– Ты ввел не те координаты, – проворчал Мекет, тыча пальцем в дисплей на приборной панели. Стоя над душой, он наблюдал за тем, как я пилотирую «Ртуть», и время от времени неодобрительно цокал. Корабль едва отошел от станции коддас на приличное расстояние и готовился к переходу на сверхсветовую. – Вот здесь ошибка. Видишь? Ни хрена ты не видишь!
Воздев глаза к потолку, я тяжко вздохнул и попросил его, пока еще вежливо:
– Мекет, сядь, пожалуйста, и не говори под руку. Сам разберусь.
Это был далеко не первый мой полет за штурвалом звездолета, и все же брат трясся так, словно я залез в его арсенал, достал оттуда плазмомет и принялся палить во все стороны прямо в рубке. Как дитя малое, честное слово.
– Никогда не пренебрегай расчетами, Мозголом! Если в цифрах ошибка, ты можешь воткнуться в планету. Каково тогда будет?
Я попытался его успокоить:
– Все будет нормально. Ни во что не воткнемся. Даже на месте окажемся. Точно тебе говорю.
– Да кто вообще учил тебя так летать?!
– Ты учил! Сам же сказал, что у нас мало времени. Вот я и подправил координаты, чтобы поближе к Боиджии оказаться. Не хочу тратить часы на это идиотское задание. Вообще, все эта таинственность жутко раздражает. Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю, что. Какого лейра все это значит?
– Это значит, у хитрожопого проныры наметан план, – ответил Мекет заметно тише.
Речь шла, разумеется, о Д’юме.
– Есть идеи, зачем ему понадобился минн? – спросил я, не уверенный, что брат ответит.
Тем не менее он проговорил:
– И немало. Одна неправдоподобней другой. Хотя я бы не стал себе голову этим забивать. К нам это все отношения не имеет.
– Но ты уверен, что в конце Д’юма честно отдаст чип тебе?
Мекет не торопился отвечать. Отступив к креслу навигатора, брат мрачно проговорил:
– Ему будет некуда деться. Хочет или нет, а расстаться с инфочипом придется. Иначе я устрою ему такие неприятности, что даже серые позавидуют.
Неприкрытая угроза, прозвучавшая в этих словах, заставила меня поежиться. Нет, я и раньше слышал, как брат угрожает своим неприятелям, но отчего-то никогда прежде его слова не провоцировали такое количество мурашек. Похоже, Мекет слишком сильно верил в инфочип. А раз так, то не остановится ни перед чем, пока не заполучит его.
И все из-за меня.
Это льстило, но вместе с тем и тревожило. Такого фанатизма я не ожидал.
– Стартуй уже, – буркнул он.
– Есть, капитан, – надеясь разрядить обстановку, шутовски отсалютовал я и перевел рычаг в вертикальное положение. Тьма и звезды, ее усыпавшие, мгновенно свернулись в трубочку, уступив место безудержному калейдоскопу хаоса гиперпространства.
Как только миллионы лет, которые нам гипотетически пришлось бы потратить на путешествие до Боиджии, превратились в скромные двадцать минут, а «Ртуть» выбросило прямо перед мутно-зеленым эллипсоидом, я украдкой выдохнул. Несмотря на всю браваду, что демонстрировал брату, у меня хватало мозгов оценить возможность накосячить. Космические путешествия, кто бы как ни расхваливал современные ИскИны и сверхточные гипердвигатели, всегда сопровождала определенная доля риска, которой нельзя было пренебрегать.
Впрочем, страх убиться об планету не шел ни в какое сравнение с тем гнетущим ощущением, что нахлынуло на меня, стоило только нацелить корабль на снижение по спирали.
– Не так резко, Мозголом, – встрял Мекет, снова встав ментором за моим плечом. – Что это с тобой?
– Возьми управление, – выдохнул я сквозь крепко стиснутые зубы. Казалось, все внутри взбунтовалось против того, чтобы приближаться к странной планетке. Выпустив штурвал из рук, я быстро уступил место пилота законному владельцу и, уцепившись за переборку, уставился в иллюминатор, за которым разрастался боиджийский серп.
– С тобой все в порядке?
Прежде чем ответить, пришлось сделать несколько глубоких вдохов:
– Я в норме. Просто немного тошнит. Только и всего. – Я продолжал вглядываться в приближающуюся поверхность, словно саваном укрытую грозовыми облаками, и надеялся привыкнуть к ощущениям. Тут и там вспыхивали ослепительные искорки бушующих вдалеке гроз. Несмотря на то что я не мог этого слышать, их отзвуки отдавались в голове тяжелым звоном. – По-моему, с этой планетой не все ладно.
– По-твоему? – Мекет деланно усмехнулся. – Да от этого замшелого булыжника у любого мурашки по коже! О чем, кстати, вся Галактика в курсе.
– Нет, тут другое, – качнул головой я, однако пояснять не стал.
Невольно напрашивалось сравнение с Яртеллой. Только если в случае с обителью лейров, оттуда хотелось просто удрать, то Боиджия вселяла стойкое ощущение гадливости. Как будто тебя лицом макают в чан, доверху наполненный смесью из компоста и древесного сока. Мягко говоря, неприятное чувство.
Которое, впрочем, не мешало оценить местные виды.
Густая многоцветная роща в километр высотой, расстилавшаяся под днищем «Ртути», звалась Великим паатовым лесом и считалась едва ли не самым опасным местом в Галактике. Не перечесть, сколько баек я услышал о ней на Семерке. О смельчаках-охотниках, что по глупости совались туда и больше никогда не возвращались. О диких хищниках, способных ударом хвоста распилить взрослого разумника пополам. О лозах-душилках. И о махди, конечно же, – жутких аборигенах, которых искусственно вырастили для защиты несметных сокровищ, скрытых в планетарных недрах.
Несмотря на флер отвращения, вид из иллюминатора все равно захватывал дух.
– Здесь, правда, всего один город? – спросил я не столько из интереса, сколько ради того, чтобы пригасить неприятные ощущения, заставлявшие существо в ящике елозить.
Мекет неожиданно удивил ответом.
– Ну да. Легендарный Мероэ. Он же столица Семи Холмов. А заодно риоммский форпост. После Второй войны лейров Риомм взял планету под надзор, разместив в городе гарнизон. Тех аборигенов, что не померли сами, убили, а их резервации разорили. Все наиболее ценное вывезли, а город оставили на попечение местных аристократов.
Забыв о недомогании, я изумленно уставился на брата:
– Откуда ты все это знаешь?
Тот на мгновение оглянулся, скривив кислую физиономию.
– Я, между прочим, тоже читать умею. А еще бывал тут не раз. Так что даже всезнайку вроде тебя могу чему-нибудь научить. Например, ты знал, что самый первый граф Занди добыл здесь Иглу Дживана, с помощью которой помог одержать победу над лейрами?
Честней был бы ответить, что знал, но лишать брата его маленького триумфа не хотелось.
Довольный собой, он продолжил:
– А про то, что эта самая Игла способна была уничтожать Тени? Что? Тоже нет? Серьезно, Мозголом? А как же твои инфернальные книжки, что ты часами затираешь до дыр? Там об этом ни-ни?
Я вздохнул.
– Оставил бы ты мои инфернальные книжки в покое и смотрел бы лучше перед собой. Того и гляди днищем скрести начнем.
Брат подчинился и выровнял нос корабля. Но гнусно хихикать при этом не перестал.
– Даже удивительно, что ты об этом не слыхал, учитывая твою помешанность на лейрах и всей этой теневой лабуде, – проговорил он.
Ну, знаете ли! Уперев руки в боки, я сказал:
– Моя, как ты выразился, помешанность имеет под собой основания.
Дернув щекой, Мекет хмыкнул:
– Камушек в мою сторону?
Я решил не отвечать. В конечном счете попытки выяснить, кто виноват и что с этим делать, потеряли для меня всякий смысл. Я простил брата за то, что он столько лет скрывал правду о моем происхождении. И уж точно не собирался перекладывать на него вину за то, что сотворил со мной Орден куатов. По их указке ученый Рас Гугса создал воплощение Теней, живого Истока, а значит, с ними мне и разбираться.
Наблюдая за тем, как из облаков выступает столичный город Мероэ, я постарался отбросить все переживания и страхи, навеянные давящей атмосферой, и сосредоточился на головокружительном пейзаже. Недаром говорил кто-то из мудрецов: «Можно всю жизнь провести, перелетая от планеты к планете, открывая диковинные миры, но так и не постичь и тысячной доли того, насколько прекрасна, таинственна и непостижима наша Вселенная».
– Боже мой, я и не думал, что здесь настолько красиво!
– Вот как? Священный трепет, значит? А где же отвращение? – хмыкнул Мекет, намеренно облетев город по кругу, просто чтобы позволить мне полюбоваться красотами.
А ведь полюбоваться было чем! Даже несмотря на то, что от былого Мероэ здесь осталось не так уж и много.
Поговаривали, будто раньше этот город был залит солнечным светом, в лучах которого высокие золотисто-перламутровые башни и купола сверкали, будто риоммский жемчуг со дна океана Мас. Сколько, интересно, лет прошло с тех пор? Сотня? Две? Местные наверняка скажут. Теперь над столицей в прямом и переносном смысле нависали тяжелые тучи. Стены изящных зданий обветшали и все больше утопали в океане дикой зелени, над которым прежде гордо нависали. Кое-где виднелись следы давно минувших сражений, разбитые купола, опрокинутые минареты. Со времен первого графа его маленькое царство пришло в упадок и запустение.
– Ну, насмотрелся? – спросил братец и, не дожидаясь ответа, опустил «Ртуть» на ближайший бутон посадочной площадки. С виду не очень устойчивая она нависала над океаном зелени, держась лишь на единственном тонком лепестке.
– Что-то не заметил, чтобы ты запрашивал разрешение, – сказал я, заставив себя не обращать внимания на завязавшиеся в узел внутренности.
– А я и не запрашивал. Здесь вообще никто этой ерундой не страдает.
Слова Мекета заставили меня нахмуриться:
– Ерундой? Я думал, планета принадлежит Риомму?
– Формально – да, но с технической точки зрения вся эта провинция – сплошное и никому не нужное болото. Половина местных давно свалила в поисках счастья. Остались только нищеброды, да парочка аристократов, готовых удавиться, лишь бы не бросать родные места. Зуб даю, даже они чуют, что от всего этого комка грязи так и несет безысходностью. Потому и нам тут задерживаться не стоит.
Выслушав его с серьезным видом, я демонстративно зевнул и проверил надежность скрытой под курткой портупеи. Только дурак сунется сюда безоружным.
– Ой, что-то не припомню, чтобы ты хоть об одной планете говорил иное.
Брат, выбравшись из-за кресла, хлопнул себя по груди:
– Ты ж знаешь, я оптимист. Везде стараюсь отыскать что-нибудь хорошее. Но тут… – Он покосился в сторону иллюминатора, за которым виднелся кусок паатового леса, задавленного тяжелыми тучами. – Полный тухляк!
В обычной ситуации я бы непременно поспорил с таким утверждением, но, памятуя о своих ощущениях по прилете, решил промолчать. Узлы, в которые завязались кишки, и непрекращающееся ворчание твари из ящика и без того мешали сосредоточиться. Если еще и вступить в спор с братом, то можно сразу ставить точку на этом путешествии.
В итоге я сказал:
– Предлагаю не лезть на рожон.
– Всенепременно, – с охотой кивнул Мекет. – Вот добудем инфочип Малыша и заляжем на дно. А теперь давай-ка на выход.
Оказалось, что весь план по добыче ростка минна состоял всего из трех этапов: проникаем в имперскую лабораторию, хватаем растение, сваливаем. Все. Никаких деталей и забот о том, как попасть на территорию охраняемого объекта, и что делать с непредвиденными трудностями, которые легко возникнут на пути. Особенно с нашим-то везением.
– Мы же не галактический банк идем грабить, – отмахнулся братец и нацепил шляпу. – Никому нет дела до какой-то там лаборатории. Охрана минимальная. Нам даже вспотеть не придется.
Если это так, то почему Д’юма сам не выкрал растение, а отправил за ним нас?
Но вместо того, чтобы задать этот вопрос вслух, я спросил:
– Да ты вообще хоть знаешь, где эта лаборатория находится?
– К твоему счастью, знаю. Я вообще много чего знаю. И тебе пора бы к этому привыкнуть.
– Я бы, может, и привык, не скрывай ты от меня все до самой последней минуты.
Мекет поморщился. В который раз.
– Не ломай мне мозг! Хотя бы сейчас, – попросил брат, переводя системы корабля в режим ожидания. Похоже, он и впрямь не собирался здесь задерживаться. – Воспринимай эту маленькую поездку как очередное приключение. Ты же это так любишь.
– Интересно, – задумчиво произнес я, – хоть кого-нибудь подобные слова заставляли чувствовать себя спокойней?
– Даже если и нет, – сказал Мекет, – ничто не мешает тебе стать первым. Идем уже. Сказка ждать не будет.
Спускаясь по трапу в душный и насыщенный влагой и прелым запахом боиджийский воздух, я сверлил взглядом спину Мекета и гадал, следовало ли мне быть до самого конца с ним откровенным? Может, не стоило скрывать правду о смерти Метары и предостережении шаманки? Или я все-таки правильно сделал, что промолчал?
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – внезапно бросил братец, широким шагом двигаясь по выложенному потрескавшейся плиткой рукаву. Цель маячила впереди – высокий дом со сквозной аркой, за которой виднелось что-то более-менее похожее на широкую улицу. По крайней мере, шум повседневной жизни с той стороны давал понять, что этот странный город не совсем еще призрак.
– Что-то сомневаюсь.
– Тебя беспокоит отсутствие плана.
Чувствуя, как от влаги и запахов, насытивших воздух, засвербело в носу, я пробормотал:
– Меня беспокоит отсутствие беспокойства у тебя. Тебе вообще все равно, как нам добыть этот адский минн? Просто постучим и спросим?
Брат замер и обернулся. Его лицо оставалось невозмутимым, и только в глубине глаз поблескивали искорки раздражения.
– Слушай, Мозголом, напомни, чтобы я позже врезал тому идиоту, который назвал тебя умным. Ты за кого меня принимаешь?
– Честно ответить?
– Прекрати! Мы возвращаемся к тому, с чего начали. Опять.
– Тогда и ты прекращай темнить и выкладывай все как есть. Сам хотел, чтобы я доверял тебе. Но вот доверие – вещь обоюдная. Или ты не в курсе?
Теперь уже в глазах Мекета были непросто искорки. Там затевался целый грозовой фронт. Он недобро сощурился:
– А кто сказал, что я тебе не доверяю?
Я пояснил:
– Ты тащишь меня в место, от которого мурашки по коже, и при этом ничего не хочешь объяснять. Что-то не похоже на доверие.
Он подошел вплотную, схватил меня за плечи и как следует встряхнул.
О проекте
О подписке