Цитаты из книг автора «Саша Готти»

Тая молчала, все еще тяжело дыша. Истерика прошла, но все сказанное осталось и уже никуда не денется. Объяснений с парнями у нее не было еще никогда за семнадцать лет жизни, да и после их сорванного поцелуя они так и не поговорили, не выяснили отношений. – Возможно. Макс вдруг тихо засмеялся, приобняв ее за плечи. – Прости, Темнич, просто наши девушки не такие, как ты, это правда. Ты очень несмело хочешь мне сказать что-то важное. А я, если ты еще не заметила, довольно жесткий тип. – Если с Машей вы просто друзья детства, то про ту, предыдущую, девушку я тоже знаю. Ты уже забыл ее? – Ну и сплетники же в Братстве, – у Макса явно было прекрасное настроение. – Тебе уже обо всем доложили. Ч-черт… – он поморщился, и Тая вдруг сообразила, что все это время Макс стоит на месте и не делает попыток куда-то идти. – Вывих лодыжки, мертвяки – сильные твари, – сообщил ей Громов. – Просто не хотел портить такие прекрасные минуты. Сейчас… Раздался треск, и асфальт под ними покрылся трещинами, а потом неспешно пополз в сторону ближайшего перекрестка.

Ну что, ты в порядке? – Да… Нет… Нет! Не в п-порядке я! Н-не могу я больше… Рыдания, которые было уже не сдержать, сотрясали грудь, горло. – Нет, я больше не м-могу!!! Все, все… я не хочу, это же невыносимо. Я хочу жить без этого ужаса, я не выдерживаю… еще с первого раза, когда я увидела на перекрестке у школы, с тех пор моя жизнь полна кошмаров, Макс… не тяну я, неужели никто не понимает?! Громов молча слушал и не прерывал потока ее слов, просто стоял рядом. – Вам всем это кажется нормальным, вы в этом живете, вы даже можете шутить про рваную событийку… А я сегодня поняла, что если ты с детства не некромант, то нельзя в это лезть, – слова прорывались сквозь слезы. – Петька, он тоже думал, что все будет просто и легко… – Таисия, у тебя просто истерика, это пройдет. – Громов, ты не понял? – Тая вдруг позволила себе толкнуть Макса, и тот отступил на шаг назад, едва удержавшись на ногах. – Ты что, не понял? Я не смогу, уже времени не остается, какая может у меня быть битва с демоном, да еще пятого легиона? Вы все ждете от меня, что раз я дочь Темнича, то я сейчас из кармана достану сверхоружие, которое мне оставил отец. Нету, смотри! – Тая вывернула карманы пижамы, и на мокрый асфальт полетели обертки от конфет. – Я погибну, и мне дико страшно даже думать, как именно это случится! – Уверена, что не тянешь? – тихо спросил Макс. – Темнич, может, все-таки… – Не может! Нет! И не приду я больше на эту кафедру вашу – так своему отцу и передай. Я откажусь от этой битвы, как когда-то сделала Елесина! Потому что это невозможно, это ужас… – Отказаться, конечно, ты можешь, – нехотя ответил Громов. – Совет нашего Братства, конечно, встанет на дыбы и взбесится. Все-таки ты дочь Темнича, цвет некромантии не этого от тебя ждал… Тая, оторвав руки от лица, в изумлении воззрилась на Макса. Потом опустила глаза и покачала головой. – Какое мне дело до каких-то некромантов, которых я даже не видела. Они не интересовались моей жизнью семнадцать лет. На самом деле сейчас меня удерживает только одно – ты будешь считать меня ничтожеством. – Кто тебе сказал, что я буду считать? – Макс заглянул ей в лицо. – Нет, правда, почему ты за меня решаешь, что я подумаю. Может быть, как раз наоборот, я тебя поддержу, чтобы ты не погибла. Тебе что, важно мое мнение? Именно мое?

Сейчас ей очень хотелось услышать определенные слова, и в то же время страшно было испортить этот момент бестактностью. К тому же оставался еще один крайне важный вопрос, задать который стоило перед тем, как стать разлучницей между двумя друзьями детства. – Великая тайна состоит в том, что я выслеживал тебя ради собственного эгоизма, – Макс произнес это шепотом, касаясь губами ее волос за ухом. – Очень хотелось поцеловать девушку, которая сделана из пломбира белого-белого. Наверняка я банален, и вариации на тему твоей внешности тебе за семнадцать лет уже осточертели? – Подожди, Макс… – Тая чуть отстранилась, решив выяснить тот самый важный вопрос. – Я хотела спросить – а как же Маша? Ведь вы с детства вместе… Но вопреки ожиданиям, Макс не рассердился, а снисходительно улыбнулся, будто вопрос этот был ему приятен. – Машка – мой верный друг, мы с ней вместе выросли. – Но мне показалось, что ты для нее больше, чем друг детства. – Просто друг. Хватит об этом. Тае вдруг показалось, что губы Макса потянулись к ней, и она, поколебавшись секунду, закрыла глаза, ожидая поцелуя, но…

Сделав около десятка шагов по этому разгрому и поняв, что здесь она никого не знает, Тая вернулась обратно в явь посреди гостиной, где сразу же наткнулась на Макса. – Чего бродишь тут, как неприкаянное привидение, то в неявь, то обратно? – спросил некромант. – А кто со мной танцевать будет? – Или со мной? – крикнул Костя откуда-то из-за шкафа. – С проигравшими на спор Диканской свои штаны приличные девушки не танцуют, – отрезал Макс, привлекая Таю за талию к себе. Очень кстати гремящая музыка сменилась на медленный танец. Он был тягучий и заунывный, но ребята, подскочив с поваленного шкафа и перевернутых кресел, вышли на свободную середину гостиной и начали соединяться в пары. Свет в гостиной сразу померк, а под потолком остатки посуды затанцевали что-то свое. – Вы все-таки говорили о подходе моего демона, да? – Тая решила не дожидаться другого момента, чтобы выяснить то, что ее мучает. – Вы говорили о цунами, перед которым всегда отлив. – Да не бери в голову, – беззаботно ответил Макс. – Ты справишься, все так думают. – Зачем ты это говоришь? – Тая сжала пальцы, сминая в них безупречно отглаженный воротник рубашки Макса. – Как я справлюсь, если я в неявь только недавно начала заходить? Я еще переброску до сих пор не освоила. Карта на ладони проявляется, но не движется: вижу только перекресток Пять Углов и всё… Это все мои успехи на сегодняшний день. Если не считать несданного отчета по практике и кривых расчетов по демону. Макс, если ты хочешь меня просто приободрить, то спасибо, но… – Т-с-с… – прошептал Макс. – Не надо сейчас об этом. У каждого свой путь, кто-то может валить демонов одного за другим, как Горюнов, кто-то для этого не создан. Не комплексуй, Таисия. – Ты единственный среди некромантов, кто меня вообще поддерживает, – печально улыбнулась Тая, ощущая под ладонями жестковатые плечи Макса и двигаясь в такт музыке. – Я иногда думаю, почему именно ты, а не Костя, Матвей или Аск выслеживал меня в школе целых полгода… – Может быть, это потому, что у меня предвзятое к тебе отношение, – голос Макса потеплел, ладони сжались на ее талии. – Даже очень предвзятое…

– И явилась Снегурочка посреди бедлама, и предрекла она тарарам и бардак еще больший… – театрально выдал Костя, сделав приглашающий жест рукой. В семейных трусах, майке с утенком и кепке со знаком неяви юный некромант выглядел очень живописно. Можно было не сомневаться, что так нелепо выделывается Костя только ради Диканской, которая сейчас была занята болтовней с приятелями где-то в другом конце квартиры.

Уж что-что, а мечтать она умела. И сейчас в мечтах зазвучал отцовский голос, мелодичный смех матери, слышались их шаги, и она мысленно говорила с ними, рассказывала о своих делах, проблемах и планах… Как же здорово было бы вырасти здесь, бегать по этому дому, знать о переброске и неяви с того момента, как начала ходить и говорить. Развоплотить первого демона лет в восемь и гордиться своими служебниками, забегая на кафедру демонофизики только уточнить расчеты и посидеть в столовой, слушая, как бубнит Артур Аскольдов. Быть среди всей этой магической тусовки как рыба в воде. Ей бы не пришлось сравнивать себя с Алисой Линник или с Машей Диканской… А однажды, после очередного побежденного демона, ворваться в его кабинет, радостно крикнуть: «Папа, я влюбилась!» Отец бы одобрил ее выбор, интересно? Макс, в его вечной белой рубашке, с манерой чуть язвительно говорить и улыбаться – все это волновало ее и притягивало. Каждое его слово казалось значительным, и в нем хотелось искать какой-то тайный смысл. Главное, чтобы этот смысл вел к ней, к Тае, таинственными и скрытыми путями. Отец бы одобрил и поддержал, он обрадовался бы за нее. Наверное, сказал бы растроганно: «Дочка выросла», позвал бы Макса на ужин и, как в старых фильмах, устроил бы ему допрос с пристрастием, а мама бы мягко вступалась за него, и Макс бы так прямо и сказал: у меня серьезные намерения… Сидя в отцовском кресле и вцепившись пальцами в кожаные подлокотники, Тая смотрела в окна башни и представляла свою жизнь в стиле «если бы». Все могло бы быть иначе, если бы не проклятая потусторонняя тварь, убийца-демон, если бы не трагическая ошибка отца, который просто что-то случайно напутал в расчетах. Видимо, был занят новыми планами и идеями, допустил роковую ошибку. А теперь от отца остались только этот кабинет, воспоминания старых магов… и демон, который приближается с каждым днем. В то, что она выстоит против демона пятого легиона, поверить невозможно. Остальные, как выяснилось, рассчитывают, что она дочь самого Темнича, что проснутся в ней неожиданно знания, которые передаются генетической памятью, подойдут демоны-защитники. Где это все, где?.. Снизу раздались голоса, по лестнице донеслись шаги, и дверь в кабинет отца распахнулась.

Ирка обернулась к Османтусу, который по привычке тащился следом, заняв четыре тела неприятных на вид личностей. – Эй, демон! А что находится во Мраке, где ты раньше жил? – Жиробасина, а репа не треснет?! – невежливо отозвался Оська, который на любой вопрос реагировал крайне болезненно. – Он мне так же отвечает, я его тоже про Мрак спрашивала, – поспешила загладить мерзкое поведение своего демона Тая. – Вот смотри. Ося, демоны во Мраке как живут? – Да ты спятила ващ-ще, телка белобрысая? – возмутился Османтус. – Иди ты лесом… Четыре фигуры дружно повернули в другую сторону, в порыве гнева с грохотом пнув водосточную трубу. – Обидчивый и хамоватый у тебя личный демон, – хихикнула Ирка, провожая Османтуса взглядом.

Таисия, выглядишь так, будто ночью разгружала вагоны с рельсами, а потом оплакивала свою судьбу, – сострил Бугаев, едва Тая протянула руку за парой перчаток. – Угадал, у меня новая работа вместо листовок, – буркнула Тая. – Грабли давай.

Ну и где ты шлялась? – набросилась на нее подбежавшая Елесина и тихо добавила, всмотревшись в лицо подруги: – Чего это ты зареванная такая, Тась? – В Хельсинки была, потом около Выборга, там демон ведьмака убил… Петя его звали. – Тая всхлипнула, вытерев глаза рукавом куртки. – Он… хороший был, чуть старше меня. Про свою жизнь мне рассказывал… – Я видела все своими глазами, как человека посланник смерти увел. Как некроманты это спокойно переносят? Сердца у них совсем нет или… Вспомнив, как еще час назад Петя мечтал учиться вместе с ней на одной кафедре, она зажмурила глаза и долго рылась в кармане в поисках бумажной салфетки. – Фраза «как скучно я живу» еще актуальна? – вежливо помолчав, сказала Ирка. – Тась, это очень круто, с утра сбегать в Финку вместо русского и физики. Не хочу тебя расстраивать, но классная написала на тебя докладную и завуч рвет и мечет. Тебя хотят сожрать живьем физичка, историчка и русичка. Этот дракон о трех головах плюется огнем, так что лучше надевай обратно куртку и вали на субботник. Закапывайся там в листья, в кротовьи норы, прикидывайся веником… только на глаза им не попадайся.

Темнич, ну что такое, – поморщился Матвей, которому явно не нравились женские слезы, да и любые слезы вообще. – Привыкай, добро пожаловать в наш мир. Иди в неяви посиди, а то трясет тебя, как осинку. Какая к черту неявь, когда она даже не видела ничего перед собой?! Пройдя несколько шагов, Тая споткнулась обо что-то и, упав ничком на грядку щавеля, беззвучно зарыдала. Рядом послышался тягостный вздох: Костя, присев на каменный бортик, огорченно грыз выкопанную редиску. – Мы поэтому и любим жизнь, – тихо проговорил Лихоманов. – Когда смерть дышит в затылок, начинаешь любить все эти прибамбасы вроде жратвы и магвещей. Это держит в яви, нам нельзя быть альтруистами. – Мне… жалко его, – Тая понимала, кто Костя сейчас говорит это, чтобы ее успокоить и отвлечь, но не могла прекратить рыдать. – Такой… веселый. Он так хотел жить… планы строил, как он на кафедре будет с нами… – Некроманты не плачут, запомни, – сказал Костя. – Никогда не плачь, нам нельзя. Мы грустим, бывает, но не плачем никогда. И ты не плачь. – Потому что дочь Темнича, забыл добавить, – с горьким сарказмом произнесла Тая, с усилием заставляя себя успокоиться. – А то с крыльями, что это было? Сама смерть? – Ух ты, увидела, – вздохнул Костя, хрустя редиской. – Это посланник смерти, его не все некроманты видят, а тебе удалось. Будем считать – к счастью. Вообще, хороший он. Раньше был другой, старый… – Что с Петей будет дальше? – Ну откуда я знаю, – некромант пожал плечами. – В Потусторонье свои законы. Во Мраке у демонов – тоже свои. Спросить у демонов – не спросишь, не ответят. Редиску хочешь? Тая, подняв голову, увидела, что Костя протягивает ей только что выдернутый из грядки краснобокий кругляшок. Мысль, что это с грядки погибшего только что Петьки, оказалась ужасной. И вообще, закончилась практика или нет, но для нее – на сегодня хватит. Макс, жуя лист щавеля, встретил ее у скрипучей калитки такими же нотациями, как и Костя. – Чувства, эмоции для некроманта, Таисия, – это тупик. – Почему?! – она остановилась, сжав кулаки. – Вы же знали, что он не справится! Вы же спасли того, из Хельсинки, он живой остался! А Петьку почему не спасли, почему? Он так рвался учиться, он так хотел жить… – Не надо на меня орать! – резко отреагировал Макс. – Тот отказался вовремя, ума хватило. Матвей! – окликнул он демоноборца, который пинками отбрасывал одежду погибшего ведьмака в канаву. – Объясни ты нежной девице, не понимает. – Да что тут объяснять… Плох тот колдун, который не хочет стать некромантом, – откликнулся Матвей Горюнов. – Из Тайномирья ушел, и обратной дороги не было. Мы не няньки колдунам: все равно они постоянно вызывают демонов, чтобы испытать судьбу. Чаще демоны их в упор не видят, потому что способностей там ноль и одна тысячная процента. Но вот как сегодня – да, способный парень, но демон оказался сильнее. Наша задача – только отправить эту потустороннюю тварь обратно. – Хоть кто-нибудь… хоть раз справился? – глухим голосом выдавила Тая. – Было пару раз, даже в начале этого века