Глава 17
Лесное племя

Как и было задумано, на следующее утро Син сказал страже оставаться в этой скромной деревне. Хозяйка была счастлива, а потому даже старшие бойцы склонили головы перед ее уговорами и непреклонностью эрда.

Нуска теперь не мог так просто сказать, как Син к нему относится.

К вечеру они вдвоем верхом на волчаке въехали в самую густую часть леса, где стоял предупредительный знак.

«Не ходите. Это земля лесного народа», – так гласила надпись, выведенная кривыми буквами. Лекарь понимал, что автором послания был точно не скиданец.

Нуска всем существом ощущал гнетущую атмосферу и сильную дэ, пропитавшую каждый уголок этого места.

Вскоре Син решил спешиться.

– Волчи, возвращайся в деревню.

Зверь неохотно повиновался, несколько раз оглянувшись на хозяина, но затем все же скрылся в густых кустах.

– Вы волнуетесь, что он пострадает? Тут настолько опасно?

– Да, – напряженным голосом отозвался эрд.

– Ну, я ведь с вами, верно? – попытался подбодрить его Нуска.

Син пожал плечами и промолчал. На самом деле, чем ближе они оказывались к поселениям лесного племени, тем смурнее выглядел правитель. Он то и дело вглядывался в пустоту или шарахался от каких-то теней. Нуска не мог понять, что с ним происходит, а потому то и дело поглядывал на Сина, стараясь следить за его состоянием.

Лекарь вдруг припомнил странные слова сифы о том, что эрду не стоит долго контактировать с лесными. С самого утра у Нуски и без того голова была забита их с эрдом неудачными попытками найти общий язык, а теперь ко всему прочему он был вынужден мучиться из-за намеков Мары и своих сновидений.

Чем непроходимее была чаща, тем сильнее начинал нервничать и сам Нуска. Места стали казаться ему смутно знакомыми, а в воздухе послышался запах крови. Теперь и самому лекарю стоило бы выпить успокоительной настойки, а про Сина и говорить нечего – он был настолько напряжен, что, когда им приводилось случайно столкнуться плечами, эрд вздрагивал и отстранялся на два шага.

Дорога кончилась. Сину пришлось призвать оружие дэ и прорубать дальнейший путь самостоятельно. Они двигались наугад, но Нуска понимал, что чем дальше шли, тем больше витало в воздухе концентрированной дэ, которую лекарь не мог распознать. Хоть лес и был пропитан земляной дэ, но тот мощный поток, что был в воздухе, не относился ни к одному виду энергии, с которыми Нуска сталкивался ранее.

Внезапно, когда они добрались до маленькой полянки, освещенной светом звезды, Син остановился и выдохнул. Он чуть наклонил голову и еле слышно проговорил, натягивая на голову ткань накидки:

– Нас окружают.

Слова прозвучали так тихо, что Нуска, скорее, прочел сказанное по губам. Лекарь сощурился и огляделся. Даже его внутреннее чутье не выявило опасности. Лес замкнул их в кольцо: они ничего не видели за пределами того пятачка, на котором остановились.

– Мы в невыгодной позиции… – начал лекарь, но замолчал, почувствовав сильный толчок.

Син схватил его за шиворот и швырнул на траву. Нуска только успел услышать свист стрел и пригнулся, прикрывая голову руками. Было страшно, но лекарь все же ожидал нападения, а потому не поддался панике. Син перешагнул одной ногой через Нуску и встал сверху, прикрывая его. Распахнув глаза, лекарь увидел, как эрд поднял меч: из острия ввысь вырывался огромный темный поток, затягивающий стрелы и превращающий их в труху, которая на Нуску и посыпалась.

«Действительно… И зачем бы нам понадобился отряд стражников, когда правителя не могут задеть десятки одновременно выпущенных стрел?»

Было понятно, что противников много и что они настроены серьезно. Син же, напротив, не спешил атаковать – только оборонялся. Когда у лучников иссяк запас стрел, лекарь приподнял голову и посмотрел на эрда. Тот выглядел чересчур напряженным для сурии, который с такой легкостью отбил подобную атаку. Он смотрел вглубь чащи. Нуска тоже невольно повернул туда голову и увидел, как из леса выступили несколько человеческих фигур. Приглядевшись, лекарь понял, что один из лесных манит их рукой.

– Пойдем?.. – попытался спросить Нуска, но даже не успел закончить фразу.

Его вновь потащили за одежду и рывком подняли на ноги. Эрд встал спереди, а позади лекарь ощутил неимоверное скопление темной дэ. Оглянувшись, он только успел заметить, как черное марево движется следом. Получается, Син в первую очередь сосредоточился на его защите.

А кто защитит самого эрда?

Они медленно двигались в сторону небольшого отряда. По мере приближения Нуска смог рассмотреть стоящего впереди человека: это оказался немощный старик, увешанный шкурами животных. Одежда его казалась чересчур странной даже для лесного племени, потому что остальные дикари были облачены в простые костюмы из дубленой кожи.

Лесные, вооруженные луками, держали чужаков на прицеле. Они точно готовились защищаться до последнего, как бы бессмысленно это ни было.

Когда Син и группа лесных оказались в десяти шагах друг от друга, эрд остановился. С такого расстояния Нуске было несложно разглядеть противников: в их глазах застыл ужас, а лица скривились в страшных гримасах. Они были готовы убить здесь и сейчас, если бы имели такую возможность.

Именно поэтому эрд решил не брать с собой других сурии? И потому не желал сопровождения такого страшного зверя, как волчак? Он заранее знал, что так будет? Но откуда?

Опираясь руками на длинный деревянный посох, старик заговорил на лесном, но почему-то его речь и взгляд были обращены к Нуске:

– Зачем ты привел этого vae`al hain`ha сюда?

Син перевел взгляд на лекаря, явно не до конца понимая сказанное. Он хмурился и выглядел не менее напряженным, чем лесные люди.

Нуска замялся. Он никогда не использовал лесной язык для разговора, но все же постарался подобрать слова:

– Мы не хотим никого ранить. Мы ищем мертвых… скиданцев… Мы боимся, что яд с их тел может быть опасен.

– Вы правы. Их тела у нас. Но hain`ha не может войти в деревню так просто.

– Что значит… hain`ha? – переспросил Нуска, во второй раз услышав незнакомое слово.

Старик молча указал пальцем на Сина.

– Чудовище. Отродье бездны.

Нуска нахмурился. Ему не понравилось, что кто-то подобным образом отзывается об эрде.

– О чем вы говорили? – спросил Син, не отводя взгляда от вооруженных лесных.

– Тела у них. Но они не хотят, чтобы вы заходили в деревню.

– Тогда пусть принесут их сюда, и мы просто уйдем.

Нуска вздохнул, пытаясь справиться со всеми трудностями перевода. Он сказал:

– Если вы принесете тела сюда, то мы просто уйдем.

– Боюсь, моих людей не устроит такой расклад.

Лекарь напрягся. Ему послышалась в этих словах скрытая угроза.

– Что это значит?

– Мы отдадим вам тела, если hain`ha сдастся в плен, – старик поднял подернутые бельмами глаза на Сина и указал на него пальцем. – Ты должен вернуть долг.

Нуска еле сдержался, чтобы не зарычать. Ситуация не пугала его – только раздражала. Лекарь решил не переводить сказанное стариком эрду и только отвернулся.

– Они хотят, чтобы я стал пленником, так?

Голос Сина был слишком спокойным. Нуска в изумлении задрал голову и увидел, как правитель прячет оружие дэ в середине груди.

– Старик, ты должен немного понимать на скиданском! – начал Син. – Если с головы хаванца упадет хоть волосок, то я просто уничтожу свое тело, а вместе с ним и весь лес. И все время, что хаванец находится в деревне, я должен видеть его и знать, что он в полном здравии. Покуда это соглашение соблюдается, я – ваш пленник.

Один из лесных начал что-то нашептывать старику на ухо, видимо, переводил. Старик только усмехнулся, но коротко кивнул.

– Мы и не собирались вредить отпрыску лесного народа. Но да будет так.

Глаза лекаря округлились. Он выскочил вперед, перед эрдом, и преградил ему дорогу.

– Син! О чем вы вообще думаете?! Вы хоть осознаете, насколько важны для Скидана?! А если начнется война?! Что будет делать брошенный вами народ?! – Нуска повысил голос и вцепился в одежды Сина.

Но тот его даже не слушал. Одним движением руки он отпихнул лекаря так, что тот покатился по траве и сильно ушибся головой. Пока Нуска боролся с летающими перед глазами звездочками, все и случилось.

Син молча упал на колени перед стариком, а его шею и руки оплели неизвестно откуда взявшиеся веревки. Они были порождением дэ, но какой – Нуска не знал. Правитель, который мог в мгновение ока разнести в пух и прах весь лес целиком, стоял на коленях перед кучкой дикарей.

И Нуска не мог понять, что им движет.

– Син! – из последних сил взмолился лекарь. – Да бросьте этих мертвецов! Я не думаю, что лесные племена собираются отравить воду Скидана! Син! Они уже мертвы, а вы – живы! Давайте просто вернемся обратно!

На секунду ему показалось, что эрд колеблется. Хоть Нуска и мог видеть только его спину, но плечи Сина заметно вздрогнули и напряглись. Но он молчал.

Внезапно Нуску, как гром, поразила страшная мысль.

– Син, только не говорите, что вы с самого начала собирались сдаться им?! Собирались умереть здесь от рук лесных?!

Но еще больше лекаря напугала реакция эрда. Нуска услышал громкий смешок. Можно было догадаться, что правитель улыбался.

Нуска еще ни разу не слышал смеха Сина. И лучше бы никогда не услышал.

* * *

Они долго плелись меж деревьев. Нуска чувствовал себя преданным. Ноги налились неприятной тяжестью, а по спине катился холодный пот. Если Син планировал умереть прямо здесь, то зачем же было брать лекаря с собой? А может… Чтобы Нуска завершил миссию вместо него?!

«Какой же он… эгоист. Выходит, тот разговор был бессмысленным? Он снова не посчитался с моими чувствами. Возможно, мы вместе смогли бы что-то придумать, пробраться в деревню и выкрасть тела, но что теперь? Что мне делать теперь? Наблюдать, как Син умирает под пытками, а я ничего не могу с этим сделать?!»

Впервые в жизни лекарь осознал, насколько же он слаб. Он не мог противостоять даже кучке дикарей со стрелами, не говоря уже о сурии и высших магах. С самого детства Нуску обучали только врачеванию, но кому оно сейчас пригодится? Что ему делать, если Сина распнут прямо у него на глазах?

Удивительно, но самого Нуску даже не взяли под стражу. Конечно, несколько лесных шли по обеим сторонам, но даже и не думали охранять лекаря или же опасаться его действий. Неужели даже лесные понимали, насколько он сейчас беспомощен?

И тут Нуска не выдержал. Он подорвался и догнал идущего впереди старика. Следом за ним и вели Сина, чьи руки, ноги и даже шею сковывали туго натянутые веревки. Потрогав одну из них, лекарь тут же отдернул руку. После прикосновения ее жгло, как от огня.

– Син?! Они еще и жгутся?!

Эрд молчал. Он с ровной спиной переставлял ноги и шел вперед, но глаза его давно заволокло странной дымкой. Видимо, он не был в сознании в полном смысле этого слова. Нуска и раньше наблюдал подобное, когда лечил смертельные раны или спасал оторванные конечности. Это был болевой шок. Но если другие в таком состоянии могли только лежать и еле слышно стонать, то эрд не только мог идти, но еще и поспевал за сопровождающими, которые ни капли не считались с его состоянием.

Нуска закусил губу. Возможно, будь он от природы нежным и чувствительным, то упал бы прямо здесь и завопил, проклиная все на свете, но разве сейчас время жалеть себя?

Лекарю никто не препятствовал. Он быстро догнал старика и схватил его за плечо. Сам того не понимая, он заговорил на лесном языке так, будто владел им всю жизнь:

– Ослабьте веревки! Иначе он умрет, не дойдя до деревни!

Старик только усмехнулся краем губ и покачал головой.

– Hain`ha не умрет так просто. Что тебе до этого отродья?

– Почему вы его так называете?! Что же такое он вам сделал?!

– Не вам, а нам, маленький Нуска. Скоро ты все узнаешь. Жди.

Нуска опешил. Откуда старику знакомо его имя? Неужели… старик знал его, когда он был еще ребенком? Когда они с матерью жили в лесных племенах?

– И все же… Я прошу вас, ослабьте веревки. Я не могу наблюдать за его мучениями, – признался лекарь, до крови раскусывая собственные губы и чувствуя привкус железа во рту.

– Просто жди, Нуска. Ты и так знаешь все, просто забыл. Но, думается мне, что тебя заставили забыть.

Старик покачал головой и сухо кашлянул. Лекарь ощутил нездоровую дэ, исходящую от его тела. Видимо, век старика подходил к концу, тело его дряхлело, но он шел вперед столь быстро, словно был преисполнен желанием исполнить свою последнюю миссию.

Лес начал редеть. Нуске стало тяжело дышать от переизбытка кислорода и энергии в воздухе. Разболелась голова. Странные тени теперь начали мерещиться и ему – на деревьях, в кустах, посреди петляющей тропинки. Только спустя некоторое время Нуска осознал, что это была не игра его воображения, а люди. Лесные скользили меж деревьев, как рыба в воде, сливаясь с окружающей их зеленью. За ними невозможно было уследить или как следует разглядеть, словно они были не просто жителями леса, а его частью.

Нуску прямо наяву вновь поглотили ночные кошмары. Он видел, чувствовал и слышал отовсюду запах крови. Стало тяжело дышать и идти. В какой-то момент он даже начал отставать от процессии настолько, что один из лесных подтолкнул его в спину. Лекарь напрягся, но ничего не сказал: для него теперь существовало две реальности одновременно. И одна из них перекрывала яркую зелень зловещим багрянцем.

Нуска сам не понял, когда они вошли в деревню. Просто в какой-то момент вокруг стало больше людей, а на раскидистых ветвях показались небольшие деревянные домики. Сначала лекарь не вникал в разговоры, но затем уже не мог отделаться от этих тихих мелодичных голосов, похожих на щебетание птиц, журчание реки и шорох ветра в листве:

– Это… hain`ha. Он вернулся.

– С ним сын vei`li.

– Что это значит? Сегодня прольется кровь?

– Уже готовят алтарь для жертвоприношения.

– Кого же приговорят сегодня?

– Дочь Мишры.

Не нужно было владеть лесным языком в идеале, чтобы понять таящийся в разговорах смысл. Сегодня прольется кровь. В жертву будет принесен чей-то ребенок.

Нуску затошнило. Он бросил еще один взгляд на эрда и заметил, как плечи того еле заметно вздрагивают.

«Духи, лучше бы это меня заковали! Я бы повопил от боли и упал в обморок – делов-то! А он что? Неужели нельзя просто потерять сознание, чтобы не терпеть всю эту боль?!»

Вскоре их вывели на абсолютно пустую поляну. Каждая травинка на ней была выжжена, а в центре возводился очередной костер. Нуску передернуло от увиденного, он отвернулся. Вместе с эрдом их сопроводили в одну из немногих наземных построек. Круглая хижина была выполнена из бревен и веток, притянутых друг к другу толстыми веревками. Оглядев потолок, Нуска понял, что все щели плотно забиты соломой, а сверху крыша укрыта пропитанной маслом кожей.

В помещении стоял запах хвои. Внутрь вошли только старик, лекарь и Син, ведомый пятью лесными. Снаружи был слышен гвалт: казалось, все лесное племя окружило небольшую хижину в ожидании чего-то.

В доме было довольно просторно. Сюда поместилось бы еще по меньшей мере пятнадцать человек, но, видимо, старик не захотел приглашать больше людей. Убранство было небогатым: в середине зала стояло что-то наподобие деревянного трона, в углу – кровать, круглый стол и несколько табуреток. С потолка свисали оленьи рога и различные изделия из дерева и шкур.

Нуска нахмурился и встал перед Сином, растолкав стражу. Он не хотел отходить даже на шаг, боясь быстрой расправы.

Старик медленно проследовал через комнату и устроился на своем троне, увешенном костями и зубами не только животных, но и людей. Нуска в очередной раз нахмурился, нащупывая пальцами горный хрусталь. Возможно, он сможет ослепить их на какое-то время. Но лучше воспользоваться этим в другой раз, когда вокруг будет поменьше лесных.

– Нуска, – прокашлявшись, начал старик, устало откинувшись в кресле. – Я – медиум племени Орлов. Удивительно, что дорога привела тебя именно в родное поселение.

– В родное поселение? – переспросил Нуска.

– Да. Лесные племена живут обособленно, но оказывают друг другу поддержку. Твоя мать была родом из племени Орлов, как и ты. Ваше стремление к свободному полету всегда превосходило возможности земного мира.

Нуска был крайне недоволен. Ему казалось, что этот разговор был пустым трепом. Его сейчас абсолютно не интересовали ни собственные корни, ни мать, которую он не помнил. Было – значит, было. Какой толк вспоминать о родственниках, которые давно гниют в земле?

Однако медиум тяжело вздохнул и покачал головой в ответ на молчание лекаря.

– Но ты избрал своим путем слепое повиновение. Запутался в собственных чувствах и смешал восхищение с верностью. Ты предал путь, завещанный твоей матерью, а также предал все лесное племя, когда привел сюда hain`ha…

– Ха? О чем вы, достопочтенный медиум? – Нуска усмехнулся и вдруг выпрямился, полный решимости и веры в свои слова. – Если же путь орла – это лететь свободно туда, куда глаза глядят, неужели орел не имеет права выбирать направление? Если я согласен быть связанным по рукам и ногам, биться в клетке до скончания своих дней… почему же это не может быть проявлением моей собственной воли? С чего вы решили, что свобода – это отрицание любых привязанностей и бездумный полет вместе с ветром?

– А тебе палец в рот не клади, юноша. Мне нечего ответить на твои слова. Ты умен…