Ступая по толстому ковру кроваво-алого цвета чуть позади Аверре, я искал глазами графа. История, рассказанная безгранично преданным слугой, породила желание поскорее увидеть человека, которым так восхищался Изма и за которого, бесспорно, мог отдать жизнь. Если все, что говорят и пишут о лесах Боиджии, правда, тот, чьей храбрости хватило, чтобы в одиночку отправиться в самую глушь, и вернуться оттуда живым без единой царапины, вполне заслуживал уважения. Занди нигде не было видно и это дало мне хорошую возможность осмотреться в его апартаментах, прочувствовать обстановку и лучше понять хозяина. Личные вещи многое могут рассказать о своем владельце, особенно если знаешь, какие вопросы им задавать.
Тишина, одиночество и покой – вот что нарисовало моё воображение, стоило прикоснуться мыслью к стенам. Они оставались холодны, словно никогда не становились свидетелями проявления ярких, сильных эмоций. Как будто здесь обитал робот или кто-то едва ли более эмоциональный, хотя весь внешний лоск просторных комнат буквально кричал об обратном.
Судя по веранде, можно было подумать, что граф – крайне изнеженное, любящее комфорт существо, с весьма изысканным и, пожалуй, тонким вкусом. Мягкие диваны и удобные кресла занимали практически весь периметр. Всевозможные изделия из керамики и дорогие статуэтки теснились между ними, как и множество ваз и живых растений в керамических горшках. На алых стенах – картины: большие и поменьше. Причем многие, насколько я мог судить, были подлинными произведениями искусства. Как, например, старинное творение иланианского живописца Ватина, известного тем, что создавал свои пейзажи, в буквальном смысле, выращивая их на пропитанном особым составом полотне.
Пройдя еще немного вперед, я понял, что находиться здесь дольше не хочется. И дело было даже не в роскоши, так бросавшейся в глаза и к которой я не привык. Проблема заключалась в негативе, который Боиджия навязывала с тех пор, как мы приземлились. Только наглухо запечатав свое сознание, я мог безболезненно любоваться красотами Мероэ, открывшимися с этой, новой высоты, приблизиться к самому ограждению, облокотиться на его стальные перила и вдыхать чистый, благоухающий цветами воздух.
– Отсюда поневоле почувствуешь себя царем. Город как на ладони, – невольно произнес я. – От такого вида не устанешь.
– Поэтому я и провожу здесь почти все свое время, – послышался ответ.
Чуть вздрогнув, я быстро обернулся и увидел облаченного в простые, почти домотканые, серые одежды высокого стройного мужчину лет сорока или около того с вьющимися темными волосами, чуть-чуть не достающими до плеч. По тому, с какой невозмутимой простоватостью смотрели на меня его яркие синие глаза, я сразу понял, что передо мной сам граф.
Только я открыл рот, собираясь представиться, Занди повернулся к Изме, спросив:
– Вас кто-нибудь видел?
Присутствие ли хозяина так повлияло или закончилось действие пыльцы, но поведение мекта вдруг коренным образом переменилось. Во всем, что он говорил и делал, стала проявляться какая-то совершенно неприглядная подобострастность.
Ссутулившись, Изма выступил на полшажка вперед и отвесил поклон:
– Только стража в ангаре, ваша светлость, больше никто. Как вы и велели, я провел мастера Аверре через восточный коридор.
Граф кивнул, снова повернулся ко мне лицом и на этот раз одарил куда более внимательным взглядом. Я невольно подумал, что теперь понимаю, какого бывает объектам внимания элийров. Радовало, что сам граф навыками проникать в чужое сознание не обладал, что стало заметно, стоило мне прощупать его ментально. Разум Занди был открыт настежь и враждебным ничуть не казался.
Вдруг, потеряв ко мне всякий интерес, его светлость опять обратился к слуге:
– Спасибо, Изма. Пока можешь быть свободен, но не отходи далеко.
Быстро поклонившись хозяину, мект бесшумно исчез за абсолютно незаметной с этой стороны дверкой, из которой мы все только что явились.
Только когда остались одни, Аверре выступил вперед и, наконец, соизволил поприветствовать графа:
– Ваша светлость, – сказал он, немного склонив голову. – Благодарю, что согласились уделить немного времени. Понимая вашу крайнюю занятость, смею заверить, у меня нет намерений, задерживать вас надолго.
Занди воспринял витиеватые излияния моего наставника как должное, с едва проявившейся на лице улыбкой.
– Не стоит, мастер. Для друзей, тем более, столь давних, у меня всегда найдется время. Располагайтесь, прошу. – Он указал рукой, унизанной драгоценными перстнями, на группку ближайших кресел, стоявших полукругом рядом со столиком чистого хрусталя. – Выпьете чего-нибудь?
– Благодарю вас, с удовольствием, – улыбнулся Аверре. – Лучшего агариса11, чем меройский, я никогда не пробовал.
Пока граф отлучился к мини-бару, спрятанному в стене за шторой, я отошел от края балкона и уставился на наставника в немом вопросе: как давно они были знакомы и насколько близко? Аверре, разумеется, меня проигнорировал, так что пришлось усесться на указанное его светлостью место и подождать.
– Отчего вы не прикажете прислуге приготовить напитки? – как-то внезапно поинтересовался Аверре
Занди повернул голову в бок:
– У меня редко бывают гости. Да и потом, я предпочитаю ухаживать за ними самостоятельно. Не все на свете можно доверять слугам, знаете ли. Изма, конечно же, исключение. А вы, молодой человек, что будете пить? – Это была первая фраза, с которой его светлость обратился ко мне.
Слегка растерявшись, я ответил:
– Просто воды. Спасибо.
Граф никак не прокомментировал этот выбор и спустя пару минут возвратился с подносом в руках, на котором в большом графине плескалась густая темно-сиреневая жидкость и тихонько позвякивали три бокала. Один из бокалов был наполнен водой и мелко наколотыми кусочками льда, в двух других – вино.
– Прошу вас, – проговорил Занди, опустив поднос на столик.
Аверре первым протянул руку за напитком и, поднеся бокал к губам, сделал щедрый глоток. Довольно причмокнув, он блаженно закатил глаза.
– Великолепный агарис. Просто великолепный!
– Рад, что вам нравится, – отозвался граф, присаживаясь напротив и тоже пригубив вина. – А вот ваш спутник остановил свой выбор на воде. Интересно, почему?
– Сказалось воспитание на закрытой планете, – отмахнулся Аверре. – К тому же, он, как я знаю, не поклонник инопланетных напитков. Ох уж эта мне нынешняя молодежь! Ко всему относятся с подозрением.
– Понимаю, – произнес Занди с оттенком одобрения в голосе. – Вы, может быть, и правы, юноша, – иногда лучше всего следить за тем, что пьешь и ешь, особенно если ты находишься в незнакомой тебе среде. Впрочем, не стоит забывать, что иногда такое поведение может быть воспринято предвзято.
В этот момент я как раз потянулся за водой, но услышав его слова, нерешительно замер, что вызвало усмешку наставника. Пришлось выдавить из себя извиняющуюся улыбку, а мысленно пообещать припомнить это Аверре при первом же удобном случае.
– Кстати, как ваше имя?
Наставник оживился, не дав мне рта раскрыть.
– Ах, простите, ваша светлость, за эту оплошность. Позвольте представить вам моего новоиспеченного ученика и помощника Сета Эпине.
Взгляд Занди из просто любопытного превратился в цепкий.
– Эпине? – вскинув брови, переспросил он. – Это правда? Хм… То-то почудилось в его лице нечто знакомое.
Я не успел как следует удивиться, а Аверре отвечал ему совершенно будничным тоном:
– Да, это ее сын.
Было видно, как сильно ему хотелось, чтобы граф оставил эту тему в покое, но тот, будто ничего не замечая, продолжал открыто пялиться на меня.
– Но разве такое возможно? Я думал, лейры не способны иметь детей.
Чувствуя сильное неудобство, я поерзал в кресле, пока наставник с серьезным видом кивал:
– Все верно. Так и есть.
– Тогда что же?..
Но Аверре не дал ему договорить:
– Ах, на самом деле, это не столь существенный вопрос. Давайте оставим его на потом?
– Погодите, – наконец, сказал я. – Вы что, были знакомы с моей мамой?
Граф, кажется, не понимал, почему я задал этот вопрос, а Аверре с недовольным видом потянулся к своему бокалу.
– Твоя мама была удивительной женщиной, – сказал Занди. – Потрясающей лейрой, лучшей, да простит меня твой наставник, из тех, что я когда-либо встречал.
– И давно это было? – спросил я, мигом пожалев, что не попытался проникнуть в сознание графа глубже с самого начала.
Но он, кажется, сообразил, что позволил себе сказать лишнего и потому вопрос просто проигнорировал, переменив тему:
– Кстати, Аверре, как давно вы были на Риомме? Ходят слухи, Сенат в очередной раз что-то затевает. Я, честно говоря, не любитель доверять всякой болтовне, но очень хочу знать, известно ли об этом что-нибудь вам?
Наставник с большой охотой подхватил новую тему, залепетав:
– Едва ли скажу что-то новое, ваша светлость. Уже почти год я не поддерживаю связь с Риоммом – исследования, сами понимаете, – так что свежими новостями не обладаю.
Я думал, у меня вот-вот мозг взорвется, но никто этого, кажется, не заметил.
– Однако же, – возразил Занди, игнорируя мой вопросительный взор. – Я не поверю, что вы не следите за тем, что происходит в столице. Слишком многое зависит от их решений, в том числе и судьба тех, к кому вы принадлежите.
Аверре встретил взгляд графа с каменным выражением лица и вселенским спокойствием.
– Лейры находятся вне политических течений и государственных структур, – сказал он. – Они не подчиняются никому, кроме Навигатора и своего кодекса. А я не подчиняюсь даже им.
– Я знаю, – кивнул Занди. – Но Риомм-то считает иначе.
– Риомм всегда считал иначе. Даже когда после Войны лейров, пытался признать нас вне закона.
– Вы и так вне закона, – хмыкнул граф. – Хотя, не понимаю, в чем был смысл этого, если официально вы все считаетесь давно вымершими.
– Ну, в этом нет ничего удивительного. Лейры основательно встряхнули Галактику и многие переживали, чем это аукнется в будущем. – Одна бровь наставника вопросительно изогнулась: – В итоге, разве они оказались неправы?
Занди отвел взгляд.
– Все относительно. Вы оставили Адис Лейр, а ваша сестра не оставила попыток найти и уничтожить их. Или я чего-то не знаю?
– Не оставила, – подтвердил Аверре. – Рисса слишком упряма, чтобы понять бесплодность всех ее попыток выкорчевать лейров.
О том, что у наставника есть сестра, я тоже не подозревал, но это только укрепило меня в желании узнать о его прошлом еще больше.
– Тяжело вам вести борьбу с собственной сестрой? – поинтересовался граф.
Взгляд Аверре сделался немного печальным.
– Надеюсь, мне будет позволено не отвечать на этот вопрос.
– Понимаю. – Мимолетная улыбка скользнула по холеному лицу боиджийского правителя. – Говорят, Сенат реформировал один из секретных отделов Тайной Канцелярии?
– Да, я читал в новостях, что Сенат одобрил проект Риссы и утвердил указ о преобразовании Департамента внешних исследований в нечто автономное.
– То есть, это правда?
– Думаю, да, – кивнул Аверре. – Правда. Теперь Департамент находится под контролем лица, подотчетного только моей драгоценной сестре.
Со структурой властных организаций самого могущественного режима Галактики я был знаком не столь хорошо, чтобы различать суть деятельности их многочисленных подразделений, но даже мне было известно об этом самом неутомимом сборище охотников на лейров. Даже Тетисс себе никогда подобного не позволяли.
– Суть их деятельности в изучении некоторых космологических течений, – добавил наставник.
Выражение лица графа сделалось еще более серьезным:
– Мне казалось, это скорей по вашей части. Разве нет?
– Для лейров эти течения – смысл жизни, ключ к силе и основная уязвимая точка. Для Сената – величина, недоступная пониманию. Постигая материю на самом тонком ее уровне, мы умеем колебать, так называемые, Тени, создавая резонанс в пространстве, изменяющий его по нашему желанию. Это великое могущество, но за него мы платим свою цену. Огромную цену. Сенат этого не понимает. Раньше они просто стремились нас уничтожить. Теперь же их цели изменились. Теперь они сами хотят стать нашим подобием, для чего и изобретают все новые и новые способы этого достичь.
Занди на секунду задумался, а Аверре, воспользовавшись заминкой, залпом осушил бокал и отставил его.
– Налить еще?
Аверре заулыбался:
– Если вас не затруднит.
Граф поднял графин и щедро плеснул в бокал агариса, одновременно высказав предположение:
– Не потому ли Риомм прислал мне официальный запрос принять их представителя в Мероэ?
Наставник, едва подняв бокал, замер:
– Как давно это было?
– За день до вашего прилета, – отозвался граф. – Собственно, представитель уже здесь. Причину мне объяснять никто не хотел, но просьбу они высказали весьма настойчиво. Сами понимаете, мастер, отказать я не мог.
– Вы вовсе не должны объясняться, граф, – проговорил Аверре, почесав бороду.
– Конечно, – улыбнулся Занди. – Но, скажите, не может ли это быть как-то связано с вашим визитом ко мне?
– Я бы и сам хотел знать. Что объяснил вам этот их представитель?
– В том-то и дело, что ничего. Иначе я не стал бы засыпать вас вопросами. Зачем вы здесь?
Аверре одарил его застенчивой улыбкой:
– Я думаю, вы и сами уже догадались.
– Вас все еще интересует Игла Дживана? Хм.
– Сет, – вдруг проговорил наставник, – будь добр, покажи его светлости то, что ты обнаружил сегодня на втором этаже холла.
Едва не выронив всё ещё полный бокал, я удивленно уставился на Аверре, забыв о том, что хотел засыпать его вопросами на совсем иную тему. И все-таки, откуда он знал, что, обшарив верхнюю галерею холла, я кое-что там нашел? Быстро запустив руку в нагрудный карман, я извлек оттуда скомканный платок и осторожно положил его на краешек стола, развернув так, чтобы все могли видеть содержимое.
– Хочешь узнать, что это? – перейдя на «ты», поинтересовался у меня граф и сходу выдал: – Это очищенное семечко растения минн. Оно произрастает только в экваториальном поясе на самых нижних уровнях паатовых лесов, именно там, где обитают махди. Это…
– Я знаю, кто они, – быстро сказал я, ухватившись за мысль о связи между этой иголкой и аборигенами. – Но как эти махди и минн могут быть связаны?
Ответом меня, неожиданно, удостоил Аверре:
– О, это весьма интересно. Они симбионты. Минн – это очень и очень необычное растение. Оно дает махди все, что им нужно, в то время как сами аборигены способствуют его дальнейшему процветанию в лесном массиве. Без махди, растение бы погибло, ровно, как и сами махди давно исчезли бы, не будь рядом с ними этого минна. Это, конечно, в общих чертах. На самом деле их связь гораздо сложнее, чем кто-либо может объяснить.
О проекте
О подписке