Первое эссе

Задача писателя: идти вперед

и делиться с читателями своими новыми впечатлениями.

Л. Шестов «Апофеоз беспочвенности»

Закон достаточного основания. Шопенгауэр свою раннюю работу посвятил закону достаточного основания, который в формулировке Вольфа гласит: «Ничто не существует без основания того, почему оно есть». Или, как уточняет Шопенгауэр: «Общий смысл закона достаточного основания сводится к тому, что всегда и повсюду каждое есть лишь посредством другого».

Артур Шопенгауэр выделяет четыре формы закона или, что он считает одним и тем же, необходимости: «1) логическая, по закону основания познания, в силу которой, если допущены посылки, должно быть обязательно признано заключение. 2) Физическая, по закону каузальности, в силу которой, как только дана причина, действие не может не произойти. 3) Математическая, по закону основания бытия, в силу которой каждое отношение, выраженное правильной геометрической теоремой, таково, как оно его выражает, и каждое правильное вычисление остается неопровержимым. 4) Моральная, в силу которой каждый человек, как и животное, должно при наличии мотива совершить то действие, которое соответствует его врожденному и неизменному характеру». Закон достаточного основания философом наделяется самыми лестными характеристиками: «главное основоположение всего познания», «он сам есть в себе и для себя, возвышаясь над богами и судьбой», «есть принцип всякого объяснения»⁵. При этом закон достаточного основания, требуя для всего в мире оснований, доказан быть не может. Ведь, как пишет Шопенгауэр, «сам закон достаточного основания… не допускает дальнейших объяснений, ибо нет принципа, который мог бы объяснить принцип всякого объяснения».

С помощью закона достаточного основания мир предстает через необходимость и согласованность как обязательная связь между отдельными осколками данности, подобранными по принципу «каждое есть лишь посредством другого». В этом заключается основание мира как его понимали раньше и как понимают сейчас.

Только верою: философия Л. Шестова. Лев Шестов пишет, что человек, «прежде чем сдвинуться с места, озирается вокруг себя, спрашивает, опасается: он вперед хочет знать, куда придет». Человек привык жить с оглядкой на разум и его истины. Осветить мир светом разума, значит сделать мир приемлемым для жизни. Можно было бы жить среди людей, готовых каждый час изменять свою точку зрения на природу вещей? Нельзя, как и нельзя жить в мире, в котором камни сегодня падают, а завтра начинают летать. Поэтому-то установив истину, обретя ведение, человек получает гарантию не только в неизменности окружающего мира, или что мир будет изменяться в известном направлении, но и в прочности мировоззрения других людей.

Истина приобретается с помощью разума, который подводит под данность основания, используя необходимость и согласованность. Ведь, как пишет Шестов, человек создает «вокруг себя атмосферу согласованности», в которой «над всем царствует необходимость». И только так человек может принять окружающую его действительность – как предстающий перед ведением мир возможного и невозможного, держащийся основаниями.

Разуму с его законом достаточного основания Шестов противопоставляет веру, которая достигается на пути от удивления через отчаяние к очевидности.

Удивление – есть состояние, когда человек сомневается в основаниях, когда требуется ответить, почему и для чего камни падают на землю, отчего бы им не взлететь. При этом «нужно, чтобы сомнение стало постоянной творческой силой, пропитало бы собой самое существо нашей жизни».

Для человека привычно задавать вопросы, искать ответы. Но удивление как первый этап на пути к очевидности, отлично от привычных вопросов и ответов тем, что касается буквально всего, что человека окружает. И, в то же время, требуя ответов, удивленный человек по поводу каждого основания продолжает ставить вопросы и искать более глубокие основания, ни с одним из них не соглашаясь и не доверяя разуму. Удивленный человек ощущает, «что даже там, где все… представляется ясным и понятным, все необычайно загадочно и таинственно».

Отчаяние является результатом того, что человек, удрученный бесполезностью поисков оснований, признает как полную свою неспособность к такому отысканию, так и отсутствие предмета поиска. И именно первое и второе. Не так чтобы мир был непостижимым или, хоть и постижимым, но не для человека. Нет, мир это прозрачное стекло, через которое человек смотрит со всей остротой зрения и не обнаруживает его оснований. И, как раньше полагали, что земля держится на трех китах, а затем от этого отказались, так и теперь, отчаявшийся человек отказывается от оснований, как от фундамента, несущего конструкцию мира.

«Повседневный опыт показывает, что если кислород соединить в известных пропорциях с водородом, то получается вода, а если с азотом – воздух. Но ведь это явно не возможная вещь. С чего это вдруг из кислорода и водорода быть воде? Почему кислород не остается себе кислородом, а водород – водородом? Все тут совершенно произвольно, ни на чем не основано, и, стало быть, по существу совершенно невозможно».

Здесь кроется парадокс. Если возможно, значит невозможно, то есть возможно как действительность, но невозможно как действительность, лишенная оснований, не защищенная необходимостью и согласованностью.

Уже от этого Лев Исаакович приходит к тому, что не только возможное невозможно, но и невозможное возможно. Шестов говорит, что «…только одно утверждение имеет и может иметь объективное значение: в мире нет ничего невозможного». То есть нет ничего невозможного, но ставшее возможным является и невозможным, поскольку не имеет оснований. Из этих двух утверждений рождается третье: «все одинаково возможно и невозможно».

Шестов приводит различные примеры одинаково возможного и невозможного. Так, он пишет, что есть «…все основания думать, что хотя до сих пор камни падали, но в один прекрасный день они начнут летать» или «…из того что было, решительно нельзя заключать о том, что будет». Все это позволяет философу утверждать, что «мы в своем уме и в своем опыте не находим решительно ничего, что бы давало нам основание хоть сколько-нибудь ограничивать произвол в природе. Если бы действительность была иной, чем теперь, она бы от того не стала нам казаться менее естественной». В другом месте Шестов пишет, что «все что угодно может произойти из всего что угодно».

С помощью парадокса, что все одинаково возможно и невозможно, преодолевается состояние, которое Шестов описывает словами «дерево познания навсегда заслонило от человека дерево жизни», и это есть последнее препятствие на пути от разума к вере. Достигается это потому, что разум становится бессильным перед таким парадоксом и ему приходится уступить. Человек, сбросивший груз навязываемых разумом оснований, обретает неведение, перед которым рушится мир возможного и невозможного, освобождая место очевидности.

Шестов в последних своих работах большое внимание уделял сказанию об изгнании человека из рая. Пребывание человека в раю означало отсутствие истин разума в мире. Мир был лишен лжи, принесенной разумом. Сорвав плод с дерева познания, человек согрешил и, первым делом, в том, что привнес в свободную от необходимости и согласованности очевидность истины разума, став зависимым «от всего понятного, связывающего, объясняющего». Путь, который описывает Шестов, от истин разума к истинам веры, на котором требуется отказаться от оснований, путь, на котором встречается одинаково возможное и невозможное – это есть путь преодоления греха, путь отказа от плодов познания ради плодов жизни.