Глава 6

Петер стремительно направлялся в тюремный блок, шагая по узкому коридору звездолета. Подол длинного плаща колыхался, заплетаясь вокруг сапог. Свет неоновой лампы бросил тусклый блик на рукоять меча. Гэриш, похожий на карапуза-переростка, старался догнать своего правителя.

– Ну подождите, Ваше Благородие, я не успеваю!

– Мне плевать, успеваешь ты или нет! Мы должны поторопиться! Скоро я начну новую битву на планете Белта, поэтому двигай своими ногами как можно быстро! – угрожающе прохрипел Петер, бросив на толстяка злобный взгляд.

Гэриш от взгляда поежился. Петер молча продолжил идти по коридору. Сцена казни ясно горела в памяти и приносила полное удовлетворение. Всю свою злость, всю свою пылающую ярость он выплеснул на покойного Талаяна, и теперь царевичу стало невероятно хорошо. Но все равно остался горький осадок. Долгие годы он строил, как в голове, так и на компьютерах план войны, которые в итоге не осуществились, и осознавать ему это печально. Особенно болезненно понимать то, что враги до сих пор живы, дышат, едят, занимаются своими делами, хотя в его планах они уже должны были давным-давно распрощаться с жизнью. Придется теперь действовать иначе. Хотя Петеру не хочется, он понимает, что придется начать все сначала.

– Мне казнь очень понравилась! – воскликнул радостно Гэриш. – И я рад, что вы не будете отчаиваться после первой неудачной битвы на Андоре…

– Отчаиваются после первой неудачной попытки только слабаки! – возмутился Петер. Слова Гэриша его сильно задели, – Если ты поставил перед собой какие-то цели, то старайся их осуществить, даже если не получается. Только силой характера можно чего-то добиться!

– Правильно… – прохрипел Гэриш. Еле как догнав царевича, он спросил: – Петер, а что вы будете делать с милашкой Уолтэр, если она не знает?

– Убью ее, не своими руками, конечно, – ответил Петер, глядя на далекую точку коридора.

Они уже переступили порог тюремного блока, где возле каждой камеры стояли высочайшие, как башни, гуманоиды ивенги. Помещение утопало в темном багровом свете, металлические черные двери были прочно закрыты. Пройдя мимо одного гиганта-сторожа, Петер добавил:

– Эта глупая малолетка мне не интересна. Она для меня мусор в этом звездолете.

– Ну она так-то хороша…

– Я ее еще не видел.

– Ну вы могли бы ее кем-нибудь сделать?

–Делать мне больше нечего! – рявкнул Петер.

Следующие минуты они шли молча. Когда они подошли к нужной камере, Петер бросил на сторожа суровый взгляд и щелкнул пальцами. Гигант почтительно отошел в другую сторону. Петер приложил руку к красной панели, и дверь камеры автоматически открылась.

Помещение было темным. Петер увидел тень, которая калачиком свернулась на маленькой койке. Как только царевич переступил порог, свет тотчас загорелся, комната окунулась красным освещением, и девушка руками прикрыла лицо, прищурив глаза. Дверь закрылась.

Петер быстро направился к пленнице. Схватив ее за запястье, он мощно поднял ее на ноги. Ярость снова в нем проснулась, обдавая изнутри горячей температурой.

– ВСТАНЬ!

Софиан тряхнула головой и подняла на Петера испуганные глаза. Ее лицо было бледным, волосы спутались, тело начало слабо дрожать.

Петер загнал ее в угол, прижал к стене и собрался с яростью пытать ее. Но тут случилось нечто иное.

Как только он глянул на нее, странное необъяснимое чувство легко и воздушно окатило мятежника изнутри. Злость тотчас покинула Петера. Он разжал пальцы, держащие ее запястье и, посмотрев ей в глаза, почувствовал, как горячо упал на него жар. Он забыл, что хотел сказать, что хотел сделать, даже забыл, для чего пришел к ней. Весь мир, все пространство вокруг скрылось за тьмой, кроме нее, и ему не хотелось, чтобы она тоже пропала, оставив вместо себя пустоту в этом мире. Он заметил, что она была очень прелестной. Такая мягкая кожа, вьющиеся волосы, большие выразительные глаза. Девушка манила его так сильно, что сердце начало учащенно биться в груди.  Одна рука слабо придерживала ее запястье, а вторая хотела притронуться к ее лицу.

– Не надо меня трогать! – умоляла в слабой надежде Софиан. Девушка испуганно опустила вниз глаза и глядела на грязные потоптанные ботинки Гэриша. – Пожалуйста, я вообще не причем! Я не трогала вашу семью в период Великой Космической войны! Меня тогда на свете не было!

Петер даже не слышал ее. Смысл ее слов не дошел до него, но голос звучал в сознании отчетливо. И он понял, что хочет слушать этот голос бесконечно. Глядя ей в глаза, Петеру начало не нравиться, что она смотрела не на него, а на перепачканные грязью ботинки Гэриша, как будто они ее очень интересуют.

Гэриш стоял, как истукан. Слуга начал в таком багровом освещении походить на свинью.

–Эм, Ваше Благородие, – обратился он к Петеру. – может начнем?

–Э-э…что? – невнятно спросил Петер. Он обратил свой взгляд на Гэриша и понял, что, когда любовался Софиан, забыл даже об его существовании. – Что ты сказал?

Софиан испугалась. Петеру было не интересно смотреть на этого толстяка, и он вновь начал любоваться Софиан и понял, что она сильно его впечатлила. Он никогда не видел таких прелестных девушек в своей жизни. Его окружала только неказистая бандитка Мариам, но та его вообще не интересовала. В глазах Софиан он увидел робкую девушку и понял, что они чем-то похожи: оба ненавидят монархов, высший свет и Королевство.

Гэриш поежился и уставился в недоумении на Петера, не понимая, что с тем случилось.

– Вам плохо? Вы что, забыли? Мы должны выпытать у нее информацию, а потом вы хотели ее убить.

Софиан ахнула. Петера сильно поразили эти слова. Он вспомнил, что сам говорил это, когда шел в тюремный блок. Царевичу стало так стыдно за то, что он такое говорил про нее. Он сейчас не хотел причинять ей никакого вреда, ему даже думать об этом стало не по себе. Нехотя подняв на Гэриша глаза, он рявкнул:

– Я не буду ее убивать! Если ты что-то плохое скажешь в ее адрес, то казни тебе не миновать!

Гэриш понял, что сказал лишнее. Хотя, когда он собирался это говорить, ему это не казалось лишним. Толстяк слабо кивнул, показывая, что больше не будет говорить в сторону Софиан такое и пробормотал:

– Ну мы начнем?

– А…да, начнем. – кивнул Петер.  Довольно взглянул на испуганную Софиан, он задал вопрос: – ты не знаешь, у Андрианы и у других есть какие-то тайные убежища, где они могли спрятаться во время новой войны?

Софиан с трудом подняла на него глаза и в удивлении нахмурила брови.

– Что? Какое убежище?

– А ты что, не знаешь? – удивился Петер, продолжая ласковым взглядом взирать ее. – Когда на Андоре было сражение, они куда-то улизнули. Когда я летел сюда обратно, услышал в новостях о том, что у Королевства появилась новая тайная столица. Название и координаты планеты оставили в секрете. Ты-то должна об этом знать!

– Я…я не понимаю, о чем вы… – слабым голосом промямлила Софиан. – какая тайная планета? Только Андриана хотела, больше никто…

Сердце разодрало сильное разочарование. Она не знает…Почему она не знает?

Петер с полной неохотой обратился к Гэришу:

– Узнай, говорит ли она правду. И постарайся не причинить ей вреда. Если ей станет чуть-чуть больно, то я тебе потом причиню настоящую муку.

Гэриш озадаченно сдвинул брови. Злобный взгляд Петера окатил его холодом. Когда мошенник захотел подойти к девушке поближе, увидел, что Петер даже с места не сдвинулся, загородив ее своим телом.

– Петер, отойдите, пожалуйста. Я должен стоять очень близко к ней.

Петер без всякого желания отошел подальше от Софиан, мечтая избавиться от толстяка как можно быстрее и остаться с ней наедине. Гэриш подошел близко к Софиан. Девушка словно приросла к полу. Страх над неизвестностью истязал ее всеми силами.

Гэриш впился ей в глаза. Петер встал рядом с ними. Он сосредоточенно смотрел на Гэриша и часто бросал встревоженный взгляд на Софиан. Софиан изумленно смотрела на Гэриша. Губы девушки сжались в тонкую линию, тело продолжила бросать дрожь. Гэриш начал говорить, изучая ее прошлое:

– Я вижу…э…она очень одинокая. Были друзья, но они пропали. Брат, похоже, запретил им с ней общаться и пригрозил, что если увидит Софиан с ними, то запрет их в своей тюрьме. Она очень грустная, вся ее жизнь – серая тоска. Она не знает, что такое счастье. Она всю свою жизнь мучилась под тиранией старшего брата. Она была его боксерской игрушкой, единственное, что он в ней любил это – побить ее, когда он злился, а злился он очень часто. Питш агрессивный, и любая мелочь вызывала в нем настоящую злость, и он тут же начинал отыгрываться на младшей сестре. Он вечно говорил ей, что убьет ее, он умолял своего друга Даниэлда насиловать ее…Она жила взаперти и ни с кем не разговаривала. Поэтому она не знает, где они. Она считала себя чужой в замке. Ей пришлось несколько лет жить во дворце Андрианы после смерти матери, так как та взяла на нее свою опеку. Над ней смеялся высший свет. У нее были свои мечты, которые никто не понимал. Она находила покой в природе, чем во дворце. Она ненавидит своего брата, который превратил ее жизнь в полный ад. Она ненавидит высший свет, считая их лицемерами. Это все.

Петера очень сильно потряс рассказ Гэриша и вызвал в нем злость в сторону Питша. Какой же он подлец, как он так мог издеваться над ней, над такой хрупкой прекрасной девушкой, как он вообще он мог поднять на нее руку. Когда его увижу, отомщу, подумал Петер.

Софиан была тоже потрясена этим рассказом. Прошлое вызвало внутри нее сильную муку. Слезы горя выступили на глазах, из горла вырвался всхлип. Девушка начала смахивать со щек текущие слезы.

Поближе подойдя к ней и неровно дыша, Петер смахнул с ее щеки слезинку. И тут желание притронуться к ней взяло вверх над разумом. Не поняв, как это случилось, Петер провел ладонью по ее щеке и прикоснулся к подбородку, приложив большой палец к ее верхней губе. Расстроенная Софиан опустила вниз голову, отвернувшись от Петера. Некоторые волосы прилипли к мокрым щекам и начали скрывать лицо девушки. Петер аккуратно убрал спутанные волосы Софиан за ее ухо, продолжая получать удовольствие от прикосновений к ее коже. Гэриш непонимающе смотрел на Петера и начал себя чувствовать третьим лишним. Он заговорил, пытаясь привлечь к Петеру внимание:

– Она не знает. Никто ей не говорил. Ее считали лишней. Питш считал ее ошибкой…

– Он сам ошибка в этой жизни, – тихо произнес Петер.

Его руки начали сильно чесаться прибить Питша к стенке, толкнуть его в логово армии нейптолов, чтобы те заживо разорвали его по кускам…  Расстроило еще то, что Софиан не знает о местонахождении Королевства, и придется всерьез помучить своих разведчиков, но сдаваться Петер не собирался.

– Ну это все. Я…это…э…могу идти? – рыгнув, спросил Гэриш. Он продолжил растерянно наблюдать, как Петер гладил Софиан подбородок, а та, помрачнев, начала изучать пол.

– Да, иди. – кивнул Петер. Он уже мечтал остаться с ней наедине.

Гэриш ушел. Дверь автоматически закрылась, и шаги начали звучать глухо. Петер начал радоваться тому, что слуга ушел и оставил их наедине. Помимо мыслей об уничтожении Питша, в его голове начали крутиться приятные образы, как он обнимал Софиан, прижимал к себе, ласкал, целовал страстно ее губы. Желание накрыть ее губы своими в горячем поцелуе пронизывало насквозь. Не выдержав этого соблазна и почувствовав легкую возбужденность, он захотел сделать что-то подобное и взял, как мяч, ее лицо. Софиан это не понравилось. Она резко оттолкнула его от себя и обиженно рявкнула:

– Оставь меня в покое!

Девушка проскользнула мимо него и, спрятав ладонями лицо, села на койку. Петер услышал ее всхлипы: похоже, Гэриш сильно обидел ее своим рассказом, затронув очень неприятные моменты из памяти, которые болезненно по ней пробежались. Петер взял рукой маленькую табуретку возле соседнего угла, поставил ее около Софиан и, присев и продолжая на нее смотреть, сказал:

– Мне жаль. Я не хотел тебя обидеть…

Софиан вытирала ладонями лицо. Когда Петер к ней поближе пододвинулся, она встала с места и крикнула:

– Уйди! Что ты так на меня смотришь? Похоже, тебе в кайф держать меня взаперти?!

– Нет, я хотел… – начал Петер, поднявшись на ноги.