Глава 2

Тем же днем на платформе Дарфы произошло собрание в честь победы оружия Шантала. Хмурые парни пели грустные песни и бросали под залпы трупы товарищей в воду. А после, новобранцам торжественно вручали гражданство: металлический значок с кодом. Но прежде, чем попасть в город мечты, следовало еще пролить кровь. Война продолжалась.

– Новобранец Чпок, – окликнул меня сзади. Толстый сержант, погруженный с головой в списки, поиграл усами. – По вашему запросу есть ответ.

Я подошел поближе, сгибаясь под тяжестью бронежилета и автомата.

– К сожаленью в Дарфе не найден цилиндр, принадлежащий вам. Очевидно, во время бегства противник прихватил его с собой. И еще вам подойти к комиссару. Это нужно для получения гражданства.

Я кивнул и двинул в сторону палатки, где перед галобуком сидел комиссар. Мужчина с прозрачными зрачками и волосатыми руками на всех прибывающих к нему он смотрел строго как на дерьмо.

– Бум Чпок, – прочитал он у себя на дисплее. – Участник битвы за Дарфу. К сожаленью, служба организованного спасения поставила значок, что вы проходите свидетелем по важному делу. Вам нужно посетить допрос.

– Комиссар, – я вздохнул, – Если я получу гражданство, могу ли я рассчитывать на эвакуацию членов своей семьи и получение медицинской помощи.

Комиссар пожал плечами.

– Вы военный, такое возможно, – он впервые внимательно посмотрел на меня. – Я сделаю звонок. Подождите снаружи.

Я вышел из палатки и отвернулся, подставляя свое лицо теплому морскому ветру.

– Солдат, – окликнул меня комиссар. – Срочно к генералу. Садитесь на ближайший шлюп.

Шлюп оказался гигантским дроном. Я приложил свой значок, и компьютер просканировал мое лицо. Дверь открылось, и я сел на скамью, где уже сидел с десяток солдат. Через некоторое время капсула поднялась и полетела.

За окном замелькал спокойный океан, подсвеченный солнцем. Машина задрожала. В окне показалась палуба гравитолета. По серебристой палубе бежали строем солдаты. Сверкали на солнце стальные дула пушек. И темная взлетная полоса сливалась с горизонтом.

Палуба очень быстро приближалась и, наконец, мы сели. Дверь открылась, и солнце в салон запустил усатый майор. За спиной у него маячило два солдата.

– Бум Чпок, – рявкнул он.

– Я.

– За мной живо. Оружие сдать.

***

Авианосец-гравитолет казался бескрайним. Люди на другом конце палубы выглядели маленькими точками. Огромные корпуса с бесчисленными иллюминаторами. Некоторые дула орудий проваливались внутрь и стальные створки захлопывались за ними. Гравитолет, оставаясь военным кораблем, приводил себя в мирный вид.

У входа дежурили солдаты, которые еще раз проверили наши документы через устройство. Белые мягкие полы проглатывали ступню. Свет лился из стен. В огромных иллюминаторах размером с человека сверкал голубой океан.

В гравитолете работали лифты, но пользоваться ими в военное время запрещалось. Герметичные входы обеспечивали судну водонепроницаемость в случае падения в воду.

Рубку заполнял свет. Прозрачное окно на всю стену открывало вид на прибрежный город, который лежал как на ладони. Генерал Жиль стояла, сложив руки за спиной, и смотрела в окно.

Усатый сержант подошел и доложил ей по форме. А затем меня подвели к генералу. Скромный зеленый мундир без единого знака отличия венчал закрытый ворот. Ткань сверкала и переливалась каким-то потаенным сиянием. Штаны с лампасами туго впивались в необъятный зад, созданный как подобие самого громкого барабана в мире. Волосы ее, черные как смоль, утянутые у висков в длинный хвост, поглощали весь свет этого мира. Широко раскрытые глаза внимательно смотрели на меня. Губы ее приоткрылись при виде меня.

– Беглец пожаловал, – он вновь посмотрела в окно.

Я опустил голову.

– Как погиб профессор?

– Жиль, – я оглянулся. Майор Дор глубоко вздохнул.

– Я хочу сказать, что это мой парень, и я его службе спасения просто так, не отдам.

– Это все зависит от него самого, – Жиль начала ходить взад-вперед, издавая хрустальное цоканье каблуками. Она все ближе приближалась ко мне. И скоро я начал чувствовать барбарис, исходящий от нее. Пол в рубке отражал всех присутствующих.

– Захочет ли он сотрудничать? Итак, как погиб профессор?

– Это все произошло в долине Феса, – я шмыгнул. – Долина кишела роптами. Нам нужно было в обсерваторию. И на обратном пути мы побежали к самолету…попали в засаду. Профессор остался и принял бой с роптом.

– Оставил ли он что-нибудь после себя? – Жиль все ближе подступала ко мне. Алый ее рот открывался все шире. Взгляд становился все более хищным.

Я заметил, что голоса других людей в рубке смолкли. Каждый член экипажа с головой ушел в свою работу.

– Он оставил записную книжку, – я шмыгнул. – Там чертежи этого гравитолета. В том числе и описание дефекта, который он заложил в его конструкцию.

– Что это за дефект?

– Профессор мне сказал гравитолет рано или поздно сломается, – я разлепил мокрые ладони, сложенные за спиной.

– Почему он заложил этот дефект?

– Он считал, что человечество не заслуживает своего изобретения, – я наклонил голову.

– Где эта записная книжка?

– Она у меня. Я готов ее продать.

– Ты солдат Шантала, – теперь я ощущал каждой клеточкой тела лавандовое дыхание Жиль. Никогда еще близость женщины не волновала меня так сильно. И, о чудо, это и придало мне сил.

– Да, солдат, но речь идет о лекарствах для больных детей, – я сжал зубы. – В общине в горах, где я живу эпидемия резинового тифа. Это дети, которые заболели уже после вторжения. Они не привиты. Поэтому я готов продать Шанталу эту записную книжку в обмен на лекарства. Я думаю, это стоящая цена. Вы получите победу в войне, а дети в горах вылечатся. И все рады. По сути Шантал получит записную книжку бесплатно. Я отдам вам книжку и останусь в горах. Мне не нужно ваше гражданство. И проливать кровь, в этой глупой войне, я больше не намерен.

– Ты приехал для этого? – Жиль, протянула руку и подняла мой подбородок. В голове у меня начали щелкаться разряды. Очевидно, ее рука обладала каким-то током.

– Да, но я поначалу хотел провернуть сделку с помощью тория.

Жиль кивнула. Теперь она ущипнула мой подбородок и держала напротив себя. И смотрела в глаза, словно что-то читала в них.

– От имени Шантала я принимаю условия вашей сделки.

– Но, постойте, – раздался голос офицера позади. Я сразу узнал брюзжание полковника Иеркея. – Служба спасения будет крайне недовольна. У них есть вопросы к этому парню.

– Если мы получим записную книжку, то выиграем войну, – огрызнулась Жиль. – Какие еще могут вопросы? Заприте мальчика в каюте и не спускайте с него глаз. Если он нас надует, я его спущу в унитаз.

***

Я сижу в тесной каюте с двухъярусной кроватью. Но я в комнате один. Наверху горит часы. Судя по всему, уже ночь. Впрочем, я все еще одет как солдат. В серой тунике и таких же штанах с ботинками. Вот только личный значок у меня забрали. Так же как и ремень. Поэтому штаны еле висят на бедрах.

– Бум, как у тебя дела? – утробный голос из стены, заставил меня вздрогнуть. Спустя мгновение я сообразил, что он доносится из колонок в потолке.

Я привстал.

– Это ты Лью?

– Да, честно говоря, мне не до тебя, сражаюсь с местными антивирусами. Они здесь просто черти.

– Спасибо Лью, что спас мне жизнь, – я улыбнулся.

– Я не ради тебя это сделал, – Лью замолчал. – Просто меня взбесили эти имперцы. Я понял, что они решили вас кинуть. Хотя, могли бы, за такое количество тория отгрузить вам вагон лекарств. И убили, вдобавок, жениха Зети.

– Да, – согласился я. – Мерзавцы.

– Когда я понял, куда попал, то сначала, начал материть тебя, – Лью заговорил быстрее. – Вообще, попасть извне в компьютер гравитолета невозможно. Защита просто ирреальная. Но слабость заключалась как раз в программе, обеспечивающей связь во время боя. И я смог просочиться сюда на корабль.

– И как тебе?

– Пока живу, но это больше похоже на жизнь гладиатора. Меня в любой момент могут стереть. Или могу попасться какой-нибудь бешенной антивирусной программе. Я не могу с тобой долго разговаривать, чтобы меня не засекли местные борзые.

– Я верю, в тебя Лью, – я усмехнулся. – Иначе не стал бы тебя запускать сюда.

– А как у тебя получилось?

– Я стал солдатом Шантала.

– Вот те раз. Ты в обморок-то не упал во время боя?

– Я был близок.

– Армия – это не для тебя.

– Я, наверное, с тобой последний раз разговариваю, – я понурил голову. – Я обманул Шантал. Сказал, что у меня есть записная книжка профессора. А там…одно слово, что книжка. Просто рвань.

Молчание оказалось громче выстрела. И даже звуки ламп пропали.

– Чпок.

– Да.

– Я горжусь, что рискнул жизнью ради тебя.

***

Часы показали шесть утра, когда дверь открылась, и меня усатый сержант повел меня в шлюп. Вокруг простирались бурые горы. На горизонте возвышались горы, покрытые снежными пиками.

Меня посадили внутрь. Через некоторое время дверь шлюпа открылась, и солдаты начали заносить ящики с лекарствами. Всего три ящика. Но казалось, они заполнили почти весь салон. Наконец, дверь закрылась и шлюп взлетел.

Он приземлился перед воротами Пещерного города. Мужчины Шафранового города выстроились полукругом. Некоторые держали в руках ружья. Увидев меня с ящиком в руках, Хару обомлел.

– Я привез лекарства, разгружайте, – я показал на шлюп. Парни тут же сорвались с места.

– Как Фью? – спросил я.

– Она болеет, – Хару застыл, открыв рот. – Что это значит? Где самолет? Где Баньян?

Я покачал головой. С ящиком в руках, я проследовал внутрь. За воротами стояла Зети в окружении женщин. Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза.

– Баньяна нет, – сказал я.

– Как нет, – упавшим голосом спросила Зети.

– Его убили работорговцы.

Раздался вскрик. Женщина в платке – мать Баньяна закричала истошно и жалобно. И упала на землю. Зарыдала и Зети, закрыв лицо руками. Из толпы вырос Эгн который, растолкав других, тут же начал потрошить ящик, дрожащими руками.

Рядом со мной вырос Хару.

– Как это случилось?

– Нас обманули, они забрали наш торий, – я вздохнув. – Рабовладельцы.

– Откуда эти лекарства?

– Я продал Шанталу кое-что.

– Что?

– Себя. Я продал им себя.

Я побежал в свою пещеру. Навстречу мне попадались самые разные люди. Меня останавливали и обнимали. Женщины, старики и дети норовили коснуться меня. Я забежал в пещеру и бросился к своей подушке. Пес наклонил голову и смотрел на меня. А затем бросился стремглав ко мне.

– Отвали Шопик, – я пнул собаку в сердцах и достал из подушки остатки записной книжки профессора. Только я сейчас смог оценить размеры бедствия. Не хватало страниц. А затем побежал обратно. По пути я забежал к Фью. Девочка лежала на полу под балдахином. Покрасневшая и потная. Около нее уже сидел Эгн.

– Как она?

– Вот сейчас, проверяю, постараюсь быстрее всем дать лекарства, – он улыбался. – Там все что надо. Вы молодцы, вы справились. Жалко Баньяна. Он герой.

Я, кивнув, подошел и поцеловал в потный лоб девочку, а затем вышел прочь. Все так же, с сопротивлением преодолевал людей, которые хотели меня остановить и обнять, я шел в сторону шлюпа. Каждый шаг давался с большим трудом. Он словно отнимал у меня жизнь. Я оглянулся. Бежать. Просто бежать. Но оглянувшись перед собой, я увидел горящие глаза людей. Женщины улыбались, мужчины хлопали по плечу. Это дало мне сил, все также мрачно продолжить шествие назад. Туда, где меня ждала смерть.

Словно из ниоткуда возник Ука и обнял меня. И прижался головой к груди. Не отпуская, мальчик проводил меня до самого шлюпа.

– Держись Ука, – сказал я, перед тем как сесть в шлюп. – Наверное, ты меня больше не увидишь. Но, передай мудрецу, что я обманул этих людей. Скажи, чтобы он принял меры. И ни в коем случае не соглашайтесь уезжать с ними, если они вам предложат. Понятно. Это очень опасные люди.

– Я понял брат, может, останешься, – Ука посмотрел на нас. – Плевать на них. Мы горцы, мы им задницу, надерем, если что.

– Я знаю. Прощай Ука.

В ответ Ука ударил себя в грудь и скрестил руки на груди. Я повторил этот жест, означающий братство.

***

– Что это? – поинтересовалась генерал Жиль, держа лохмотья записной книжки. Она сидела на белом кресле в рубиновом мундире.

– К сожаленью, собака в моё отсутствие потрепала книжку, – я наклонил голову. – Страниц не хватает, наверное, ветром унесло. В племени, где я живу, нет такого слово понятия как воровство.

– Что? Собака? В жизни не встречала более безумного объяснения, – теперь она встала, и, приблизившись, встала напротив меня. Глаза ее горели. Сексуальный айсберг пошел на сближение с кораблем, чтобы протаранить его и пустить ко дну.

– Ты в своем уме?

– Простите госпожа, я облажался.

– Ты не облажался, ты понимаешь, что с тобой будет? Ты знаешь, что я с тобой сделаю? Ты представляешь, на что ты себя обрек?

Глаза ее горели таким огнем, что впору было отложить в штаны кирпич и начать строить дом.

Я, задыхаясь, покачал головой, пытаясь выдавить слезу. Но груди стало тесно от предчувствия того, что Жиль меня задушит прямо сейчас.

Она, впрочем, развернулась и начала ходить по рубке взад-вперед.

– Есть ли шанс найти страницы?

– В…в…вряд ли.

– Ты знаешь, что это значит?

– Нет.

– Поедешь в Шантал.

– Генерал, – воскликнул полковник Иеркей, – Вы так и оставите лекарства этим горцам? Он не выполнил обязательств.

– Поэтому он и поедет с нами, – раздраженно отвечала Жиль. – Главное, что он принес записную книжку. Может этого будет достаточно. Тогда мы его отпустим. Мне даже не придется его убивать.

Иеркей подошел и печально уставился на рванье в руках генерала.

– Весьма сомневаюсь, – покачал он головой. – Уведите его и под замок.

***

Лью больше не появлялся. И, в конце концов, я решил, что он бесславно погиб в борьбе с местными антивирусами. Меня вновь заперли в той же самой каюте. Примерно три раза в день дверь отворялась, и два угрюмых сержанта приносили мне еду. Один уносил прежний поднос, другой целился в меня стволом.

Сутки пролетали незаметно. Я чувствовал дребезжание могучей машины, в недрах которой происходили реакции. Иногда тряска становилось очень сильной. И меня подбрасывало на койке. Впрочем, такие моменты происходили редко – пару раз в сутки.

Это произошло в полночь, судя по показаниям настенных часов. Дверь открылась, и я увидел молчаливого худого сержанта, который приносил мне еду.

– Одевайся, пойдешь со мной, – бросил он.

Меня повели по узким, извилистым коридорам гравитолета, перепрыгивали через высокие пороги, поднимались по лестницам. Дверь наружу открылась. Полная луна заливала мерцающим светом верхнюю палубу. Тонкий луч касался строгой линии женского силуэта. Генерал Жиль стояла спиной ко мне. Облака поплыли по палубе и слегка обволокли мои колени. У меня сперло дыхание.

Сержант оставил меня и покинул крышу. Дверь закрылась. Генерал Жиль развернулась ко мне. Черный мундир без знаков отличий облегал туго груди. И белый амулет на шее гипнотизировал.

– Хочешь есть? – спросила она и показала на накрытый стол. Тарелка с фруктами и всевозможные морепродукты, и разрезанный лимон. Я деловито уселся и приступил к трапезе.

– Бум Чпок, – генерал Жиль подошла и начала давить лимон мне в блюдо, а затем облизала, словно украдкой свой длинный палец. – Как ты в это вляпался?

– Я сам не знаю, – ответил я, обсасывая мидию. – Наверное, все дело в том, что я слишком храбрый. Я ведь мог сбежать тысячу раз.

– Как думаешь у тебя большие? – усмехнулась она.

– Что? – испуганно поднял я глаза.

– Ну не яйца, конечно же, а проблемы?

– А, думаю да, – я взял рыбу. – Мой разум не смог меня остановить, я поступал по зову сердца.

Жиль вздохнула. Она повернулась ко мне, поставив руки на поясницу.