Бесстрашие Ольги Грибановой

Мир велик, красив, многообразен и многосоставен. Каждая его часть столь же неповторима и сложна, как и целое, и это значит, человеку, а особенно поэту, нужно быть как можно осторожнее, чтобы не нарушить особое равновесие жизни.

Лирическая героиня Ольги Грибановой в совершенстве овладела искусством идти по жизни шагом, никого и ничего не повреждая, лишь замечая и перетворяя в стихи.

 
Я хочу рассказать о дороге,
Что петляет от самых дверей…
Так давно месят пыль мои ноги,
Что уже не пугают зверей.
 

Так начинается одно из стихотворений Ольги Грибановой.

Действительно, звери и вообще нечеловеческие создания – это полноправные персонажи ее поэзии. Таинственный черный кот и могучий леопард, верный пес-поводырь, журавль и синица, парадоксальным образом одинаково недоступные – много их в стихах Грибановой. А иногда благодаря силе поэтического дарования происходит удивительное превращение:

 
И пусть ворона, громко, хрипло каркнув,
Расправит два замызганных крыла
И превратится в дивную Жар-Птицу,
Что в клетке золотой сто лет назад жила.
 

Пусть это длится недолго, но все же чудо поэтического творчества способно подарить малую толику счастья в этом недобром и тревожном мире. Однако для поэта – именно потому, что ему выпало жить в мире, где каждый день «страшный, чудный, тихий, трудный», нужно уметь не только не устрашить других, но и самому не бояться. Этим нелегким искусством вполне владеет Ольга Грибанова. Одно из ее стихотворений – пример особой поэтической смелости. С одной стороны, оно написано терцинами – одной из самых сложных форм, прибегнуть к которой для любого поэта – своеобразный вызов самому себе. Грибанова блестяще справляется со своей задачей. При этом она бросает вызов и культуре: терцины в нашем сознании неразрывно связаны с «Божественной комедией» и обычно используются с той или иной оглядкой на нее. Однако в стихотворении Грибановой нет и намека на Данте.

Так же, как и автор, отважна его лирическая героиня.

 
Я иду мимо сумрачных башен
И веселых лесных ручейков.
Дождь и снег мне давно уж не страшен,
И не вижу я в мире врагов.
 

Но свет и кротость души лирической героини порой оборачиваются против нее – и против ее мира. Не видя врагов, не ведая зла, можно по горькой случайности его сотворить. И тогда охватит уже не страх, а «смертельный ужас».

Но человек не одинок в недобром мире. Есть и Бог. Может быть, в трактовке поэта Он не похож на привычный нам образ, но все равно отзывается на боль человека и подает ему Свою помощь. А это значит, что человеку и вовсе нечего бояться и можно по-прежнему идти сквозь жизнь, «и глаз счастливый блеск, и крики боли» принимая с одинаковым бесстрашием.

Слово

 
Черны лучи твои, светило!
Ты ими землю остудило,
Которую снега сожгли.
Неслышна речь твоя, гроза,
И оглушительна слеза,
Упавшая с ресниц вдали.
Над пропастью на паутинке
Повисло сердце в острых льдинках
И бьется пляске ветра в такт.
Вот слово тайно подползло
И меч свой лихо занесло…
Мне кажется, всё было так…
 

Сентябрь 2010

Гитара и саксофон

 
Мы с тобою так несхожи,
Как гитара с саксофоном,
И союз наш невозможен
По любым земным законам.
 
 
Голос мой как рокот трубный —
Ты звенишь струною нежной,
Но сомкнулись наши губы
Безвозвратно, безнадежно.
 
 
Но одну и ту же песню
Я спою с тобой навечно,
И вот-вот срастутся тесно
Наши руки, ноги, плечи.
 
 
Я вздохну гитарным ладом —
Ты заплачешь саксофоном…
Кто из нас кем был когда-то?
Стали песней, звуком, звоном!
 

24 апреля 2010

Чёрный кот

 
Вхожу на ощупь я во тьму покоев,
Чтоб отыскать там чёрного кота.
Тьма, тишина и пыль меня не беспокоят,
Пока снаружи дверь не заперта.
 
 
Вот захочу – и поверну обратно,
И ручку двери радостно пожму.
Она меня поймёт и, заскрипев приятно,
Подарит свет. И я тот дар приму.
 
 
Но я пока бреду упорно, неустанно.
Шепчу: «Кис-кис, как мне тебя найти?
Как уловить во тьме твоё дыханье?
Мурлыкни, иль зевни, иль глазом посвети!»
 
 
Все та же тишь, и пыль, и дверь в одном лишь шаге.
Но где та дверь и где тот ясный свет?
Как чёрного кота найти во мраке,
Особенно, если его там нет?
 

Июль 2006

Леопард

 
Шелест листвы над моей головой…
Кто притаился, живой – не живой?
Кто там вздохнул,
Глазом сверкнул
Так горячо?..
 
 
Выйди из тени – мы крови одной!
Вместе помчимся тропою ночной!
Или настигнем —
Или погибнем!
Что же ещё?
 
 
Сердца пружину сжимаю рукой,
В пульсе едином забьёмся с тобой!
Пальцы немеют!
Звезды темнеют…
Ломит плечо…
 
 
Миг – и разжалась! Рывок – и покой!
Настигли! Достигли и ринулись в бой!
Нет ни преград,
Ни дороги назад,
Лишь время из раны течёт…
 

Апрель 2010

Ослик

 
Кобра рождается ползать.
Ястреб рождён летать.
Ослик родился для пользы —
Должен мешки таскать.
 
 
Щука рождается в реках,
Чтобы карась не спал.
Ослик для вечного бега
В вечный наш мир попал.
 
 
Ястреб гнездо построит.
Кобра уйдёт в песок.
Щука икринки скроет
В корни речных осок.
 
 
Ослик взмолится смиренно:
«Где ты, хозяин мой?
Даждь ми мой хлеб и сено
И напои водой!
 
 
Открой мне заветную дверцу!
Ну хоть надежду подай!
С седлом и уздечкой в сердце
Прийду в морковный рай!»
 

Май 2010

Журавль и синица

 
Cиница в моей руке,
Трепещет сердечко-капелька.
А надо мной вдалеке
Журавль – штришок в небе маленький.
 
 
Синица – моя почти,
Идёт ко мне в руку надёжную,
А журавль гортанно кричит
Про жизнь, для меня невозможную.
 
 
Синицу из рук отпущу,
Она надо мной закружит,
И я себе не прощу
Утрату нежнейшей дружбы.
 
 
А взять с собой к небесам
От родных ей лесов и рек…
И, приставив ладонь к глазам,
Журавля провожаю навек.
 

18 мая 2010

Чудо-тройка

 
Три коня по дорогам уносят меня,
А дорога уходит в туман.
Мы помчим, бубенцом под дугою звеня,
По дорогам неведомых стран.
 
 
Справа конь золотой гордо гриву несёт,
Грива вьётся по ветру волной.
Он свободен от тусклых житейских забот —
А тревоги пускай за спиной!
 
 
Слева конь, белоснежный до самых копыт,
Грива чистая вьюгой метёт.
Он свободен от грязи, и лжи, и обид —
Любит, верит, надеется, ждёт.
 
 
В середине меж ними конь-зверь, конь-огонь,
Серый с пламенной гривою вихрь.
Он безумно отважен, его ты не тронь!
Но зато самый сильный из них!
 
 
Так и мчимся мы вместе в дорожную мглу…
Где мне тройкою править такой!
Кони сами найдут путь к родному углу
И несут меня прямо домой!
 

1 октября 2010

Чудеса за окном

 
Метаморфозы за окном!
Светило солнце – грянул гром!
Вот чудеса!
Вот в тишине проснулся стон,
И ветра шум, и сердца звон,
И голоса!
 
 
И на ковёр зовет борьба,
И жмёт под мышками судьба,
И я в отчаянье смотрю,
Как гибнет то, что я люблю,
За полчаса!
 
 
Ты не меняйся так, прошу,
Тот мир, которым я дышу,
Повремени.
Тот мир удобен и красив,
И я в нём был почти счастлив
В былые дни.
 
 
Но всё ушло, упало ввысь,
Взлетело в пропасть – обернись
И помаши всему рукой,
Пойдёшь дорогою другой!
Гляди – огни!..
 

Сентябрь 2010

Слепой пастух

 
Мой друг, мохнатый и с хвостом,
У ног моих легко прилёг.
Где б ни бродили мы вдвоём,
Я в темноте не одинок.
Две чутких ёлочки ушей
Трепещут под моей рукой,
И мокрый нос прижался к ней:
«Я здесь, дружище, я с тобой!»
 
 
Присел я на пенёк в лесу
Во мраке солнечного дня.
Ответь: кого же я пасу?
Иль это ты пасешь меня?
 
 
А надо мною шум ветвей,
Жужжанье, блеянье и стон,
Мычанье, голоса людей,
Шаги и колокольный звон.
 
 
Когда ж, ненужен и незван,
Я побреду в обратный путь,
Ты проведешь через туман,
Обман и мой самообман
И приведешь куда-нибудь!
 

2008

Дороги

 
Нам любые дороги дороги,
К храму нас ведут иль в казино,
Точно так же в кровь стирают ноги,
Пыль, дожди и снег – везде одно.
 
 
На любых дорогах оставляем
Тёплые клочки своей души.
Для чего? Тропинки помечаем,
Чтоб домой вернуться из глуши?
 
 
Камушки или кусочки хлеба
На дорожках пройденных лежат?
Крошки хлеба с птицей взмыли в небо —
По камням легко прийти назад.
 
 
Как удобны каменные души
Тем, что не потребны никому!
Зверю, птице, в море иль на суше
Хлеба на ладони протяну.
 
 
Напитают съеденные крохи,
Те, что наземь пали, – прорастут,
Кто же их придумал, те дороги,
Что к бездонной пропасти ведут?
 

Май 2006

Радости творчества

 
Я леплю тебя из снега
И весенних облаков —
Тонкий, свежий и холодный,
Белый, чистый и свободный
От обыденности бега
И реальности оков.
 
 
Рыба, зверь, цветок иль птица —
Что там выйдет, посмотрю.
Не свяжу тебя цепями,
Не скую тебя словами,
Что впустую могут литься, —
Жизнь тебе я подарю!
 
 
Пусть под солнцем ты растаешь,
Как сугроб или туман —
Рядом я с тобою сяду,
Зачерпну воды иль яду…
Как иначе распознаешь
Правду, сон или обман?
 

Апрель 2010

Запретные плоды

 
О, сколько их, открытий чудных!
На древе мысленном висят.
Свой голод утолить нетрудно,
Но не вернёшь его назад!
 
 
Зачем нам знать обличье смерти,
Когда повсюду жизнь кипит
И в запечатанном конверте
Не для тебя письмо хранит?
 
 
Но любопытную Пандору
Ничто не может убедить!
И мы крадемся словно воры —
Сломать, взломать, разъять, открыть!
 
 
И вот мы, сытые открытьем
До колик и и до тошноты,
В безумных поисках событий
В веках оставили следы.
 
 
Пусть их за нами убирает
Усталая природа-Мать
И тихо в муках умирает.
Умрёт – нам будет что разъять.
 

Апрель 2010

Отшельник

 
В темноте задрожал огонёк…
В тесной келье своей, одинок,
Я святую лампаду зажёг.
 
 
И ничто не тревожит меня:
Ни смятенье ушедшего дня,
Ни грядущие вихри огня.
 
 
Здесь с Отцом мы один на один.
Он – Един, и я с Ним един,
Мы с Ним суетность миру простим
 
 
И возьмём его бережно в горсть,
Нежно сдуем и подлость, и злость,
Приласкаем его: ты наш гость.
 
 
И друг другу с Отцом подмигнём:
Там, в бездонных глубинах времён,
Снова вспыхнет лампада огнём.
 

2010