Свидетельства, собранные нами в беседах с близкими знакомыми, подтверждают определяющее значение процессов, происходивших в 1990-е годы. Собеседники отмечали, что это было время личностного выбора, причем, на первый взгляд, не столько духовного, а просто жизненного. Нельзя стало, как прежде, «немножко обманывать» (прежде на обман как бы провоцировало советское государство), а нужно было решиться: либо честность – либо обман. Нельзя стало «немного приворовывать» или «немного изменять». Нравственные заповеди вдруг ожили, четко обозначив выбор «или-или». Или честь, или бесчестье, а середины нет^[17]. Позднее, с началом второго тысячелетия, картина, возможно, вновь стала размытой, но опыт ясности и определенности самого выбора остался и для многих людей определяет жизнь в современных условиях.

Есть правило, разработанное опытными в духовной жизни людьми. Речь идет о том, каким своим чувствам и ощущениям человеку следует или не следует доверять. Даже яркая радость может оказаться обманчивой. Но нужно, согласно самому простому правилу духовной безопасности, прислушаться к себе: если есть хоть какая-то взвинченность, беспокойство, сомнение, то задуманное дело лучше отложить; а тихая, радостная и спокойная уверенность, скорее всего, указывает на верно выбранное направление действий. Конечно, это самое упрощенное (и, возможно, не совсем точное) изложение правила, но и оно дает возможность хотя бы в приближенном виде представить условия творческого и ответственного отношения человека к духовной жизни.

«И вот когда изнутри такого опыта, в котором „за все заплачено“, человек начинает говорить о „мире невидимом“ как о само собой разумеющемся, он становится само собой разумеющимся и для читателя. Любой спор и недоверие почти автоматически обрекаются на глупость. Ты грешишь не против навязываемой тебе сверху истины, а против вкуса. Вкуса правды» (Степанова, Яковлева, 2011). Это слова одной из многочисленных рецензий, опубликованных на книгу-миллионник архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые», вышедшую в 2011 г. (Шевкунов, 2011). «Миллионник» означает тираж, превышающий миллион экземпляров, что в наше время малотиражных изданий является исключительным случаем. Причем данный тираж точно отражает читательскую потребность в простой книге о сложных законах духовной жизни. А тираж этот, учитывая уже изданные переводы на английский, французский и другие языки^[18], приближается к полутора миллионам, что само по себе уже является событием макромасштаба. Издание стало победителем конкурса «Книга года», но не это главное. Главное, что ее содержание каким-то образом объединило читателей, по-разному относящихся к церкви. Оказалось, духовные вопросы волнуют многих^[19].

На форуме^[20] опубликованы многочисленные отклики читателей из разных точек страны и мира (кроме России, это США, Англия, Украина и др.). Для многих книга оказалась «открытием» родного православия. Читатели откликаются на честность и искренность автора.

Василий 12 марта 2013 г. оставляет запись: «Молодец! Трижды молодец автор! Спасибо за честность и открытость повествования. Легко и понятно. Честно и светло. Нет заумного прятанья за старославянскими текстами с элементами „глубинного“ заумствования и пошлого умничанья. Книга для современного человека, имеющего знания, опыт жизни и страстное желание поверить Богу! Я убедился в истинности православия еще раз». Анна 28 марта пишет: «…вот православие, как оно есть.».

Анализ записей, оставленных на сайте только с начала текущего (2013) года, позволяет говорить о мировоззренческом значении книги. После революции на протяжении более чем семидесяти лет делались огромные усилия для замены православного миропонимания официальной идеологией. И многое в этом отношении сделать удалось. Выросли новые поколения российских людей с предвзятым отношением к любой религии. Когда в 1990-е годы быстро и почти мгновенно рухнула советская идеологическая система, обнаружился сильный мировоззренческий голод и связанные с этим проблемы (рост преступности, суицидального поведения, алкоголизация и наркотизация населения). Храмы открывались, но и в них люди приносили проблемы, накопленные за предыдущие годы (прежде всего, «революционную» привычку искать причины всех бед в других, а не в себе). Однако потребность в правде, порядочности и доброте оставалась и ждала своего часа.

Миллионы читателей встретились с хорошей и искренней книгой, повествующей о традиции, большинством забытой, но сохраненной в отдельных островках православия, самым могучим из которых оказался Псково-Печерский монастырь, никогда не закрывавшийся^[21]. Автор книги воспитан духовной традицией этого монастыря. Ею он и руководствуется в своих рассказах – остроумных, искренних, простых, близких читателю (в том числе и читателю с еще не оформившемся мировоззрением).

Валентина 3 марта оставляет на форуме запись: «Я – человек далекий от церкви, к большому сожалению, но думаю, что знакомство с книгой „Несвятые святые“ – крошечный шаг навстречу Богу. Некоторые главы читала своему 12-летнему сыну, современному, компьютерному ребенку, ему очень понравилось». Елена 14 апреля восклицает: «Мир внутри перевернулся!.». Близко к этому высказывание Артемия (1 мая): «Прекрасная книга. Думаю, она сыграет важную роль в моей жизни». Надежда Кожевникова 23 марта пишет: «Книгу прочитала за несколько часов. Буквально вчера. В поезде. Хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась. Прекрасное чувство радости и покоя посетило меня. Раньше (по глупости и незнанию) я утверждала, что Вера и Религия, мол, разные вещи. Мол, церковь – это только свод никому не нужных правил и запретов. Сейчас все встало на свои места. Я многое поняла. Хотя, знаю, что еще многое надо понять».

Упомянутые чувства радости, покоя (а также тепла, мира, света) – наиболее часто встречаются в откликах. Это работа духовной интуиции, определяющей, в конечном итоге, выборы и предпочтения человека.

А. Ф. Лосев определял религию как утверждение личности в вечном бытии и говорил о том, что задача личностного бытия в установлении степени соответствия текущей эмпирии личности с ее идеально-первозданной нетронутостью (Лосев, 1990). Согласно традиции отечественной гуманитарной мысли, принято различать в личности ее «текущую эмпирию» и «изначальный идеальный архетип» (А. Ф. Лосев), «метафизическое ядро» и «эмпирический центр» (В. В. Зеньковский), «духовное я» и «наличное я» (Т. А. Флоренская). Лосев выделяет момент, когда происходит «диалектический синтез двух планов личности, когда она целиком и насквозь выполняет на себе лежащее в глубине ее исторического развития задание первообраза» (Лосев, 1990, с. 550).

Условия для такого «диалектического синтеза двух планов личности» в разных исторических эпохах отличаются, поскольку основа для обретения личностью внутреннего единства напрямую зависит от нравственного состояния – прежде всего, самого человека, но также и общества. Когда меняются местами понятия «добро» и «зло», «верх» и «низ», «добродетель» и «грех», такое состояние общественной жизни представляет угрозу для здорового развития личности.

Когда-нибудь появятся фундаментальные исследования последствий разрушающего воздействия на сограждан отечественного телевидения, начиная с 1990-х годов. Надо понимать, что советский период приучил граждан доверять СМИ. Точнее, граждане научились вылавливать правдивую информацию из отечественных СМИ, проводя свой «контент-анализ». Один из ярких примеров – отмена на ТВ трансляции концерта на день милиции в день смерти Брежнева. О смерти генсека объявлено было значительно позднее, а народ уже «знал» на основе только этой детали – изменения телевизионной программы. Жесткая цензура, царившая на телевидении, касалась не только политики, но и сферы искусства. Это было славное время господства на всех каналах русского языка, национальных языков российских народов, фольклора и качественной эстрады.

В 1990-е появились реалити-шоу, не прошедшие этическую проверку, а эстрада сначала перешла на язык другой страны, а затем появились всякие фокусы с заменой живого звука «фанерой». О ценностях, декларируемых с голубого экрана, лучше не вспоминать. Достаточно сказать, что для пиар-компании широко используются примеры аморального поведения, создается впечатление, что главная задача организаторов не столько в «раскрутке» артиста, сколько в том, чтобы приучить постепенно слушающую и смотрящую аудиторию к «перевернутой» в этическом отношении вселенной.

Но этот «эксперимент» дал неожиданный результат и позволил подтвердить все то, что о законах становления личности говорили наши выдающиеся гуманитарии. Личность не может удовлетвориться некачественным в этическом или эстетическом отношении материалом, даже если выбора нет. Когда же появляется что-то стоящее, следует мгновенный отклик, и он носит ярко выраженный массовый характер.

Еще одно событие, количество участников которого составило несколько миллионов, – это проект первого канала ТВ «Голос». Проект придумали в одной из северных европейских стран (кажется, в Голландии), но у нас он дал неожиданные результаты, главный из которых – необычайная массовость участников и стойкий интерес зрителей на протяжении всех этапов проекта (а не только первого, как у голландцев, связанного со «слепым» прослушиванием исполнителей). В качестве экспертов и «наставников» выступили прежние маргиналы от эстрады, те, кто всегда был «не в общем потоке» современной попсы. Со слов А. Б. Градского, основным мотивом его участия в проекте и было остановить «эстрадный беспредел», изменить ситуацию на телевидении. И это удалось сделать, а опубликованные в интернете отклики позволяют посмотреть на явление с точки зрения самой этой зрительской аудитории – со стороны личности.

Прежде чем перейти к анализу этого обсуждения, остановимся на самом названии проекта. Голос – это выразитель душевного состояния человека. В голосе особенно проявляется искренность, а также чувствуется фальшь. Пению в культуре каждого народа принадлежит особое место. Русские в прежние времена были «певческим народом». Что-то от прежней культуры и после эпохи «поющих магнитофонов» должно было сохраниться, хотя бы в виде эстетических предпочтений.

Мы опускаем весь поток обсуждений конкретных исполнителей, опубликованный на сайте Проекта, но сделаем несколько обобщающих наблюдений и выделим те высказывания, которые существенны для нашего анализа.

Наблюдение первое. Многие признавались, что давно уже не смотрят телевизор. Это здоровый ответ личности в связи с интенсивным давлением телевидения на ее вкусы, предпочтения, на нравственный и эстетический выбор. Можно нажать кнопку «выкл.». И так, судя по обсуждению, игнорируя телевидение, прежде поступали многие до того, как от знакомых услышали об интересном и свежем проекте.

Данилов (город не указан) 23 декабря 2012 г. записывает: «Люди хотят очищения, катарсиса, чего-то высокого, не только того, что бьет по башке и ниже пояса». Люба из Тулы 15 декабря 2012 г.: «На самом деле, такое удовольствие, когда никто не прыгает по сцене в перьях и полуголым. Просто наслаждение, когда вы заполняете собой весь зрительный зал без всяких подтанцовок и идиотских кривляний, когда смотришь и слушаешь и оторваться не можешь! Спасибо всем большое (я имею в виду и наставников)!». Лола из Москвы тогда же записывает: «Почувствовала, как изголодалась по хорошим голосам, настоящим талантам на сцене!».

Наблюдение второе. Ожидание и надежда на изменение ситуации и на телевидении, и в эстраде, да и в стране не оставляла наших сограж дан. Причем ситуацию они понимают очень глубоко.

В. М. Денисов 30 января 2012 г. оставляет запись: «Голос как глоток свежего воздуха. Может быть, наш народ вновь станет петь? А для этого надо свободно вздохнуть и самостоятельно выбирать, кого хочет, и слушать, кого хочет. Спасибо первому и голландцам.». Людмила из СПб 15 января 2012 г. пишет: «Спасибо за праздник, за радость, за гордость за свою страну и таких замечательных людей.».

Есть и более далеко идущие выводы – о связи состояния культуры с благополучием страны. Зайцева Лена из города Энгельса 15 декабря 2012 г. оставляет запись: «Проект Голос – это великое возрождение России!.. Мы пробуждаемся ото сна. Так устали за эти десятилетия от нашей навязанной эстрады, от этих безголосых, фанерных звезд. От искусственного глянца, искусственного тела, от дешевой скандальности. Теперь, видя ребят, поющих на проекте, мы просто слушаем их чудесный, волшебный голос. Мы возвращаемся к истокам советского времени, когда певцы не делали лишних движений, а просто пели, и их, затаив дыхание, слушали. Это новое и давно забытое чувство, когда мурашки бегут по телу, и спирает дыхание и хочется плакать. Я теперь не смогу и не хочу видеть и слышать наших зазвездившехся звезд, это какая-то злая, нелепая и смешная пародия на то, что нам довелось услышать в Голосе!».

Наблюдение третье. Навязанный СМИ образ страны и ее граждан не выдержал критики после первого же добросовестно сделанного серьезного проекта на ТВ. Среди победителей зрительского голосования татарки, армяне, русские. Зрители радовались появлению в конкурсе грузин, узбечки. Ксенофобия в результатах голосования никак не проявилась (первое и второе место досталось татаркам, третье – русской, четвертое – армянке). Пошлость не принималась даже в микродозах. Похоже, постперестроечные годы выработали к ней иммунитет, т. е. полное отторжение даже на дальних подступах. Конечно, речь идет о тех, кого интересует музыкальная и певческая культура. Это не общая характеристика населения страны, но ее массовое проявление. Судя по цифрам голосования, это около двух миллионов человек.

Наблюдение четвертое. Обнаружилась потребность возвращения к родному языку. В 1990-е годы английский язык безо всякого сопротивления победил на эстраде русский и другие национальные языки. Сейчас наметилась тенденция к изменению ситуации. Господствующий в эфире язык – это очень важно и для развития личности, и для сохранения государства.

Во многом наметившиеся тенденции являются результатом активного выбора на уровне личности. Прежде всего, это сказалось в непринятии взрослыми и серьезными людьми того интенсивного давления, которое оказывалось последние двадцать лет на них с помощью СМИ и, прежде всего, телевидения. Газеты перестали выписывать. Телевизор предпочитали выключать.

Другое дело, то поколение, которое подрастало в течение этого двадцатилетия. Для них компьютер привычнее телевизора, и то, что творится с выбором и предпочтениями в интернет-сетях, требует специального исследования. Там тоже речь идет о миллионах участников, которые могут поделиться своими впечатлениями о пребывании в интернет-пространстве, чтобы рассмотреть макрособытие на микроуровне.