Я пыталась представить их, представить, как кто-то из них целует меня, но вместо этого продолжала думать о Нике, с соседней подушки на меня снизу вверх смотрело его лицо, и мне мерещилось, как он по-хозяйски касается моей груди.
Бобби: ты не очень-то распространяешься о своих чувствах
Я: это просто твое мнение обо мне
Я: будто бы у меня есть какая-то тайная эмоциональная жизнь
Я: я просто не очень эмоциональная
Я: я ничего не рассказываю, потому что нечего рассказывать
Неужели этот вопрос волновал меня только потому, что, будучи женщиной, я считала, будто обязана ставить чужие потребности выше собственных? «Доброта» — просто очередной способ подчинения в конфликте? Именно об этом я подростком писала в дневнике: как феминистка я имею право никого не любить.
Иисус сказал, что в браке муж и жена «уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает»24. Читая эти строки, чувствовала я себя довольно мерзко. Я спрятала Библию, но это не помогло.
Скрестив руки на груди и свернувшись калачиком, я с горечью думала: вся власть в его руках, а у меня власти нет. Не совсем правда, но той ночью мне стало ясно: я сильно переоценила собственную неуязвимость.