Слава Семи, что никакой морской болезни, видимо, из-за отсутствия моря, ни они сами, ни их спутники не испытали. Путешествие им, скорее, понравилось.

Река Пста была не сильно глубокой, часто пестрела мелями, поэтому на ночь плавание прекратили и высадились ночевать на берег.

– С чем приехал Орро? – спросила Уля в первый же вечер их путешествия, когда они, высадившись на берег, стояли возле невысокого обрыва и ждали пока рабы развернут шатры и приготовят ужин.

– С пожеланиями божественной Агнии он приехал, – Олег подошёл к обрыву и бросил в реку камешек, наблюдая за образовавшимися кругами. Когда обернулся, увидел, что сестра ждёт дальнейшего рассказа. – Да чепуха, в общем-то. Для политики обычное дело. Агния и имперский Совет узнали о предложениях Лекса и настоятельно просят отказать нашему славному королю в военной помощи.

Виконтесса от неожиданности даже не сдержала смешок.

– Олег, мы же, я имею в виду, что Гортензия говорила, Винор и Хадонская империя, они же союзники всегда были. И сейчас союзники. А для нас так и вообще…

– Ну да, – продолжил её недосказанную мысль Олег, – для нас и Лекс, и Агния сюзерены, пусть последняя лишь формально. Пошли, вон уже наши шатры поставили. Нечай мнётся, не знает, может он к нам подходить или нет.

– Ты, как всегда, любишь меня изводить загадками, – расстроенно сказала Уля. – Когда-то, когда я была моложе, мне это даже нравилось.

Олег приобнял сестрёнку и немного её встряхнул.

– Да нет тут никакой загадки. Политика, как она есть, – пояснил он ей. – Империя ещё долго не оправится полноценно после того бардака, который у неё творился больше десятка лет. Имперский Совет очень хочет вернуть многое из того, что утащили у империи, но вот силёнок пока маловато. Им очень понравилось то, что они совместно со мной провернули, когда я получил графство, а империя вернула себе Ригскую провинцию. Им-то всё досталось вообще без боя. В общем, они очень хотят войны между Винором и Тарком. Сейчас всё к ней и идёт – поток событий сам выталкивает Тарк к нападению на Лекса. Вот только если всплывёт моё обещание военной помощи Лексу, а о нём обязательно станет известно – Фестал же, как деревня, в том смысле, что там ничего в тайне не держится, то Тарк на войну может не решиться. Лекс тем более в войну ввязываться не станет – у него половина королевства под контролем неподчиняющихся ему владетелей и опасная ситуация на западных границах. Как-то так вот. Поняла?

Уля некоторое время помолчала, потом качнула головой.

– Чтобы попытаться отобрать у Тарка свои бывшие рудники в Лидурских горах, императрице надо, чтобы королевство Тарк ввязалось в войну с Винором, а чтобы король Плавий решился на эту войну, мы должны под каким-нибудь предлогом отказать нашему сюзерену в военной поддержке. Я правильно поняла?

– Вот видишь, какая ты у меня умница, – похвалил сестру Олег. – Вот только придумывать никакого предлога для отказа в выполнении вассального долга не нужно. Мы перед ним имеем лишь баронские обязательства, а значит, и требовать от нас чего-то большего, чем баронская дружина, король не может. Вот когда сделает нас герцогами, тогда… тогда посмотрим. Это обговаривается.

Шатры графа и виконтессы ри Шотел и барона Убера были установлены рядом друг с другом треугольником, в центре которого потрескивал дровами костёр.

– Наговорились? – спросил Нечай, – тогда давайте, что ли, поужинаем.

На второй день путешествия им показались невысокие горы Винорского кряжа, а к концу дня они увидели огни поселения горняков и металлургов. Да ещё, как выяснилось совсем недавно, к тому же поселение искателей и наркоторговцев.

Рудный давно уже стал крайне важным для экономики баронств. К огромному сожалению Олега, эта поездка была первым его посещением столь важного и ответственного участка.

Причина, почему Олег раньше не нашёл времени сюда отправиться, была банальна – он не знал, чем он тут может оказаться полезен.

Знания его из прошлого мира тут помочь ничем не могли. Он совершенно не имел представления, как добывается руда и плавится металл.

Всё, что он помнил по этой теме, это виденный краем глаза по телевизору документальный фильм про большой рывок кормчего Мао, когда в каждой китайской деревне построили по небольшой печи для выплавки металла, и сцена из советского фильма «Весна на Заречной улице», когда училка отправилась на экскурсию на металлургический комбинат. На этой экскурсии, по сути, с ней побывал и Олег.

А ещё одна причина была в том, что Рудный не мог выйти из-под контроля, так как целиком зависел от поставок продовольствия и многого другого необходимого из Пскова.

– Какие странные запахи, – стоя рядом с Олегом на носу корабля, когда они уже приблизились к берегу, сказал Нечай.

– Когда-то все города будут пахнуть также, – ответил ему граф, вспомнив из учебника истории своего мира картинки про эпоху промышленной революции.

Видимо, низкое атмосферное давление и повышенная влажность в совокупности с невысокими трубами плавильных печей привели к тому, что Рудный был накрыт самым настоящим смогом.

Когда в Промзоне и Пскове начались аресты, Нечай абсолютно грамотно перекрыл любое движение вниз по Псте и вообще на юг, договорившись с Ритой, выделившей для заслонов дополнительную роту егерей.

Поэтому о том разгроме банды наркоторговцев и коррумпированных стражей, который был устроен в Промзоне и Пскове, здесь ничего не знали. Также, как не знали, кто находится на прибывших первыми после непонятно долгого перерыва кораблях.

На пристани народа вначале было немного, но когда весть о прибытии кораблей пожаром разлетелась по городу – постарались вездесущие дети, то она быстро наполнилась народом, включая и появившийся ленивой походкой комендантский патруль, состоявший из пары слегка подвыпивших стражников.

Кто прибыл на кораблях, до стражников и толпы дошло не сразу.

– Представьтесь, – сказал стражникам Нечай, как только первым сошёл по мосткам на берег.

Те растерялись, не узнавая, кто с ними разговаривает, но по одежде, повадкам и тону, сразу определив начальство. Когда же за спиной Нечая они увидели Олега, то им явно поплохело.

Графа ри Шотела они раньше ни разу не видели, но как выглядит графская цепь и знак на ней, представление имели.

– Сержант Прокнес.

– Страж Форка.

Нечай обернулся и посмотрел за спину Олега, где его лейтенант, сверившись с записью в вынутой из тубуса бумаге – от навощенных дощечек на службе у Олега давно избавились – произнёс:

– Прокнес есть.

После этого Нечай коротким, отлично поставленным ещё на тренировках с самим Олегом, ударом в печень, вырубил сержанта, вскрикнувшего и потерявшего сознание от резкого болевого шока.

– Вяжи своего начальника и тащи его за нами, – приказал Нечай оторопевшему, разом вспотевшему и напуганному стражнику.

Толпа, удивлённая происходящим на их глазах, сначала замолчала, но затем, когда до неё дошло КТО к ним прибыл, особенно когда увидели сходящую по мосткам со второго корабля Улю в небольшой серебряной диадеме на голове, то она взорвалась приветственными и изумлёнными криками.

Сквозь толпу протиснулся небольшой человечек, одетый в простой рабочий костюм, но пошитый из дорогой ткани.

– Господин граф! Это так неожиданно, – принялся он кланяться и норовился приложиться к руке. – Госпожа виконтесса… Если бы я знал, я бы…

– Кувер? – уточнил имя встречающего Олег. – Веди к себе и прикажи людям разойтись.

В общей сложности в Рудном и его окрестностях Олег провёл половину декады.

Первый день был целиком посвящён розыску и арестам наркоторговцев и вступивших с ними в сговор стражников.

Впрочем, перетрясли и тех стражников, которые дел с бандитами не имели, но творили разные другие непотребства или просто были лентяями, рассматривавшими комендантскую службу как синекуру, где можно ни хрена не делать, но получать вполне приличные деньги.

К моменту приезда в Рудный в списках продажных стражей поселения, который был составлен по результатам допросов в Пскове, было восемь человек из трёх десятков, служивших в местной комендатуре.

Их сразу же арестовали силами прибывших с Нечаем офицера и сержантов, Улиной пятёрки ниндзя, размещённого на постой в Рудном взвода егерей и с помощью, часто бывает и такая ирония судьбы, даже тех стражей, которые на следующий день сами оказались в пыточных подвалах.

В вечер первого же дня прибытия был схвачен и отанский торговец, который руководил всей бандой, и часть его сообщников.

Оставив Нечая и Улю заниматься арестами, дознаниями и расследованиями, Олег в сопровождении Кувера осмотрел медеплавильные цеха, побывал на выплавке железа и олова, посмотрел, как заливают металлические болванки для отправки их кораблями по Псте в Промзону.

Кувер, здешний управляющий производством и по совместительству городской Голова, был бывшим, давно уже выкупившемся сервом баронессы Геллы Хорнер, которая присмотрела его себе в помощь ещё в своём замке.

«Он у меня мужичок умный, способный, но хитроватый и с толстым авантюрным канатом вместо авантюрной жилки. В том отдалённом поселении он будет к месту. Пока память о неоднократно поротой заднице в голове у него не выветрилась, ему можно доверять. Я пока в нём не разочаровалась», – так охарактеризовала своего назначенца Гелла, а к её суждениям Олег относился всегда с уважением. Да и вообще, его старым друзьям и соратникам повезло с жёнами. Ему бы себе кого-то похожего найти.

Никаких мыслей, как улучшить что-нибудь в производстве металлов, у Олега не возникло. Механизация подачи воздуха в плавильные печи здесь уже была реализована, а чего-то ещё он придумать не смог.

Организационные и житейские проблемы поселения пока тоже были вне его возможностей решения.

Главная житейская проблема в Рудном, на первый взгляд, ерундовая, это недостаток женщин.

Если в Промзоне была обратная картина – там на текстильных и прядильных мануфактурах работало много приехавших с разных мест женщин и девушек, и свезённых рабынь, то здесь было очень мало мужчин с семьями, шлюхи брали дорого и работали на износ, а специально привезённые в весёлые дома двумя аргонскими торговцами живым товаром рабыни были в таком ужасном состоянии, что Уля даже разревелась и собиралась их увезти в Промзону. Впрочем, от этого её отговорили, объяснив всю сложность здешней демографической ситуации.

Невольно на ум Олегу пришло сравнение Промзоны с городом Иваново из его прошлого мира, городом невест, а Рудного – с каким-нибудь Челябинском, где проживают мужики настолько суровые, что шнуруют ботинки стальной арматурой.

Поручил Куверу продумать, какие производства, на которых потребуются женские руки, тут можно организовать и сообщить об этом своей начальнице.

По мере возможностей Уля всё же подлечила рабынь. Хотя ей пришлось разрываться между излечением рабынь и излечением пытаемых стражников и бандитов.

«Хорошая мысля приходит опосля», – детская присказка была тут к месту. Отправляясь в Рудный, Нечай не додумался, а Олег ему не подсказал захватить специалистов палача Нурия.

Это только человеку непосвящённому кажется, как и Олегу раньше так казалось, что добывать показания с помощью экспресс-методов допроса очень просто.

На самом деле сделать так, чтобы человек не потерял сознания, не умер во время такого допроса, было непросто. А пытать так, чтобы человек, оказавшийся невиновным, мог уйти из пыточных застенков на своих ногах без помощи лечебной магии, мог только Нурий и один из его самых талантливых учеников. А вот о них-то они и не вспомнили.

Поэтому-то Уле и приходилось много времени проводить в местной комендатуре и время от времени устранять последствия излишнего рвения дознавателей.

Олег представил, как расстроится Рита, когда он сообщит ей, что в сотрудничестве с наркоторговцами оказались замешаны и двое егерей. Не из тех, что были расквартированы в Рудном, а из взвода пограничников, нёсшего службу на перевале, отделявшем в этих местах Винор от Бирмана.

– Может, не будем ей ничего говорить? – спросила Уля, расстроенная за свою подругу. – Кроме Вокера, проводившего допрос того сержанта, и нас с Нечаем никто об этом не знает. Прибьём по-тихому и всё. Ритку жалко, она так своими орлами и орлицами гордится. Шерез ей потом жизни не даст, изведёт сарказмом, ты же его знаешь.

– Посмотрим, – Олег пока сам не решил, стоит ли говорить об этом Рите. – Пошли на границу двух своих ниндзя к начальнику заставы, дай им жетон, пусть лейтенанту всё объяснят и устроят несчастный случай этим продажным шкурам. Лейтенант пусть пока никого из своих бойцов в это не посвящает. Ниндзя пусть сошлются на мой личный приказ.

На третий день Олег на одном из кораблей проплыл вниз по Псте, вдоль гор Винорского кряжа, до небольшого посёлка искателей.

Этот безымянный посёлок, стихийно возникший в местах, где в текущих с гор ручьях и речушках можно было намывать золото, а в самих горах находить самоцветы, напоминал поселения Дикого Запада, как их изображали в виденных Олегом вестернах. Даже местный кабак больше напоминал салун.

Встретили здесь Олега уважительно, но настороженно. Искатели, Олег уже имел о них представление, это люди своеобразного характера и склонные к неподчинению любой власти. Тем не менее какое-то подобие гильдии они всё же создали – любой социум нуждается хотя бы в каких-то правилах и организации.

С главой гильдии у Олега был долгий и интересный разговор. Граф узнал много нового о своих южных владениях, заодно, не без помощи угроз, добился обещания, что гильдия искателей не будет больше принимать заказы на поиск и доставку дурманящих грибов.

Вместе с главой гильдии и одним из нечаевских сержантов поднялись к пещерам в горах, где собирали эти дурманящие грибы. Как ни странно, выглядела эта отрава вполне прилично, внешне напоминая обычные опята.

С огромного валуна, выпирающего с крутого склона, Олег полюбовался красивой картиной, открывшейся перед ним.

«Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги». Эти, вспомнившиеся к месту, строки песни вдруг неожиданно резко вогнали Олега в депрессию.

Знаком руки он отослал к разложенному костру своих спутников, а сам уселся задницей на холодный камень валуна. Ему не было страшно что-то себе простудить – магия, такая магия, она всё вылечит. Страшно не было, а вот тоска навалилась по полной.

Зачем он вообще ввязался во всё это? Не проще ли, и правда, было бы набить себе в Скрыте пространственный карман деньгами, найти себе спокойное место, где-нибудь на западе материка, хоть в той же Кринской империи, купить себе домик на берегу тёплого океана и зажить спокойной жизнью сельского лекаря?

Немного потосковав и пожалев себя, он прогнал эти мысли. Теперь уже ничего не изменить, во всяком случае, в видимом будущем. Он слишком много вовлёк в свою орбиту людей, к которым успел привязаться и полюбить. Бросить их сейчас он просто не сможет. Может быть когда-нибудь потом, в отдалённом будущем, когда они смогут совсем обойтись без него.

Его взгляд обратился на запад, туда, где Пста впадала в болота прибрежья Ирмени, и где он мечтал построить свой Санкт-Петербург, город-порт на Ирмени, пусть и название он ему придумает другое.

От мечтаний, которые пока больше подошло называть прожектерством, его отвлёк сержант контрразведки, пригласивший своего графа ужинать.

В Рудный Олег вернулся уже полностью избавившийся от своих переживаний. Даже немного посмеивался над своей накатившей не к месту слабости.

– Восемь из трёх десятков, – доложил Нечай Олегу количество стражников, которых он решил оставить на службе. – Семнадцать будут сегодня повешены, виселицы для них и для тридцати одного члена банды уже готовы – одиннадцать для главарей и особо отличившихся на центральной площади, остальные – на набережной. Четверых стражников я просто выгнал. Лентяи и пьяницы, но мерзостей не совершали.

– На замену нашёл людей?

Нечай на вопрос графа посмотрел на него с укоризной.

– Когда? Лейтенант мой занимается сейчас поиском, а пока охрану порядка будут нести егеря, я с их командиром взвода договорился, – ответил он. – Мои парни здесь остаются, уверен, что подберут достойных.

Задерживаться дольше необходимого в Рудном они не стали. Дождавшись окончания казней – присутствовать на них графа и виконтессу положение обязывало, они отплыли в обратный путь.

В этот раз плыть пришлось против течения, поэтому времени ушло на день больше. Подгонять гребцов плетьми он не дал.

– Так что насчёт Риты? – вернулась к своей просьбе Уля на очередной остановке на берегу.

– Ей самой скажем, а больше никому. Пусть сама решает, что ей предпринять.