Господствующая вера между черкесскими племенами есть магометанская, секты суннитской. Беспокойная и воинская жизнь, которую они постоянно ведут, охлаждает в них усердие к исполнению обрядов своей веры. Однако ж и между ними встречаются примеры строгого исполнения велений Корана – исполнения, доходящего иногда до религиозного фанатизма. Вера Мухаммеда введена между черкесами религиозным усердием крымских ханов, с которыми они некогда были в тесных сношениях. Из всех племен, населявших северный склон Кавказского хребта, кабардинцы первые приняли веру магометанскую. Впоследствии духовным влиянием турок, занявших крепость Анапа, число поклонников пророка постепенно увеличилось, и ныне ислам совершенно водворился в этой части Кавказа. Надобно, однако же, из этого числа исключить жителей морского побережья, от Геленджика до местечка Хизе, и долин, к нему примыкающих: из них немногие только, совместно с дворянами, придерживаются закона пророка, а все прочие остаются без определенного верования, придерживаясь обряда приношения животных в жертву и возлияния (libation). У них нет ни особых строений для молитвы, ни жертвенников; храмом служит им заповедная роща под открытым небом. Единственный символ предмета поклонения их есть деревянный крест особой формы, в виде буквы Т, прислоненный к дереву, около которого лежат другие подобные кресты, истлевшие от времени. Кроме обрядов, исполняемых при молебствии, черкесы прибрежные имеют верование в единство Бога, в бессмертие души и в будущую жизнь, в которой воздастся каждому по делам его земной жизни.
По имеющимся об этой стране историческим сведениям, известно, что жители ее исповедовали некогда христианство, которое, полагать должно, водворено в ней в X, XI и XII веках[45] и поддержано сначала славянскими князьями тмутараканскими (Tamatarque), владевшими берегом Боспора Киммерийского и покорившими соседственные с ними племена, а потом влиянием Грузии, процветавшей под управлением сильных царей, в особенности в конце XII века знаменитой Тамары, при которой вера христианская была проповедуема в самых недоступных местах Кавказа и усердием которой были воздвигаемы там храмы.
И ныне видны развалины храмов христианских во многих местах в стране черкесов (адыге), по верховьям реки Кубани, в особенности по северному склону от перевала через Главный Кавказский хребет в Абхазию. Дорога через этот перевал из долины Дал на реке Кодор, обитаемой ныне цебельдинцами, служила в древности путем сообщения между южным и северным подножиями Кавказа. Достойно замечания, что ни между верховьями Кубани и Черным морем, ни по берегу от Гагр до Анапы нет развалин, по коим можно бы заключать, что на этом пространстве существовали христианские храмы. По топографическому положению своему это пространство всегда было вне влияния чужестранцев, и даже события, разновременно потрясавшие прочие части Кавказа, не оставили на нем никаких следов.
Южнее, в Абхазии, опять видны развалины многих храмов, из коих один Пицундский устоял против разрушительного влияния времени и довольно хорошо сохранил даже купол свой. При нем до постройки тут укрепления находился сторож – так велико было уважение окрестных жителей к этой святыне.
С ослаблением влияния Грузии[46] на кавказские племена христианская вера между ними от недостатка проповедников и церковных служителей неизбежно пришла в упадок; а с падением Восточной империи и с появлением вместо оной владычества турок все морское прибрежье впало во мрак невежества и варварства. Время довершило уничтожение остатков христианства, которые, слившись с мифами древних греков, послужили основой теперешних религиозных обрядов жителей восточных берегов Черного моря.
Постараюсь изложить эти обряды и те божества, в честь коих они совершаются, – изложить в том виде, в каком я их видел сам или узнал от стариков, исправлявших в торжественные дни должности жрецов.
Созерис считается божеством – покровителем хлебопашцев. Пришествия его горцы ожидают и празднуют ежегодно в декабре, в одно время с нашим праздником Рождества Христова. К этому времени вносится в дом сук о семи ветвях известного дерева, называемого гамшхут; к ветвям прикрепляются свечи из желтого воска, пирожки и кусочки сыра. В ожидании сказанного пришествия мужчины, сняв шапки, произносят известные формулы молитв. В каждом доме имеются полочки, на которых хранятся куски желтого воска для этого употребления, а под полочками висят деревянные сосуды, назначенные исключительно для возлияния. Созериса считают мореплавателем и прибытия его ожидают морем. Есть еще поверье, что он отправился от берега по волнам моря пешком и точно так же пешком возвратится. По однозвучию имен и по историческим преданиям, в которых упоминается (у Геродота) о колонии египтян, пришедших в Колхиду задолго до занятия берегов Черного моря греками, Созерис не есть ли Озерис? Замечательно, что и во многих странах Европы есть обычай ставить накануне Рождества Христова елки, украшенные разными подарками для детей. Не относится ли он к первым векам христианства?
Ахин считается покровителем рогатого скота. И ныне существует фамилия, именуемая Тгахуахо, в переводе «пастух Божий»[47], которая в известное время приводит в заповедную рощу корову и привязывает там к ее рогам кусок хлеба и кусок сыра. Окрестные жители толпой сопровождают ее в рощу и закалывают там; она и называется Ахинова корова – Ахин и Чеме тлерекуо. Надобно заметить, что тело ее для снятия кожи и раздела на части переносят в другое место, потом для варки в приготовленных котлах – опять на другое и, наконец, сваренным уже приносится на место пиршества. При каждом таком перенесении присутствующие, сняв шапки и взявшись за руки, пляшут вкруговую (une ronde) с напевом, присвоенным такого рода торжеству.
Есть между горцами поверье, что в старину, когда приближался праздник Ахина, одна из коров стада семейства Тгахуахо ревом и другими приметами указывала, что она назначена в жертву, и сама отправлялась в заповедную рощу, отчего и прозывается тлерекуо, то есть ходячей.
Как все это ни баснословно, но тем не менее справедливо, что такие жертвоприношения совершаются и поныне исключительно у горцев, живущих по морскому прибрежью. Еще замечательно верование горцев, что ноги Ахина имеют раздвоенные копыта. Ясно, что Ахин есть Пан древних греков.
Зейгутх – покровитель наездников. Его призывают на помощь перед набегами и дальними наездами. Ему не присваивают никаких особых примет: вероятно, предание о том изгладилось. Может быть, это Марс?
Мезитх – божество лесов, которого молят о счастливом успехе охоты. Горцы представляют себе его едущим верхом на кабане, у которого золотая щетина. По его мановению олени и лоси собираются в лесах, и тогда девушки доят самок их.
Емишь – покровитель овец. Его празднуют в день впуска баранов в стада.
Тлепс – покровитель кузнецов. Он весьма уважаем в народе, так что имя его произносится и теперь вроде клятвы или божбы. Празднуют его весной, делая во время моления возлияния на железе плуга (лемехе) и на топоре и по совершении обрядов предаваясь забавам, из коих главная – стрельба из винтовок в цель, преимущественно в яйцо, поставленное на видном месте. Над раненными оружием поют песни, в которых призывается помощь Тлепса к излечению страждущего. Есть также поверье, что Тлепс был ремеслом кузнец, которого память за святость его жизни осталась в уважении потомства. В известном лесу показывают могилу, в которой лежат бренные его останки. Не Вулкан ли это?
Хепегуаш – в переводе «дева вод морских». Празднуется ежегодно летом у берега моря, где после обыкновенных молебственных обрядов в заключение пляшут круговую. Не Наяда ли это?
Псегуаш – дева вод речных. К ней прибегают с молением о дожде, большей частью весной. В таких случаях молодые люди обоего пола обливают друг друга водой и в виде забавы плещутся в воде, до тех пор пока не наскучит.
Хятегуаш – дева, покровительница садов, вроде греческой Помоны.
Тлохумишх и Шеберис упоминаются во время молебствия, вслед за Созерисом. Так как им не приписывают никаких особых качеств, то можно полагать, что это суть второстепенные божества свиты Созериса или просто прикладные имена его.
Хакусташ. Натухажцы и шапсуги почитают его своим гением-хранителем, а также покровителем волов пахотных. Еще и теперь зажиточные семейства посвящают ему одного из этих животных, которого не употребляют уже ни в какую работу и которое носит в таком случае название вола Хакусташа. Одно из поколений народа шапсугского, именно кобле, почитает его своим заступником. В такой же точно чести Тугуплоху у поколения надхо и Тугузитха у поколения нетахо, принадлежащих к народу натухажскому.
Кодес. Горцы представляют его себе в виде рыбы и приписывают ему силу, удерживающую море в пределах берегов. Очевидно, это греческий Нептун.
Пшишане, Тгахалейк и Тгакофешу суть божества домашние (Penates, lares). Название последнего в переводе значит «посланец Бога» – должно быть, Меркурий. Празднество в честь их называется Джегупе-таха, то есть праздник очага (du foyer).
Следующие праздники носят следы христианства.
Мерием – покровительница пчеловодства. В молитвах своих к ней горцы величают ее матерью Великого Бога – Мерием тгашхуо и ян. Нет сомнения, что эта Мерием есть Мария, как потому, что ее величают Божьей Матерью, так и по созвучию имен Марии и Мерием. Празднуют ее в августе, около нашего Успения дня. По снятии хлебов с полей, в особенности если урожай вознаградил труды земледельца, первое празднество в честь Мерием есть только начало длинного ряда других празднеств, возобновляющихся всякий вечер с плясками, пока не обойдены будут жители всей долины или прихода – тгахапха.
Итлес – в буквальном смысле значит «год» и соответствует нашему Новому году, потому что всегда празднуется в зимние месяцы.
Кутиш. Празднуется обыкновенно ранней весной, в соответствии с нашей Пасхой. Перед праздником две недели воздерживаются от употребления яиц в пищу; в праздник же яйца составляют непременную принадлежность стола.
Ллеумёшхе и Коаяште – праздники, наблюдаемые ежегодно ранней весной, один вслед за другим с небольшим промежутком времени. Первое слово в буквальном смысле значит «не ешь мяса», второе значит «взятие сыра». Судя по таковому смыслу названий и по периодическому возвращению сих праздников ежегодно, всегда весной в одну пору, можно считать их мясопустом и сыропустом православной церкви. В это время у горцев непременно подаются пирожки, начиненные сыром, по вечерам же молодежь для потехи наряжает чучело или куклу в какой-нибудь странный костюм. Это некоторым образом напоминает наши маскарады и переряживания. Забава эта и при ней непременно пляски носят название дадеуйг.
Трудно и почти невозможно собрать все разные поверья, существующие у горцев и происшедшие от смешения идей, принесенных к ним христианством и затем магометанством, с предрассудками, оставшимися от времени язычества и идолопоклонства. Скажу о более разительных и примечательных.
К числу второстепенных мифов, уважаемых горцами, принадлежат нарты, из коих они особенно отличают Саузерука. В честь его в один из зимних месяцев приготовляются яства, коих часть откладывается и ставится в отдельном доме для заезжего; в конюшне же для его лошади припасены сено и овес и постлана в стойле солома. Саузерук не является, но приезжает гость заезжий, который его заменяет. Появление гостя почитается добрым предзнаменованием и придает празднеству более веселости. Если б и никто не заехал, то все-таки пируют одни хозяева дома с друзьями и соседями. Замечательно, что в песнях, которые поются при этом, упоминается о земле или стране урусов. Урусами называют русских, но из смысла песни никак того вывести невозможно. Таким образом, гостеприимство, смешанное с религиозными понятиями, любовью к родине и старыми предрассудками, есть характеристическая черта нравов горцев, препятствующая и поныне окончательному водворению у них исламизма. Надобно заметить, что со времен принятия закона Мухаммеда всеми племенами черкесскими (за исключением жителей морского прибрежья), к числу нартов причислены наездники и герои легенд аравитян.
К предрассудкам черкесов надобно прибавить страх и уважение к грому: для того, кто убит громом, смерть такая считается блаженством, и его придают земле на том самом месте, где он убит. Замечательно, что в торжественных напевах в подобных случаях часто повторяются имена Шибле (гром) и Алия (искаженное имя Ильи).
Из записанного видно, что жители морского прибрежья и горных ущелий, отчасти происхождения натухажского, шапсугского и даже абадзехского, не имеют определенных религиозных понятий, но веруют, однако, в единство высшего существа, создателя вселенной. Символ креста, видимый во всех заповедных рощах и лесах, есть ясный указатель, что вера христианская была водворена между горцами не столько силами оружия, сколько моральным влиянием сильного народа, с которым они были в частых сношениях, ибо, судя по орографическому характеру страны их, невероятно, чтобы завоеватель мог когда-либо проникнуть в неприступные горы этой части Кавказа.
Что христианская вера водворена у них царями грузинскими, то это подтверждается названием джур, даваемым черкесами кресту. Слово джур ясно показывает происхождение свое от грузинского джвари – крест. Равным образом, имена дней недельных указывают, что эти народы принадлежали к православной церкви: так, среду они называют бираскезий, пятницу – бираскешхуо, то есть Малый и Великий пост (бираск значит пост, зий – малый, а шхуо – большой или великий), воскресенье – тгаумаф, то есть Божий день, назначаемый для отдыха и в который воздерживаются от всякой работы.
Понятия черкесов в некоторых случаях имеют сходство с понятиями древних скандинавов: так, например, в старых легендах упоминается о великанах и пигмеях, которых черкесы будто бы застали при приходе своем на теперешние земли и коих род впоследствии истребился; точно то же в рассказах скандинавских говорится о некотором муже по имени Нор в Стране великанов; на черкесском языке слово народ обозначает «богатырь». Имя Тор, которое живет еще у обитателей Исландии, обозначает бога силы, владетеля – Перуна; у черкесов и теперь бога называют тга и тгар. Подобное сближение требует филологического исследования.
Изложим обряды, совершаемые при общественных торжествах и праздниках.
Как выше было сказано, у черкесов нет особых строений, посвященных молебствию. Священные рощи и леса, к которым никто не смеет прикасаться, заменяют храмы. Там, под тенью вековых деревьев, возносят они мольбы к небу, призывая имя всевышнего Тгашхоу. В каждой долине есть по нескольку подобных рощ. К каждой роще причисляют по нескольку домов и семейств, коих можно некоторым образом почитать прихожанами ее – тгахапх.
О проекте
О подписке