В очень редких случаях могла быть начата процедура аннулирования брака; ходатайство при этом непременно должно было подаваться в церковный суд. Основные причины подобного аннулирования – близкородственные связи супругов, введение в заблуждение о состоянии здоровья одного из них (импотенция, бесплодие), отказ заводить детей или соблюдать верность супругу, двоеженство или двоемужество, физическая незрелость: супруги, помолвка и брак которых были устроены родителями до момента полового созревания детей, могли обратиться в епархию с просьбой об аннулировании брака, потому что, с точки зрения канонического права, подобный брак был заключен без согласия молодых, бывших в момент сговора малолетними. Обоим супругам в таком случае разрешалось жениться или выходить замуж повторно. Заявления о расторжении подобных браков рассматривались очень подолгу, и зачастую решение зависело от социального положения заявителей.
У нас недостаточно статистических данных, чтобы оценить количество разводов, данных церковью и светскими судами, но можно сказать, что в сельской Франции, где собственность на землю являлась важным сдерживающим элементом, их было очень немного. В основном окончание отношений бывало вызвано не столько отказом от сексуальной близости, сколько смертью одного из супругов. Помимо брачных споров до сих пор не находят решения и другие вопросы: являются ли обещания, даваемые друг другу женихом и невестой, и последующая консумация отношений достаточными основаниями для брака? Как переживать воздержание, когда между супругами больше нет близости? Вопросов много, и со всех сторон слышны жалобы мужчин и женщин, семейная жизнь которых сложилась неудачно. Гуманисты – например, Эразм – в начале XVI века осмеливались говорить о другой концепции таинства брака, в основе которой лежит дружба и нежность; дополнительным элементом такой концепции могла бы быть доступность развода в случае, если отношения супругов не сложились. Протестантская Реформация под руководством Лютера и Кальвина ставит этот вопрос остро: брак теряет свою священность, не является больше нерасторжимым; родителям рекомендуется не женить детей против их воли, а в крайних случаях, из соображений здравого смысла, для супруга, чьей вины в разводе нет, разрешается повторный брак.
«Страсть – это дикий зверь, сорвавшийся с цепи». Преступления на почве страсти иногда совершаются в самых обыденных ситуациях, и преступниками оказываются не какие-то маргиналы, а обычные мужчины, разгневанные и желающие отомстить. Жан де Мён, автор второй части «Романа о розе», без колебаний связывает закат любви с принуждением к браку. Французская исследовательница Средневековья Клод Говар в книге «De grace especial», посвященной насилию в средневековом обществе, указывает, что преступления на почве страсти на излете Средних веков во Франции составляли 2% общего числа раскрытых преступлений12. Цифра небольшая, но надо учитывать, что существовало множество способов избежать наказания; источники информации в судах молчат о семейных ссорах, не переросших в драму. Изучая прошения о помиловании, подписанные королем, можно узнать очень многое о ведущих к преступлению ссорах и страстях, бушующих за закрытыми дверями как хижин землепашцев, так и замков знатных сеньоров. Главными сексуальными преступлениями оказываются изнасилование, влекущее за собой позор, а также убийство на почве ревности. Последнее часто совершается сгоряча; ослепленный ревностью муж, убивающий жену или ее любовника, заявляет потом, что не хотел убивать. Упав перед судьей на колени, обнажив голову и смиренно сложив руки, он уверяет, что «полон сожаления». Несмотря на то что такой человек заслуживает смерти или изгнания, он все же имеет некоторый шанс на милость со стороны судьи; в обществе, где царит мизогиния, неверная жена представляет угрозу для всех. В XIV веке шевалье де Ла Тур Ландри, автор руководства по воспитанию девиц, полагает справедливым, что «всякая жена, уличенная в том, что была с кем-то помимо своего сеньора, должна быть сожжена на костре и забросана камнями». Два века спустя, в 1575 году, юрист Жан Папон допустит, что, если муж застанет жену с любовником, он вправе убить ее или его, потому что ему нанесено «оскорбление, которое невозможно оставить безнаказанным». Разрываясь между христианским долгом прощать и естественным желанием защитить свою честь, виновный в убийстве муж, «впавший в помешательство», поддался гневу, и его эмоциональное состояние заслуживает снисхождения со стороны суда.
От женщины же Бог требует, чтобы она была терпеливой и разумной; ей позволено подавать жалобу в суд только в том случае, если поведение мужа угрожает ее жизни. Когда в семье плохие отношения, драка может разгореться по малейшему поводу; разгоряченный муж бьет жену, потому что она отказывает ему в близости, потому что носит вызывающие наряды или потому что она бросила взгляд на прохожего; уязвленная и обиженная, она бунтует, хватает дубинку, ножницы, полено, лопату – она думает только о том, чтобы защититься. Постоянные издевательства приводят ее на грань суицида, а иногда убийства: так было с молодой матерью по имени Маргарита, которая только что родила девочек-близнецов и кормила их грудью, в связи с чем отказывалась спать с мужем. Ей неоднократно приходилось обращаться за помощью к соседям. Однажды муж, опьяненный гневом, осыпая жену проклятиями, схватился за топор, но она оказалась проворнее и отвела удар от себя, серьезно ранив при этом мужа. Исполненная ужаса, она убежала из супружеского дома; назавтра мужчина был обнаружен мертвым. Представ перед судом, Маргарита выглядела очень испуганной, путалась в показаниях, бормотала что-то о необходимой самообороне; ее спасли показания соседей. Она была помилована и оправдана13.
Главной причиной супружеского насилия всегда оказывается уязвленная честь. В обществе, где семья важнее каждого ее члена в отдельности, удар по репутации считается самым большим несчастьем. В глазах окружающих ответственность за поведение жены несет муж. Чтобы поколебать его доверие, достаточно малейшего подозрения. Подвыпивший крестьянин называет соседку бесстыдницей, сукой или развратницей, и это оскорбление падает не только на нее, но на всю семью; оскорбление с сексуальным подтекстом, произнесенное публично, например «сукин сын», заставляет задуматься, является ли человек сыном своего отца. Что же касается измены, она может вовлечь в цепь кровавых событий многие поколения. Обманутый муж стремится отомстить, ему в этом помогают братья, слуги, кузены и друзья; он организует карательную экспедицию, сбежавший обидчик пойман, его детородный орган отрезан «маленьким ножичком». Кровная месть практически узаконена, суды под давлением Церкви санкционируют убийство. Ходатаи не говорят о разбитом сердце – их заботит только оскорбление, нанесенное семейному клану.
Несмотря ни на что, любовь существует, иногда случаются тайные браки и внебрачные связи. Вкус к приключениям, любовь с первого взгляда, винные пары, разгул карнавала воспламеняют юные сердца; молодые люди тайно соединяют судьбы, стремясь выскользнуть из-под родительской власти и избежать устроенного старшими брака по расчету. С точки зрения традиционного церковного права, подобные тайные браки законны; присутствие священника и свидетелей не везде считается необходимым, и взаимная склонность влюбленных вкупе с телесным союзом является достаточным условием для заключения брака. По мнению Брантома, аббата и автора мемуаров о придворных секретах, таких тайных браков в XVI веке было во Франции множество. Перед Церковью вставала проблема: как примирить свободу таинства и законную родительскую власть, зная, что навязанный брак очень часто заставляет супругов искать на стороне то, чего они не находят в лоне семьи?
Тайные браки – вещь ненадежная: через несколько лет или месяцев амбициозный муж может бросить супругу ради женитьбы на высокопоставленной невесте, и покинутая женщина нередко начинает судебный процесс. Церковные суды полны сомнений: решение жениться, принятое в состоянии опьянения, обещания соблазнителя, желающего добиться близости, давление на не желающую подобного брака родню, мезальянсы: ложь бросает тень недоверия на данные клятвы, и в отсутствие официального брака союзы рушатся.
Тайный брак – это боль аристократических семей, так как он угрожает их имущественным стратегиям. В 1556 и 1557 годах французский двор сотрясают два крупных скандала. Король Генрих II не стал ждать выводов бесконечных теологических комиссий и вынес распоряжение: если защита семей является частью ответственности монарха, то он, как монарх, запрещает заключать браки без согласия родителей, без публичного объявления о помолвке и без благословения приходского кюре. Не будучи в состоянии объявить тайные браки ничтожными – это нарушило бы каноническое право, – он предусмотрел устрашающее наказание в виде лишения наследства детям, отважившимся обойти королевский указ. Совершеннолетие для мужчин наступало в тридцать лет, для девиц – в двадцать пять, но из почтительности и уважения к родителям их согласие на брак должно было испрашиваться и после наступления этого возраста. Нарушение королевского указа делало брак юридически ничтожным: на кону был авторитет главы семьи.
Король и сам столкнулся со злом, которое несут в себе тайные браки: в 1556 году он решил выдать замуж за Франсуа де Монморанси, сына коннетабля, свою незаконнорожденную дочь Диану Французскую (Диану де Шательро), но выяснилось, что молодой человек был тайно женат на Жанне Пьенской, фрейлине королевы, и ни в коем случае не собирался отказываться от своей любви. 5 октября пара предстала перед ассамблеей кардиналов и епископов в Лувре и подверглась допросу. Жанна скромно, но бесстрашно отвечала, что уже пять лет назад Франсуа сделал ей предложение и они обменялись клятвами без свидетелей, что они любят друг друга и что она поклялась ему в верности. Жанна верила в нерушимость данных друг другу клятв. Франсуа, под давлением отца, давал невнятные двусмысленные ответы. Папа Павел IV, к которому судьи обратились за помощью, признал обоснованность ответов Жанны Пьенской и счел брак действительным. Допросы, целью которых было сломить Жанну, возобновились и длились всю зиму 1556/57 года; молодая женщина была изгнана из двора и надолго заключена в монастырь Фий-Дье (Filles-Dieu), прибежище падших женщин. Там она узнала, что Франсуа, убежденный властным отцом, отправился в Рим, чтобы уверить папу в своем раскаянии и вымолить прощение. Речь в суде была полна ложных заявлений, и о консумации союза не было сказано ни слова. Рим тем не менее не уступал. В конце концов Франсуа написал Жанне оскорбительно холодное письмо, в котором сообщил, что не считает себя женатым: «Осознав ошибку, которую совершил по недомыслию, я отказываюсь от всех своих слов и обещаний жениться…» Столкнувшись с такой трусостью, Жанна вынуждена, в свою очередь, оказаться от своих притязаний. Нотариус подготовил акт о расторжении отношений. Жанна подчинилась, но ответ ее был полон достоинства: «Он малодушнее любой женщины <…> Он обманул меня, я вижу, что он предпочитает быть богатым, нежели благородным человеком».
Тридентский собор в 1563 году посвящает свою двадцать четвертую сессию таинству брака. Подтверждается, что брак может быть заключен только по доброй воле будущих супругов в присутствии свидетелей и что его должен благословить священник. Согласие родителей для молодых людей старше восемнадцати лет и девиц старше шестнадцати лет необязательно, однако во избежание проблем, которые могут возникнуть из‐за столь распространенных тайных союзов, в декрете «Tametsi» («однако», «тем не менее») есть оговорка, что, несмотря на то что такие союзы являются законными перед лицом Бога, они «неприемлемы и запрещены». Отсутствие единого мнения духовенства вызывает враждебность в большинстве стран, и разгораются споры: английский король Генрих VIII в 1533 году разорвал отношения с Римом. Он был женат шесть раз, развелся с первой женой и казнил вторую; король Франции Генрих II отказался ждать решений последнего соборного заседания и стал на свое усмотрение разбираться со скандалами, отравлявшими жизнь двора; в протестантских странах не признается папская власть и разрешаются разводы; наконец, в 1540 году Карл V принимает меры для запрета тайных браков в Нидерландах, а герцогства Савойское и Лотарингское, в свою очередь, не признают брачные союзы, заключенные без согласия родителей.
Однако правила правилами, а нравы нравами. В хаосе гражданских войн, бушевавших во Франции начиная с 1562 года, люди вели себя весьма вольно и отважно. За внешней изысканностью скрывались брутальные манеры, и при дворе последних Валуа царили тщеславие и разврат: тайные связи, соблазнения и расставания, мимолетные чувственные свидания… Брантом описывает аристократические браки, в которых муж поощряет распутство жены, не видя в том повода для развода: «Ищите удовлетворения где-нибудь в другом месте, я вам разрешаю». Тайные любовные связи длятся недолго и проходят без следа, по крайней мере пока не затрагивают честь супруга. Оскорбление смывается только кровью: сберечь честь важнее, чем слыть учтивым; опасность для жизни придает любовной связи оттенок благородства.
Однако жизнь при дворе – это еще не вся жизнь. Против разнузданной чувственности поднимается реакция. Наиболее изысканные умы не желают путать любовь и наслаждение и, под влиянием Петрарки, прославляют «благонравную любовь», длящуюся долго, которая не есть ни брак, ни удовольствие на один вечер, ни чрезмерная строгость. Французский писатель XVI века Франсуа де Бийон в пятисотстраничном трактате в защиту дам пишет: «Женщины в своей любовной страсти тверже мужчин… а мужское непостоянство всем известно. Любовные связи часто рвутся или же завершаются скандалом. Поруганная любовь женщины может обернуться ненавистью…»14
О проекте
О подписке