Наш вертолет медленно и неуклонно терял высоту. Нет, до плановой посадки было еще не менее получаса лету. Просто машина, несколько десятков лет служившая людям верой и правдой, именно сегодня заявила о своей усталости, заявила ультимативно и окончательно.
Сердце мое сжалось. Меня совсем не радовало, что вышедший из строя двигатель больше не издавал своего назойливого шума. Аварийная посадка для вертолета советских времен – большое испытание. Нужны недюжинная удача и навыки, чтобы остаться в такой переделке в живых. Мне оставалось полагаться только на везение да мастерство пилота.
«Что если это все? – спросил я себя. – Если это конец? Я прожил не очень длинную жизнь… Мне даже нечего оставить после себя – ни детей, ни ярких творений, ни значимых свершений. Но, с другой стороны, мне не на что жаловаться – всю свою жизнь я прожил счастливо. Оглядываясь назад, я сохраняю только приятные и теплые воспоминания. Ира, мама, отец… пусть у них все будет хорошо. Думаю, мне не о чем сожалеть…»
Улыбнувшись фатальной неизбежности приближающейся развязки, я покинул мир своих внутренних переживаний и вернулся к миру реальному. Окружающая меня реальность была насквозь пропитана страхом и отчаянием. Закрыв глаза и слегка склонившись вперед, Марго судорожно крестилась и читала молитву. Парнишка впереди меня был бледен как снег и со всей силы сжимал поручни кресла. Вахтовики притихли, лишь изредка выдавая очередную порцию мата, относящуюся к вертолету и его пилоту. Пухлого босса я не видел – мое воображение достроило картинку за меня – бегающие глаза, обильно скатывающиеся по складкам лица капельки пота.
Я нагнулся вперед, чтобы разглядеть «молодую охотницу». Ничто из увиденного не выдавало в ней страха: расслабленная неподвижная поза, вытянутые вперед ноги, пальцы рук не дрожат, губы не трясутся. Помня ее ледяной взгляд, меня почему-то совсем не удивило, что она оставалась самым спокойным пассажиром на нашем судне.
«Пора бы переименовать ее в снежную королеву!» – заключил я.
В иллюминаторе рядом с ней я завидел мелькающие кругом верхушки деревьев. Адреналин вновь ударил мне в кровь – следовало готовиться к падению. В течение всего нескольких секунд я жестко затянул ремень, уперся руками во впередистоящее кресло и напряг все тело.
Мы скребанули днищем по верхним кронам деревьев, вертолет крутануло вправо, ударило о ствол, затем влево, после чего я утерял понимание того, как происходит наше приземление. Завершилось все сильным ударом, после которого я таки саданул головой о переднее кресло.
Оправившись от удара, я попытался оценить обстановку – пожара нет, кабина не двигается, винты замолкают.
«Выжили!» – я облегченно выдохнул. Мне было известно, как часто аварийные посадки вертолетов заканчиваются трагически, и я искренне считал свершившееся большой удачей, почти чудом.
«Все-таки выжили!»
Мы приземлились носом вниз, примерно под тридцать-сорок градусов к плоскости земли. Благодаря этому я не только приник к сиденью переднего ряда, но также мог хорошо видеть весь салон впереди меня, как с верхних рядов кинозала. Пассажиры стонали и потихоньку приходили в чувства. Бывалый вахтовик грязно ругался.
Я обернулся к Марго, чтобы подбодрить ее, но, обернувшись, увидел лишь пустое сиденье – она, или уже только ее тело, лежала на полу абсолютно неподвижно. Отстегнув ремень безопасности, я подобрался к ней, чтобы подтвердить или опровергнуть неприятные догадки. Пульс отсутствовал, она не дышала.
– Ну что, живые есть? – громко, с явными нотками удовлетворения прозвучал незнакомый голос.
Голос принадлежал пилоту, который все же умудрился посадить неисправный вертолет и сохранил нам жизни. Большинству из нас.
– Есть не только живые, – крикнул я с галерки.
Удивленные взгляды моих попутчиков устремились в мою сторону. Девушка с первых рядов в ужасе закрыла глаза ладонями – вероятно, представила, что это могло случиться и с ней, и оттого испытала небольшой шок.
– Уверен? – пилот вмиг стал серьезным. Сплюнув от досады, он уже карабкался ко мне наверх.
Пилот являл собой здорового мужика средних лет. Небритый, короткостриженый, отвязный – он спокойно подполз к телу, подержал пальцы на шее, затем на кисти.
– И то верно… зажмурилась, – заключил он, вставая. – Сама виновата! Я же русским языком говорил, что нельзя отстегиваться! Ладно, все на выход! – он направился вниз. – Сначала вылезем, потом решать будем, чего и к чему!
Чужая смерть совсем не пугала этого человека, он принял ее как что-то заурядное и естественное. Избавившись от чувства вины, он вернул себе веселое расположение духа, с которым три минуты назад вошел в пассажирский салон.
Направляясь последним к открытой двери, я бросил взгляд на Марго.
«Какая глупая и беспощадная смерть. Еще пятнадцать минут назад я болтал с ней, видел в ней человека, интересного человека. Теперь же – только тело, тело и ничего больше».
Спрыгнув на землю, я присоединился к остальным. Пилот отвел нас шагов на двадцать от места падения, а сам вернулся к вертолету – убедиться, что нам ничего не грозит.
Мы стояли посреди глухой тайги – куда ни посмотри, ничего кроме высоченных елей и сосен. Наш вертолет порубил винтами верхушки елей, хвостом попал между стволами столетнего дерева и клюнул носом землю. Могучие деревья оказались сильнее техники – винты обломились, а эти титаны гордо продолжали стоять.
«Как же нам повезло, что баки не загорелись! – радовался я про себя. – Случись такое, нас бы уже ничего не спасло, даже если бы мы и выбрались из кабины. Лесной пожар в высохшей тайге не оставил бы нам и шанса».
– Все нормально, рвануть не должна, – бросил нам пилот по возвращении. Он достал сигарету, повернулся к месту приземления и довольно закурил. – Ну как мастерски посадил, а!
По примеру пилота еще четверо – неприметная девушка, парень в красной рубахе и вахтовики – тоже закурили. Мы постепенно отходили от шока, дар речи возвращался к нам – сначала шепотом, потом вполголоса, спасшиеся стали обсуждать случившееся друг с другом.
«Повезло… Могло быть и хуже… Было так страшно… С днем рождения… Мобильник не пашет…»
Закурившая девушка под пристальным взглядом оказалась крашеной с короткой стрижкой блондинкой. Слезы, одна за другой, катились по ее щекам. Была бы у нее рядом жилетка, она бы обязательно уткнулась в нее.
– Пилот, что мы должны делать дальше? – пухлый босс взял инициативу на себя. Привычка командовать выталкивала его в активную позицию даже сейчас, в ситуации, где он был крайне некомпетентен. – Как далеко до Первых Мирюг? Как долго нам ждать помощи? Почему мы упали, и что вообще произошло?
Он бы, наверное, задал еще пяток вопросов, но комар на его толстой шее прекратил этот поток вопрошания.
– Да не трещи ты! – невозмутимо отозвался пилот. – Дай покурить людям спокойно!
Раздался смешок, толстяк вспыхнул. Я понял, что назревает склока, и на всякий случай отошел в сторону, дабы дать претендентам на лидерство выпустить лишний пар.
– Ты что себе позволяешь, кретин?! – пошел в атаку толстяк. – Думаешь, посадил «вертушку», значит, уже герой? Отвечай, или я позабочусь, чтобы тебя больше не допустили к полетам! И за катастрофу вина на тебе оказаться может. Понимаешь меня?
Пилот было дернулся, резко повернулся к пухлому боссу, сжал кулаки. Он уже сделал шаг по направлению к обидчику, как в нем что-то сломалось. Драки не получилось – жирдяй, не стесняясь, выложил все козыри, и пилот просто понял, что ему нечем их крыть. Действия толстяка, несомненно, возымели успех.
«Вот только не рано ты раскрыл все свои карты? – молнией пронеслось у меня в голове. – Будет ли этот прием и далее так же эффективен?»
С минуту пилот мешкал, собирался с мыслями. Он уже не выглядел так вызывающе невозмутимо, как ранее, и довольный пухляк спокойно ждал его ответа.
– Все просто, – бросил он, отворачиваясь, – движок умер, вот и пришлось аварийно садиться. Лететь нам было еще минут сорок-пятьдесят, значит, до Мирюг верст сто пятьдесят, может больше. Все?
– Еще нет! Говори, когда к нам прибудет помощь?!
– Это уж как получится, знаешь. Часа через четыре они хватятся, что нас нет. Пока объявят тревогу, пока спасатели соберут экипажи… все времени требует. Ну и самое интересное, – он вновь возвращался к своему беззаботному образу, – это как быстро они смогут нас найти.
– Разве это сложно? – поинтересовался парень в красном. – Пройти по маршруту, найти рухнувшую вертушку – как два пальца, по-моему.
По версии пилота все оказалось совсем не так просто, как с пальцами – вертолет почти не нарушил вид лесного массива сверху – он хоть и порубил ветки, но оказался надежно укрыт таежной хвоей. Цвет фюзеляжа коричневый, неприметный, очень сложно увидеть его сверху. Наше спасение также затруднялось тем, что здесь не было определенного маршрута – мы летели не по прямой, и отклонения могли достигать нескольких километров.
– И еще, – заканчивал пилот, – если стемнеет, вряд ли кто-то полетит за нами – только керосин жечь!
– Какой план действий у вас есть на этот случай? – продолжал пытать толстяк.
– Да беспокоиться особо не о чем, – отмахнулся пилот, присаживаясь на поваленный, почти превратившийся в труху ствол дерева. – У меня есть вот это! – он достал из-за пазухи большой пистолет.
Курящая девушка взвизгнула.
– Не боись, это просто ракетница! Разобьем лагерь и будем ждать, пока в небе не появятся спасатели. Ну или какой другой борт. Пальнем, а дальше – дело времени. Короче, не парьтесь по пустякам!
План казался разумным и вполне достижимым, спокойствие постепенно наполняло наши сердца.
– Что же, это лучше, чем ничего, – многозначительно подытожил пухлый босс. – Раз нам предстоит пережить эти тяготы вместе, считаю необходимым нам всем познакомиться. Не на «эй ты» же обращаться! – он неестественно усмехнулся. – Меня зовут Иван Алексеевич. Давайте дальше по кругу!
Незадача была в том, что он стоял в центре. Испытывая необъяснимую неприязнь к этому человеку, я отказался от мысли выручить его в этой неловкой ситуации. Вскоре он сам понял свой промах.
– Начнем с тебя, – указал он на парня в красном, который поддерживал толстяка при пытке потерявшего чувство субординации пилота.
Пижон в красной рубахе оказался Петром, хриплый вахтовик – Сергеичем, имя его товарища я уже знал. Девушку, которую я сперва именовал невзрачной, на самом деле звали Ингой. Пилот представился Степаном.
– Настя, – тихим тонким голосом отозвалась «молодая охотница».
Она тоже отошла в сторону, только существенно дальше меня. Мне показалось, что она была нелюдима и специально сторонилась большой компании.
– Вот и хорошо, – продолжал командовать пухлый, – вертолет используем для ночлега, в нем тепло и безопасно. Тут ведь зверей, наверное, полно.
– Ну ты дал, командир! – хихикнул Степан. – Ночевать в нем?! – он ткнул пальцем на уткнувшийся как страус в землю вертолет. – Между рядов лежать будем, как та мертвая тетка?!
На этот раз Иван Алексеевич допустил промашку. Однако он не сдавался, и это было еще большей промашкой:
– Кабину поставим ровно, женщину похороним!
В рядах нашей маленькой «команды» послышался неодобрительный ропот.
– Снимем десять тонн с тех сосен? Здорово! – не унимался пилот. – Похороним женщину, без лопат и гроба? Чтобы ее тело звери пожрали? Еще лучше!
Толстяк терял почву под ногами, а с ней – и поддержку коллектива. Его неприятное пухлое лицо покраснело от негодования и злобы.
– Хорошо, это я не учел… Сделаем по-другому – разобьем лагерь прямо здесь, чтобы в случае опасности укрыться в вертолете. Мертвую женщину придется вынести – тут уж ничего не поделать. Есть другие предложения?
– Ее можно укрыть прутьями и ветками, чтобы зверье не почуяло! – поддержал его краснорубашечный Петр. – А чтобы нас увидели, вертушку и спалить можно!
– Что за чушь?! Не так нужно делать! – твердо отрезал Степан. – Базироваться надо на открытой поляне. Чтобы нас заметили, и чтобы мы смогли увидеть приближающийся самолет или вертушку. Заберем оттуда все полезное и будем искать подходящее место. И все чики-пики будет!
– А если звери? Чё тогда? – с опаской возразил ему Петя.
О проекте
О подписке