Отзывы на книги автора «Сельма Лагерлёф»

— Если желаете, я могу проделать одно упражнение, — предложил он. — В другой раз вы можете использовать, например, альбом фотографий, атлас, телефонный справочник, все равно что, лишь бы обрести вездесущность, убежать с того места, где находишься, и на миг… Лучше я объясню на словах. Например, сейчас в Аргентине двадцать два тридцать. Вы знаете, что это не астрономическое время и что у нас с Португалией разница в четыре часа. Но мы не собираемся составлять гороскоп и поэтому просто представим себе, что там, в Португалии, сейчас приблизительно восемнадцать тридцать. Надеюсь, это прекрасное время, час, когда на солнце сверкают все изразцы.
Хулио Кортасар, «Выигрыши», 1960

Большая книга. Не из-за объёма (хоть он и немал), а из-за культурного влияния. Сельме Лагерлёф удалось создать миф, настоящий миф о мальчике, путешествующем на диких гусях. Образ этот столь прост и совершенен, что конкретные литературные качества книги отходят на второй план.

Можно быть занудой и придираться, говорить, что второй том (1907) заметно слабее первого (1906), что он затянут и лишён сказочных моментов, кое-где даже вымучен из-за старания автора похвалить каждую провинцию Королевства Швеция. Но это действительно не важно, ведь это миф. Кому приходит в голову придираться к затянутости Беовульфа или повторам в Калевале ?

Именно вневременность и образность "Путешествия Нильса" предопределили его судьбу в русской литературе. Сначала он, правда, не вписался, несколько дореволюционных переводов (выполненных с немецкого перевода, а не со шведского оригинала, что характерно) были восприняты без особого интереса и канули в Лету. Гугл знает о ещё одной попытке – изданном в Берлине в 1934 (?) в эмигрантском издательстве «Аргонавты» варианте «Чудесное путешествие мальчика по Швеции». Но это, скорее, курьёз. А популярной книга стала после выхода в 1940 году пересказа Задунайской и Любарской. Этот пересказ (сжатый, без воды и названий из каталога ИКЕА) застолбил Нильсу место в отечественном пантеоне. Он логично смотрелся на фоне остальных пересказов и адаптаций 30-х (Хоттабыч, Буратино, Страна Оз и иже с ними). Любопытно, что авторы переделывали свой пересказ в дальнейшем, опять же как и другие советские адаптации сказок («Волшебник Изумрудного города» и «Хоттабыч», например, известны в нескольких сильно отличающихся версиях).

Именно переделки пересказа объясняют тот удивительный факт, что в мультфильме «Заколдованный мальчик» (1955) финал больше похож на оригинальную книгу, чем в том тексте пересказа, который издаётся в наши дни. Дело в том, что мультфильм опирается на версию пересказа, выходившую в 1940-е, а потом пересказ был отредактирован. Не менее интересный момент – в пересказе есть эпизод нападения на Нильса муравьёв, отсутствующий в полном переводе Брауде. Возможно её перевод неполон? Я пытался найти в сети другой полный перевод Золотарёвой, но безуспешно. Однако поиск по шведскому тексту слова «муравей» в обоих шведских вариантах (myra, ant) не дал результата. У меня такое ощущение, что пересказ был выполнен с добавлением эпизодов от себя.

Только в начале 80-х синхронно появились два полных перевода, основным из которых стал вариант Брауде. Посмотрите на её огромную активность! Она несколько опоздала к дележу пирога скандинавской литературы, поэтому всю жизнь пыталась занять место среди заметных переводчиков нестандартными приёмами. Карлсон был занят Лунгиной, Муми-тролли стали популярны благодаря Смирнову, и Брауде было негде развернуться. Не считать же успехом её версии Муми-троллей, где они говорят «фраер» и прочие слова из возникшего и быстро устаревшего лексикона 90-х. И вот Лагерлёф стала тем местом приложения сил, которое позволило Брауде заявить о себе.

Книга о Нильсе так и тянет поговорить о времени, когда она была написана. В ней так отчётливо видно влияние Киплинга, его мироощущения, что порой можно спутать и представить себе, что некоторые главы – просто неизвестные мне куски Книги джунглей . Однако переложенные на шведский лад, эти говорящие животные всё же самобытны. Тут нет мирового размаха Киплинга, нет и аляскинских морских котиков, и индийских речных буйволов. Всё только своё, шведское, закапсулированное после нескольких неудачных войн с Россией. Есть только вот эта страна от юга и до севера. Эпичность путешествия и взаимоотношения персонажей напомнили мне «Обитателей холмов», эту удивительную сагу о странствиях кроликов. Возможно, Ричард Адамс вдохновлялся в том числе и Нильсом.

Книга проникнута огромной верой в прогресс. Конец XIX века принёс Швеции, судя по саге, заметные улучшения в медицине и образовании (то, что появилось у нас в 30-е года XX века). И интеллигенции казалось, что дальше будет только лучше и больше. Ох уж это некритичная экстраполяция, сколько раз человечество обжигалось на этом ощущении будущего золотого века! Однако и бедности здесь есть место. И голоду, болезням, страху за завтрашний день.

Если честно, мне опять захотелось в Швецию. Те пару раз, когда я на пароме был в Стокгольме – мелочь, ведь страна достаточно велика и неплохо насыщена интересными местами. Эх, надо вытащить из чулана дальних планов поездку на Готланд и Эланд. Проработать и наметить. Чем я хуже домашнего гуся?

P.S. Не удержался и заказал "Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями" 1941 года издания у букинистов.

— Если желаете, я могу проделать одно упражнение, — предложил он. — В другой раз вы можете использовать, например, альбом фотографий, атлас, телефонный справочник, все равно что, лишь бы обрести вездесущность, убежать с того места, где находишься, и на миг… Лучше я объясню на словах. Например, сейчас в Аргентине двадцать два тридцать. Вы знаете, что это не астрономическое время и что у нас с Португалией разница в четыре часа. Но мы не собираемся составлять гороскоп и поэтому просто представим себе, что там, в Португалии, сейчас приблизительно восемнадцать тридцать. Надеюсь, это прекрасное время, час, когда на солнце сверкают все изразцы.
Хулио Кортасар, «Выигрыши», 1960

Большая книга. Не из-за объёма (хоть он и немал), а из-за культурного влияния. Сельме Лагерлёф удалось создать миф, настоящий миф о мальчике, путешествующем на диких гусях. Образ этот столь прост и совершенен, что конкретные литературные качества книги отходят на второй план.

Можно быть занудой и придираться, говорить, что второй том (1907) заметно слабее первого (1906), что он затянут и лишён сказочных моментов, кое-где даже вымучен из-за старания автора похвалить каждую провинцию Королевства Швеция. Но это действительно не важно, ведь это миф. Кому приходит в голову придираться к затянутости Беовульфа или повторам в Калевале ?

Именно вневременность и образность "Путешествия Нильса" предопределили его судьбу в русской литературе. Сначала он, правда, не вписался, несколько дореволюционных переводов (выполненных с немецкого перевода, а не со шведского оригинала, что характерно) были восприняты без особого интереса и канули в Лету. Гугл знает о ещё одной попытке – изданном в Берлине в 1934 (?) в эмигрантском издательстве «Аргонавты» варианте «Чудесное путешествие мальчика по Швеции». Но это, скорее, курьёз. А популярной книга стала после выхода в 1940 году пересказа Задунайской и Любарской. Этот пересказ (сжатый, без воды и названий из каталога ИКЕА) застолбил Нильсу место в отечественном пантеоне. Он логично смотрелся на фоне остальных пересказов и адаптаций 30-х (Хоттабыч, Буратино, Страна Оз и иже с ними). Любопытно, что авторы переделывали свой пересказ в дальнейшем, опять же как и другие советские адаптации сказок («Волшебник Изумрудного города» и «Хоттабыч», например, известны в нескольких сильно отличающихся версиях).

Именно переделки пересказа объясняют тот удивительный факт, что в мультфильме «Заколдованный мальчик» (1955) финал больше похож на оригинальную книгу, чем в том тексте пересказа, который издаётся в наши дни. Дело в том, что мультфильм опирается на версию пересказа, выходившую в 1940-е, а потом пересказ был отредактирован. Не менее интересный момент – в пересказе есть эпизод нападения на Нильса муравьёв, отсутствующий в полном переводе Брауде. Возможно её перевод неполон? Я пытался найти в сети другой полный перевод Золотарёвой, но безуспешно. Однако поиск по шведскому тексту слова «муравей» в обоих шведских вариантах (myra, ant) не дал результата. У меня такое ощущение, что пересказ был выполнен с добавлением эпизодов от себя.

Только в начале 80-х синхронно появились два полных перевода, основным из которых стал вариант Брауде. Посмотрите на её огромную активность! Она несколько опоздала к дележу пирога скандинавской литературы, поэтому всю жизнь пыталась занять место среди заметных переводчиков нестандартными приёмами. Карлсон был занят Лунгиной, Муми-тролли стали популярны благодаря Смирнову, и Брауде было негде развернуться. Не считать же успехом её версии Муми-троллей, где они говорят «фраер» и прочие слова из возникшего и быстро устаревшего лексикона 90-х. И вот Лагерлёф стала тем местом приложения сил, которое позволило Брауде заявить о себе.

Книга о Нильсе так и тянет поговорить о времени, когда она была написана. В ней так отчётливо видно влияние Киплинга, его мироощущения, что порой можно спутать и представить себе, что некоторые главы – просто неизвестные мне куски Книги джунглей . Однако переложенные на шведский лад, эти говорящие животные всё же самобытны. Тут нет мирового размаха Киплинга, нет и аляскинских морских котиков, и индийских речных буйволов. Всё только своё, шведское, закапсулированное после нескольких неудачных войн с Россией. Есть только вот эта страна от юга и до севера. Эпичность путешествия и взаимоотношения персонажей напомнили мне «Обитателей холмов», эту удивительную сагу о странствиях кроликов. Возможно, Ричард Адамс вдохновлялся в том числе и Нильсом.

Книга проникнута огромной верой в прогресс. Конец XIX века принёс Швеции, судя по саге, заметные улучшения в медицине и образовании (то, что появилось у нас в 30-е года XX века). И интеллигенции казалось, что дальше будет только лучше и больше. Ох уж это некритичная экстраполяция, сколько раз человечество обжигалось на этом ощущении будущего золотого века! Однако и бедности здесь есть место. И голоду, болезням, страху за завтрашний день.

Если честно, мне опять захотелось в Швецию. Те пару раз, когда я на пароме был в Стокгольме – мелочь, ведь страна достаточно велика и неплохо насыщена интересными местами. Эх, надо вытащить из чулана дальних планов поездку на Готланд и Эланд. Проработать и наметить. Чем я хуже домашнего гуся?

P.S. Не удержался и заказал "Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями" 1941 года издания у букинистов.

Душевность, теплота, человечность – вот слова, с которыми ассоциируется у меня эта книга. Как и многие другие читатели, я помнила Сельму Лагерлёф только по «Путешествию Нильса с дикими гусями», и мне было очень приятно узнать, что её роман для взрослых - книга, с одной стороны, не менее увлекательная, а с другой – не менее добрая и светлая. А еще – это тот случай, когда толстый трехтомник и наименование «сага» вызывают не уныние и скуку, а только воодушевление. Это именно та книга, за чтением которой вечерами можно собираться дома всей семьей, начиная от дошкольников и заканчивая бабушками и дедушками. Пожалуй, это было бы для меня идеальным зимним вечером - огонь в камине, вьюга за окном, пяльца и иголка с ниткой в руках, рядом близкие люди и неспешный рассказ о Лёвеншёльдах: о бравом генерале-родоначальнике семейства и его миролюбивом сыне, о злосчастном перстне, о краже и воздаянии за кражу, о суде королевском и судье Божьем, о юных барышнях и их избранниках, помолвках и свадьбах, об исполнении желаний и разочарованиях, о выборе жизненного пути, радостях и горестях, обо всем том, что и составляет ткань жизни.

Многостраничная трилогия на удивление легко и быстро читается, автор как будто бы знает какой-то сказочный рецепт создания по-настоящему хорошей истории. Всего в меру – описаний, действия, романтики, интриг, таинственного и реалистичного, трагического и комического.

Последнее дело, говоря о такой книгке, описывать повороты сюжета и раскрывать тайны, скажу лишь о том, что я была приятно удивлена нетривиальному ходу мыслей Сельмы Лагерлёф и её свободе в творчестве. От семейной саги, да еще написанной почти сто лет назад ожидаешь некоторой предсказуемости (пусть и в хорошем смысле этого слова), но читая трилогию, я не раз и не два ловила себя на мысли, что вот уж такого-то я никак не ожидала. И это не были внезапные выверты из серии «рояль в кустах», внутренняя логика повествования никогда не нарушалась. Порой исход каких-то ситуаций казался несправедливым или печальным и хотелось, как в детстве, перевернуть грустную страницу и придумать для полюбившихся героев другую судьбу, но… потом я вспоминала, что и жизнь ничуть не более справедлива, чем «Сага о Лёвеншёльдах», и я продолжала чтение, пытаясь примириться с этой мыслью.

В трилогии есть некоторая назидательность, и это сближает «Сагу…» с детской литературой. Однако меня, как ни странно, это не раздражало, я увидела в книге отражение протестантских христианских ценностей автора, чью позицию как человека сложно не уважать и который, при убежденности в своей позиции все же не становится однобоким догматиком. Да, «положительные» герои саги наделены христианскими добродетелями - они искренни, прямодушны, честны, трудолюбивы, бережливы, привязаны к своим семьям и близким, милосердны и набожны, но при этом все они – живые люди со своими недостатками, слабостями, ошибками и заблуждениями. Изумительно точно и ярко Сельма Лагерлёф иллюстрирует разницу между соблюдением «буквы» заповедей и «духа» христианства как учения, прежде всего, о любви и сочувствии к людям. Вот ревностный христианин Карл-Артур, запрещающий танцы на свадьбе сестры как суетное и греховное развлечение, а вот неграмотная далекарлийская коробейница Анна, верящая в троллей и колдовство, но и заботящаяся о десяти сиротах – их пути пересекутся и читатели смогу наблюдать за тем, чья «правда» победит и возможно ли примирить эти два пути.

С учетом сказанного выше самым большим сюрпризом для меня стала явная феминистская направленность книги. Не пугайтесь, никаких бредовых идей о том, что женщины должны поработить мужчин и править миром, в книге, конечно же, не будет. Сельма Лагерлёф расскажет о мягком феминизме с" человеческим лицом". Героини «Саги…» не борются за равноправие, не стригут волос и не ходят в брюках, а, напротив, любят наряжаться и танцевать, влюбляются и выходят замуж, рожают детей и ведут хозяйство, но при этом всем явно чувствуется, что это не женщины –«жертвы» мужского мира, эти девушки и женщины делают свой выбор и строят свою жизнь в соответствии со своими представлениями о своем месте и своей роли. Марит Эриксдоттир не боится разъяренной толпы, поддерживая близких людей, полковница Экенстедт и в зрелые годы блистает в свете, оставляя в тени и своего мужа-полковника и дочерей, юная богатая наследница Диза Ландсберг сама выбирает себе мужа, причем не за привлекательную внешность и хорошие манеры, а за ум и деловые качества, Шарлотта и Анна – так и вовсе образцы совершенно разных, но, безусловно, сильных женщин в самом лучшем смысле этого слова. Сила в сочетании с добротой позволяют им ни дать себя в обиду ни направить свою силу во вред другим. Сельма Лагерлёф говорит о том, что сила женщин – не помеха счастливому браку, а, напротив, наряду с уважением супругов к друг другу, один из краеугольных камней семьи. Признаюсь, я давно не читала книги, где были бы описаны счастливые браки, да еще и, вопреки известной фразе Л.Н. Толстого по-разному счастливые браки, а тут – сразу несколько. Не раскрывая тайн главных героев, приведу в качестве примера лишь пастора Форсиуса с женой, наверное, это и называется жить «душа в душу»…

В общем, бросайте уже читать мой отзыв и берите в руки «Сагу…», книгу, написанную с душой и для читателей, чьи души способны гореть ярким пламенем!

— Если желаете, я могу проделать одно упражнение, — предложил он. — В другой раз вы можете использовать, например, альбом фотографий, атлас, телефонный справочник, все равно что, лишь бы обрести вездесущность, убежать с того места, где находишься, и на миг… Лучше я объясню на словах. Например, сейчас в Аргентине двадцать два тридцать. Вы знаете, что это не астрономическое время и что у нас с Португалией разница в четыре часа. Но мы не собираемся составлять гороскоп и поэтому просто представим себе, что там, в Португалии, сейчас приблизительно восемнадцать тридцать. Надеюсь, это прекрасное время, час, когда на солнце сверкают все изразцы.
Хулио Кортасар, «Выигрыши», 1960

Большая книга. Не из-за объёма (хоть он и немал), а из-за культурного влияния. Сельме Лагерлёф удалось создать миф, настоящий миф о мальчике, путешествующем на диких гусях. Образ этот столь прост и совершенен, что конкретные литературные качества книги отходят на второй план.

Можно быть занудой и придираться, говорить, что второй том (1907) заметно слабее первого (1906), что он затянут и лишён сказочных моментов, кое-где даже вымучен из-за старания автора похвалить каждую провинцию Королевства Швеция. Но это действительно не важно, ведь это миф. Кому приходит в голову придираться к затянутости Беовульфа или повторам в Калевале ?

Именно вневременность и образность "Путешествия Нильса" предопределили его судьбу в русской литературе. Сначала он, правда, не вписался, несколько дореволюционных переводов (выполненных с немецкого перевода, а не со шведского оригинала, что характерно) были восприняты без особого интереса и канули в Лету. Гугл знает о ещё одной попытке – изданном в Берлине в 1934 (?) в эмигрантском издательстве «Аргонавты» варианте «Чудесное путешествие мальчика по Швеции». Но это, скорее, курьёз. А популярной книга стала после выхода в 1940 году пересказа Задунайской и Любарской. Этот пересказ (сжатый, без воды и названий из каталога ИКЕА) застолбил Нильсу место в отечественном пантеоне. Он логично смотрелся на фоне остальных пересказов и адаптаций 30-х (Хоттабыч, Буратино, Страна Оз и иже с ними). Любопытно, что авторы переделывали свой пересказ в дальнейшем, опять же как и другие советские адаптации сказок («Волшебник Изумрудного города» и «Хоттабыч», например, известны в нескольких сильно отличающихся версиях).

Именно переделки пересказа объясняют тот удивительный факт, что в мультфильме «Заколдованный мальчик» (1955) финал больше похож на оригинальную книгу, чем в том тексте пересказа, который издаётся в наши дни. Дело в том, что мультфильм опирается на версию пересказа, выходившую в 1940-е, а потом пересказ был отредактирован. Не менее интересный момент – в пересказе есть эпизод нападения на Нильса муравьёв, отсутствующий в полном переводе Брауде. Возможно её перевод неполон? Я пытался найти в сети другой полный перевод Золотарёвой, но безуспешно. Однако поиск по шведскому тексту слова «муравей» в обоих шведских вариантах (myra, ant) не дал результата. У меня такое ощущение, что пересказ был выполнен с добавлением эпизодов от себя.

Только в начале 80-х синхронно появились два полных перевода, основным из которых стал вариант Брауде. Посмотрите на её огромную активность! Она несколько опоздала к дележу пирога скандинавской литературы, поэтому всю жизнь пыталась занять место среди заметных переводчиков нестандартными приёмами. Карлсон был занят Лунгиной, Муми-тролли стали популярны благодаря Смирнову, и Брауде было негде развернуться. Не считать же успехом её версии Муми-троллей, где они говорят «фраер» и прочие слова из возникшего и быстро устаревшего лексикона 90-х. И вот Лагерлёф стала тем местом приложения сил, которое позволило Брауде заявить о себе.

Книга о Нильсе так и тянет поговорить о времени, когда она была написана. В ней так отчётливо видно влияние Киплинга, его мироощущения, что порой можно спутать и представить себе, что некоторые главы – просто неизвестные мне куски Книги джунглей . Однако переложенные на шведский лад, эти говорящие животные всё же самобытны. Тут нет мирового размаха Киплинга, нет и аляскинских морских котиков, и индийских речных буйволов. Всё только своё, шведское, закапсулированное после нескольких неудачных войн с Россией. Есть только вот эта страна от юга и до севера. Эпичность путешествия и взаимоотношения персонажей напомнили мне «Обитателей холмов», эту удивительную сагу о странствиях кроликов. Возможно, Ричард Адамс вдохновлялся в том числе и Нильсом.

Книга проникнута огромной верой в прогресс. Конец XIX века принёс Швеции, судя по саге, заметные улучшения в медицине и образовании (то, что появилось у нас в 30-е года XX века). И интеллигенции казалось, что дальше будет только лучше и больше. Ох уж это некритичная экстраполяция, сколько раз человечество обжигалось на этом ощущении будущего золотого века! Однако и бедности здесь есть место. И голоду, болезням, страху за завтрашний день.

Если честно, мне опять захотелось в Швецию. Те пару раз, когда я на пароме был в Стокгольме – мелочь, ведь страна достаточно велика и неплохо насыщена интересными местами. Эх, надо вытащить из чулана дальних планов поездку на Готланд и Эланд. Проработать и наметить. Чем я хуже домашнего гуся?

P.S. Не удержался и заказал "Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями" 1941 года издания у букинистов.

— Если желаете, я могу проделать одно упражнение, — предложил он. — В другой раз вы можете использовать, например, альбом фотографий, атлас, телефонный справочник, все равно что, лишь бы обрести вездесущность, убежать с того места, где находишься, и на миг… Лучше я объясню на словах. Например, сейчас в Аргентине двадцать два тридцать. Вы знаете, что это не астрономическое время и что у нас с Португалией разница в четыре часа. Но мы не собираемся составлять гороскоп и поэтому просто представим себе, что там, в Португалии, сейчас приблизительно восемнадцать тридцать. Надеюсь, это прекрасное время, час, когда на солнце сверкают все изразцы.
Хулио Кортасар, «Выигрыши», 1960

Большая книга. Не из-за объёма (хоть он и немал), а из-за культурного влияния. Сельме Лагерлёф удалось создать миф, настоящий миф о мальчике, путешествующем на диких гусях. Образ этот столь прост и совершенен, что конкретные литературные качества книги отходят на второй план.

Можно быть занудой и придираться, говорить, что второй том (1907) заметно слабее первого (1906), что он затянут и лишён сказочных моментов, кое-где даже вымучен из-за старания автора похвалить каждую провинцию Королевства Швеция. Но это действительно не важно, ведь это миф. Кому приходит в голову придираться к затянутости Беовульфа или повторам в Калевале ?

Именно вневременность и образность "Путешествия Нильса" предопределили его судьбу в русской литературе. Сначала он, правда, не вписался, несколько дореволюционных переводов (выполненных с немецкого перевода, а не со шведского оригинала, что характерно) были восприняты без особого интереса и канули в Лету. Гугл знает о ещё одной попытке – изданном в Берлине в 1934 (?) в эмигрантском издательстве «Аргонавты» варианте «Чудесное путешествие мальчика по Швеции». Но это, скорее, курьёз. А популярной книга стала после выхода в 1940 году пересказа Задунайской и Любарской. Этот пересказ (сжатый, без воды и названий из каталога ИКЕА) застолбил Нильсу место в отечественном пантеоне. Он логично смотрелся на фоне остальных пересказов и адаптаций 30-х (Хоттабыч, Буратино, Страна Оз и иже с ними). Любопытно, что авторы переделывали свой пересказ в дальнейшем, опять же как и другие советские адаптации сказок («Волшебник Изумрудного города» и «Хоттабыч», например, известны в нескольких сильно отличающихся версиях).

Именно переделки пересказа объясняют тот удивительный факт, что в мультфильме «Заколдованный мальчик» (1955) финал больше похож на оригинальную книгу, чем в том тексте пересказа, который издаётся в наши дни. Дело в том, что мультфильм опирается на версию пересказа, выходившую в 1940-е, а потом пересказ был отредактирован. Не менее интересный момент – в пересказе есть эпизод нападения на Нильса муравьёв, отсутствующий в полном переводе Брауде. Возможно её перевод неполон? Я пытался найти в сети другой полный перевод Золотарёвой, но безуспешно. Однако поиск по шведскому тексту слова «муравей» в обоих шведских вариантах (myra, ant) не дал результата. У меня такое ощущение, что пересказ был выполнен с добавлением эпизодов от себя.

Только в начале 80-х синхронно появились два полных перевода, основным из которых стал вариант Брауде. Посмотрите на её огромную активность! Она несколько опоздала к дележу пирога скандинавской литературы, поэтому всю жизнь пыталась занять место среди заметных переводчиков нестандартными приёмами. Карлсон был занят Лунгиной, Муми-тролли стали популярны благодаря Смирнову, и Брауде было негде развернуться. Не считать же успехом её версии Муми-троллей, где они говорят «фраер» и прочие слова из возникшего и быстро устаревшего лексикона 90-х. И вот Лагерлёф стала тем местом приложения сил, которое позволило Брауде заявить о себе.

Книга о Нильсе так и тянет поговорить о времени, когда она была написана. В ней так отчётливо видно влияние Киплинга, его мироощущения, что порой можно спутать и представить себе, что некоторые главы – просто неизвестные мне куски Книги джунглей . Однако переложенные на шведский лад, эти говорящие животные всё же самобытны. Тут нет мирового размаха Киплинга, нет и аляскинских морских котиков, и индийских речных буйволов. Всё только своё, шведское, закапсулированное после нескольких неудачных войн с Россией. Есть только вот эта страна от юга и до севера. Эпичность путешествия и взаимоотношения персонажей напомнили мне «Обитателей холмов», эту удивительную сагу о странствиях кроликов. Возможно, Ричард Адамс вдохновлялся в том числе и Нильсом.

Книга проникнута огромной верой в прогресс. Конец XIX века принёс Швеции, судя по саге, заметные улучшения в медицине и образовании (то, что появилось у нас в 30-е года XX века). И интеллигенции казалось, что дальше будет только лучше и больше. Ох уж это некритичная экстраполяция, сколько раз человечество обжигалось на этом ощущении будущего золотого века! Однако и бедности здесь есть место. И голоду, болезням, страху за завтрашний день.

Если честно, мне опять захотелось в Швецию. Те пару раз, когда я на пароме был в Стокгольме – мелочь, ведь страна достаточно велика и неплохо насыщена интересными местами. Эх, надо вытащить из чулана дальних планов поездку на Готланд и Эланд. Проработать и наметить. Чем я хуже домашнего гуся?

P.S. Не удержался и заказал "Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями" 1941 года издания у букинистов.

Никто не знает, что с ним будет завтра. Наберись терпения и жди.

Отличный образец нестареющей детской прозы.
Насыщенный событиями и приключениями.
Больше ста лет этой сказке, а выглядит современно.

Но в детстве я эту сказку не любила.
Она казалась мне сухой и скучной.
Причина проста.
В школе нас заставляли читать полную подробную версию.
Ту, что в несколько раз больше.
Ту, что насыщенна местным фольклором и географическими знаниями.
Более полезную и правильную, но непонятную и неинтересную в том возрасте.

А вот этот пересказ чудесен для первого знакомства с сюжетом.
Отличная волшебная сказка.
Именно после её чтения через несколько лет можно добавить и полную версию.

Никто не знает, что с ним будет завтра. Наберись терпения и жди.

Отличный образец нестареющей детской прозы.
Насыщенный событиями и приключениями.
Больше ста лет этой сказке, а выглядит современно.

Но в детстве я эту сказку не любила.
Она казалась мне сухой и скучной.
Причина проста.
В школе нас заставляли читать полную подробную версию.
Ту, что в несколько раз больше.
Ту, что насыщенна местным фольклором и географическими знаниями.
Более полезную и правильную, но непонятную и неинтересную в том возрасте.

А вот этот пересказ чудесен для первого знакомства с сюжетом.
Отличная волшебная сказка.
Именно после её чтения через несколько лет можно добавить и полную версию.

Только для взрослых! Внимание, родительский контроль! +18

Нильс и дикие гуси без купюр!

Что вырезали советские цензоры?

О чем нам умолчали наши родители?

Что постеснялись нарисовать мультипликаторы?

Настоящее путешествие Нильса с дикими гусями... вы уверены, что доросли до

ЭТОГО?..

Ужасные подробности! Кровавые происшествия! Вывернутые крылья, скрученные шеи, горы трупов и реки крови! (а также просто горы и просто реки) Непогребенные животные придут к вам в снах!

Родители в шоке - кто справится с маленьким садистом? Проклятие мухобойки! Мальчик-домовой! А вы знаете, чем сейчас занят ваш ребенок?

Это полный улёт! Как и куда залетел Нильс Хольгерссон, и при чем тут гусь? Вид сверху.

Что скрывает многоопытная Акка? Кто у нее справа, а кто слева?

Мортэн... он... такой домашний... и дикие, дикие, дикие гуси!

Гуси в замке... гуси на хуторе... гуси на диком пляже... гуси на волнах... гуси в пещере... это о-очень, о-очень дикие гуси...

Непристойные домогательства лиса. Межвидовые страсти.

Подсматривающий - впервые на нашем канале брачные танцы птиц без стеснения.

Ночь в большом городе: Деревянный и Бронзовый - кто доминирует?

Диско с крысами - кто ведет? Что сделал с крысами маленький садист поздно ночью?

УЖАС - серые крысы идут к вам! Они БЛИЗКО! Что может твоя волшебная дудочка?

Остров-бабочка: а вдруг ты живешь на хребте гигантского насекомого? И кто после этого паразит?!

Для чего вороны похитили маленького мальчика? Серебро или огонь: чем лучше выводятся вороны?

Взятый в заложники селезень не перешел на сторону террористов, однако три молодые уточки мертвы. Кто ответит?

Собака и лось... они называют это дружбой, однако их связывает нечто большее...

Голова-копыто - ужас ужихи! Страшнае месть - за разможжение любимой весь лес будет сожран монстрогусеницами!

Чего хотел от Нильса зловещий мертвец с лопатой?

Зажатые меж льдин. Кто выживет - Оса-пастушка или маленький Матс? Делайте ставки!

Зажигай с медведями! Любовь к металлу чуть не стоила фанату жизни.

Интимные подробности из жизни троллей и горных великанов.

Лис домогался мальчика - теперь он в строгом ошейнике. БДСМ среди собачьих.

Два студента и одна рукопись - как разрешится треугольник?

Как извести сестру? Практикум по зависти!

Сотрудник скансэна видит маленького человечка. Также старик уверен, что разговаривал с королем.

1001 способ очаровать стокгольмца! Завернитесь в тюленью шкурку!.. (распродажа по оптовым ценам, звоните два-два-три, три-два-два, два-два-три)

Адское пламя пожирает лесных жителей! Свидетельства немногих выживших.

Нильс живет с орлом. Простят ли гуси?

Сломаная психика! Детское насилие: подлая гусыня внушала орлу, что он гусь.

Отец бросил семью из-за проклятия цыганки. На что готова дочь, чтобы вернуть отца?

Только у нас! Битва в меду, или Тор в постели великанов.

Нильс, сова и Сельма... чей глюк круче?

За что платят гуси Нильсу? Сколько стоит летний круиз над Швецией?

Специальное предложение!!! Только сегодня!!!! Волшебное колечко великана! Нельзя так просто взять и...

Куда вела училка детей через лес лунной ночью?

Нильса не взяли в эмиграцию! За что мстят гуси?

Альфред Бернхард и Сельма Оттилия Лувиса - что их связывает? Сколько?..

_______________________________________________

...Долгая прогулка, что ты с нами делаешь?!.

Если бы я надумала написать о своем детстве, я бы пожелала сделать это, как Сельма Лагерлёф. Ни больше ни меньше, а в обратном случае к чему все это? Да, я выросла не в старинной шведской усадьбе, а в многоэтажных джунглях маленького южного городка, но имеет ли это какое-то значение, когда пишешь о месте силы, о том, что откладывается в памяти на уровне ощущений и образов и не выводится оттуда ну никак, даже если бросаешь все это, знакомое и родное, и уезжаешь навсегда? Конечно, нет. У Сельмы Лагерлёф был длинный домик, обнесенный нарядным белым штакетником, детская в мансарде и суровая нянюшка Большая Кайса, у меня – восьмой этаж (почти где луна), знакомая площадка у подъезда и голос мамы, призывающий домой. У нее – сова-неясыть в чердачной коморке и фруктовый сад, у меня – объезженные на велосипеде и исхоженные вдоль и поперек все тропинки и аллеи микрорайона, а еще под боком, шагом дойти можно было, парк развлечений с замечательным названием «Планета»… И сказать, что я не вспоминаю и не скучаю, значит нагло соврать. Наши детство и отрочество столь существенно отличаются в координатах, принадлежат разным эпохам, но окрашены, кажется, похожей палитрой эмоций.

В Морбакке мне было хорошо, как дома, а дом, как известно, не только то, из чего он построен, но во многом то, что его наполняет. Семья маленькой Сельмы была большой, радушной и удивительной. Свое повествование автор начнет с главного, а именно со своих близких в ту пору, когда они были в расцвете лет, радовались жизни и всем сердцем желали, чтобы их маленькая девочка стала здоровым и нормальным человеком. И думается мне, именно их любовь, отвага, вера и великое терпение помогли Сельме не только встать на ноги и снова пойти, но и стать известной писательницей. Как хороши в ее исполнении были участливый и деятельный поручик Лагерлёф, мудрая и любящая г-жа Лагерлёф, суровая и преданная дому Большая Кайса, талантливая тетушка, старательная экономка, братья, сестры, слуги! Не строчки на бумаге, но живые люди, словно сошедшие со страниц, чтобы поприветствовать читателя.
История о том, как скромный пасторский домик под руководством трех сменявших друг друга священников превратился в светлую и просторную обитель, всегда встречающую путников с распростертыми объятьями, получилась по-настоящему теплой и уютной. Маленькая Морбакка никогда не отказывала своим гостям в радушном приеме, в возможности ощутить примирение с судьбой, испытать гордость за близких и свою родину, порадоваться, что все мы существуем. Я же, читая незатейливую байку о том, как однажды хозяйский большой гусак взмыл в воздух, присоединился к диким сородичам, а после долгого отсутствия вернулся домой, вспоминала, как в детстве с удовольствием пересматривала раз за разом мультфильм о чудесном путешествии Нильса. Знакомясь с местными легендами о призраке у Камня Отдохновения, об умопомешательстве г-жи Раклиц и о серебристо-сером коне в яблоках, обрекающем на беду тех, кто не последует за ним в омут реки, понимала, что послужило почвой для взращивания мистического и захватывающего дух романа «Перстень Лёвеншёльдов». Наблюдая за буднями и судьбами семьи Лагерлёф, соотносила их с сюжетными перипетиями прекрасной трилогии. Эта возможность протянуть невидимую нить между реальным и вымышленным поистине бесценна. Забавно, но для себя не могу не отметить: одной шутливой главой Сельма Лагерлёф приблизила меня к пониманию, почему северяне так любят свою специфично ароматную рыбку-корюшку.

… А потому всем, кому не хватает повода для улыбки, кто потерялся и не может стряхнуть с плеч хандру, я все же посоветую поехать в Морбакку. Не стоит седлать коня, покупать билет и собирать все семейство в путешествие, как это делали традиционно те, кто жаждал попасть на день рождения поручика Лагерлёфа. Достаточно взять в руки книгу. Есть истории, дарующие покой, отдых и умиротворение даже в бурю. «Морбакка» определенно из таких.

Так получилось, что времени на чтение у меня последнее время было мало и поэтому Трилогию я читала неделю. Неделю я провела в Швеции 18-19 веков. Бродила по пыльным летним дорогам вместе с девушками-коробейницами, изучала мрачные углы родового поместья Хедебю в поисках загадочного перстня вместе с домоправительницей Мальвиной Спаак, радовалась жуткому холоду, что мешает планам мужа, вместе с баронессой Левеншельд. Я посетила богатые дома и жалкие лачуги, сады и лесопилку, города и ярмарки. И все это вместе с разными представителями семейства Левеншельд.

Ох, как же давно мне не попадался настолько бесящий меня персонаж мужского пола! Обычно так вывести меня из себя всем своим поведением, характером, поступками умудряются только женщины, но Карл-Артур это нечто! Потрясающая смесь избалованного ребенка, неуравновешенной истерички и высокомерного «божьего человека», «знающего» как всем надо жить. Прям собрал в себе все столь «любимые» мной типажи, на протяжении книги его просто хотелось из нее вытащить и трясти, пока вся дурь из него не вылезет! Но тут, конечно, очень велика вина родителей. Что воспитали, то и получили, поставила мать ребенка (одного из троих) на пьедестал, а папаше было пофиг, он матери во всем потакал, вот и вырос весь такой замечательный Карл-Артур, который к кому не приблизится, обязательно жизнь поломает. Вот у меня даже не получилось полковницу мать пожалеть, реально сама виновата.

— Попомни мои слова: ты идешь к гибели, — сказал полковник. — Тут всецело наша вина. Беата избаловала тебя, и ты вообразил себя полубогом, а я потворствовал ей потому, что никогда ни в чем не мог ей отказать. А теперь ты отплатил ей так, как я того и ожидал. Хоть я и знал, что этим кончится, но все равно, мне сейчас очень горько.

И что все в нем находили (это я про женский пол)?! Ну неужели у него была единственная смазливая мордашка на всю Швецию?! Ведь кроме приятной внешности у него ничего не было, мечтатель в самом плохом смысле этого слова, высокомерный до одури, все только для себя и при этом еще наивный до тупости...

— Вчера, возвращаясь домой, я всю дорогу думал о моей матушке, Шарлотта. По мирским понятиям, она была превосходной матерью. Если взглянуть на нее глазами твоими и других, то этого отрицать нельзя. Но если взглянуть на нее глазами Бога и моими, то придется отозваться о ней совсем по-иному. Я спрашиваю себя, Шарлотта, что сказал бы Христос о такой матери.

Но пока он стоял, терзаемый новой мукой, ему в голову снова пришла утешительная мысль о великой манящей свободе. Жена, дом, уважение людей — все это ничего не значило для него на пути, который он избрал.

В общем, не понять мне прелести сего представителя сильного пола... И слава Богу!) Порадовало меня то, что он все же раскрылся, показал себя в итоге во всей красе и, честно говоря, в концовку автора я не поверила, для меня его история завершилась на снежной дороге, когда к нему опять подошла его Судьба, его Проклятие, его Тея.

Тея это отдельная песня. Очень живой и правдоподобный персонаж, к моему огромному сожалению. Не женщина, а танк, если она что-то (а точнее кого-то) хочет, она сметет всех и вся на своем пути. Невеста, мать, жена — ничто ей не помеха. Она будет петь в уши то, что мужчина хочет услышать, она будет интриговать и строить козни, она где надо заплачет, а где надо скромно потупит глазки, она будет тем, кем он захочет. Любовницей, другом, доверенным лицом, жилеткой, примерит на себя любую роль и вот уже «она одна его понимает»... Что, ни разу не сталкивались с теями? Ох, как же вам повезло!

На фоне этих двоих остальные персонажи несколько даже теряются. Шарлотта со своим благородством в начале даже подбешивала, мне вот это никому ненужное, никем не оцененное самопожертвование ради придурка, наверное, просто не понять, поэтому раздражает. Порадовало, однако, что как персонаж она развивалась, открывала глаза, делала выводы, различала людей. Наверное, ее судьба, описанная в романе, мне понравилась больше всего.

Анна, пожалуй, более интересный для меня персонаж чем Шарлотта. Бедной крестьянке, которой на роду было написано всю жизнь горбатиться за гроши, несказанно «везет», на нее в порыве своих очередных мечтательных бредней обращает внимание сам помощник пастора, молодой человек из богатой и порядочной семьи (да-да, тот самый Карл-Артур). Вот бывает, иногда происходит что-то плохое, а потом понимаешь, что это нужно было в твоей жизни для каких-то хороших моментов, к которым оно привело в будущем, а бывает и наоборот. Вот с Анной произошло это самое наоборот, лучше б не оказываться ей в тот миг на дороге, она в принципе смогла свою жизнь сделать нормальной и при том раскладе, что ей выпал, за что я к ней и прониклась, нравятся мне такие люди:

Она была способна, не делая из мухи слона, видеть все вещи и явления такими, какими они были в действительности.

Но, имхо, без Карла-Артура она была бы счастливее, с ее хваткой, с ее характером, было бы у нее все прекрасно и с простым (но нормальным) деревенским парнем. Пожалуй, и ее история для меня окончилась чуть раньше, чем писатель поставила точку на бумаге, мне лично так больше нравится.

Подводя итог, могу сказать, что очень рада, что наконец-то познакомилась с этой знаменитой сагой. Увлекательно, эмоционально, атмосферно, с нотками мистики, с долей юмора, где-то с драмами и трагедиями, где-то с надеждой и хэппи-эндами, эта история пришлась мне очень по вкусу.