– Хорошо, ты просто иди, я сама тут все улажу. Не беспокойся об этом, – Бетти улыбнулась. – Не знаю, что у тебя произошло, но надеюсь, что все будет хорошо.

– Спасибо большое, с меня обед! – крикнула Джесс уже от двери, вовсю мчась к лифту.

Не прошло и получаса, как она уже была на месте. Больше не медля не минуты, она зашагала в больницу, на ходу осматривая большое белое здание. Глубоко вдохнув, Джесси направилась внутрь.

– Простите, не подскажете, как мне найти мистера Патрика Кеннеди? – обратилась Джессика к медсестре.

– Вам к главному врачу?

– Думаю, что да, – неуверенно пролепетала она.

– Вы Джессика Паркер?

Увидев утвердительный кивок, медсестра встала со своего места и с улыбкой направилась к ней.

– Доктор Вас ждет, пожалуйста, пройдемте со мной, – медсестра указала ей рукой, чтоб она пошла за ней.

Подойдя к двери, Джесси прочла надпись: «Главный врач Патрик Кеннеди». Медсестра постучала, и, услышав взволнованное «Войдите», открыла дверь и, поманив рукой Джессику, прошла в кабинет.

Патрик сидел за столом, читая истории болезни больных. У него было морщинистое кругловатое лицо, на нос вздернуты очки с круглой оправой, а вокруг рта была оставлена типичная для всех врачей бородка.

– Извините, мистер Кеннеди, мисс Джессика Паркер пришла.

Он поднял голову от листка и начал рассматривать девушку. От его взгляда ей стало не по себе.

– Проходите, садитесь, пожалуйста, – он с улыбкой указал ей на стул. Глаза у этого человека были добрые и внушали доверие. – Вы можете идти, – кивнул он медсестре.

Когда за ней закрылась дверь, он повернулся к Джесс и молча посмотрел на нее.

– Мистер Кеннеди… – начала было Джессика, но он ее остановил взмахом руки.

– Просто Патрик, не люблю, когда меня называют на «Вы». Чувствую себя дряхлым старичком.

– Хорошо, Патрик, я бы хотела узнать, так зачем вы меня позвали и как это связано с мамой? – она произносила это спокойно, но на самом деле боялась, хотя сама не знала, чего она страшится.

Патрик снял очки и устало потер руками лицо. Тяжело вздохнув, он взял историю болезни, которую читал, когда Джесси зашла, и серьезно посмотрел на девушку.

– Я даже не знаю, с чего начать… Как сказать… – Патрик избегал смотреть ей в глаза. – Дело в том, что ваша мать… – он сделал паузу: для него всегда было сложно рассказывать близким плохие новости.

– Что с моей матерью? – больше не было слышно, что она спокойна, ее голос дрожал.

– Она… Не хотите выпить воды?

– Патрик, скажите мне, что с моей мамой, или Вы хотите, чтоб от страха у меня случился сердечный приступ? – Джессика уже кричала: она поняла, что с мамой что-то случилось.

Мужчина молчал несколько секунд, потом решительно посмотрел ей в глаза и наконец произнес то, что должен был сказать еще несколько минут назад:

– Элизабет попала в очень тяжелую автокатастрофу, и ее состояние нестабильное.

После его слов Джессика стала белее полотна. Сердце болезненно сжалось.

– К-когда это случилась? – она говорила онемевшими губами, едва выговаривая слова.

– Сегодня утром.

Патрик встал со своего места и сел напротив нее. Ему было тяжело с ней разговаривать, но он, как врач, должен был ввести ее в курс дела.

– Как ее состояние? – она смотрела на него таким взглядом, что он не смог больше все скрывать.

– Ну, что я могу сказать, травма серьезная, и шансов, что она выживет, практически нет. Видите ли, у нее внутреннее кровотечение, и как бы мы ни пытались ей помочь, ничего не получается. Уровень алкоголя в крови повышен, в машине она была не пристегнута, вследствие чего ее выбросило через переднее окно при столкновении машин… – Патрик увидел, что Джессика стала мертвенно-бледной, поэтому еще крепче сжал ее руки. – Мы сделали все от нас зависящее, но шанс очень маленький.

Джессика не выдержала и начала плакать. Патрик приобнял ее и начал утешать, как своего ребенка.

– Поплачь, девочка моя, поплачь. Мне тоже сложно, ведь Элизабет мне не чужая.

– Вы знаете мою мать? – спросила Джессика сквозь слезы, даже не поднимая головы.

– Я ее крестный отец, мы с ее отцом, то есть твоим дедушкой, были лучшими друзьями.

– Почему именно она должна была попасть в аварию?

Девушка еще сильнее прижалась к нему и рыдала, уже не сдерживаясь. Видя ее состояние, мужчина чувствовал, как у него самого сердце обливалась кровью. Он знал об их сложных отношениях с матерью. Элизабет не скрывала от всех, как на самом деле она относится к своей дочери. Все жалели девочку, но никто не мог помочь: Элизабет просто никого не слушала. Но несмотря на такое отношение, эта девочка все равно любит мать. Он улыбнулся и подумал, что в этом она похожа на свою бабушку – такая же добрая и чистая душа. И он не мог понять, как такие родители умудрились вырастить такую дочь, как Элизабет. Наверное, это потому, что они слишком сильно любили ее, баловали и не заметили, что их любовь сделала с ребенком.

– Я… я бы хотела увидеться с ней, – чуть слышно произнесла Джесс со слезами на глазах.

– Да, конечно, я Вас сейчас отведу, но для начала… Вот, высморкайтесь, – протянув ей платок, с грустной улыбкой сказал он. – Она хотела видеть Вас. Пойдемте. И… Улыбайтесь, пожалуйста.

Джесси пыталась остановить слезы, но не могла. Сердце разрывалось от боли. Но надо взять себя в руки. Нельзя, чтобы она увидела ее слезы.

Немного успокоившись, она встала. Теперь девушка более или менее была готова идти к матери и увидеться с ней, возможно, в последний раз. Слезы снова навернулись на глаза, но она вытерла их и пошла за врачом.

Они шли по длинному коридору, запах лекарств так и витал в воздухе. Джесси шла тихо, не издавая ни звука. Коридор был такой длинный, что казался нескончаемым, но тут мистер Кеннеди остановился возле двери. От неожиданности она чуть не врезалась в него.

– Мы пришли, – он указал кивком головы на дверь. – Она не в лучшем состоянии, и, как я говорил прежде, ей осталось жить недолго, может, сегодня, а может завтра, но Элизабет покинет нас. Вы меня понимаете?

Джесси посмотрела на дверь, за которой сейчас лежала ее мать, и тихонько кивнула головой. Если честно, то она боялась видеться с матерью.

«И как, интересно, она сейчас будет относиться ко мне? Какой будет взгляд, все такой же холодный и равнодушный? Все! Хватит думать об этом. Сейчас она больна, и ей нужна твоя помощь! Надо забыть детские обиды, я все-таки уже взрослая девушка». Она встряхнула головой, и волосы волной опустились на плечо. Набрав полной грудью воздух, она открыла дверь и зашла внутрь.

Комната была небольшая, стены покрашены в белый цвет. Элизабет лежала на кровати; рядом стояла тумбочка, на которой высилась ваза с цветами, благоухающими на всю комнату. Шторы были светло-молочного цвета, возле окна стояли стол и пара стульев. В общем, обычная больничная обстановка. Джесси обвела глазами комнату просто потому, что боялась встретиться взглядом с матерью, но надо было уже взглянуть и на нее. Собрав волю в кулак, девушка взглянула на кровать и от неожиданности охнула. Некогда прекрасная Элизабет Паркер теперь была похожа на шестидесятилетнюю старушку. Шикарные волосы были высвечены, возле глаз синяки, лицо изборождено морщинами, на лбу маленький порез – наверное, от стекла. А глаза у нее были пустые. Джессика не могла поверить своим глазам – во что превратилась ее мать?! Но когда Элизабет посмотрела на нее, то глаза ее оживились, и из них вдруг потекли слезы.

Она протягивала к ней руки, словно прося помощи. Джесси стояла как вкопанная, не зная, что делать. Она не могла пошевелиться и просто смотрела на мать. Потом, словно во сне, шагнула к ней и протянула руку.

– Джесси… – ее мать произнесла это так тихо, что она сначала подумала, что это ей послышалось. – Подойди сюда, пожалуйста.

В глазах Элизабет читалась боль и страдание. Джесси готова была вновь разрыдаться, но она держала себя в руках. Подойдя к матери, она взяла ее холодные руки в свои. Девушка даже не заметила, что мистер Кеннеди ушел, оставив их одних, чтобы они могли поговорить.

– Джесси, Джесси, моя маленькая принцесса, – она произносила ее имя снова и снова, шепча сквозь слезы. – Прости, меня, Джесси, пожалуйста, прости.

– Мама, – Джесс прикоснулась рукой к ее щеке и улыбнулась. – Тебе незачем просить у меня прощения, я тебя ни в чем не виню.

Элизабет подняла на нее заплаканное лицо. Казалось, она не понимает, чем она заслужила такую дочь. Всю жизнь она отталкивала ее от себя. Ни разу не подошла к ней, не спросила, как она себя чувствует. Она должна была ее ненавидеть, не должна была приходить, но она пришла, и сейчас сидит тут и держит ее за руку…

– А есть в чем винить, – увидев, что Джесси снова готова была возразить, она подняла руку: – нет, пожалуйста, не возражай, дай мне все рассказать. Я знаю, что мне осталось жить мало, но я хочу сначала тебе поведать о своей жизни, – она вытерла слезы и посмотрела на лицо дочери, такое красивое и доброе. Возможно, она видит свою девочку в последний раз. От этой мысли ей стало больно, но она должна была рассказать дочери том, о чем молчала всю жизнь и о чем жалеет. – В семье я была одна, и родители меня любили и баловали. Я всегда смотрела свысока на тех, у кого не было денег, кто был не так красив, как я. Тех, кто хотел мне помочь, я считала врагами, подозревая, что они все хотят со мной общаться ради денег. Я отталкивала от себя всех, кто намекал на дружбу. Девушки меня называли «Гордая красотка», а парни «Снежная королева».

Однажды я встретила парня, который говорил, что любит и жить не может без меня. Он добивался меня очень настойчиво, и в конце концов я поверила ему. Сама того не понимая, я влюбилась в него. Но я все-таки забыла, что люди жестоки. Как-то ночью он позвал меня поужинать, и я согласилась. Он привел меня к себе домой и там же совратил. Для меня это была просто великолепная ночь. Но реальность оказалась очень жестокой. На следующий день, когда я пришла в колледж, то услышала, как все разговаривают обо мне, я не понимала, что происходит. Все говорили о том, что он поспорил насчет меня с парнями о том, что эта «Гордая красотка» влюбится в него, и что она раздвинет ноги перед ним. – Джесси видела боль в ее глазах, боль от предательства, она сжала ее руку в знак поддержки. – Я не могла в это поверить. Тогда я пошла его искать и услышала, как он, смеясь, рассказывает своим друзьям, что смог одурачить меня. В тот момент я готова была умереть, боль была просто невыносимой. Но я стояла тихо и слушала его тираду. Кто-то из друзей увидел меня и сказал ему. Тот повернулся ко мне и нагло улыбнулся.

«Ну что, Снежная королева, как ты себя чувствуешь? А ты что думала, что никто не пойдет на такое, да?» – он начал смеяться, и так громко, что в ушах звенело. Тогда очень хотелось заплакать, но я стояла и просто улыбнулась ему.

«Знаешь, я хотела тебе сегодня сказать, что в постели ты просто ужасен. А насчет любви… Ты что, дурак? Разве я могу любить? Ты забыл, я – Снежная королева, для меня слова „любовь“ не существует. И да, если уж на то пошло, то я сегодня собиралась тебе сказать, чтобы ты больше не подходил ко мне, но ты уже свалил, как трусливый щенок. Так что не знаю, выиграл ты или нет. Но встречалась я с тобой только лишь затем, чтоб посмотреть, как далеко ты можешь зайти. Я увидела и разочаровалась в тебе, ты не так хорош, как говорят. Жаль, что потратила на тебя время».

С того дня все изменилось. Я ненавидела буквально всех парней. Встречалась со всеми и спала с кем попало. Когда погибли родители, я их за это ненавидела. Я считала, что и они предали меня и ушли, оставив одну. Я их любила, но опять предательство… Все меня предавали буквально на каждом шагу. И вот как-то я узнаю, что беременна. Сперва я была в шоке и не хотела рожать, но пришлось, – она закрыла глаза и устало продолжила свой рассказ: – когда ты родилась, я не могла оторвать от тебя взгляд. Ты была такой маленькой и крошечной, я боялась сделать тебе больно. Я смотрела на твое чистое и невинное лицо и решила для себя, что ты никогда не будешь такой, как я. Поэтому отталкивала тебя от себя. Я считала, что именно любовь приносит всем боль и разочарование, поэтому я не хотела, чтобы ты меня любила. Я не хотела тебя любить, я не перенесла бы, если бы еще и тебя потеряла. Я пыталась показать тебе, какой я стала, чтоб ты в будущем не была такой же. Чтобы сама всего добилась, а не зависела от кого-то. Когда ты засыпала, я приходила в твою комнату и смотрела на тебя, хотела обнять, но боялась испачкать тебя своим грязным телом. Я думала, что я не заслуживаю быть твоей матерью. Я даже не знала, кто твой отец, и от этого мне было еще хуже. Я пыталась свою боль прятать в развлечениях и выпивках. Когда ты ушла из дома, то мне показалось, что меня опять предали, хотя я знала, что сама во всем виновата. Я знала, где ты живешь и работаешь. Хотела прийти и поговорить, но боялась, а теперь вот тут лежу и ничего не могу сделать. Простишь ли ты меня за то, как я с тобой поступила? Простишь ли ты меня за мой эгоизм?

Она смотрела на нее, а из глаз текли слезы. Джесси была словно в трансе от услышанного. Мать ее любила? Все это время она просто боялась. И Джесси тоже заплакала.

– Ну почему, мама, почему ты не пришла? – она поцеловала ее руку и тихо продолжила говорить: – мне так не хватало твоей любви и твоего внимания. Я хотела, чтобы ты меня хоть раз обняла. Но ты так глупо поступила, из-за страха ты лишила счастья и меня, и себя. Ведь жизнь не заканчивается на этом, надо было начать все заново, построить свою семью. Как в игре: проиграл, так нажми кнопку и начни заново, как бы трудно ни было, – она подняла голову и улыбнулась. – Я простила тебя, и давно. Смирилась со всем этим. Но я все равно тебя люблю, и любила, как бы ты ни пыталась показать себя с плохой стороны.

Элизабет плакала и только тихо шептала:

– Прости, прости меня, я всегда всем приношу только боль и ничего кроме боли, я не заслуживаю твоей любви.

– Не говори глупостей, мама, я люблю тебя! – и Джессика, встав, поцеловала ее в щеку и обняла.

Мать с дочерью тихо сидели в обнимку, прижимаясь друг к другу, и плакали, произнося только «я люблю тебя». Джесси не помнила, как долго они так сидели, но вдруг она поняла, что мама молчит. Она со страхом оторвалась от нее и увидела ее улыбку. Но… она не дышала. Ее мама умерла у нее на руках.

– Мама?! – Джессика начала ее трясти за плечи. – Мам, мама, очнись, слышишь, мы начнем все сначала! МАМА! – она так пронзительно закричала, что сама испугалась. На ее крик прибежали врачи.

Когда Патрик вошел в комнату, он понял, что случилась, но ничего уже сделать не мог. Медсестры пытались оттащить Джессику от матери, но девушка только и делала, что кричала.

– Мама, не покидай меня, я прошу тебя, МАМА! – она упала на колени, душераздирающе крикнула и потеряла сознание.

Когда Джессика пришла в себя, то сначала не поняла, что произошло. Повернув голову, она увидела Патрика и в этот миг все вспомнила. Соскочив с кровати, она хотела уйти, но врач остановил ее.

– Патрик, это неправда, да? Она ведь жива, скажите, пожалуйста? – она держала его за руку, а он посмотрел на нее с болью в глазах.

– Мне очень жаль, но мы потеряли ее. Она умерла с улыбкой на лице, душа ее теперь спокойна. Я думаю, теперь она счастлива.

Джесси упала без сил и заплакала.

Глава 3

Со дня похорон матери прошло пять месяцев. И вот в один из воскресных дней, когда Джесси сидела дома, неожиданно кто-то позвонил в дверь. Девушка подумала, что это Мэри пришла за остальными вещами, чтобы перевезти в квартиру своего парня – они решили жить вместе. Сначала Мэри отказывалась: она не хотела оставлять Джесси одну, но та ее уверила, что все будет хорошо.

Джесси встала и открыла дверь. На пороге стоял какой-то мужчина, одетый во все черное. Даже очки на лице были очень темные. Он оценивающим взглядом оглядел ее с ног до головы, а потом снял очки. Глаза у него были маленькие и злые, лицо – грубое и в шрамах. Девушку пробила дрожь, но, взяв себя руки, она произнесла:

– Здравствуйте, чем могу помочь? – и вежливо улыбнулась, хотя это ей далось с трудом, а в глазах читался страх.

– Вы дочь Элизабет Паркер? – он, прищурив свои маленькие глаза, ждал ответа.

– Да, это я, – вздохнув поглубже, она продолжила: – но около пяти месяцев назад мама умерла.

Он нагло улыбнулся, отодвинул ее в сторону, вошел внутрь прямо в обуви и сел на то место, где недавно сидела она. Сама не зная почему, Джесс испугалась. Сердце подсказывало, что ей следует опасаться этого человека. Ноги онемели и не двигались, но, взяв себя в руки, она подошла к нему.

– Да что вы себе позволяете, вот так врываться в мой дом?! – голос ее был спокойным, но внутри все перевернулось от одного его взгляда.

– Что позволяю? Ох, простите мою бестактность, позвольте представиться: я Арнольд Купер, и я пришел за своими деньгами.

– За деньгами? Что вы несете, какие еще деньги?

Он удивленно поднял брови.

– Так значит, моя дорогая Лизи тебе ничего не рассказала? Ай-ай, как она могла, это было некрасиво с ее стороны.

Джесси стало плохо. О чем же мама умолчала тогда?

Увидев, что она отрицательно помотала головой, мужчина встал, вытащил какие-то документы из пиджака и протянул ей.

– Возьмите и прочтите! – после чего снова уселся на свое место.

Джесси сжимала бумаги и смотрела на него во все глаза

– Ну, если не хотите читать, я сам все расскажу. Ваша мать еще во время жизни пристрастилась к азартным играм, и, чтобы играть спокойно, заняла у нас определенную сумму денег, которую должна была выплатить в течение полугода. Сумма указана в расписке.

Джесси со страхом посмотрела на листок бумаги, а потом на Арнольда Купера. Собрав всю волю в кулак, трясущими руками она развернула бумагу. Когда она увидела сумму, ей стало плохо.

– Два миллиона?! Как такое может быть? Мама должна была мне рассказать, так почему она про это промолчала?!

– Да, правильно, два миллиона, и так как Вы ее единственная дочь, платить придется Вам. У Вас остался всего месяц, в течение которого Вы должны выплатить мне всю сумму. В противном случае, – он встал, подошел к ней, взял за подбородок и посмотрел в ее зеленые глаза, наполненные страхом, – ты будешь работать у меня, крошка, в казино, до тех пор, пока не отработаешь все, включая проценты. Мне это идея очень нравится, а тебе?

Джесси трясло, как в лихорадке. Прикосновение этого человека приводило ее в ужас. Он так сильно сжимал ее подбородок, что она не могла двигаться, мысленно моля Бога о помощи.

– Хорошо, я вам верну деньги! – она все-таки смогла вырваться от него и дрожащими руками пригладила волосы. – Я вам все верну, а теперь прошу вас уйти.

Он смотрел на нее и ехидно улыбался. Затем, ухмыльнувшись, направился к двери.

– Хорошо, крошка, тогда я жду тебя по этому адресу… – достав из бумажника визитную карточку, он протянул ее Джесси. – Ровно через месяц, если не будет денег, просто приходи с вещами, меня это очень обрадует. – Громко рассмеявшись, он подошел к двери, но затем остановился у порога. – Ах, да, если вдруг обратишься в полицию, то я не могу ручаться за твою безопасность, а так же, твоих близких.

Увидев как девушка вся побелела, Арнольд удовлетворено улыбнулся и вышел из квартиры. Джесси быстро закрыла дверь, и, прислонившись спиной, сползла по ней без сил.

«Господи, да что происходит? Ох, мама-мама, что же ты натворила, где мне теперь достать такую сумму денег?!».