– Прекрасное имя, госпожа Глинская, – удовлетворённо замечает Татьяна Ивановна, словно попробовав моё имя на вкус и убедившись в его свежести и качестве. – А теперь хотелось бы услышать ваше мнение, Алекс, всегда ли жилище выглядело так, как мы его видим и понимаем сейчас, в наши дни, как полагаете?

– Полагаю, что нет, – неуверенно бормочу я.

– Нет? Все согласны с госпожой Глинской? – вопрошает на весь зал Горгона.

– Я думаю, что Алекс не права, – вдруг подаёт голос Майк.

– Ручаетесь? – азартно восклицает профессорша, обрадованная, что в классе намечается дискуссия.

– Абсолютно, – твёрдо отвечает Романов. – Посмотрите на древние пещеры первобытного человека – структура жилища всегда был неизменна: вход, коридор, узкий или становящийся шире с веками, в зависимости от преследуемых целей, парадная зала или гостиная, лежбище или спальня. Все наши дома, квартиры, повторяют этот план, разве не так? – кидает он нам в лицо не терпящие возражений аргументы.

– Что скажете, Алекс? – почёсывая острый костлявый подбородок пальцами, усеянными какими-то громоздкими перстнями, обращается ко мне профессорша.

– Это не так, – отвечаю я, и вижу, как Анжелика демонстративно закатывает глаза, протянув свою длинную ножку в лабутене в проход. Я набираюсь смелости и громко, на всю аудиторию заявляю: – Майкл Романов, видимо, считает, что первобытные люди жили только в пещерах. Но это не так. Учёные по всему миру находят древние города и поселения, абсолютно не совпадающие с общими представлениями о современном жилище, – мой голос звенит на весь наш огромный зал, и я не отвожу взгляда от глаз Майкла, уверенная в своей правоте. – Города в Шотландии – Ярлсхоф и Турции – Чатал-Хююк, не так давно обнаруженные учёными? не имеют улиц, и так любимых Майклом входов, – с издёвкой кидаю я ему в ответ. – Сложно представить, но в этих домах нет привычных для нас дверей, и возможно, люди считали нормальным попадать в жилище через крышу. Да и крыши были совсем другими.

– Браво, госпожа Глинская, – начинает легонько хлопать в ладоши поражённая Горгона. – Весьма похвально, берите пример, господа, – обращается она к притихшей аудитории, – а вы, – её речь обращена уже к Майклу, – никогда не останавливайтесь на достигнутом и никогда не считайте, что вы всё уже знаете. Мир полон новых открытий! Впрочем, вы все на верном пути, раз сегодня мы собрались в этой аудитории, – примирительно заканчивает она свою речь, а я, совершенно пунцовая, сажусь обратно за парту. Теперь я прослыла ещё и всезнайкой. Умница. Сто баллов.

После лекций к нам с Юлькой подходит наш однокурсник Паша и спрашивает:

– Слушайте, мы с группой сейчас все собираемся сходить на «Великую красоту» Соррентино в «Орион» – там закрытый показ. По истории мировой культуры задали, – предлагает он нам присоединиться к компании.

Обычно я никогда никуда не хожу со своей группой: я поступила в университет, чтобы учиться, и чем меньше буду подпускать к себе малознакомых людей, тем лучше для меня. Исключение составляет только Юля, с которой мы познакомились на вступительном собеседовании, да так и остались вместе. Но сейчас подруга умоляюще глядит на меня собачьими глазами и тянет за рукав:

– Давай проветримся, Алекс, это же для учёбы, не будь занудой! – канючит она.

– Майкл всех приглашает, кстати, – уточняет Паша, и Юлька, не дожидаясь моего согласия кричит:

– Мы идём!

Наша разношёрстная компания собирается в холле однозального кинотеатра «Орион»: его отреставрировали, закупили самое модное оборудование, новые кожаные кресла и открыли для частных просмотров под заказ. Самая продвинутая публика нашего приморского городка собирается здесь на закрытые киносеансы, заказывая в увитый сталинской лепниной зал вина, закуски и кальяны.

Здесь со скучающим видом сидит на ручке раскидистого кресла платиновая блондинка Анжелика, медленно покачивая тонкой ножкой в прекоротких шортиках. У неё богатые родители, блестящие перспективы и обеспеченное будущее, и она поступила в наш институт больше ради корочки, чем для получения профессии. Оля и Вера уже имеют опыт работы в разных дизайн-бюро, и теперь хотят открывать своё собственное, и для этого решили получить фундаментальное образование в одном из главных университетов региона. Славик – довольно известный графический дизайнер, мечтающий стать архитектором, и в целом вся наша группа представляет собой солянку из разновозрастных разношерстных творческих людей. Моя мечта – узнать тайны и секреты постройки дворцов и замков, чтобы увезти тебя отсюда и построить нам самую красивую крепость на берегу океана. О чём же мечтает Майкл Романов остаётся для меня загадкой: у него и так есть всё. Всё, о чём даже не смеет мечтать обычный человек. И это даже не принадлежало ему. И он пожалеет, что вернулся в наш город.

В кинотеатр наконец-то прибывает, припарковав свой «Порш Кайен» у самого входа, хозяин сегодняшней вечеринки. Я наблюдаю со стороны, как вся наша группа оживляется, пытаясь ему понравиться: парни ищут его одобрения, а девушки буквально сочатся сладкой патокой скрытого желания. Мне становится смешно, что пара джинсов D&G и бронзовая тачка с номерами «999» способны сделать с довольно умными и самостоятельными людьми.

– В честь моего первого дня сегодня в классе угощаю всех! – объявляет свежеиспечённый король вечеринки, и мои одногруппники начинают громко обсуждать и вырывать друг у друга папки с меню.

– Ну тогда в честь знакомства я буду Moet, – томно растягивает слова Анжелика, вставая со своего кресла, чтобы Майкл смог по достоинству оценить её стройные ноги на каблуках, умело сделанный бюст и накачанные уточкой блестящие губки. – Только придётся оставлять машину здесь, – жеманно добавляет она, чтобы напомнить всем о своём новеньком розовом «Купере».

– Я решу эту проблему, – окидывая её оценивающим взглядом, произносит Майкл. – Сегодня все могут расслабиться. – А что будет наша персона дня? – обращается он вдруг ко мне, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Я не пью, – сухо отвечаю я. – Просто воду с газом.

– Ну хорошо, – опять насмешливо смотрит на меня Майкл, – просто «Перье» для госпожи Глинской.

Спустя десять минут все дружной толпой вваливаются в небольшой уютный зал, где рассаживаются в глубокие роскошные кресла. Я как обычно плетусь в самом хвосте очереди, и когда наконец-то протискиваюсь внутрь, оказывается, что все места уже заняты: в самом центре, естественно, сидит король вечеринки, рядом с ним пристроилась Анжела, а Юлька заняла мне место прямо на мягком покрытом густым ворсом ковров полу где-то сбоку от прохода.

– Здесь есть место, могу подвинуться, – вдруг убирает свой лежащий рядом на диване рюкзак Романов, освобождая сиденье. – Или госпожа Глинская и на диванах не сидит? – с издёвкой спрашивает он меня, и я, перешагивая через бесконечные ноги Анжелики в проходе, сажусь по другую сторону от Майкла.

Свет приглушают, и на экране начинают мелькать бесконечно прекрасные картины Рима, а наша развеселая компания под громкий хохот и перезвон бокалов и тарелок громко обсуждает сцены нашумевшего авторского кинофильма. За год работы в ночном клубе я прекрасно научилась наблюдать за поведением людей. Тем более, когда основная задача твоих коллег-девочек – это как можно быстрее напоить клиента и выдоить из него как можно больше денег. Я вижу, как по мере опустошения бутылок с пивом, вином и шампанским разговоры становятся громче и развязнее, шутки фривольнее, а смех гортаннее и призывнее. Майкл заказал свой любимый виски, которого, конечно же, у них не оказалось в баре, и его охранник принёс припасённую на такой случай бутылку. Все два часа он цедит один и тот же бокал со льдом, попыхивая ароматной кубинской сигарой, в то время как сидящая от него справа Анжелика начинает уже вторую бутылку.

Я потягиваю свой «Перье» и с наслаждением смотрю на экран, переносясь в те времена, когда мы гуляли по Риму с тобой и нашей гувернанткой, пока родители ездили по разным винодельням, заключая договоры и подписывая контракты. Сквозь ресницы боковым зрением я подсматриваю за своим соседом, и с неприятным для себя чувством замечаю, что на самом деле мне нравится сидеть рядом с ним, мне нравятся его длинные стройные ноги, которые он свободно вытянул в проход, его мускулистые руки и римский классический профиль. Мне нравятся ароматы амбры, древесины и дорогого табака, которые доносятся до меня лёгким бризом, когда он наклоняется к столу, чтобы стряхнуть пепел со своей сигары. И мне совершенно не нравится, как Анжелика вытянула свою левую ногу и незаметно трётся ей о его правую штанину…

Так, всё, я встряхиваю головой, чтобы избавиться от этого вечернего морока. Меня ничто не может привлекать в этом испорченном высокомерном подонке! А это я знаю точно, потому что он прекрасно понимает, что совершил его отец, он не может этого не понимать!

На экране мелькают последние кадры прекрасного фильма, все столики и полы рядом с ними уставлены тарелками и пустыми бутылками, которые официанты не успевают убирать, и тут на экране резко включаются сцены из «Пятьдесят оттенков серого», и наш камерный зал взрывается громким хохотом.

– Это тоже нам Горгона задала на семинар? – пьяным голосом спрашивает Савелий, прямо из бутылки допивая шампанское.

– Это на десерт, для тех, кто смог осилить главное блюдо, – с усмешкой отвечает Майкл. – Все хотят сладкое? – задаёт он больше риторический вопрос.

– Я не против, – мурлыкает сбоку захмелевшая Анжела, – к тому же, я слышала, что это уже стало мировой классикой, правда? – берёт она руку Майкла, и нежно проводит по ней своим наманикюренным пальчиком. Она страстно надувает свои влажные губки, от чего мне напоминает золотую рыбку в круглом аквариуме, но, похоже, под действием виски и сигар Майкл не против её нарочитого внимания.

– Конечно, крошка, – отвечает он ей, и властно притягивает девушку к себе на колени.

Тут, словно по безмолвному приказу, свет в нашем зале ещё больше приглушается, как будто давая команду «можно всё», и под постельную сцену Анастейжи и мистера Грея на экране комната начинает дрожать, стонать и вибрировать целующимися и обжимающимися парочками. Звук из мощных динамиков делается ещё громче, и я, вжавшись в кресло, и абсолютно не понимая, что мне делать, наблюдаю, как рука Майкла, уверенно пробравшись под кофточку Анжелики, ласкает её большую упруго-резиновую грудь, а её алые коготки теребят замок его джинсов, которые я сегодня так неудачно испачкала своим кофе. Демонстративно встать и уйти? И прослыть ещё скромницей и занудой? Мне остаётся только беззвучно сидеть рядом, притворяясь, что мне абсолютно наплевать на то, чем они все тут занимаются. Тем более мне ведь совершенно наплевать? У себя в клубе я и не такое вижу.

Красавчик-миллионер Грей на экране стягивает с Анастейжи тонкие трусики, а Анжелика между тем наконец-то справилась с тугим замком, и запустила свои пальчики в ширинку Майкла. Его рука ласкает её между ног, от чего наша первая красотка начинает тихо постанывать, выгибая спину и скользя вверх-вниз своей круглой, как орешек, попкой по его бёдрам. Я сконцентрировала всё своё внимание на кино, но не могу не увидеть, как раздвинув ноги, Майкл властным движением ставит Анжелику перед собой на колени и, положив свою ладонь ей на затылок, подталкивает её пунцовый раскрасневшийся ротик к своему рвущемуся из штанов члену. Как несуразная отличница, я сижу, с неестественно прямой спиной, старательно делая вид, что увлечена исключительно кинофильмом, в то время как где-то внизу и сбоку туда-сюда мелькает голова моей одногруппницы, направляемая жёсткими движениями её партнёра. На пару секунд он поворачивается ко мне, мы встречаемся глазами, и я вижу его совершенно трезвый холодный взгляд, внимательно изучающий меня, пока его рука крепко прижимает влажный сочный рот Анжелики к своему фаллосу, не давая ей выпустить его из себя ни на секунду. Потом он равнодушно отворачивается, уткнувшись в экран, как будто его интересует происходящее в кинофильме.

– Спасибо, крошка, – насмешливо говорит он, когда она наконец-то отрывает своё мокрое в подтёках туши лицо от его ширинки, и застёгивает штаны. Берёт снова в руку свой тумблер с виски, делает глоток, и запускает свободную ладонь в шортики усевшейся рядом Анжелики, начиная медленно-медленно водить в них своими тонкими пальцами, запустив их под тонкую ткань. Девушка ещё больше раздвигает ноги, приглашая его в себя, а он не торопится, словно растягивая пытку. Или удовольствие?

Любовники на экране красиво и плавно занимаются сексом в первый раз, а я сижу, боясь пошевелиться в душном сумраке зала, наполненного дымом кальяна, шорохами с придыханиями и стонами. Как будто Майкл добавил всем сегодня в напитки какое-то любовное зелье. Его рука тем временем скользит всё быстрее, заныривая в трусики Анжелики и поднимаясь обратно, темп ускоряется, и я невольно поворачиваю голову, и снова на меня глядят два холодных насмешливых глаза, как будто всё это затевалось только ради меня. Девушка крепко сжимает колени, замирает на долгих несколько секунд и откидывается, наконец-то проваливаясь в глубокое кресло, и оно проглатывает её, выплюнув наружу только две её подрагивающие тонкие ножки.

– Тебе было хорошо, детка? – всё так же, не отводя от меня взгляда, спрашивает Майкл, и я, наконец-то очнувшись и понимая, что просто неприлично подсматриваю за другими, отворачиваюсь к экрану, где главные герои как ни в чём не бывало уже мило завтракают в своём высоком пентхаусе на вершине мира.

Пряная приморская ночь уже царит в мире, когда вся наша пьяная компания вываливается из прокуренного кинотеатра.

– У тебя всё нормально? – слышу я голос Майкла за спиной, как раз тогда, когда собираюсь уже нырнуть во влажную темноту знакомых переулков.

– Да, спасибо за кино и за вечер, – киваю я ему в ответ и вижу, как пьяная Анжелика заваливается на заднее сиденье его «Порша»…