Глава 2

Стик еще не закончил доигрывать аккорды предыдущей песни, как Бен уже принялся энергично молотить по ударной установке, начиная следующую. «Хочу учительницу» группы «Ван Хален» удавалась ему лучше всего. Она позволяла использовать все возможности инструмента.

Поклонники, собравшиеся перед сценой бара «Хорни Тоуд» восторженно кричали, пока Бен играл соло. Затем его лучший друг Стик вступил с гитарным риффом, и в эти секунды, пока Рекс не начал петь, Бен мог поверить, что «Рэпид-Сити Роллерз» – настоящая рок-группа, а не самодеятельный коллектив, играющий по выходным чужие песни.

Как бы ни старался Рекс, до Дэвида ли Рота или Сэмми Хэгера ему было как до луны, поэтому иллюзия Бена длилась недолго. Конечно, они популярны в Южной Дакоте, но здесь живет не очень много народа. Все же это была любимая песня Бена, и он выкладывался по полной программе. Зрители прыгали и толкались в пьяном восторге.

Субботние вечера были самым любимым временем Бена. Один вечер в неделю он не был финансовым директором. Ему не нужно было беспокоиться о том, что из-за медленных темпов произодства компания теряет слишком много денег. Ему становилось все равно, даст ли им банк заем в случае необходимости. Он мог не думать о том, где болтается без дела Бобби. Но, самое главное, ему не нужно было думать о своем отце, который был готов пустить под откос семейный бизнес лишь для того, чтобы доказать Бену, что его способ ведения дел не просто лучший – единственно приемлемый. Отце, который всегда смотрел на него с разочарованием. Сейчас все это было не важно. В субботу вечером Бен был ударником в рок-группе.

Бену нравилось иметь под рукой что-то, по чему он мог молотить со всей силы, но вместо того чтобы все разрушать на своем пути, как его отец, он, напротив, созидал то, от чего и сам он, и другие люди получали удовольствие. К тому же это была своего рода терапия: с помощью ударов по барабанам он избавлялся от накопленного за неделю стресса.

Впрочем, сегодня что-то было не так, как обычно.

Сегодня Рекс брал большинство верхних нот, приводя толпу в неистовство. «Хорни Тоуд» был одним из их любимых мест для выступлений. Они играли здесь раз в месяц. Бену следовало наслаждаться своей игрой, но, как бы энергично он ни бил по инструменту, он не мог выбросить из головы вопрос, заданный Джозетт Уайт-Плум.

«Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы заставить вас передумать?»

Этот вопрос преследовал его целых восемь дней, и он уже начал думать, что, возможно, ему следовало воспользоваться предложением этой женщины, чтобы раз и навсегда выкинуть ее из своей головы.

Хуже всего было то, что он никак не мог понять, чем она его зацепила. Да, она красива, но в «Хорни Тоуд» сегодня полно сексуальных цыпочек. Да, она, возможно, самая умная женщина, с которой он разговаривал за последнее время. Он был вынужден признать, что ее бескомпромиссный деловой тон, в котором слышались нотки отчаяния, взволновал его.

«Наверное, все дело в том, что у меня давно не было женщины», – подумал Бен, когда они со Стиком переглянулись и одновременно закончили играть. Толпа закричала «Еще!», кто-то бросил на сцену бюстгальтер. Тоуди, басист, поднял его и помахал им зрителям.

– Мы вернемся после небольшого перерыва, во время которого мы с вами пообщаемся, – сообщил Рекс и бросил свой медиатор блондинке с неестественно большой грудью.

– Ты идешь? – спросил Стик, когда кто-то из работников бара включил стереосистему. Рекса и Тоуди уже окружили поклонницы. Бен знал, что Стику не терпится к ним присоединиться.

«Нет», – хотел сказать Бен, но вдруг его взгляд задержался на одной женщине.

Она была высокой и стройной. На ней были джинсы и белая майка, расшитая блестками, красиво облегающая высокую полную грудь и узкую талию. Но не это привлекло его внимание, а то, как она на него смотрела.

Нет, это невозможно. Или все же возможно?

Женщина повернулась, чтобы с кем-то поговорить, и он обнаружил, что у нее длинные темные вьющиеся волосы, доходящие до крепких округлых ягодиц, подержаться за которые хотел бы любой нормальный мужчина. Он уже видел их, когда она, напуганная его отцом и Билли, покидала кабинет.

Сомнений не осталось. Это действительно Джозетт Уайт-Плум.

– Да, – сказал он Стику, – я пойду.

Когда они спустились со сцены, навстречу им выскочили несколько поклонниц, но Бен их проигнорировал. Его внимание было приковано к женщине в белой майке с блестками, все еще стоящей к нему спиной.

«Возможно, я ошибаюсь», – подумал он. Женщина, которая приходила в «Крейзи хорс», была в платье строгого покроя и с собранными в узел волосами. Волосы женщины, стоящей в нескольких футах от него, были слишком длинными и густыми, чтобы их можно было уложить в такую аккуратную прическу. В то же время он не мог не узнать их темно-каштановый цвет с рыжеватым отливом.

Сократив расстояние между ними, он схватил ее за руку и развернул к себе лицом. Она попыталась вырваться, но вместо этого натолкнулась на него. При этом с него соскочили темные очки.

– Эй! – К ним подлетела невысокая женщина, очевидно тоже коренная американка. – Отпусти ее, мерзавец! – возмущенно воскликнула она.

– Какого ч… – начала Джозетт Уайт-Плум, но, узнав его, осеклась. Ее гнев уступил место потрясению. – Бен?

Бен отметил про себя, что ее кожа мягкая и гладкая на ощупь.

– Что вы здесь делаете?

– Он еще смеет спрашивать! – яростно бросила ее защитница.

– Дженни, позволь мне все тебе объяснить.

– Что тут объяснять? – Женщина по имени Дженни толкнула Бена в грудь. – Ты не можешь позволять ему тебя хватать, Джози.

«Джози. Какое красивое имя».

Его обладательница очаровательно покраснела:

– Дженни, это Бен Болтон, финансовый директор «Крейзи хорс чопперс».

– Подожди-ка… Так, значит, ты тот самый парень, который нам ничего не дал? – презрительно фыркнула Дженни. Бен решил, что она ему симпатична. В ней есть задор.

Что же касается Джози, эта женщина просто огонь. Стоило ему только к ней прикоснуться, как кровь закипела в его жилах.

– Бен, – вежливо продолжила Джози, – это Дженни Вахвасак. Она одна из учительниц в нашей новой школе.

Сложив руки на груди, Дженни неистово сверкнула глазами:

– И ее кузина, так что веди себя прилично, приятель.

Кто-то налетел на Бена сзади, и они с Джози снова столкнулись. Дженни снова начала на него орать.

Все. С него достаточно. Он не сможет выяснить, что здесь делает Джози, находясь под неусыпным надзором ее свирепой кузины.

– Мне нужно поговорить с вами наедине, – прошептал Бен на ухо Джози, что было ошибкой. Теперь, когда он был от нее так близко, он чувствовал чистый и свежий запах ее кожи с нотками цитруса. Ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы отстраниться, но лишь для того, чтобы их взгляды встретились. Решительная и уверенная в себе бизнес-леди, которая заставила его ее выслушать неделю назад, куда-то исчезла, и ее место заняла нежная ранимая женщина с большими карими глазами.

Кивнув, она сказала своей кузине:

– Я скоро вернусь.

– Что? Подожди. Я никуда тебя не отпущу.

Дженни попыталась оттолкнуть Бена, но он ей не позволил.

– Мы поговорим о школе, – сказала Джози.

Бен кивнул. Он не собирался снова обсуждать с ней проблемы школы в Пайн-Ридж, но ради того чтобы поскорее отделаться от Дженни, был готов солгать.

Дженни раздраженно закатила глаза:

– Если она не вернется целая и невредимая через десять минут…

– Я просто хочу с ней поговорить.

Он снова солгал. Он хочет делать с Джози что угодно, только не разговаривать. Это стало для него еще более очевидно, когда она взяла его за руку и позволила ему ее увести.

Бен продирался сквозь толпу как ледокол. Единственным местом, где он мог осуществить задуманное, была каморка, служащая раздевалкой для музыкантов. Именно туда он и повел Джози.

Его раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, он испытывал чувство раздражения. Как-никак в субботу вечером он привык отдыхать. В эти часы блаженства ему не нужно было думать ни о людях, которые у него все только берут, ничего не давая взамен, ни о прибыли и убытках, ни о какой-то школе у черта на куличках. С другой стороны, Джози так охотно переплела свои пальцы с его, что ему безумно захотелось зарыться лицом в ее волосы и выяснить, чем она пахнет, апельсином или лимоном.

Когда они зашли в тесную комнатку, Бен закрыл дверь и отпустил руку Джози.

«Не лезь к ней сразу», – сказал он себе, понимая, что прикоснуться к ней сейчас было бы ошибкой. Обычно он не совершал ошибок, а исправлял чужие.

Джози прислонилась к стене. Тогда он подошел к ней и уперся обеими руками в стену по обе стороны от нее, так что она оказалась в ловушке. Главное теперь не прикоснуться к ней.

– Зачем вы сюда пришли? – спокойно спросил он.

Джози облизала губы. Они были цвета спелой вишни.

– Мать Дженни согласилась сегодня посидеть с ее сыном, и мы с ней решили немного развлечься, – ответила она, хлопая длинными ресницами. Но какой бы убедительной ни была эта уловка, он не собирается на нее поддаваться.

– Вы сказали ей, что мы будем говорить о школе. Я уже ответил вам «нет». Как вы узнали, что я здесь?

– Я пришла на выступление группы, – тихо произнесла она. – Мне захотелось послушать музыку.

– Чушь.

Как бы сильно он этого ни хотел, он в это не поверит.

Джози сглотнула, затем подняла руку и коснулась его щеки. От одного-единственного прикосновения его бросило в жар.

Не в силах на нее смотреть, он закрыл глаза.

– Я уже видела ваше выступление.

– Докажите.

– Это было в баре «Фэт Луи» в конце марта. Числа я не помню. – Ее другая рука легла ему на щеку. – В тот вечер был другой солист. Он пел не так хорошо, как сегодняшний, но мне понравилось.

В тот вечер пел его брат Бобби, потому что Рекс простудился. Похоже, она говорит правду. После того концерта Бобби уехал с женщиной. После этого он еще неделю рассказывал о том, как хороша она была в постели.

– Вы фанатка? Вы поехали к нему домой?

– Я серьезная деловая женщина, – произнесла она с вызовом. – Я не сплю с незнакомыми мужчинами.

Все его тело горело огнем. Достаточно ли двух встреч, чтобы мужчина стал знакомым?

Черт возьми, как же давно у него не было женщины!

– А до того вы выступали в «Бобс Роудхауз», – продолжила Джози, нежно проведя большими пальцами по его щекам. – Это было перед Днем благодарения. Вы играли металлическую версию «За рекой».

Бен помнил то выступление. В тот вечер Рекс напился и без конца отпускал плоские шутки.

Неожиданно для самого себя он наклонился и, прежде чем успел понять, что делает, поцеловал ее. Она издала тихий стон капитуляции. У ее губ был вкус лимонада.

Каким-то образом Бену удалось отстраниться. Ему пришлось это сделать, поскольку совесть не позволяла ему овладеть малознакомой женщиной в тесной каморке в баре.

– Я не знала. – На этот раз ее голос дрожал. – Когда вы начали ритмично постукивать ручкой по столу, мне следовало догадаться, но я вас не узнала. Вы всегда выступаете в бандане и темных очках.

Бен снова ее поцеловал, на этот раз более страстно. Он слегка прикусил зубами ее нижнюю губу, затем его язык проник в глубь ее рта и скользнул по языку. Ему не следовало ей верить, но он хотел этого больше всего на свете. Хотел верить, что эта красивая умная женщина пришла сюда потому, что ей нравилась музыка его группы, а не потому, что ей было нужно оборудование для школьной мастерской.

Джози обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. Похоже, эта женщина хочет его не меньше, чем он ее.

Он хотел ей верить, но, к сожалению, не мог.

Сделав над собой невероятное усилие, Бен отодвинул ее от себя. Он глубоко вдохнул, но это ему не помогло, потому что в воздухе витал запах этой женщины. Вид ее вздымающейся и опускающейся груди лишь усугублял ситуацию. Бен не знал, на кого сильнее злится – на Джози или самого себя.

– Это работает? – спросил он.

– Что работает? – произнесла Джози с невинным видом.

– Использование секса в корыстных целях. Ты пыталась заманить меня в ловушку?

И он в нее угодил. Позволить ей к нему прикоснуться было большой ошибкой.

Бен вгляделся в ее лицо, ожидая увидеть отрицание и осуждение, но ни того ни другого там не было. Он увидел лишь промелькнувшую в ее глазах печаль, которая заставила его почувствовать себя мерзавцем.

– Ты уже мне отказал. Я не собиралась…

Ее взгляд скользнул по его руке, и он мысленно отругал себя за то, что не надел куртку поверх майки. Бесспорно, она увидела татуировку с датами рождения и смерти его матери. Он хотел повернуть руку другой стороной, но тут же передумал. Ведь в этом случае Джози увидит изображение Муса, его собаки, которой тоже больше нет. Вместо этого он сложил руки на груди и сердито посмотрел на Джози. Та даже глазом не моргнула.

На секунду Бен возненавидел ее за то, что она смотрела на него так, словно видела его насквозь. За то, что ей хватило смелости его жалеть.

Когда закончится этот чертов перерыв? Если он не начнет прямо сейчас играть на своем инструменте, ему придется ударять кулаками о стену, чтобы снять напряжение.

Затем Джози сделала нечто еще более странное. Она коснулась его татуировки, прошептала «Прости» и поцеловала его.

Подумать только. После того как он фактически назвал ее шлюхой, она его поцеловала.

Тогда его руки против воли снова сомкнулись вокруг ее теплого податливого тела. Удивительно, но в объятиях Джози Уайт-Плум он чувствовал себя менее одиноким, нежели обычно. Эта женщина словно понимала, как он устал быть самым ответственным из трех братьев и каждый день выслушивать упреки и критику отца. Она словно все это понимала и была рада снять часть груза с его плеч.

Оторвавшись от его губ, она прижалась лбом к его лбу. Это доставило ему почти такое же удовольствие, как поцелуй. Когда в последний раз он держал в объятиях женщину, не чувствуя при этом, что ей что-то от него нужно?

Грудь Джози вздымалась и опускалась, ее руки обвивали его шею. Он обнаружил, что с радостью простоял бы с ней так всю ночь.

Такой возможности ему не представилось, потому что в этот момент кто-то начал барабанить в дверь.

– Бенни! Застегивай ширинку, выгоняй девчонку и иди на сцену, – прозвучал голос Рекса.

Джози вздрогнула, и Бен ее отпустил. Она одернула майку, поправила волосы и облизала губы.

– Я пришла сюда ради музыки, – сказала она. – Я не преследовала никаких скрытых целей. То, что произошло, всего лишь минутное помешательство.

– Минутное помешательство, – согласился Бен.

Тогда почему он сейчас испытывает такое ощущение, будто отдал этой женщине часть себя?

Тоуди, Стик и Рекс ввалились в каморку. Судя по глуповатому смеху Рекса, он уже успел принять на грудь. Увидев Джози, троица остановилась.

– Ты прячешь от нас эту красавицу, Бенни? Или, может, ты планировал поделиться с нами? – спросил Тоуди.

«Интересно, доиграем ли мы до конца песни или он отключится раньше?» – подумал Бен. В то же время он сильно разозлился. Он не позволит этим придуркам сомневаться в ее порядочности, даже несмотря на то, что только что сомневался в ней сам. Лжет Джози Уайт-Плум или нет, она не шлюха, и будь он проклят, если позволит этим болванам пялиться на нее и пускать слюни. Она заслуживает лучшего.

Толкнув Тоуди в плечо, Рекс выступил вперед:

– Не обращайте внимания на этого кретина, мэм. Могу я вам предложить составить мне компанию после выступления? Совершенно очевидно, что вы не подходите Бенни. Выберите меня, и я покажу вам, на что способен настоящий мужчина.

Прежде чем Бен успел осознать, что делает, он толкнул Рекса. Тот отпихнул его. Стик попытался схватить Бена, а Тоуди – удержать Рекса, но Бену было все равно. Рекс хочет драки? Прекрасно. Он с радостью выбьет из него дурь.

Ему не пришлось этого делать. Вместо того чтобы забиться в угол, Джози встала между ним и Рексом. Окинув взглядом солиста группы, она с отвращением покачала головой, затем посмотрела на Бена и улыбнулась:

– Спасибо за предложение, но я предпочитаю ударников.

Затем она встала на цыпочки и поцеловала Бена в губы. Его приятели начали их освистывать, но Бену было все равно. Он просто хотел запомнить этот момент, эти ощущения.

Когда она начала отстраняться, Бен обхватил ее за талию:

– Я найду тебя после выступления.

– Ребята, вы идете или как? – неодобрительно бросил менеджер бара, заглянувший в каморку. – Зрители требуют вас.

Дверь была приоткрыта, и Бен слышал крики пьяных поклонников. Джози Уайт-Плум выскользнула из его объятий и удалилась. Рекс открыл рот, чтобы что-то сказать, но Бен его опередил.

– Ни слова, – сказал он, красноречиво глядя на солиста.

– Идите на чертову сцену! – крикнул менеджер.

Точно. Они здесь ради музыки. Это единственное, что никогда его не подводило и ничего от него не требовало.

Всю оставшуюся часть концерта Бен искал взглядом в толпе Джози. На его губах по-прежнему был ее вкус. Несколько раз в толпе промелькнула белая майка с блестками, но Бен быстро терял ее из виду. Рекс смылся сразу, как только закончился концерт. Тоуди взял свой усилитель и тоже исчез. Обычно Бену и Стику приходилось вдвоем вытаскивать из бара все оборудование группы, но сейчас Бен красноречиво посмотрел на своего друга и отправился искать Джози. Если он овладеет этой женщиной, ему, возможно, удастся выбросить ее из головы.

Ни в баре, ни на стоянке ее не оказалось. Он попросил официантку заглянуть в дамскую комнату, но там ее тоже не было.

Куда она, черт побери, подевалась?

Остановившись на перекрестке, Джози положила голову на руль и начала думать, что ей делать дальше. В этот поздний час дороги были пусты, поэтому ей никто не сигналил. К счастью, Дженни уехала еще в полночь и не будет задавать ей вопросов.

Куда ей ехать дальше?

Если она повернет направо, то уже через десять минут окажется в Рапид-Сити. Еще через четверть часа она будет в своей квартире, расположенной над элитным магазином детских товаров. Пусть квартира маленькая, зато в ней есть все современные удобства, к которым она привыкла в Нью-Йорке.

Если она повернет направо, то проспит до полудня, поест в кафе в соседнем доме и займется работой – отправит несколько электронных писем спонсорам и начнет искать новых.

Если она повернет направо, ей будет скучно и одиноко.

Если она повернет налево, то окажется на шоссе номер девяносто, через двадцать минут достигнет границы резервации, а через сорок пять будет у трейлера своей матери. Она попытается зайти внутрь тихо, но ее мать все равно проснется и скажет: «О, Джози, я так рада, что ты дома». Затем она коснется фотографии отца Джози, стоящей на телевизоре, и вернется в постель.

Если она повернет налево, то ей придется самой готовить себе завтрак и несколько дней заниматься обустройством школы. У нее будет болеть спина, а от ее маникюра ничего не останется, но она в очередной раз убедится, что школа, которую начал строить еще ее дед, не готова к открытию, и все ее попытки завоевать уважение членов племени окажутся тщетными.

Если она повернет назад, то через пять минут будет в баре, найдет Бена, и они, возможно, продолжат начатое.

Нет, она не может вернуться в бар. Она сделала правильно, уехав оттуда до окончания концерта, потому что Бен Болтон не высокомерный, властный и бессердечный тип, каким он показался ей сначала. Возможно, он притворяется таким, чтобы скрыть, что на самом деле он очень одинок. Как бы он ни пытался это спрятать, Джози его раскусила.

Бен Болтон для нее опасен, потому что она запросто может влюбиться в такого мужчину, как он. Ей не следует с ним больше видеться. Когда она в прошлый раз послушала зов плоти, а не голос разума, ей жестоко разбили сердце. Кроме того, большинство жителей резервации не одобряют любовных отношений своих соплеменников с людьми из внешнего мира. Ее положение в племени и без того оставляет желать лучшего.

Гудок сзади прервал ход ее мыслей.

Налево или направо?

Нетерпеливый водитель снова нажал на клаксон.

Джози повернула налево.