– Лен, послушай меня, пожалуйста. Это «пожалуйста» прозвучало так, будто после этого слова Владимир готов был причинить жене физическую боль. Прежде он никогда не поднимал руку на супругу, не планировал и в этот раз. Но его решительность в такие моменты не оставляла Елене шанса перечить мужу. Она боялась перейти черту не из-за страха боли, а из-за невозможности потом вернуть всё назад. Больше всего женщина боялась стать навсегда другой, той, которой ведом страх – грязный, постыдный, въевшийся страх. Выдохнув, она выпила чаю и стала слушать.

– У нас есть ещё время всё исправить, пока её не нашли где-нибудь в подворотне. Чёрт с ними, с её чудачествами, но мир вокруг жесток и беспринципен. Теперь люди смотрят друг на друга как на выгоды, а те, кто считает иначе, просто лицемеры. Ты же понимаешь, что инспектору нет резона забирать ребёнка из семьи, ей просто нужно запугать нас, а потом вытянуть как можно больше денег. У нас нет возможностей решать подобные проблемы, так что Сашу пора приструнить. Пусть плотнее займется учёбой, и у неё не останется времени валять дурака.

– А то я не пробовала!

– Она должна понимать, что мы контролируем её, поэтому я поставил эту камеру и, если надо, поставлю ещё, а твоя задача – убедить Сашу в том, что это ради её блага!

– Убедить?

– С её вредным характером, она уже сегодня раздолбает камеру, а она, между прочим, денег стоит.

– Так поставил бы скрытую, да следил бы себе спокойно.

– Я тебе ещё раз повторяю: она должна понимать, что мы держим всё под контролем, не она, а мы. Ко всему прочему я смогу прямо с работы проверять уроки и помогать их делать, если тебе нет до этого дела. Ты можешь хотя бы это сделать? Объяснить, что в этом доме есть правила и ей придётся им следовать! Теперь я ясно выразился?!

– Да.

– Ты поняла меня?!

– Не кричи, я поняла. Это всё? – спросила Елена, уже шмыгая и вытирая первую выступившую слезу. Разгорячённый Владимир успел вовремя остановиться. Он едва не рассказал о программе для отслеживания местоположения, которую тайком поставил на телефон Саши. Узнай об этом Елена, она с помощью нехитрых логических рассуждений и манипуляций могла бы вычислить аналогичную программу и на своём смартфоне. Впрочем, она была там установлена уже очень давно.

В районе шести вечера Владимир ушёл на работу в ночную смену. Из-за своего графика он пересекался с Сашей дома редко и на короткое время. Именно это, как он считал, обстоятельство, не давало ему активнее заниматься воспитанием и обучением падчерицы. Меж тем заинтересованность Сашиным обучением не была поддельной или формальной, как часто бывает со стороны родителей. Участие в обучении детей воспринимается как бремя, от которого отказаться, увы, нельзя, как нельзя отказаться от ребёнка, частью жизни которого являются эти мытарства. Для Владимира это был другой случай. Его родители были равнодушны к учёбе сына, и он ни в коем случае не хотел повторить такое в своей семье. Кроме того, он испытывал тягу ко всему новому и саморазвитию. Работа в котельной оставляла много времени, которое Владимир старался не тратить зря. Сидя в подвальном помещении, он всё больше узнавал о внешнем мире, а накопленные знания считал необходимым передавать.

Елена не стала затягивать с разговором, тем более что космонавт уже время от времени включался и крутил головой. Когда пришла Саша, она тут же попыталась объяснить, для чего на её столе появился странный предмет, пока тот не оказался разбитым о стену.

– Саша, мы можем с тобой поговорить? – спросила мать.

– Ого, как официально, ты что, сериалов пересмотрела?

– Ну не ёрничай, я хотела про учёбу поговорить.

– Мам, говори уже, что ты вокруг да около.

– В общем, Вова, а точнее, мы с ним, хотим помочь тебе. Я знаю, что у тебя сложности с учёбой, да и вообще…

– Классная настучала?

– Ну что ты как зэк какой-нибудь? У нас есть чат – и общий, и личный, там родители с учителями делятся успехами, ну и всем прочим. Проблемы есть, и их надо решать. Я сама, конечно, должна активнее участвовать в твоей жизни, но надо Даней заниматься, а тут ещё один на подходе.

– Что??? Ты серьёзно?! – стоявшая до этого Саша, сделала удивлённое лицо и резко села на табурет.

– А что? Разве ты не рада за меня?

– Ну как сказать… – Саша, привыкшая общаться нарочито грубо с Еленой, вдруг опешила, понимая уязвимое положение матери. Ей казалось совершенно неуместным заводить очередного ребёнка, учитывая их и без того сложное материальное положение, но обстоятельства сложились именно так.

– Всё понятно, – несколько обиженно пробормотала мать и продолжила. – Речь сейчас не об этом. Учёбу надо подтягивать и как-то серьёзнее себя вести. В общем, Вова будет тебе помогать с этим.

– Он сам-то сколько классов закончил?

– Перестань, ты знаешь, что у него высшее образование. Он будет помогать тебе удалённо, прямо с работы.

– Теперь понятно, что это за фигня на столе. Вот вы наглые! Когда я вэбку просила, всем наплевать было, типа финансы не позволяют, а тут сразу денежки нашлись. Придумали историю с учёбой, просто слежку за мной затеяли? Так?

– Нет, что ты такое говоришь, мы тебе только добра желаем!

– Вова твой – параноик, а ты его слушаешь! Вообще не понимаю, что ты в нём нашла. Неужели нормальные мужики закончились? Даже работа у него дебильная, кочегар, тоже мне.

– Мы не будем это обсуждать, изволь уважать мой выбор! Любая работа важна! Между прочим, от него зависит, тепло людям будет или холодно.

– Ты, значит, выбрала маньяка чёртова, а я должна под камерами сидеть?

– Перестань глупости говорить, мы хотим тебе помочь.

– Камеры – это маньяцкая тема, давай в туалете поставим тоже? А? Давай? Извращаться – так по полной!

– Вот зачем ты утрируешь? Причём тут туалет? Ты хоть в чём-то можешь не спорить?

– Могу, – сухо ответила Саша, вспомнив о том, что мать в положении, и не стала больше пререкаться.

Она ушла в свою комнату, села за стол и, посмотрев на космонавта, укоризненно показала ему язык. Маленькой девочкой она отчаянно нуждалась в отце, но, повзрослев, уже не могла принять тот факт, что в жизни матери появился Владимир. Само его наличие вызывало гнев и агрессию, которые ей приходилось подавлять. Она никогда не задумывалась о том, откуда возникло это чувство, да и не хотела. Единственное, что Саша заметила, так это то, что похожие эмоции вызывал и родной отец. Мужчина ушёл из семьи шесть лет назад и жил в другом браке. У него уже были свои дети и заботы, но это не мешало ему участвовать в жизни Саши. Вот если бы только не обида дочери, которая так и не приняла его выбор. Теперь же, потеряв надежду на нормальные отношения, отец только изредка звонил Елене, чтобы справиться о делах Саши. Владимир же со своими причудами, в виде строго режима и аскезы, казался ей верхом мужского эгоизма. Он одевался так, будто застрял в далёком прошлом: классические брюки и рубашки, разумеется, дополняли туфли. Гардероб его в основном состоял из вещей отца, а некоторые были куплены на барахолке. Во многом из-за этого девочка сторонилась отчима, ей было стыдно появляться с ним на людях. Сама Саша при этом тоже имела своеобразный вкус в выборе одежды, чем несколько смущала мать. Каково при этом было Елене, которая старалась придерживаться социальных стереотипов, оставалось загадкой. Единственным положительным для Саши событием, случившимся благодаря Владимиру, стал их переезд из маленькой однушки в трёхкомнатную квартиру. Вряд ли это можно было считать заслугой отчима, ведь жильё уступили его родители, которые переехали жить в старый домик в деревне, оставшийся после смерти бабушки. Однако факт оставался фактом: Саша имела отдельную комнату, в которой могла уединиться и даже пригласить подругу. Наличие камеры теперь превращало этот единственный оплот свободы в банальную тюрьму. Единственным человеком, хоть сколько-либо разделявшим её чаяния, была подруга Юля. Вместе они часто гостили друг у друга или коротали время в кафе недалеко от школы. В этот раз они встретились там же после уроков, и Саша не удержалась, чтобы не рассказать об очередной причуде своего отчима.

– Я не знаю что у него в голове, похоже, что какой-то снаряд, – жаловалась она подруге. – Представляешь, теперь уроки мы вместе делаем, на удалёнке. Он, значит, в своей котельной сидит и проверяет меня.

– Теперь понятно, как ты отличницей стала.

– Очень смешно! Я бы на тебя посмотрела, окажись ты в моей шкуре.

– Да брось ты, сейчас везде уже камеры, смирись. В конце концов, это ради нашей же безопасности.

– Что? Мне показалось или тебе уже в мозг чип вживили?

– Перестань, мы не изменим этот мир, просто прими как данность.

– Блин, ты серьёзно? У мамы подслушала эти выраженьица?

– Ты не думала о том, что не всё, что говорят наши родители, нужно воспринимать в штыки?

– Не думала и не собираюсь. Пусть сами свой сраный мир принимают как данность!

– Тссс, ты кричишь на всю кафешку, давай я возьму пирожных, может это тебя задобрит, – Юля улыбнулась, подмигнула подруге и пошла к кассе. Саша отвернулась к окну, за ним по дороге одна за другой проезжали машины: «Вера!» – услышала она и снова повернулась, думая, что Юля уже пришла. Но она только расплачивалась у кассы. Саша повертела головой и, никого рядом не найдя, снова удивлённо уставилась на подругу. Волна знакомого ей чувства внутреннего хаоса вновь стала подыматься в груди, но Саша вовремя попыталась сдержать её – и попытка оказалась удачной. Юля вернулась с пирожными и спросила:

– Ты в порядке?

– Ага, – неуверенно ответила Саша. Состояние забытых воспоминаний продолжало слегка будоражить.

– А что тогда вылупилась на меня, может, ещё чего хотела?

– Да нет, просто показалось.

– Что показалось?

– Да забей.

Саша сделала вид, что ничего не произошло, и стала есть пирожное. Доев, суетливо стала собираться.

– Уже? Я думала, мы ещё поболтаем.

– Думаю, мне пора. Кстати, забыла сказать, что этот параноик теперь ещё и знает, где я нахожусь.

– Серьёзно?

– Ага, поставил мне программу для слежки, думает, что я не знаю. Как думаешь, тоже принять как данность? Саша улыбнулась и, поцеловав подругу в щёку, пошла к выходу. Юля, несколько озадаченная, осталась в кафе.

Как любой ребёнок, Саша быстро привыкла к новым правилам игры. Елена, видя, какой смирной стала её дочь, даже обрадовалась и похвалила Владимира за помощь и участие. Прошлый муж даже на фоне Владимира теперь казался ей чёрствым сухарём. Ей было приятно находить очередной повод, за что его любить, – таким нехитрым образом, она создавала своё женское счастье. На какое-то время в доме воцарились покой и безмятежность. Узнав, что мать в положении, Саша всё больше возилась с братиком. Владимир пропадал на работе, а когда приходил, то практически всё время сидел за своим компьютером, играя. Из-за этого между ними случались перепалки. Сашу злило равнодушие Владимира к собственному сыну. Он считал, что в таком возрасте ребёнку нужна только мать и практически не участвовал в воспитании. Поначалу это злило и Елену, и Сашу, а потом, поняв его неуклюжесть в обращении с сыном, они, напротив, попытались отгородить мальчика от отца. Неожиданным оказалось то, что Владимир тогда стал больше интересоваться воспитанием ребёнка, впрочем, интерес этот носил скорее формальный характер. Иногда он пытался затеять непринуждённый разговор с падчерицей, чтобы разузнать, как обстоят дела, но вместо душевного диалога получал традиционный удар по самооценке. В очередной раз, когда в выходной день они пересеклись с Сашей, он начал всё с того же.

– Как дела? – спросил он у девочки, которая играла с братиком в кубики на полу. Сам Владимир сидел на диване, на коленях у него лежал ноутбук, а на голове – огромные наушники, которые он откинул на время беседы. Такой досуг он считал вполне отвечающим слову «семейный», ведь он как глава семейства проводил время с детьми.

– Бомба! – фыркнула в ответ Саша.

– Что бомба?

– Дела – бомба! Всё отлично. Дане вон уже полтора года, а он до сих пор не ходит. Про то, что не говорит, вообще молчу.

– Не надо делать из мухи слона: как сможет, так и пойдёт.

– Ты не понимаешь? Он отстаёт в развитии!

– Все мальчики отстают в развитии, обычное дело. Это вам, женщинам, надо скорее повзрослеть и скорее всем мозг вынести!

– А ты не думал о том, что мог бы ему помочь в этом? Только и знаешь, как в свои войнушки играть!

Вместо ответа Владимир снова накинул наушники и продолжил игру. Саша представила, как срывает их с головы и начинает колошматить об него. В этот момент в комнату вошла Елена, она готовила на кухне обед и, услышав повышенные тона, посчитала нужным вмешаться.

– Что за шум, а драки нет? – наивно спросила она. Саша только грозно посмотрела на Владимира, но ничего не сказала. Вопрос остался без ответа. Девочка терпеть не могла те дни, когда отчим был дома, и скорее ждала их конца. Однако за ними следовали будние дни – со школой, уроками и одноклассниками. Это напрягало бы её чуть меньше, если бы не допросы учителей и особенно выходы для ответа к доске. И неважно было, знает она ответ или нет, сам этот ритуал словно крал часть её внутренней свободы. Это были её демоны, с которыми, так или иначе, борется каждый человек.

Очередной урок русского языка мог закончиться такими же странными умозаключениями, но всё пошло совсем не так.

– Саша, иди к доске, – сказала учительница, что-то отмечая в журнале. Девочка в это время продолжала листать страницы потрепанной тетради, пытаясь разобрать текст. Его сложно было понять, потому что местами чернила выгорели и размылись. – Саша, я к тебе обращаюсь! – повторила учительница. В повисшей тишине стали слышны смешки. Сидящая рядом Юля несколько раз подтолкнула соседку по парте, и только тогда она подняла голову на стоящую уже рядом с ней Валентину Ивановну. – Саша, к доске! – чуть ли не по слогам повторила уже в третий раз она. Саша удивлённо смотрела на неё. Она понимала, что учитель обращается к ней, но всё же оглянулась по сторонам, чтобы в этом убедиться. Раззадоренные забавной ситуацией, одноклассники тоже смотрели на неё, ожидая развязки и еле сдерживая смех.

– Кто, я? – недоумённо спросила Саша.

– А у нас в классе есть вторая Саша? – сказала, уже сердясь, учительница.

– Вообще-то, я Вера, – недовольно возразила девочка, и тогда класс взорвался хохотом. Ошарашенная, она не понимала, что происходит, и не находила себе места. Тогда Юля встала с места и вскрикнула:

– Можно я пойду к доске?! – Класс снова зашумел. Кто-то хватался за живот, а кто-то от эмоций стучал по парте.

– Это ещё зачем? Нечего мне тут цирк устраивать! Сядь на своё место! – взорвалась Валентина Ивановна.

– Да неужели вы не видите, она не в себе! – взволнованно произнесла Юля

– Ваш розыгрыш зашёл слишком далеко, боюсь, придётся пройти к директору.

– Отлично, с нетерпением ждём! – крикнула Юля. Она схватила Сашу под руку и вывела из класса.

– Ты в порядке? – спросила подругу Юля, держа её взмокшую руку в своей.

– Почему они смеялись надо мной? Что смешного я сказала? – искренне не понимая, спросила Саша.

– Ничего. Просто они сборище кретинов, не обращай внимания. Я думаю нам нужно выйти на воздух.

– А как же директор? Она сказала нам идти к ней.

– Ей надо – пусть и идёт, грымза старая.

– Она же вызовет родителей.

– Послушай, давай не будем доводить до абсурда. У меня итак уже ощущение, что я попала в эту странную сказку, – Юля изо всех сил пыталась успокоить Сашу и перевести всё в шутку.

– Какую? – шмыгая, спросила Саша. Глядя на подругу, она подумала, что, если бы не Юля, она ни за что не ходила бы в эту ужасную школу.

– Ну представь, директор – Гудвин, ты – Элли, я – Тотошка, угадай, кто Страшила?

– Ивановна, что ли? – улыбнувшись, спросила Саша.

– Ага, причём она же и Лев и Железный Дровосек. А наш класс – это Саблезубые тигры. Рррр, – прорычала Юля, показывая скрюченные пальцы рук, изображая свирепого льва. Она знала, как позабавить подругу. Похихикав, они обнялись.

– Давай так: иди пока к нашей кафешке, а я дождусь конца урока, заберу вещи и потом к тебе. Думаю, пара пирожных нам не помешает. Хорошо?

– Хорошо, ты справишься одна?

– Со Страшилой и Тиграми? Легко! – рассмеявшись, сказала Юля, и они разошлись.

Саша в смешанных чувствах дошла до кафе и заняла один из пустующих столиков в ожидании подруги. Она переживала за то, что Ивановна могла потащить Юлю к директору, а потом ещё и позвонить её матери. Думая о своём, она не заметила, как в кафе вошёл парень. Это был её знакомый из параллельного класса. Он сразу направился к стойке и сделал заказ. Уже через пять минут он подошёл к столику Саши с подносом, на котором были два молочных коктейля и четыре пирожных. Сашу удивило то, что заказ совпадал с тем, какой обычно они делали с Юлей: клубничный коктейль и корзиночки с белковым кремом.

– Можно? – спросил парень робко и тут же, не дождавшись ответа, подсел. Не в силах сдерживаться он заговорил. – Послушай, я знаю, что произошло.

– О чём ты?

– Про ваш с Юлей розыгрыш, после урока твои одноклассники никак не могли угомониться, только об этом и говорили. Для них это шутка дня, но я знаю, что ты не такая, ну в смысле, мне всё равно, как ты себя хочешь называть, – главное, что ты – это ты.