Глава 9 Смысл подмены

Я пришел в себя, сидя на заднице перед постаментом, и пялился в точку над головой хэфу, где еще пару мгновений назад парило воспоминание мертвеца. Ихор рассеялся, вокруг снова сгустилась темнота, и только крошечный огонек, сотканный из остатков сил Затворника, едва-едва освещал клочок пола.

– Хрюкни что-нибудь, чтоб я понял, что ты жив, – послышалось со стороны источника света.

Волнуется. Забавно.

Устало проведя ладонью по холодному лбу, я тихо пробормотал:

– Жив.

– Чего? – тот будто издевался. – Повтори-ка. Не слышу ни черта.

Вот заноза… Набрав в легкие побольше воздуху, я проорал через плечо:

– Да жив я!

– Сразу бы так.

На то, чтобы подняться с ледяных плит, потребовалось некоторое время. На самом деле, гораздо больше, чем хотелось бы. Меня будто выжали досуха. Дышалось с натугой, а лоб покрыла испарина. Конечности дрожали, как у столетнего старца, и упрямо отказывались поддерживать вес тела. Ладно хоть сознание не торопилось ускользнуть. Отделался легкой головной болью. И на том, как говорится, спасибо.

– Ты подниматься собираешься?

Да чтоб тебя!.. Кое-как раскорячившись на четвереньках, я раздраженно прошипел:

– Отстань!

– Я-то отстану. Но ты сам подумай, сколько времени мы уже убили впустую.

Впустую? Я бы так не сказал.

Впрочем, я много о чем еще собирался помалкивать. Трудно было просчитать, много ли ускользнуло от внимания лейра и насколько он хорош в построении причинно-следственных связей. Едва ли он не узнал доспехи Серой Стражи, но что касается личностей, их носивших, – дело другое. Образ Мекета и совсем еще юного Аргуса в покое не оставлял. Никогда не воспринимал всерьез сентенции вроде «С прошлым шутки плохи», но после увиденного уже не мог не согласиться. Изумляло, как в очередной раз, казалось бы, никак не связанные между собой места и события вдруг обнаруживали ниточки, что потихоньку тянулись ко мне. Почему?

С горем пополам оказавшись на своих двоих, я, кряхтя и постанывая, повернулся в сторону лейра, который едва ли не подпрыгивал от нетерпения:

– Голову надо забрать. Есть сумка или что-нибудь такое?

– Теперь еще и в некроманты заделаться решил? На кой тебе мумия?

Чтобы было чем козырять перед Аргусом, когда придет время объясняться. Но вслух я об этом, конечно же, не сказал.

– Не уходить же с пустыми руками!

Тот опешил:

– Я, знаешь ли, не сушеную голову искал.

– Да ты понятия не имеешь, что искал, – напомнил я, но лишь после того, как отдышался.

Но Затворник уперся:

–Сдается мне, нас просто кто-то опередил. Хоть и трудно представить, как у него или их это получилось. Даже мне это место не поддалось. А я, поверь, кое-чего все же стою.

Решив поверить ему на слово, я предположил:

– Может, как раз в этом все и дело?

– Думаешь, не-лейру сюда было проще пробраться? А назад тогда как?

Я дал понять, что понятия не имею «как?». И, если уж говорить откровенно, вопреки натуре, не испытывал особого желания это знать. Меня волновало другое. Почему голову хэфу спрятали именно в этой пещере и как с этим могли быть связаны Мекет и Аргус? Мог ли кто-то из них протащить голову сюда и если да, то с какой целью? Для чего? Какой во всем этом смысл?

Мекета уже было не спросить. А вот позволить Аргусу уйти от ответов на этот раз я не собирался.

– То есть, ты все это на полном серьезе?

Я долго смотрел на лейра, прежде чем кивнуть.

– Ладно. Будь по-твоему. – Он покопался в поясной сумке и выудил оттуда нечто, с виду напоминавшее латаный-перелатаный холщовый мешок, и тут же швырнул его мне. – Только нести сам ее будешь.

А я и не возражал.

Раскатав мешок, я, все так же покряхтывая, вернулся к постаменту и аккуратно, чтоб не касаться голыми руками, обернул ткань вокруг головы и аккуратно стянул. О том, что мог стать жертвой древней ловушки, я подумал лишь в последний миг перед тем, как мешок голова оказалась в руках. Несколько секунд постоял без движения, прислушиваясь, не прилетит ли откуда-нибудь что-нибудь.

К счастью, не прилетело. Даже банальной дрожи по полу не пробежало.

– Долго ты с ней обниматься собираешься? Пойдем.

И мы пошли.

Выбраться из пещеры ожидаемо было сложней, чем попасть в нее. Но изрядно потрепанные (причем я в куда большей степени) и истощенные как морально, так и физически (и в этом мне удалось перещеголять лейра на несколько пунктов), мы не утратили решимости и воли оказаться на поверхности.

Оказывается, чтобы упростить восхождение по скользкой хорде, Затворник заранее условился с махди и протянул за собой два прочных троса. Обвязавшись ими вокруг пояса, мы медленно, но уверенно поползли вверх по кривой дуге, постоянно подтягиваемые снаружи аборигенами. Прицепленный к моему поясу мешок с головой при этом то и дело бился о бедро.

С горем пополам выбравшись-таки на поверхность, я, ни на кого не обращая внимания, тут же рухнул на мягкую траву и раскинул звездой конечности. Воздух в подлесье оставался таким же прелым, но даже он не шел ни в какое сравнение с той влажной и пропитанной смертью субстанцией, что наполняла подземелье.

Мертвая тишина сменилась гомоном ночного леса. Килпассы, поджидавшие наездников на толстенных ветвях, издавали умиротворяющее ворчание. Махди, казалось, немного нервничали, однако к их гортанному говору я не прислушивался. Ладони саднило от мозолей, натертых о трос, а перед глазами все еще плясали редкие световые пятна.

Хотя, может то все-таки были не пятна, а просто переливающаяся в темноте листва, блики?

Один из бликов показался особенно ярким, кроваво-красным, но, прежде чем я успел сфокусировать взгляд, быстро исчез.

Мысленно пожав плечами, я прикрыл глаза, надеясь хотя бы немного восстановиться. Жутко клонило в сон.

Естественно, о том, чтобы уснуть посреди джунглей не стоило и мечтать. Минуты не прошло, как меня начали тормошить.

– Ты бы не расслаблялся так, парень, – позвал Затворник, после того как вдоволь наговорился с аборигенами. – До рассвета всего пара часов, а нам еще вернуть тебя в замок надо. Пока твой сереброглазый дружок не хватился.