В небес бездонной синеве
Сияет дивная звезда.
Своим огнем шепнула мне,
Что я с тобою навсегда,
Что путь через леса и горы
Она укажет мне всегда.
И все тяжелые затворы
Откроет ветер без труда.
Звезде чудесной я вверяю
Отваги путь свой по земле.
Не подведет, я точно знаю,
И сгинуть не позволит мне.
И прожурчит ручьем весенним,
На ухо скажет: «Все, пора».
Рассеяна утробы темень
Незримым пламенем нутра.
Порой мне кажется,
Что дум моих поток
С Тобою свяжется
И без банальных строк.
Ведь не о том ли ты мечтаешь
И не о том ли говоришь.
Сегодня ты во Мне растаешь,
А завтра ты во Мне горишь.
QR-код похож на лабиринт,
Из коего нет выхода на волю,
«А воля Божия», – сказал упрямый Флинт,
Возрадовавшись за пиратства долю.
Но флаг его не Роджер, что веселый,
На белом флаге черный Божий крест,
Весь мир посчитан, нет былых раздолий,
Был опечатан пред концом истории окрест.
Призыв его стать с Богом воедино
И умереть за Истины исток,
Пусть кто-то скажет: «Жизни середина…»
Но смерть земная всех берет в свой срок.
Быть в свете месяца тебе, под кромкою седой,
Поставленной волной на ночи пьедестале,
Из тех, что устанавливал прибой,
А волны думали, что катят наземь сами.
И вдруг из вод, как будто невзначай,
Русалку на брег вынесло волнами.
Она сказала: «Милый, не серчай,
Спасения мы жаждем сами.
Но нет надежды в рыбьей чешуе,
А сердце наше – водянистый студень.
Нет нам причастия в грядущей в мир весне,
А раз нет нам, то не дадим и людям.
Когда из вас восполнится число,
Нам не снести обетований Бога,
И неестественное наше естество,
Замкнет в кольцо бурлящая дорога».
Виденье унесла бесшумная волна,
И снова ясный месяц в небе светит,
Горазд же все-таки лукавый сатана
Напомнить то, что нет его во свете.
Быть в свете месяца тебе, под кромкою седой,
Поставленной волной на ночи пьедестале,
Из тех, что устанавливал прибой,
А волны думали, что катят наземь сами.
Луной раскрашены снега,
Пурга метет под скрип деревьев,
Погода ныне к нам строга,
Рвет и терзает в клочья землю.
Но все ж пурга – нам на удачу,
Разбудоражила сознанье,
За естество не просит сдачу,
Лишь сотрясает мирозданье.
И ей в пример настанут дни,
Когда утихнет непогода,
Мы с небесами не одни,
Нас с небесами ждет свобода.
То, что осталось мне сказать,
Принять готова лишь бумага,
Да очертанья реющего флага,
Что окрылила Божья благодать.
Что остается мне прочесть,
Хранит седая береста,
Отвагу, преданность и честь —
Желанья чистого листа.
И в отголосках песни неизвестной
Струится звон незыблемой строки,
Строки соленой по бумаге пресной
Из-под ведомой пламенем руки.
Он тень свою забрал с собой,
Поправши время и пространство.
Да в купол неба голубой
Встречать предвечные убранства.
Безустальный терпенья взгляд
Не примирился с супостатом,
И огненный ядра снаряд
Не согласился со предвзятым.
Он был в твердыню облачен
И в вечности запечатлился.
Мирских не чаял похорон,
Однажды сон его избылся.
Теперь он странник бытия,
И мне он помогал неоднократно.
Сказать вернее – выручал.
Все это вымысел про солнечные пятна.
Когда я выглянул в проем,
Увидел дивное виденье:
С небес на землю водоем
Перетекает за мгновенье.
И тучи с лужами сроднив
Сплошными струями потоков,
Бурлил стихийный перелив,
Вмещаясь в окаеме Ока.
Но горизонт, чертя страницы
Стихийных бедствий бытия,
Не удержал полета птицы,
Что устремилась за края.
Ночь клубится черным дымом,
Увлекая сетью снов.
Легкий всадник мчится мимо,
Заглушая нити слов.
Все вокруг кишит тенями,
Мы идем, сжигая страх.
Дотлевает, догорает
Город в гаснущих огнях.
Кто меня услышит ночью?
Кто поймет меня во сне?
Кто еще бежит за солнцем?
Кто еще сидит в седле?
Нет ни стонов, нет ни плача,
Только злые голоса.
Знать, напрасно силы трачу,
Да напрасно тру глаза.
Я слезой скатился в ночь,
За тобою вслед точь-в-точь.
И теперь нам ждать ответ
Суждено здесь в прорве лет.
Когда мысль зависает над крышей,
На нее неудобно смотреть.
Прозрачностью крыльев колышет,
А высекает только медь.
Стихам не по себе гореть,
Особенно в чужих руках,
Желающих тебя согреть,
А после разметать по ветру прах.
Ты знаешь, книги тоже нас читают,
Когда читаешь между строк.
И тем открыто доверяют,
Кто, зная Слово, строит слог.
В миру прослыл я не от мира,
Поверь мне, каждый божий день,
Мне сердце пробуждает Ангельская лира,
На переплёте книги жизни растягнув тугой ремень!
Я в памяти храню златую нить возврата
За то, что духом жив, на месте моя тень.
Я Свет благодарю за солнечное злато,
Когда встаю под неба дышащую сень.
Моя душа, смахни остатки скверны,
Но не сама самообманно напролет,
А вопрошая к Богу откровенно
Со строк страниц на книги оборот.
Очерчено лучом кресало
Летящих облаков в рассвет,
Где словом высекает в скалах
Пейзаж чудес Святой поэт.
И глас его – туч столкновенье
На небе растворенных ставень —
Разрушит все свои сомненья,
Он гранями отешет камень.
Чудес на пьедестале естества
Испепелит все путы ада,
Разрушит чары колдовства,
А нам того лишь всем и надо.
Ты выпил жизнь свою запоем,
Когда небесный бил набат.
Для всех для них ты стал изгоем,
Для всех для нас – желанный брат.
И взгляд судьбы в времен орнамент,
И ветви пыльные дорог,
И тот, кто в путь меня направит,
Шагнуть чрез тления порог.
Недолог миг, судьбу в себя вместивший.
Неведом сдвиг, нездешний свет проливший.
Ушла печаль в незыблемые дали,
Звенит хрусталь побед на неба пьедестале.
Незыблем шаг, твой путь запечатлевший,
Пройдя овраг, с пути когда-то сбивший.
Без помощи твоей не избежать заблудшим ада,
И в чреве ролей найти свою – отрада.
Что истина есть – пресвятая правда,
А воля в исполнении сердец.
Да воцарится неземная слава,
Ведь в бесконечность тянется конец.
На ваше «конечно» я скажу: «Вечно».
На ваше «мгновение» молвлю: «Нетление».
Обрушится небо былью на небыль
И станет беспечным в выборе млечном.
Пусть небо у рук и свежесть осеннего ветра
Глаза увлекут, окрылив от последнего метра.
Пусть радость весны навсегда умыкнет твою душу,
Ведь солнце встает, и никто его ход не нарушит.
И небо в лучах тебя вещим поманит,
Предвечного вдох никого никогда не обманет.
То вечности бескрайний океан,
В него впадая, исчезает время.
Через края наполнив свой стакан,
Без окончания пьет коренное семя.
Чьи искры от костров прочли века,
Чьи камни до скончания горячи,
Чья правда, как вино, горька,
А речи безначально зрячи.
И скоро лопнет горизонт,
Не в силах будет удержать накала.
Я тоже слышу звон
И в поиске, где он.
Он там, где безначально начало.
Зеницами звезд взирать с высоты
На то, кто есть я, на то, кто есть ты.
Сквозь залежи туч в силу вещих ветров
Нести свою службу я присно готов.
Шепча океанам завет бытия,
Пусть льется струями между строк лития.
Под ноги легли нам верховий холмы,
И подвигом снова исполнены мы.
Сиянием севера длится поход.
Жизнь клевера – миру наоборот.
Лишь бы явился Свету живым,
В поле не воин, в сцене не мим.
Лишь не напрасно бы облако пыли
Было клубимо ногами живыми.
Лишь бы земля в ослепительный миг
Тайны прочла нестареющих книг.
Лишь бы рассеялась залпом стена.
Та, что преградой проведена.
Чтобы пламя уберечь,
Подоконник держит свеч.
И в проталине окна
Явь нездешняя видна.
Пророчествуя таинств суть,
Прочтя нездешние скрижали,
Господь укажет новый путь
Лишь тем, кто Богу подражает.
Пусть говорят, что краток миг,
Мне с ним придется расставаться,
Произойдет незримый сдвиг,
Когда часы пробьют двенадцать.
Путь говорят, что новый год
Приносит массу изменений,
Чему доверчивый народ
Внимает молча, без сомнений.
И пусть наивный, лживый сброд
Вверяет жизнь свою парадам,
Сдвиг для меня произойдет,
Когда с тобою будем рядом.
К помолу зерновых вращался механизм,
Обдав траву ветрил тенями.
И, занимая место, новый катаклизм
Не жаловал лишь избранных местами.
Врата судьбы теплом озарены.
Их одарил собой костров летящий пепел.
И духи те, что молятся за ны,
На вопрошенье вдоха выдохом ответят.
Заволокло мечтами подсознанье,
И высится взирающий укор.
Пусть постоянным будет осознание,
И не окрепнет во влиянии вздор.
Где саваном раскинулась дорога,
Проносит ящик вереница дней,
Лишь поминая, но не помня Бога,
В холодном колыхании ветвей.
Укутал сумрак ледяные дали,
Где вовсе не скорбят столетия сны,
Где вспоминать о грядущем вам едва ли,
Где вам совсем-совсем не до весны.
Черед настанет, увлекутся взоры
Чрез пропасти сигать небытия.
Открой глаза: в небесные дозоры
Влекут высоты, что объять нельзя.
Немного погодя придет весна,
Растают луж хрустальные узоры.
Мир распахнет глаза,
Усталые от сна,
И заискрятся в переливах взоры.
Ночной рубеж уйдет в небытие
И в утренних лучах зари чудесной
Победой воссияет сердцезрение твое,
Доселе песней бывши неизвестной.
Пусть каменны смертельные объятья,
И встреча с нею нам предрешена,
Пусть яростны нездешние проклятья,
Но выпить чашу нам ее до дна.
И будущее станет настоящим,
И настоящее немедля в прошлое уйдет,
А то листом свернется шелестящим,
Чего кто стоит, тот того и ждет.
О проекте
О подписке