Пытаясь подсчитать, стоит ли снова валиться на колени в благодарность или остаться стоять, девушка не заметила, как стала рассматривать господина. Строгое лицо с высокими скулами, волевой крепкий подбородок, не слишком тонкие губы прекрасно сочетаются с достаточно широкими линиями рта, губы слегка искривлены усмешкой. Яркие зелёные глаза, смотрящие на неё с изучающим интересом, густые брови с чуть приподнятыми уголками и прямой длинный нос. Мардара можно было бы назвать красивым, если б не злая усмешка и искорка безумия во взгляде. С братом они слишком разные, добродушная привлекательность Дамира не идёт ни в какое сравнение со злобной красотой Мардара. Даже цвет волос различал братьев на доброе и злое. Светловолосый, почти рыжеватый Дамир и чёрный, как ворон, безумец младший брат. Спохватившись, она быстро опустила взгляд и сцепила руки за спиной. Мардар усмехнулся, забавляясь.

– Если скажешь, как ты это сделала, – докончил он фразу.

– Сделала что, господин? – девушка захлопала ресницами, припоминая, что ещё могла натворить сверх того, что уже умудрилась.

– Отогнала голоса, – сухо заключил Мардар, повторив стойку девушки.

– Господин, как радостно видеть Вас! – впервые появление Томми обрадовало девушку. Она выдохнула с облегчением, когда интерес господина перешёл на отпрыска фермера.

– Солнце в это время жарит нещадно, позвольте предложить Вам устроиться на веранде или в беседке? Шутнос подаст лучшее из наших вин!

– Нет, – отрезал господин, теряя интерес к беззубому. – Я уже ухожу.

Наяда и Томми проводили господина низким поклоном, после вернулись каждый к своему делу, забыв о неожиданной встрече так же быстро, как о присутствии друг друга рядом.

Остаток рабочей смены Наяда провела в относительном спокойствии. Жжение в руках грозило сделать безумной и её, солнце в самом деле не щадило, напекло её тёмную макушку и иссушило загрубевшую кожу на руках. Когда пришло время сложить вилы и отправиться в школу, девушка валилась с ног и тайком даже мечтала об аресте, чтобы избавиться от работы на пару дней. Если повезёт с хорошей камерой, то такое положение дел можно будет назвать отпуском. На обратном пути Наяда наткнулась на Вилмета, начальника стражи, прошмыгнула мимо него как стайка желтоголовых корольков, быстро, незаметно и бесшумно.

По дороге в школу ей встретились только парочка охотников наперевес с добычей и Рейда, юркая рыжеволосая девочка, дочь владельцев небольшого магазинчика "Лавка мелочей". Девочка будто создана для солнечной погоды, яркие веснушки на её милом личике тому подтверждение. Она весело порхала по улице, играя с шифоновым платком. Наяда немного завидовала её беззаботности и весёлости. Наверное, такими могут быть только дети. В остальном улицы пустовали, все, кто мог, старались попрятаться по домам от последнего испепеляющего солнца в этом году.

У фонтана девушка задержалась дольше обычного, промывая руки не столько от грязи, сколько от крови и остатков стёртой кожи. Она давно привыкла к саднящей боли, но сейчас едва сдерживала ругательства и стоны. Не удивительно, что Мардар безумен; этот город и её начинал сводить с ума. Каким удовольствием было бы, если б можно было собрать свои жалкие пожитки, пересечь стену и отправиться на поиски лучшей жизни, лучшего города, который примет её. Но просто так гулять между городами и думать, где лучше осесть, в Залесе нельзя. Если есть лишние серебряные монеты, то, конечно, можно. Но тех, кто от рождения и до смерти существует на одном и том же клочке земли, легче контролировать. Поэтому в королевстве часто случается так, что где родился, там и пригодился (пока от тебя есть толк). Если уж вдруг толк пропал – то милости просим в список непокорных – ещё одно жестокое решение короля Сайвоса, которого Наяда не понимала. Список непокорных представлял из себя что-то вроде буклета из имён тех, кого Его Величество желает привезти в столицу и кинуть на арену для собственного развлечения и на потеху столичным. Наяда слышала в таверне рассказы об этой арене. По слухам, бои там не прекращаются ни днём, ни ночью. Со всего Залеса свозят «непокорных» оголодавших, отощавших и стравливают друг с другом. В своей речи семь лет назад, король Сайвос сказал, что арена – это особая казнь для тех, кто не ценит жизнь в Залесе. Но Наяда считала это простым извращением жестокого алчного мерзавца.

Но….

Я – Наяда, слуга Лорда Ивьенто и его сыновей Дамира и Мардара. Я принадлежу Залесу и верна королю Сайвасу и его семье.

На входе в школу девушка посторонилась, пропуская вперёд целую вереницу из наследниц Дома Лавандовых. Ализ, старшая дочь, шла впереди, смотря перед собой, и вела за руку самую младшую Эгилину, которой едва стукнуло шесть лет. Обе волочили за собой длинные подолы дорогущих платьев, чуть приподнимая их свободной рукой. За ними следовали близняшки Хора и Морана, похожие, как две капли воды внешне, и разные, как лёд и пламя характером. Тихая, по-своему скромная Морана сильно блёкла на фоне взрывной Хоры, особенно на занятиях.

Процессию девушек замыкала Кессида – самая младшая из старших дочерей Лавандовых, пятнадцатилетняя девушка, бледная тень своих родителей.

Все дети из Дома Лавандовых уродились как на подбор: стройные, высокие, светловолосые. Наяда не сразу научилась их различать. Пропустив девушек, которые вообще не заметили её присутствия, Наяда прошмыгнула внутрь, радуясь прохладе в здании. За Лавандовыми она дошла до класса, устроилась на ставшее уже привычным место у стены и обмякла на стуле. Постепенно класс заполнился благородными особами из всех Знатных Домов.

Перед Наядой возвышались затылки Нита и Эвара из Дома Зелёных, их брат Феррант решил сегодня сидеть рядом с Мораной, всё-таки они больше года обручены. Наследник Дома Белых Хагдол и его сестра устроились рядом с чадами Алых Аргоилом и Рирмит, Муриетта села отдельно ото всех, не причисляя себя ни к кому. Только у Дома Лиловых пока ещё не завелось детей. Семнадцатилетняя леди Эванлин, вышедшая замуж за Хеуда двумя месяцами раннее, сама ещё не окончила обучение. Она села рядом с Кессидой, единственной подругой. Наяда отметила, что леди Эванлин выглядит слишком грустной для девушки только-только обретшей семейное счастье. Её взгляд говорил сам за себя, она не мечтала оказаться женой тридцати девятилетнего Хеуда.

Наяда не совсем понимала, как заключаются браки в Знатных Домах, но до того, как увидела подавленную и сломленную леди, полагала, что у господ есть выбор. По всей видимости, она ошиблась. И всё же, Хеуд, пусть и не молод, но он хотя бы не беззубый Томми. Наяда видела его однажды на празднике в честь осеннего равноденствия. Он показался сдержанным и холодным, но уж точно не противным дуралеем, как Томми. К тому же выглядел тогда Хеуд достаточно молодо для своих лет, седина на его волосах только-только начала проявляться.

– Сегодня я хочу рассказать вам историю Красных Теней, – подал голос господин Кортер, – эта история знаменует новый горизонт для Залеса. Кто-нибудь из вас знает, о чём я хочу поведать?

Наяда знала о Красных Тенях, но голоса не подала. Тех крох, что она урвала из разговоров пьяных горожан, вряд ли хватит на полноценный ответ, который удовлетворит учителя.

– Убийцы Его Величества короля Сайвоса, – впервые подала голос Муриетта.

Господин Кортер чуть склонился перед леди и продолжил.

– Совершенно верно замечено, леди Муриетта. Красные Тени с детства обучены убивать по приказу короля. Это не преступники, они появляются среди людей открыто, повязав на голову красный платок и закрывая им половину лица. Их подлинная личность доступна только Его Величеству. Но чем они особенны?

– Наравне с солдатами они сражаются за наше королевство на фронте! – гордо пробубнил Эвар со своего места так, будто он сам входил в состав Теней.

– Верно. Но сражаются они не открыто. Их посылают за линию фронта в Морват. Появление такого отряда перетянуло вес войны на сторону Залеса. Поэтому Теней в столице принимают очень тепло. Им не приходится платить в тавернах, например. Любой торговец с радостью бесплатно отдаст им любой товар.

С радостью, как же!

Наяда хмыкнула, не успев вовремя опомниться.

– Я сказал что-то смешное, Наяда?

– Нет, господин Кортер. Простите.

– Тогда будь так любезна, сиди тихо, другого прока от тебя я не ожидаю.

С центра класса послышались тихие смешки. Отлично, она снова попала в неловкое положение, но отчего-то ей не было до этого дела. Если Знатные Дома искренне верят в благородность Теней, то это их проблемы. Наяда слышала от солдат, что Тени Его Величества настолько безжалостны, что перед их возвращением в Вонт таверны закрываются, торговцы стараются успеть сбыть свой товар быстрее обычного и убраться подальше.

Тем временем учитель продолжил упоенно вещать. Какое-то время Наяда честно старалась слушать и запоминать, но, в конце концов, усталость взяла своё, она задремала и очнулась, только когда кто-то с силой затряс её за плечо. Открыв глаза, девушка увидела над собой Эвара.

– Вставай, отличница, занятия закончились.

Она быстро пришла в себя, подобравшись. Пару раз встряхнула головой, чтобы отогнать сон и поднялась. К тому времени класс опустел, остались только Эвар и Нит, разговаривающие о чём-то с господином Кортером. Наяда помассировала затёкший затылок и пошла прочь, ни с кем не прощаясь.

Ещё один день прошёл.

По пути домой, она свернула в лес, чтобы поискать диких яблок на ужин. Живот ещё до школы начал подавать сигналы о своём бедственном положении, а теперь и вовсе рычал, как медведь. На ощупь, стараясь не напороться глазом на ветку, Наяда пробиралась в глубь леса по памяти. Так близко к городу живности особой не водилось, иногда вдалеке проскакивала напуганная лисица с маленькой добычей в зубах и сразу же скрывалась в листве. Наяда знала место в гуще хортовского леса с россыпью невысоких деревьев, плодоносящих кислыми некрупными яблоками. Если повезёт, то не все ещё сгнили, удастся собрать пару штук на ужин. Пробившись сквозь темноту и опасные ветки к знакомому месту, она принялась рыскать по земле рядом с яблонями, перебирая гнилые и битые плоды. Пригодные для пищи девушка складывала в подогнутый на манер сумки низ кофты, придерживая ткань руками, чтобы яблоки не рассыпались обратно на землю.

Со стороны глухих непроходимых зарослей послышались шорохи: кто-то бежал, ломая под собой сухие прутья. Помня рассказы охотников, что дичь так близко к городу не подбирается, Наяда притаилась за яблоней, вглядываясь в темноту. Из зарослей выскочила леди Эванлин, пару секунд она переводила дыхание и двинулась дальше. Наяда успела разглядеть распахнутые в ужасе глаза и изодранное в клочья богатое платье, в котором девушка была ещё в школе. Теперь оно походило на лохмотья, к которым привыкли бедняки. Правильные черты лица леди исказил первобытный, почти животный страх, рот открыт в беззвучном крике, на который, видимо, не хватает сил, на скуле длинный кровоточащий порез. Первым порывом Наяды было выйти из укрытия и кинуться на помощь. Но что-то удерживало её на месте, заставляя внимательнее вглядываться в ночь.

Какого чёрта леди из Знатного Дома забыла ночью в лесу, да ещё и одна? И от кого она спасается бегством? Инстинкт не подвёл девушку, вскоре она увидела Хеуда, осторожно следующего по следам жены. Наяда прикрыла рот рукой, чтобы не пискнуть от удивления. Её мозг отчаянно пытался найти объяснение происходящему. Хеуд медленно поднял руку перед собой, нашёптывая что-то. Его ладонь озарилась бледно-голубыми искрами, густой комок из искр быстро перерос в шар и взметнулся с руки господина вперёд.

Ночную тишину прорезал звонкий крик леди Эванлин. Наяда тоже закричала, не до конца понимая, от страха или от прилива адреналина в крови, и выскочила из своего укрытия, накидываясь на Хеуда. Она не могла понять, что происходит, но отчаянный, полный боли и страдания крик леди заставил её действовать. Она попыталась опрокинуть Хеуда на землю, толкнув его обеими руками в грудь. Но тот оказался проворнее, он успел перехватить девушку за горло, отодвигая от себя, чтобы она не могла дотянуться до него, и приподнял её над землей. Ощущая, как ноги отрываются от земли, Наяда не могла ощутить страх, хоть и очень пыталась. Господин из Знатного Дома мог запросто её убить, и ничего ему за это не будет. Но единственное, что заботило девушку – руки господина, утратившие свои искры.

Она барахталась в его хватке и рычала, пока не услышала холодный голос Хеуда.

– Забудь о том, что видела, девчонка. Забудь, как страшный сон, если хочешь жить. С этими словами господин разжал руку, и Наяда повалилась на землю, глухо кашляя.

Хеуд давно ушёл, Наяда слышала его затихающие шаги и всё ещё продолжала жаться к земле, пытаясь переварить увиденное. Она не сможет последовать совету господина, не сможет забыть увиденное этой ночью, даже если это грозит ей смертью. Искры, слетающие с руки Хеуда – это не просто факт насилия над супругой – это нечто большее, что-то, чего девушка пока не могла объяснить.

Постепенно придя в себя, она собрала растерянные яблоки и поплелась домой, всё ещё не веря до конца увиденному.

Карнавал лжи и улыбок

Наяда сладко потянулась, высовывая нос из-под одеяла и закряхтела. Она не любила холода, но обожала спокойное зимнее время. Её каторга в полях на время закончена, до весны руки успеют зажить, но главное – теперь она могла позволить себе поспать подольше и не стонать всякий раз, разгибая спину.

Совсем без работы провести всю зиму она не сможет, придётся искать себе место служанки. В прошлом году её согласились нанять охотники следить за их трёхэтажным каменным домом. Всю зиму она провела, не выходя из их дома. Готовила на всех членов гильдии, стирала, мыла, убирала. К концу зимы она, правда, устала ещё больше, чем в полях. Зато неплохо отогрелась и отъелась, не мясом, но вполне свежими овощами и рыбой.

Сегодня в городе намечен очередной праздник. Наяда устала запоминать, по какому поводу лорд сгоняет людей на площадь, но, если порассуждать логически, в первый день зимы может быть либо День Ветров, либо свержение величайшего из великих с трона (что невозможно, как считают многие). Да правит король Сайвос вечно!

Девушка бодро встала с кровати, полноценно ощутив жгучий холод в хижине, и юркнула обратно под одеяло, дрожа всем телом. Она повторила попытку, кутаясь в одеяло, дошлёпала босыми ногами до очага, разворошила угли, подкинула пару свежих поленьев и подставила к очагу руки. Нужда в работе в каком-нибудь тёплом доме стала значительно острее.

Прошло три месяца с тех пор, как ей не посчастливилось наблюдать в лесу нечто странное между Хеудом и Эванлин. С той ночи кое-что изменилось. Леди Эванлин перестала посещать школу и появляться на улицах города, но она точно была жива, Наяда пару раз видела её в окне особняка. Сама же девушка упорно молчала о случившимся не только из опасений, но и потому что уже столько же не видела ни Дамира, ни Мардара. Она могла бы рассказать всё начальнику стражи Вилмету, но не была уверена, что мужчина ей поверит. Поэтому Наяда продолжила свою привычную жизнь, гадая об увиденном каждую свободную минуту. Отчасти её заботила судьба леди, с другой стороны, ей стало интересно присмотреться к господину Хеуду. Даже несмотря на прямую угрозу ей всё равно интересно. Неизвестная сила влекла её, и девушка летела к ней, как мотылёк на свет. Дважды ей удавалось подкараулить Хеуда и последить за ним какое-то время. Но в оба раза господин вёл себя до отвращения обычно.

Занятия в школе закончились месяц назад, господин Кортер с большим удовольствием объявил Наяде, что она завершила своё обучение, и захлопнул перед её носом дверь. Створка к образованию плотно закрылась навсегда. Весной ей предстоит найти постоянную работу, обосноваться на одном месте и посвятить свою жизнь служению.

Наяда быстро оделась, прервав ритуал с зеркалом, тщательно причесала волосы и заплела их в длинную косу, чтобы выглядеть опрятнее. Вместо видавшей лучшие времена рабочей одежды, она надела тёмно-синее платье, подвязав талию чёрной лентой. Поверх платья закуталась в тёплую шерстяную накидку. Сегодня она должна получить работу. Иначе… О другом исходе девушка думать не хотела, она обязательно найдёт себе место. Всё будет хорошо. Главное, не оплошать перед господами. Перед выходом из дома она заставила своё лицо искриться хорошо заученной улыбкой.

В городе, тщательно подавляя желание сбежать, девушка активно сновала между горожанами, учтиво здороваясь и желая доброго праздника.

Первыми на её пути встали Талри с сынком. Наяда изо всех сил сжала кулаки и обнажила зубы, выдавливая из себя: «О, как прекрасно Вы выглядите, добрая Талри. Ваши глаза так и сияют». Ложь давалась непросто. Она подходила к каждому, кого замечала в толпе. Базафа – торговец овощей – с упоением рассказал девушке о своих нынешних заботах. Ей пришлось выслушать его отповедь. Ивирас и Веомеса – владельцы «Лавки мелочей» с детьми сдержанно поприветствовали Наяду и поспешили отойти от неё, будто она была заразной. От Омура и Утаги – держателей таверны – девушка сама старалась держаться подальше, отделавшись коротким приветствием. Господин Кортер едва взглянул в сторону бывшей ученицы, только брезгливо цокнул языком, не ответив на её приветствие, впрочем, как и всегда. Фермер как обычно пытался сетовать на отсутствие хозяйки в доме. Решив потешить старика, Наяда быстро обняла Томми и поцеловала его в щёку, пожелав им с братом доброго праздника. Скрываясь в толпе от вездесущего Лоуита, она делала вид, что не слышит его просьбы провести День Ветров в их семейном кругу. Заметив в толпе скучающих охотников, Наяда подобралась и направилась к ним.

– Доброго дня, Блэйя!

Охотница сдержанно кивнула, улыбаясь одними уголками губ. Но Наяда не собиралась сдаваться без боя.

– Прекрасный день, верно? Не особо холодно, но так свежо. Чудесно!

– Да, верно.

– Помните, прошлой зимой погода выдалась куда свирепее? Я тогда работала у Вас.

Блэйя пальцем почесала кончик носа, разглядывая девушку, будто пыталась её вспомнить.

– Меня зовут Наяда. В прошлом году Вы наняли меня на зиму. Работать у Вас было удовольствием.

– Мне жаль, девочка, но в этом году нам служанка не по карману. Сложные времена сейчас.

Наяда сглотнула ком в горле, всё ещё пытаясь широко улыбаться. Её надежды на тёплую зиму медленно таяли, растворяясь в миндальных глазах охотницы.

– Но Вы бы могли заплатить потом или…

– Или не нанимать служанку и подписать на домашнюю работу новичков, – заключила Блэйя, стремительно теряя интерес к девушке.

Прикусив губу, Наяда отошла, чтобы больше не надоедать охотникам. В конце концов, они одни из немногих, у кого есть вполне легальное оружие.

Заметив у сколоченной из старых досок сцены кузнеца с семьёй, Наяда рысцой затрусила к ним, приподняв подол платья.

– Трагмал! – Наяда приветственно замахала рукой, – Трагмал, здравствуй!

– Доброго дня, милая. Какая ты нынче нарядная. Праздничное настроение имеется?

Добрая улыбка кузнеца немного отрезвила девушку, она с удовольствием вложила свою маленькую ладошку в широкую ручищу мужчины, красуясь стареньким платьем.

– День Ветра – мой любимый праздник! – снова соврала девушка, здороваясь с женой кузнеца Анилой, миловидной крепкой женщиной. Наяда отметила, что шрам над бровью её ничуть не портит, наоборот, добавляет некого шарма в образ женщины.

– Я ищу работу на зиму. Могу делать всё-всё.

Трагмал вежливо засмеялся, похлопывая девушку по плечу. За него ответила Анила.

– Сейчас мы едва ли сможем позволить себе помощницу, милая. Но если будет совсем туго, на зиму можешь перебраться к нам. Будешь помогать мне по дому.

Работа за еду. Лучше, чем ничего. Но Наяда рассчитывала на денежное вознаграждение.

– Спасибо, ты очень добра, – с грустью пробубнила девушка, понурив голову.

– Не расстраивайся, – Анила погладила её по щеке, – год выдался сложным для всех, но я уверена, ты сможешь найти хорошее место.

Наяда такой уверенности больше не испытывала. Последствия непонятной ей войны начал ощущать весь город. Товары у торговцев значительно подорожали, их прилавки поредели, а плата за труд стала совсем мизерной. Кажется, даже господа потеряли уверенность в своём положении.

В углу сцены уютно примостились музыканты, наигрывая весёлые песни. Фолвик решил исполнить своё новое произведение, впечатляя собравшихся зрителей. Несмотря на весёлую музыку, едва ли кто-то в самом деле веселился: над Хортом нависла тень, угрожающая перерасти в бурю.