Отзывы на книги автора «Салман Рушди»

Чем, прежде всего, хороши книжки, подобные этой? тем, что они показывают, до какой степени устарел (сегодня) кондовый постмодернизм.
Все эти "игры", когда, читая, ты уже знаешь, что это (только) игры.. Все эти пафосные, якобы страсти, когда ты читая (опять-таки) уже знаешь, что это именно "якобы".. потому, что у "постмодерниста" по определению не может быть страстей (у постмодерниста вообще ничего не может быть, кроме игры).. ну и так далее..
Да.. а теперь (как бы) следующий вопрос: так чем устарел?
А я вам отвечу: Так именно этим - когда играя, ты (как автор), тем не менее, пытаешься продвигать что-то, какие-то, типа, "глубинные идеи" и.. типа, играючи продвигать, не по-настоящему, мол, а так, по шутовски..
Ан, нет, сегодня это уже не получится (потому что мы (как-то) просто уже устали от таких шутовских шутов)..
Вернее получится конечно - для уровня всяких этих "нобелевских", "букеровских" и прочих премий - это всё ещё пока - сколько угодно (потому что, там, в этих "идентификаторах" этих "преимиантов" сидят такие же кондово-устаревшие "гуманисты"-постмодернисты) получится..
Только.. только я (вот) не знаю.. кто ещё сегодня серьёзно относится ко всем этим "премиям".. сегодня же обычно наоборот - смотришь: "премиальная книга" - ага, значит, ты уже знаешь.. - это плохая обычно (слабая) книга..
Читаешь, и убеждаешься, что и правда.. -совсем слабая..))

Мы  рассказываем  истории, чтобы постичь,  что мы знаем, что мы понимаем и кто мы есть. Кем мы стали или кем можем быть.

Между Рушди и Набоковым много общего. Оба выходцы из обеспеченных семей с хорошими культурными традициями. Получили блестящее образование и вынуждены были покинуть родину по причинам политического толка. С детства владея английским языком, известность обрели благодаря  стилистически изощренным книгам, написанными на английском, а не на родных языках. Большая слава к обоим пришла с несколько скандальными произведениями.

Салман Рушди в первую очередь рассказчик, сторителлер, мастер словесного плетения. Мир полюбил его не за "Сатанинские стихи", хотя известности этот роман  (не сборник стихов, как вы возможно думали) ему прибавил. И не за гражданственный пафос "Детей полуночи", объявленных романом столетия и взявших Букер Букеров . Важнее умение рассказывать сказки, вплетая в кружево барочно роскошного повествования миллиардеров и бедных сироток, поп-звезд и брошенных одиноких стариков. Рассказать как о равно заслуживающих внимания, про могучую джинни и про бедного садовника, который вдруг начал ходить, не касаясь земли. 

"Два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей" - это буквально тысяча и одна ночь, а человеческое имя главной героини, джиннии, полюбившей философа и принявшей ради этой любви облик смертной - Дунья. Дуньязадой звали сестру Шахерезады, которая всю тысячу ночей, пока та услаждала слух жестокого Шахрияра сказками, сидела в изножье их постели, всякий раз, как брезжил рассвет, а история оказывалась неоконченной, восклицала: "Что же было с сапожником (принцем, водоносом, хитрой женщиной) дальше, о сестра?" Чтобы получить ответ, известный всем поклонникам сериалов: "Вы узнаете об этом завтра".

Если  здешняя история и имеет отношение к корпусу персидских сказок, то весьма опосредованное, главным образом  джиннами и некоторым количеством средневекового Востока в антураже. Давным-давно одна славная джинния, дочь властителя Джиннабада, между прочим, удрученная вечным небрежением со стороны отца, благорасположюения которого мечтала заслужить, сбежала в мир людей, где встретила немолодого изгнанника философа аль Рушди и стала его женой.

Снова войдя в фавор, супруг бросил ее с детьми и возвратился на родину. Она же, вырастив и отпустив их во взрослую жизнь, тоже вернулась в Джиннистан, и жила там, покуда обстоятельства снова не призвали ее  в наш мир, где рассеянные по свету потомки должны собраться, чтобы не дать миру обрушиться в хаос.

История в духе Рушди: трогательная, забавная, абсурдистская. С непременными наследниками миллиардов и непременными же бедными сиротками. С чрезвычайными обстоятельствами, в одночасье обнуляющими былые достижения и возносящими последних над первыми (здесь даже буквально). Со старой истиной: кто не стремится к власти и славе, того они не сделают счастливым.

Я слушала аудиокнигой, прочитанной Игорем Князевым, как всегда безупречным, и еще об одном не могу не сказать. Переводы Любови Сумм - это неизменная читательская радость. 

Распространению книги не удалось помешать, ее автора не удалось заставить замолчать, но погибшие остались погибшими и возникла атмосфера страха, в которой подобные книги стало трудней публиковать и, пожалуй, даже трудней писать.

8888 - таков рейтинг автобиографической книги Салмана Рушди 30 декабря 2023 года, и сегодня я разобью венок бесконечного китайского счастья* своей четверкой. Надо сказать, что это не самый высокий рейтинг, в среднем его книги набирают в полтора раза больше, а у лидеров: "Шайтанских аятов" (известных у нас как "Сатанинские стихи" из-за неверного перевода) и Букера Букеров "Детей полуночи" - 62 000 и 122 000 соответственно. Впрочем, моя самая большая любовь у Рушди "Кишотт" набрал всего девять с половиной тысяч оценок, а новинка нынешнего года "Victory city" чуть не дотянула до девяти. Для автофикшена, написанного много раньше времени, когда это стало мейнстримом - неплохо.

Потому что "Джозеф Антон" и есть, автофикшен, повествование о жизни героя, написанное им самим. Правдивое, хотя не без некоторой новеллизации, и охватывающее период задолго до объявленной ему аятоллой Хомейни фетвой - смертным приговором с призывом ко всякому правоверному, встретив Рушди, убить его. Удивительно, но я помню, как впервые услышала об этом весной 1989, именно тогда перевод заглавия романа прозвучал в русскоязычном пространстве впервые, надолго утвердив в убеждении, что речь, впрямь, о каких-то стихах, и значит автор поэт. В каковом благополучно пребывала еще лет двадцать.

Читать Салмана Рушди, а чаще слушать его, потому что большинство его книг у нас в аудиоверсии в исполнении любимого чтеца Игоря Князева, я начала в последние пять лет, и вместе с сегодняшней, в моем активе теперь дюжина его книг. Хотя скандального романа из-за которого тысячи фанатиков готовы были пожертвовать каждый по одной почке, чтобы только увидеть его мертвым -"Шайтанских аятов" так и не прочла. Впрочем, судя по тому, что говорит о романе автор, ничего, что могло бы реально оскорбить чувства верующих, в нем нет.

Там смотрите, какая штука: Рушди историк, он специализировался на истории ислама и в большинстве основных сборников хадисов, преданий о жизни Пророка фигурирует эпизод, получивший позднее известность как «случай с шайтанскими аятами». Как-то раз Пророк спустился с горы и прочитал суру (53-ю) под названием «Ан-Наджм», то есть «Звезда», где фигурировали три богини-птицы, угодные Аллаху. Через некоторое время, он снова побывал на горе и, спустившись, поведал, что прежде в образе архангела ему являлся Дьявол, переданные тогда аяты надо заменить в священной книге на: «Видели ли вы ал-Лат, и ал-Уззу, и Манат — третью, иную? Они — только имена, которыми вы сами назвали, — вы и родители ваши. Неужели у вас — мужчины, а у Него — женщины? Это тогда — разделение обидное!».**

Да, он выбрал для своего романа, где с героем общается падший ангел, кликбейтное (в сегодняшних языковых реалиях) и достаточно провокативное заглавие, и да - за намеренный эпатаж в неверно выбранном времени/месте приходится иногда расплачиваться дороже, чем можно вообразить (скандальная вечеринка звезд наглядное тому подтверждение). Однако прожить десятилетие человеком-невидимкой под усиленной охраной, это сурово. А сегодня, спустя одиннадцать лет после выхода "Джозефа Антона", когда угроза, казалось, миновала, и зная то, что мы знаем о происшествии 12 августа 2022 - просто люто.

Впрочем, Салман Рушди показал невероятную адаптивность к самым неблагоприятным условиям, способность не только выживать, но писать отличные книги и поддерживать реноме одного из топовых мировых прозаиков в 76 лет. И все-таки, что такое "Джозеф Антон"? В заглавии конспиративное имя, которым пользовался герой-рассказчик, составленное из имен Джозефа Конрада и Антона Чехова (ага!), не в силу немыслимой любви к этим двоим, но потому что сочетание хорошо звучало и было одобрено охранявшими его ребятами из спецподразделения.

Кажется, такая книга должна быть увлекательной как шпионский триллер по определению. Но нет, в реальности все это грустно, тяжко, муторно, связано со множеством неудобств. И расходов, кстати. Потому что никаких конспиративных квартир писателю не предоставляли, все арендованные дома он снимал за свой счет, за исключением случаев, когда приют на пару-тройку месяцев давали друзья писатели или издатели, и вот эта часть дружеского расположения самых разных людей из книжного мира - она действительно впечатляет. Поразительно, как они бескорыстны, как не поддаются страху, как тот, кто мог бы стать прокаженным, получал столько действенной поддержки.

Для продвинутого читателя одно только перечисление звездных имен катехизис, даже не буду начинать, потому что они составят несколько абзацев. А будучи знакомой с фабулами романов Рушди, я то и дело ловила там и тут в тексте хвосты историй и черты персонажей, основой для которых послужили впечатления книги. Достаточно много внимания уделяется женам и старшему сыну писателя. Интересные байки про парней из охраны. Но в целом повествование скорее скучноватое, каким бывает любой правдивый рассказ о выматывающих обстоятельствах.

Интересный читательский опыт, я рада, что он у меня есть. Спасибо главреду Альпины Татьяне Соловьевой за рассказ о книге, я решила прочесть после ее поста пару месяцев назад - вот успела переместить в done до конца года. И конечно, огромное спасибо за перевод Леониду Мотылеву, одному из любимых переводчиков. Всех с Наступающим! Свободы слова и убеждений нам всем!

* "8" самая счастливая цифра в Китае ("4" - самая неблагоприятная)
**Цитаты из Корана в пер. Ю.Крачковского

Сюжет+Общие впечатления+Язык: 8+9+9=8,7

Блиц-аннотация: Словно еще одна волшебная история из "Тысячи одной ночи", рассказанная талантливым сказочником современности.

Можно бесконечно долго смотреть на огонь, воду и на то, как из слов плетет свои узоры Салман Рушди. Да, знаю, что именно за это его многие недолюбливают, мол, пишет он, потому что нравится сам процесс. Тем не менее его магический реализм, вплетенный в историческую канву, созданных им произведений, настолько будоражит мое воображение, что это именно те сказки, которые хочется читать и которых так не хватает в ежедневной рутине.

Красочное повествование не обремененное излишними педагогическими наставлениями, рождает проникновенную историю, где сталкивается божественное и земное, а "победителями становятся слова".

Главная сюжетная линия закручивается спиралью вокруг рождения, славы и гибели империи Биснага (Виджаянагарская империя), которое просуществовало 240 лет (это по книге, по факту около 310 лет). Читая аннотацию к этому роману Рушди, я с ужасом ожидал найти на страницах историю становления города амазонок и о стране победившего феминизма. Но Рушди не был бы самим собой, если бы он хотел рассказать столь скучную историю. Нет, он переносит нас в древнюю Индию и создает государство при помощи девятилетней девочки, в которую входит дух богини Парвати. Дух дарует девочке не только возможность прожить столько же, сколько будет существовать ее империя, но и сотворить столицу - тот самый Город победы - равно как и жителей страны, из семян, которые будут посажены в землю пастухами. Все, что останется девочке - это нашептать каждому жителю города его личную историю... ну или почти всё.

Ведь как говорится в самом романе, "милость богов - меч исключительно обоюдоострый". Можно носить в себе дух великой богини, но станешь ли ты для тех людей, которых сотворил, равной богам? А твое долголетие - не должно ли оно стать твоим проклятием? И понимание того, что ты умрешь в тот же день, когда падет твоя империя, при этом не имея возможности повернуть вспять колесо судьбы?

Местами хотелось воскликнуть, да это же "Игра престолов"! Тут даже была своя армия призраков во главе которой стоит Призрачный Султан. Правда в том, что Рушди пишет так, словно он средневековый монах, который сам не сомневается в существовании всех этих небылиц. И читатель, умудренный опытом, под конец книги заглядывает в Википедию и обнаруживает, что основные факты - все имели место быть в реальной истории. Просто монах параллельно создает на страницах своей книги бестиарий, без которого, по его мнению, не может твориться ни одна история.

Отдельный жирный плюс ставлю короткой вставке о борьбе розовых обезьян с зелеными и коричневыми. "Что с них возьмешь - обезьяны же", восклицает в сердцах еще одна богиня, но мы-то понимаем, что речь здесь идет совсем не про животных.

Удивительно увлекательная история, которая ведет внимательного читателя по лабиринтам сотканного сюжета, заставляя его грустить, когда он понимает, что еще чуть-чуть и все волшебство истории закончится с последней перевернутой страницей.

Читается на одном дыхании за полдня.

А вот, как выглядит Город победы сейчас (один из объектов ЮНЕСКО)

"История есть последствие не только человеческих поступков, но и того, о чем люди забыли".

Что я знаю о восточных странах, об их истории, о культуре? Ничтожно мало. Только то, что нам рассказывают в новостях или скудные воспоминания из уроков истории. Думаю, что это довольно основательная причина, из-за которой не смогла проникнуться и оценить роман в полной мере. Ведь невозможно понять иносказательность, увидеть аллюзию на то, чего не знаешь. Удалось немного восполнить пробел благодаря статье Мариам Салганик. Не могу не привести немного полученной информации здесь.

В книге прослеживается влияние того, что Салман Рушди родился в период, когда Субконтинент рассекли новые государственные границы, когда 15 августа 1947 года был спущен флаг Британской империи и подняты флаги над Индией и новорожденным государством Пакистан, заселенным преимущественно мусульманами. Британской рукой по границам на карте скроили новую страну, при этом не считаясь с естественно сложившимися на протяжении веков этническими, семейными, экономическими связями. Все это привело к тому, что Восточный Пакистан преобразовался в 1971 году в республику Бангладеш. Жители сделали выбор в пользу родного языка и этнической самобытности. Чудовищный раздел привел к массовой гибели людей, к розни на религиозной почве, так в Пакистане перебили всех индусов и сикхов. Вся эта ситуация разделила и родню Салмана Рушди, часть которой осталась в Пакистане, а другая в Индии. Все это не могло не отразиться в творчестве автора, что мы и видим в романе «Стыд».

Единство было принесено в жертву политическим амбициям. Молодая страна, искусственно созданная на основе ислама, должна была отречься от прошлого, которое противоречило государственной религии. Историю нужно было переписать. Этот момент Салман Рушди отразил в «Стыде», при этом показав, что неприглядное прошлое все равно проглядывает и выбирается наружу, как бы его насильно не пытались запрятать. Можно на протяжении всего романа наблюдать, что будет с народом, у которого отобрали память предков и втолковывают, что прошлое нужно понимать совсем иначе. Останется вседозволенная свобода от всех уз между людьми, между потомками и предками. Исчезнет стыд. Останутся бесстыдство и исключение нравственности из политики, которые могу проявится как вопрос жизни и смерти. «Стыд» в основе своей имеет подлинные события истории Пакистана и прообразами для действующих лиц выступили Зульфикар Али Бхутто и члены его семьи, включая Бенизар, диктатор Зия-уль-Хак, фельдмаршал Айюб Хан, генерал Яхья Хан и некоторые другие. Контуры обозначены довольно узнаваемо.

Генерал Айюб Хан захватил власть в стране, уничтожив зарождающиеся зачатки демократических институтов, прижал непокорных горцев из Немыслимых гор и заслужил своими деяниями всеобщую ненависть, вызвав взрывную волну недовольства.

Мухаммед А. передал бразды правления генералу Яхья Хану, который был вынужден объявить выборы – диковинное событие в Пакистане. Победу в Западном Пакистане одержала Пакистанская народная партия, возглавляемая Зульфикаром Али Бхутто. В Восточном победила Народная лига под руководством шейха Муджибура Рахмана, потребовавшего автономии для восточного крыла. Ответ Западного Пакистана вылился в кровопролитную войну, тянувшуюся девять месяцев, пока на помощь Дакке не пришла Индия.

Через короткое время в Бангладеш произойдет военный переворот. Шейх Муджибур Рахман будит убит вместе с семьей, страна ожидает долгий период нестабильности. А в Пакистане к власти придет более-менее законно избранное правительство во главе с Зульфикаром Али Бхутто, принесшее некоторые цивилизованные инновации. Бхутто допустил ошибку, будучи уверенным в том, что армия деморализована и эпоха военных диктатур кануло в лету. Он назначил на пост начальника генерального штаба безвестного офицера Зия-уль-Хака, который совершил государственный переворот и отстранил от власти Бхутто. Затем Бхутто был арестован по явно сфабрикованному обвинению в соучастии в политическом убийстве и после долгого судебного фарса повешен. По другой версии он умер от пыток.

Все эти события нашли отражение в романе «Стыд». Иногда автор описывает их довольно реалистично, а иногда в приукрашенном виде. Повествование мне порой напоминало по стилю сказки «Тысячи и одной ночи». Иногда это приводило к мешанине в голове и сбивало с толку, не позволяя понять некоторые моменты, но в целом я получила довольно любопытный опыт. Роман одновременно и отталкивающий, и затягивающий. В какой-то момент в голову пришла ассоциация с заклинателем змей, играющим на дудке, причем в роли змеи явно выступала я, как загипнотизированный читатель.

Роман начинается со сказочной нотки – истории трех сестер, родивших одного ребенка на троих – Омара Хайяма Шакиля, не имеющего ничего общего со знаменитым поэтом. Его взращивали не знающим стыда и это позволило ему пользоваться своими способностями без лишних моральных страданий. Символично, что в последствии его женой становится слабоумная девочка Суфия Зенобия, впитывающая в себя стыд и насыщая и пробуждая при этом зверя. Как раз про него мне и не удалось понять, аллегорией или аллюзией чего он является. Для меня смысл был банален: чем больше сжимаешь пружину, тем сильнее она, рано или поздно, выстрелит. Честно сознаюсь, что оба эти персонажа (Шакиль и Суфия) остались для меня в большей степени непонятными, в отличии от других.

Для меня более яркими и более понятными оказались совершенно другие герои. Та же Благовесточка – пример удела женщин после замужества, Реза Хайдар и Искандер Хараппа, показавшие, что религия и власть вполне тождественные понятия, Арджуманд Хараппа, отказавшаяся от замужества ради сохранения своего «я», Ранни Хараппа, вышивающая на своих шалях деяния Хайдара Хараппы и сказавшая таким образом свое слово, не дозволенное быть произнесенным вслух. Все они были более реалистичными, поэтому допущу, что в этом и кроется причина того, почему они запоминающиеся.

Через их истории Салман Рушди поднимает темы диктатуры, места женщины в мире мужчин, подмены понятий стыд и бесстыдство, когда злодеяния находят оправдание и в религии, и в политике. Где-то автор переключается со сказки на реализм, а где-то и позволяет себе вставить свои рассуждения. Немного адская смесь, но довольно познавательная и увлекательная. Не высший балл, конечно, но, как я уже говорила, допускаю, что во многом это из-за скудности моих познаний о событиях, через которые автор раскрывает поднятые темы.

Битва джиннов и искупление вины незаконных потомков ибн Рушда за два года, восемь месяцев и 28 дней

На самом деле я думала, что после "Земли под ее ногами", вошедшей в мой личный топ-10 прочитанных книг, "Стыда" и "Флорентийской чародейки" я уже настолько хорошо знаю Салмана Рушди, что он не сумеет меня удивить литературным качеством своего творчества. После "Imaginary Homelands" я думала, что достаточно познала искусство этого автора рассуждать и философствовать. Конечно, я ошиблась.

Похоже, каждая книга этого автора будет для меня открытием. Похоже, удивляться я не устану и не перестану. Еще после "Земли..." мне стала очевидна всеобъемлющая любовь Салмана Рушди к усложнению своих произведений, аллюзиям и интертексту. Здесь мы это видим еще по названию, ведь "Два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей" - это ничто иное, как "Тысяча и одна ночь".

Салман Рушди здесь вновь бросает вызов своей собственной жизни и судьбе. Этот человек, приговоренный к смерти Высшим Руководителем Ирана и лидером Исламской революции аятоллой Хомейни за свои "Шайтанские аяты" (или же "Сатанинские стихи"), которые я никак не прочту, намекает в этой книге что множество родов человеческих, в том числе и его собственный, являются незаконнорожденными потомками средневекового философа Ибн Рушда и джиннии Дуньи - королевы молний из параллельного джиннского мира Перистана.

Дунья явилась на порог пребывающего в опале бывшего придворного философа Люцены - Ибн Рушда - в образе шестнадцатилетней девочки. Проведя с ним два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей, она трижды была беременной и каждый раз производила на свет от семи до девятнадцати пар близнецов, ибо хоть она и выбрала путь "человеческой жены", это не изменило ее сути джиннии-принцессы. И потом прощенный Ибн Рушд вернулся ко двору легендарного Аль-Мансура ("Победоносного") халифа исламской Испании средневековых времен и джинния ускользнула в Перистан с разбитым сердцем, оставляя множество своих никем не признанных потомков блуждать по свету...

Так все начиналось. Попробуйте не запутаться в восточном кружеве и не влюбиться в Рушди:)
Лично я прочитала эту книгу за сутки.

Стыд и бесстыдство - концы одной оси, на которой вращается наше бытие.

Читать «Стыд» мне было вдвойне интересно, потому как я, в виду своей особой одаренности, сперва прочитала автобиографический роман Рушди «Джозеф Антон» , не зная ничего ни о самом Рушди, ни о его произведениях вообще, ни тем более о «Сатанинских стихах» , из-за которых автор долгое время был вынужден скрываться от бушующих исламистов. Так что занятная у меня вышла ситуация – автора и даже его семью по его автобиографии вроде как знаю хорошо, как он корпел над своими произведениями, преодолевал творческие кризисы, и что из этого получалось – тоже, а вот самих произведений в глаза не видела. Поэтому очень приятно, что дело сдвинулось с мертвой точки.

Ну, начать, пожалуй, следует с того, что роман мне безусловно понравился. Начало повеяло восточной сказкой, обжившейся в современном мире, и событиями настолько занятными, что не терпелось узнать, что же из этого выйдет. Сами посудите – в старом доме заточены сначала по отцовской воле, а потом и по своей три сестры, сосуществующие, как единый организм. Даже думают друг за друга. И когда решили завести ребенка, будто бы все три и забеременели. Кто из трех сестер мать героя, Омара-Хайама – так и остается неизвестным, до конца-то у него были три странных матушки. Запертый в доме ребенок, лелеемый сразу тремя матерями, рассекает по казалось бы безграничному дому. Надо сказать, особого внимания автор к этому не привлекает, но мне почему-то врезалась в память и душу именно эта особенность – маленький Омар-Хайам ступает по пыльным коридорам, не тронутым годами, а то и десятилетиями, попадает во все новые комнаты, находит кости животных и даже людей, умудряется заблудиться. Но на всего его уверения, что дом бесконечен, матушки только смеются – мол, у ребенка воображение.

Хорошее начало? Не то слово. Но вот Омар-Хайам вырывается из странного дома на волю и живет себе. Читатель окунается в бренности более или менее современного мира и приземленного человеческого бытия. Куда девался восточный сказочный ветерок? Нет, он еще вернется, только уже не такой восточный, и, не знаю, кому как, но лично меня оплели знакомые и любимые мотивы «Ста лет одиночества» Маркеса. Так же растет мало-помалу семейное древо, да не одно, а целых два, сплетающиеся воедино, время от времени нет-нет да и померкнет зыбкая граница между явью и сказкой. Борются меж собой два влиятельнейших человека, меняясь ролями, а около них не только то там, то здесь вспыхивают вспышки стыда; они пока не сознают, что Стыд, порожденный ими, взрастает рядом во вполне человеческом обличии, готовый сокрушить все и вся.

Вот такие дела – сказочные и реальные, мистические и политические. Но, хотя роман мне очень понравился, без замечаний, увы, не получится. Их всего два.

Во-первых, авторские комментарии среди текста совершенно не к месту. Не особо приятно, когда ты погружен в замечательную историю, гадая, правда это или вымысел, а тут многоуважаемый Рушди со своими Эмиграцией и Писательским Даром, как с писаной торбой – ой, ну да это наша судьба, эмигрантов, ой, ну не стоило бы мне так персонажей представлять, ой, нет, вы не думайте, что я подумал так вот все повернуть. Среди этих отступлений всей ценной информации, где Рушди, например, уточняет место действия, раз-два и обчелся, вполне можно было запихнуть все это в авторское предисловие и не отвлекаться на ненужные воспоминания и замечания среди повествования.

Во-вторых, то ли я чего-то не уловила, то ли образ Омара-Хайама выражен недостаточно хорошо. Автор ставит его главным героем, по его задумке, о которой он нам сам любезно сообщает, все прочие персонажи – лишь главные герои жизни Омар-Хайама, но никак не романа. Но, увы, такого впечатления у меня персонаж не создал. Он просто как-то бестолково потолкался на задворках и запомнился лишь тем, что с его матушек все началось, ими все и закончилось, а остальные события, касающиеся его персоны (очень значимые, в таком случае!) вышли как-то блекло. Не получилось из Омара-Хайама главного героя. Кроме того, приписываемый ему автором негатив ни разу не убедил. Ни то ни се человек, ничего из ряда вон выходящего, так мне показалось.

Однако, несмотря на все это, я по-прежнему настаиваю, роман очень, очень хорош, и единственный его недостаток в том, что он не идеален, хотя и крайне близок к совершенству. Его словно бы не до конца отполировали, а ведь оставалось совсем чуть-чуть до ослепительного блеска.

Но, так или иначе, книга заслужила мою безусловную симпатию и достойное место на моей книжной полке. Впрочем, написать рекомендацию я затрудняюсь - местами роман читается тяжеловато, да и место действия и причудливый сюжет - на любителя.

Люблю Салмана Рушди: у него чудный язык и занятные сюжеты, приправленные магическим реализмом, а то и чистейшим фэнтези. Но «Прощальный вздох мавра», признаться, меня несколько разочаровал – как раз тем, что в нем есть все то, что делает Рушди славу. Занятно, правда?

«Прощальный вздох мавра» – это семейная сага, рассказывающая о довольно-таки сумасшедшей семье, шкафы которой трещат от конфликтов, войн, всяческих причуд и даже детективных загадок. Мавр – последний отпрыск известной художницы Ауроры и ее лихо подхваченного возлюбленного Авраама, роман – его исповедь, попытка разобраться в безумии под названием жизнь семьи Гама-Зогойби. Дело, прямо скажем, непростое. Как мутили предки, так и даже хлеще продолжили мутить потомки.

История горячая, страстная и, понятно, щедро одарена подробностями новейшей индийской истории. Прибавим к этому отчаянный поиск связи проблем главного героя с грехами и забавами предков, узнаваемый стиль, некоторые невероятные особенности и события, и вроде как получим классическую вещь Рушди. Парадокс, но именно это все и подпортило.

Обычно каждый роман Рушди радует чем-то ярким и новым. Здесь же меня все шестьсот страниц не покидало ощущение, что все это я уже читала. Какой-то синтез, если не сказать коллаж, других работ автора. Причем если в «Детях полуночи» индийская историка-полития всасывалась на ура, как важная и неотъемлемая часть романа, то здесь это вышло как-то сухо; если в «Сатанинских стихах» попадались алмазики начитанности Рушди, то здесь отчаянное выпячивание иудео-христианских моментов выглядит скорее попыткой распушить перья; если в «Стыде» связь поколений кажется пугающе реальной, то здесь все с силой притянуто за уши. В последнем впечатлении, быть может, сыграл свою роль главный герой-рассказчик, не очень-то приятный тип. Судьба у него выдалась тяжелой, но слабохарактерность и трусость это не больно оправдывает, особенно имея в виду его не смиренное, а равнодушное признание: ну вот такой я, что сделаешь. Его копание в семейных историях и обвинение родных кажутся нелепой попыткой самооправдания.

Я немало удивилась тому, что и эту книгу отметили премиями и внесли в список 1001 книги, которые надо непременно прочитать. На мой взгляд, это далеко не лучший роман Рушди. Но, может, дело как раз в том, что в нем есть все то, чем успел запомниться автор. Возможно, если читать его «набело», первой книгой писателя или хотя бы второй-третьей, впечатление будет совсем иное. А так вещь показалась самой что ни на есть проходной.

я не люблю острое, не люблю много специй, не люблю мешанины.
А я люблю пресные рисовые лепешки, с нежным сыром филадельфия.

Так сложилось что В Индии не спроста любят так много специй и острого... но зачем же так обильно приправлена это книга, какие неловкие ингредиенты скрыты за пряными вкусами? В этой всей нелепице я и пыталась разобраться, продираясь через этот самый магический реализм, обильно удобренный скрытыми желаниями и явными увечьями. Все больны и ненормальны- и в этом нормальность. Такова ли Индия? Не одного нормального человека .. да нет, есть один, японочка в финале, прочитавшая историю Мавра и покрутившая пальцем у виска. Вот такие они Вспыльчивые и беспокойные.

Что-то мне не понравилось, что-то я возможно не поняла. Но все это дело вкусов, как всегда.
Хочется отметить что я не слишком люблю мистическую литературу и обилие абстрактных образов. Как и в живописи, в литературе мне ближе классика.
Это произведение выбрала по советам доверенного человека, и что бы не прыгать с темы на тему, в этом же месяце в планах читать еще одну книгу про Индию.

Возможно так же стоит признаться, что на мой взгляд я не сильно была готова к данному произведению. Иногда мне не хватало знаний истории Индии. Были события, даты и имена, которые немного тормозили мое восприятие целостной картины. В некоторые моменты я просто не могла сконцентрировать свое внимание на том что это Индия, пока не говорилось о политике, безбожный райский уголок с психопатами мог находиться в любой точке мира. Все основные акценты внутри. Но все таки на проекции семьи отражается проблема всей страны, разнообразие и излишество которой раздирает ее на части.

Много внимания уделено самой личности Ауроры Зогойби и ее картинам. У меня сложилось впечатление, что это хитрый ход автора- через картины передать историю. Но здесь я его тоже не поняла. Я все же предпочитаю картины воспринимать визуально, видеть творение перед собой. К тому же обилие описаний картин, которые есть в книге, мне кажется оправданно для биографии художника реально существовавшего, но не для выдуманного персонажа. Конечно писатели всегда перед нами рисуют изысканными словами картины миров. Но картина картины выдуманного мира – это чересчур для меня. То о картинах, то о руке Мавра, то о руке Мавра на картинах.
Были еще такие непонятные моменты как цитата ниже:

До сей поры так и не снят фильм под названием «Отец Индия». «Бхарат-пита»? Странно звучит. «Хиндускан – ке-Бапуджи»? Что-то специфически гандийское. «Валид- э- Азам»? Напоминает о Великих Моголох. «Мистера Индию» мы, правда, недавно получили, самое топорное из всех националистических наименований.

Автор вероятно не сильно переживал о понимании читателем всего написанного, или может не рассчитывал на европейскую публику.

С одной стороны этот мир кажется таким знакомым: небоскребы, люди с их грехами и проблемами, богема, коррупция, политика, а в другой момент понимаешь насколько насколько это все иное, как смешная карикатура...
Смешивая в себе на протяжении тысячелетий разные пряности всего мира, он уже сам не знает каков его настоящий вкус.

Было не мало интересного, но еще больше непонятного.
А загадочным и непонятным, как всегда, остается этот самый магический реализм. Цитата из Википедии

«Роль магического реализма состоит в отыскании в реальности того, что есть в ней странного, лирического и даже фантастического — тех элементов, благодаря которым повседнев¬ная жизнь становится доступной поэтическим, сюрреалистическим и даже символическим преображениям»

И эти символически преображения, в изобили присутствующие в книге (может как и в самой загадочной Индии?) оставляют за собой длинный след вопросов, над которыми наверно еще не один день я буду ломать голову.

Предупреждаю, ярым поклонникам знакомиться с моей рецензией не стоит, так как наши мнения диаметрально противоположны и переубедить меня в обратном не получится…
Прочитать «Детей полуночи» все равно, что наперекор всем обстоятельствам выиграть генеральное сражение. Звучит вдохновляющее, не так ли, но "Дети..." - очень, очень трудное чтение, может именно этим и объясняется такой высокий рейтинг книги. Всех прочитавших накрывает волной эйфории и под влиянием переизбытка серотонина, они заносят это хммм, "произведение" в ранг великих? А может мне не хватает широты кругозора, мешает узость мышления вместить в себя этот поток сознания и уцепиться хоть за какую-то крупицу сюжета? Не знаю, может и так, а может, срабатывает психология толпы. Если меня окунают в бессмысленную белиберду с претензией на глубоко интеллектуальную литературу, значит книга шедевр?! Может страшно признаться себе, что книга дрянь, а потраченное на нее время ушло в пустую?
Салман Рушди очень прилежный ученик, все необходимые составляющие высокоинтеллектуального чтива соблюдены. Итак….
1. место действия должна быть обязательно какая-нибудь страна третьего мира в период непростых перемен, а автор, обязательно эмигрант, уютно расположившийся в своем дорогом мягком кожаном кресле, пишущий из собственного двухэтажного дома где-нибудь в США или Великобритании, заставленного антикварной мебелью, о горестях и прелестях своей бедной несчастной родины.
2. чем непонятнее сюжет, тем лучше. Накроем читателей лавиной метафор, аллегорий, эпитетов, подольем литр другой местного колорита, погребем его отсылками к истории, затрудним понимание многочисленными флэшбеками. Нет, для серьезной литературной премии этого недостаточно, добавим еще параллельное повествование, пусть каждый абзац будет перемежаться настоящим и прошлым! Вот, в самый раз!
3. Жанр – лучше магический реализм, если читатели не поймут книгу, спишут на не лады с ним. Да и современно, что ли, нужно быть на гребне волны!
4. Пускай история будет основана на жизни одной семьи, а все их важные события переплетаются с важными событиями страны, о которой идет речь в повествовании. И начнем издалека, очень издалека, лучше с 3 или 4 поколения. Пока подберемся к сути, книга и закончится!
И если этого не достаточно, то подсыпем в наше варево мерзких физиологических подробностей, тогда уж точно будет остро и современно! И в качестве последней ноты, затронем какую-нибудь очень острую тему, допустим религиозную нетерпимость и разбавим все крайне односторонним и очень предвзятым мнением о известной и важной исторической личности. Все, литературная премия в кармане!
Пы сы, заметила, что в рецензиях никто не может точно сказать о чем книга, наверное это признак мастерства. Дадим автору Букер букеров!!!