4

Воскресный вечер самый ленивый и томный на неделе: только неудачники и одиночки приходят в наш клуб «Нью-Йорк 56» сегодня, поэтому обычно в этот день Арчи даёт многим девочкам выходной.

– Послушай, Артур, мне очень нужны деньги, – сижу я перед ним в накуренном тёмном кабинете сразу за входной стойкой. – Я готова танцевать за нескольких человек, пять выходов за вечер! – стараюсь я убедить его дать мне дополнительную работу.

– Хм, и даже приватные? – в упор смотрит на меня мой менеджер.

– Да, и приватные тоже! – решительно отвечаю я. – Но только по стандартному тарифу, ты меня понял!

– Да, уж, конечно понял, сладенькая, – плотоядно улыбается Арчи, показывая весь ряд своих белоснежных зубов. – Ты так трепыхаешься, как маленькая птичка у меня в руках! Вы все так трепыхаетесь, и все сначала требуете стандартный тариф. Каждый раз одно и то же, – теперь он уже смеётся во весь голос, далеко запрокинув назад голову, отчего его модная хипстерская бородка уткнулась своим остриём в потолок, как клинок кинжала. – Ты пойми, Алекс, это не имеет абсолютно никакого значения, – начинает он мне объяснять назидательным тоном. – Ты всё равно рано или поздно станешь работать по повышенной ставке. Это неизбежно, – почти по-отечески растолковывает он мне. – Если ты хочешь роста, карьеры, то ты сама к этому скоро придёшь, послушай старичка Арчи, – подходит он совсем близко и кладёт свою ладонь мне на голову.

– Это мы ещё посмотрим! – смотрю я на него в упор. Это уж точно не та карьера и тот рост, о которых я всегда мечтала! Но видимо Арчи настолько тупой, что эта мысль не может уложиться в его холёной голове: что кто-то не видит танцы на столах в его затрапезном провинциальном клубе как вершину своей карьеры и жизни. Так, мне надо успокоиться, – мысленно одёргиваю я саму себя, потому что на сегодняшний день эта работа – единственное, что позволяет мне получить столько денег для Дани. В миллионный раз дав себе самой обещание, что ноги моей здесь не будет, как только моего брата вылечат, я смягчаю свой взгляд, и подлив сладкого сиропа в свой голосок, мурлычу своему боссу с игривой улыбкой:

– Договорились, Артур, как только я буду готова к новому этапу в своей карьере, я тебе сразу же об этом доложу, – и с этими словами я поднимаюсь и направляюсь в гримёрку: уже шесть часов вечера и скоро начнут подходить наши обычные ранние клиенты, чтобы девочки, а теперь и я, скрасили им очередной унылый воскресный вечер.

Я стараюсь как можно незаметнее пробраться в нашу раздевалку: никто не должен видеть в этом клубе Алекс – только соблазнительную Аишу. Как я и думала, сегодня вышли только я, вечно жадная до денег Кисонька и «дежурная» на это воскресенье Сандра. Нас всего трое, но и посетителей должно быть не так много, чтобы Артур терял кучу денег за простой у девочек. Ну ничего, у меня полный рюкзак новых костюмов, так что выкрутимся!

– Ах, посмотрите, какая прелесть! Сама принцесса Будур к нам сегодня пожаловала! – опять заводит бесконечную шарманку Кисонька, на что я абсолютно не обращаю внимания и бросаю свою спортивную сумку на свой гримёрный столик у зеркала. Я сразу же надеваю свою линзы, и начинаю накладывать толстенный слой тоналки на лицо, превращаясь постепенно в смуглую восточную красотку. Брови, накладные ресницы, ярко-алая помада и тонкая кружевная вуаль на выступающих скулах – и страстная роковая Аиша готова к своему выходу! Я размышляю некоторое время над воскресным репертуаром, а потом иду на пульт к нашему дидждею Арно, чтобы сообщить ему о сегодняшнем плейлисте.

– Отличный выбор, девочка! – хвалит меня мой жеманный приятель, подмигивая своим подведённым глазом, а я про себя со смехом размышляю, на ком же из нас двоих сейчас больше косметики.

Окидывая быстро взглядом полупустой зал, я надеюсь сегодня отделаться малой кровью. Как всегда утянутая в кожу Сандра собирается на свой первый выход, а я, выбирая топ и шортики на сегодня, вспоминаю, как я вообще первый раз увлеклась танцами…

Конечно же, это был «Щелкунчик», а что же ещё! Мы всей семьёй сидели в первых рядах партера в Большом театре, нам с Даней только исполнилось по семь лет, и родители решили сделать нам рождественский подарок. Оба в нарядных английских костюмчиках мы привлекали любопытные и восхищённые взгляды притязательной московской публики, пока папа с мамой пили по традиционному фужеру шампанского в буфете, а мы с братом – по своему законному стакану «Дюшес». Я с придыханием поднималась по главной лестнице и рассматривала только недавно отреставрированные старинные интерьеры, но всё это сразу же отошло на второй план, как только тяжёлый занавес разошёлся пополам, открыв мне новый сверкающий мир. Который стал и моим миром на всю оставшуюся жизнь. И любовью. И пока мой близнец откровенно зевал, а наша прекрасная молодая мама одёргивала его с полустрогой улыбкой, я безотрывно смотрела на представление, которое унесло меня в волшебную страну.

Вот и сейчас я в алом топе, почти полностью открывающем моё бюстье и острые соски, в полупрозрачных шортиках, не скрывающих моей персиковой попки, и в карминной юбке с разрезами танцую под мою любимую Шакиру, и представляю, что я на сцене Большого. Моя обнаженная кожа загорается от трения с шестом, оставляя яркий алый след на бедре. И вот я – Кармен в театре Ла Скала. Я подхожу к краю сцены и делаю «восьмёрку» бёдрами, сажусь перед готовым на всё клиентом и раздвигаю перед ним широко свои колени крыльями бабочки, давая на доли секунды насладиться открывшимся ему видом, и резко схлопываю их, как прочитанную книгу. Прикрываю глаза и представляю, что я уже – Чёрный лебедь в парижской Гранд-опера