Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Редактор: Дмитрий Ларионов

Литературный редактор: Лейла Сазонтова

Руководитель проекта: Анна Туровская

Дизайн: Татевик Саркисян

Корректоры: Наташа Казакова, Елена Сербина

Компьютерная верстка: Белла Руссо, Олег Щуклин

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© С. Левин, 2024

© Zerde Publishing, 2024

* * *

В морях есть такие рыбы, которые могут выдержать только строго определенное количество соли. И если вода окажется более соленой, чем они переносят, у них начинается помутнение разума. Так же обстоит дело и с нами. Потому что человеческое счастье как соль. Когда его слишком много, теряешь рассудок.

Милорад Павич,

«Последняя любовь в Константинополе»

Предисловие

Добро пожаловать в мир Саши Левина – мрачный на грани готики, чувственный на грани порнографии и невротичный на грани паранойи. Здесь, с одной стороны, реальность проявляется максимально выпукло, через самый крупный план макросъемки, а с другой, границы между реальностью и кошмаром или галлюцинацией легко стираются – как в хитросплетениях сюжета, так и в мироощущении главных героев. Это мир, где добро и зло не имеют четких контуров, где страх и смелость идут рука об руку, где слабость может обернуться силой, а сила – слабостью. В этом мире нет места простым решениям и легким ответам. И этот мир, пожалуй, невозможно изобразить каким-либо другим способом – яркие краски, непредсказуемые смены полюсов палитры, крупные, нервные и стремительные мазки. Реальность – фантастична, фантастика – реалистична; и та и другая вызывают чувство тревожности, но будоражат при этом воображение и вызывают желание читать дальше.

Где-то в закоулках алматинского городского пейзажа (изображение которого, наверное, самое холодное и неприветливое в казахстанской литературе) можно разглядеть тени Чарльза Буковски, Чака Паланика, Стивена Кинга и даже, возможно, Владимира Сорокина и Виктора Пелевина. Но Женя, Асет, Саят, Акерке, Кристина – типичные казахстанцы, алматинцы, с восточным менталитетом, с призраками мыстан-кемпир на подкорке сознания и в вечномерзлых глубинах ледника Богдановича – всего-то в часе езды от «золотого квадрата» с никогда не пустующими летниками.

Главный герой романа, Женя Саблин, – человек, который на собственном опыте познал жестокость и несправедливость мира. Он оказывается в ситуации, где каждый день может стать последним, где каждое решение может стать роковым. Но именно в этой предельной ситуации раскрывается его истинная сущность, проявляются его скрытые силы и возможности. Через страдания и испытания он находит в себе неожиданную способность к состраданию и самопожертвованию.

Судьба Жакоши – девочки, которая символизирует невинность, изуродованную жестокостью окружающего пространства, – фантастическим образом переплетается с судьбой Жени. Жакоша становится для Жени зеркалом, в котором он видит свои страхи и надежды, свои слабости и силы. Их взаимоотношения – своего рода аллегория человеческой природы, показывающая, как в самых тяжелых условиях можно найти в себе мужество и сострадание.

Рваный ритм повествования позволяет стремительно вводить и максимально полно раскрывать второстепенных персонажей, каждый из которых представляет собой определенный продукт того или иного социального явления.

Набросанные – опять же быстрыми живыми штрихами – портреты играют важную роль в создании общей атмосферы повествования и надолго остаются с читателем. Почему в жизни каждого человека все так? Могло ли быть по-другому? Лаконичный ответ – в названии одной из глав: «Что-то не так». Просто в нашей жизни, во всем окружающем – что-то не так. И вряд ли было когда-то «так». Но каждый отчаянно ищет в себе причину – «что же не так?». И этот вопрос – наравне с общей атмосферой, в которой искусно переплетены элементы ужаса, драмы и психологии, – держит в напряжении до последней страницы. Ответов автор, конечно, не дает и никоим образом не позволяет формально фантастическому роману отдрейфовать к более перспективной и наверняка коммерчески более выгодной гавани жанровой литературы и «бульварного чтива».

Несмотря на мрачную атмосферу, в романе много светлых моментов, дарящих ощущение тепла и надежды – через вечную мерзлоту ледников. И выстраиваемый из них вектор – тоже к теплу и к будущему, которое все-таки однажды случится – «таким» или «не таким», но точно более непредсказуемым и потому – интересным, чем представления о нем героев книги и читателей.

Михаил Земсков,

писатель, директор

Открытой литературной школы Алматы

Пролог

В том, что жить ему осталось недолго, Женя Саблин не сомневался. Час? Полчаса? Минуту? Да это и неважно. Сначала заскрипят, завоют, изгибаясь, толстые прутья клетки, а затем ему оторвут голову. Се ля ви.

Внутренности Жени Саблина стали одним сплошным куском льда. Он, замерев, смотрел на девочку. Та глядела ему в лицо, чуть склонив голову влево. Совсем маленькая, хрупкая на вид девочка в синем платье. Бледная, черноволосая. Лицо и руки перемазаны кровью, словно вишневым вареньем. И платье в крови. Малышка сидела прямо на полу, поджав ноги. Под потолком раскачивалась тусклая рыжая лампа. У Жени болели и слезились глаза.

Девочка была прикована к стене за ногу здоровенной старой цепью, вроде якорной. Раскуроченное крепление цепи в стене походило на огромную яму на дороге. В помещении стоял запах железа, химии, испражнений. И разложения. Кровь разлагается.

– Жакоша, – голос Жени дрожал. – Послушай меня. Ты справишься! Я знаю, что ты справишься!

Саблин подался вперед, но неловко споткнулся и едва не упал на прутья, ухватившись за них изодранными в кровь руками.

– Ты меня слышишь?

– Слышу, – тихо ответила девочка. – Я тебя слышу, Женя.

– Ты сильнее, – в этот момент сердце Жени запоздало вспомнило, что нужно биться.

Быстрее. Быстрее.

– Прости меня, – сказала девочка. – Я не хочу делать тебе больно. Совсем не хочу.

– Ты…

– Ты мой друг, Женя, – девочка смотрела на Женю широко открытыми глазами. – Раньше у меня тут никогда не получалось друзей.

Стены в той части комнаты, где сидела девочка, были оклеены розового цвета обоями с узором в виде милых плюшевых медвежат. У заколоченного досками окна громоздилась старая детская кроватка. Медвежата, кроватка и доски были забрызганы где-то свежей, а где-то застарелой, почти коричневой кровью.

– Мы что-нибудь придумаем, милая, – проскулил Женя. – Вместе. Хорошо?

От прутьев исходил жгучий мороз.

– Солнышко, – Женя через силу давил это из себя, но слова шли по швам, змеились трещинами, вставали поперек горла. – Мы ведь можем…

Девочка поднялась, выпрямилась. И в этот момент слева раздался глухой грохот. Они оба – и Женя, и девочка – вздрогнули от неожиданности. Секунда тишины – и грохот повторился. Кто-то пришел. Кто-то пытался открыть заколоченную досками дверь.

– Видишь, – мгновенно просияла девочка. – Я говорила, что нужно всего лишь немного подождать!

Женю прошиб холодный пот.

– Мы не будем тебя убивать, Женя, – радостно лопотала Жакоша. – Видишь, я же говорила, что нужно только набраться терпения!

Каждый удар в дверь заставлял сердце Саблина испуганно сжиматься, что отдавалось внутри резкой, холодной болью.

– Ура! – воскликнула девочка. – Ура!

Она сделала несколько шагов, и за ней, противно скребя по полу, потащилась цепь. Женя замер.

Кто-то вошел. Кто-то сумел открыть дверь.

– Ура! – закричала девочка.

Но в следующую секунду ее голос изменился, превратившись в низкий звериный рык.

– Какого черта ты медлишь, старик?

Женя стоял на коленях, вцепившись в прутья, и одними губами читал молитву. Он не смотрел в ту сторону, откуда появился гость.

– Кто ты? – удивилась Жакоша.

– А ты кто?

Женя точно знал, кому принадлежит голос, и был от этого осознания в ужасе. Сердце снова замерло. Сил повернуть голову не нашлось.

– Я первая спросила!

– Меня зовут Кристина, – сказал голос. – А тебя?

Женя нутром чувствовал, как Жакоша начинает закипать.

– Что ты здесь делаешь? Какого черта ты здесь делаешь?

* * *

Возле дверей в больницу Галина Ибрагимова поняла, что, задумавшись, совсем забыла о проблемах с дыхательной системой мужа, и тот, естественно, сильно отстал. Ковылял он теперь метрах в пятнадцати позади, держась за левый бок. Галина быстро и, вероятнее всего, бесцельно огляделась, вынула из кармана мобильный, глянула на время. Не опоздали – и хорошо. Марат после возвращения из экспедиции вел себя странно. Иногда, как сегодня утром, например, закатывал уродливые, почти детские истерики.

Женщиной Галина была некрупной, а внешностью обладала самой обыкновенной, едва запоминающейся: прямые каштановые волосы, светло-голубые глаза. Из особых примет – небольшой зигзагообразный шрам на подбородке. В подростковом возрасте ей осточертело сравнение с фарфоровой куколкой, а на кафедре, где она с пятнадцатого преподавала историю искусств, оскомину набил «божий одуванчик». Окружающие всю жизнь стремились Галю защитить, чаще всего непонятно от кого или от чего. При этом сама она о помощи просила редко: с раннего детства привыкла со всем справляться самостоятельно.

Полуденное солнце успело здорово нагреть воздух, стало душно. Галина вспотела, посетовав про себя, что оделась слишком тепло. Был конец сентября.

– Куда ты поскакала? – заворчал Марат издалека. – Я зову ее, зову. Знаешь же, мне тяжело ходить.

Галина заторопилась навстречу мужу, ругая себя за то, что заставила его ждать.

– Может, не стоит сегодня сдавать? – спросила она. – Ты точно нормально себя чувствуешь?

– Нормально, – огрызнулся Марат. – Тише ходи и все. Аллергия, наверное, не знаю. Не может же быть, что бронхит?

– На бронхит не похоже, – Галина взяла мужа под руку. – Но тогда, может быть, стоит предварительно сдать анализы?

– Да все нормально со мной, – Марат оперся на руку жены. – Пошли. Успеваем же?

– Успеваем.

В помещении работал кондиционер, от резкого перепада температуры Галина почувствовала легкий озноб. На доске с объявлениями напротив входа висел большой глянцевый плакат, с которого улыбалась счастливая семья: молодые муж с женой и трое детей – два мальчика и девочка.