Глава 3

Жизнь в больнице шла по утвержденному распорядку дня. Завтрак, обход, процедуры, обед, потом обязательный, но от этого не менее прекрасный, послеобеденный сон, полдник, вынужденное, но максимально короткое общение по телефону с коллегами и партнерами, ужин, прогулка, и долгие беседы на отвлеченные темы с соседями по палате перед сном. Все это перемежается совместными чаепитиями со вкусняшками и одиночными походами в курилку.

Прошло несколько замечательных дней почти курортной жизни. Я немного отдохнул и отоспался. Медицинские процедуры и ежедневные мантры лечащего врача уже начали помогать. Я перестал хрустеть при ходьбе как железный дровосек и даже садился одним движением, без длительной подготовки к маневру. И вот более-менее придя в себя, я, по вечному закону природы стал замечать, что вокруг есть женщины и многие из них не выглядят больными, а некоторые так прям вообще очень даже хорошо выглядят.

Мой больничный опыт ограничен лежанием в травматологии. Так вот в травме невозможно ошибиться в диагнозе больного. Что загипсовано, то и болит, а если не загипсовано, значит, и болеть не должно, как говорил наш травматолог. В ревматологии всё не так однозначно. Больные почему-то ходят без гипса, а некоторые вообще передвигаются довольно шустро, и не понятно, что они тогда здесь делают.

В коридоре прямо напротив двери в нашу комнату стоял уютный кожаный диванчик, который каждый вечер занимали две молодые женщины – блондинка с длинными волосами и брюнетка с короткой мальчишеской стрижкой.

В моем понимании эти женщины больше походили на отдыхающих в дорогом отеле, чем на пациенток больницы. Стильно, но в тему одетые, явно ухоженные, со спортивными фигурами и прекрасной пластикой, они изредка перебрасывались между собой парой фраз, грациозно меняли позу и снова погружались в телефоны. Не похожи были женщины на кряхтяще-скрипящих больных ревматизмом.

Мы с соседями по палате наблюдали за красотками через открытую дверь. К обсуждению за чаепитием предлагались различные версии, того что это за девушки и что они здесь делают. Олег Сергеевич предположил, что это отдыхающая смена врачей. Дильшод, как старожил палаты, сказал, что на самом деле всё не так как кажется.

Он рассказал длинную душещипательную историю о том, что в нашем отделении тайно лечился известный миллиардер и девушки – его секретарши и охранники. Красотки имеют черный пояс по каратэ и стреляют из танка белке в глаз. А на той неделе была перестрелка в больнице. Девушки выкатили пулемет и отбивались от нападающих, пока не приехал ОМОН.

– Разве вы не видели репортаж в новостях? Там их близко, в лицо показывали. Приколист даже забыл, что разговаривать надо с акцентом. Дильшод помолчал, любуясь на наши выпученные глаза, потом не выдержал и закатился в смехе.

Версия о том, что девушки – симпатичные, но обычные пациентки клиники, вообще не рассматривалась нами в связи с обыденностью.

Я встречал этих молодых женщин в коридоре и у процедурных кабинетов. Через некоторое время мы уже дежурно здоровались и взаимно справлялись о самочувствии. Иногда задавали друг другу дежурные вопросы о погоде и качестве мобильной связи.

И вот однажды вечером после похода в подпольную курилку я не стал заходить в палату, потому что Олег Сергеевич переодевался после душа, а с разрешения блондинки, которая в этот вечер была одна, присел к ней на диванчик.

Девушка сначала зависала в телефоне, потом огорчилась прочитанному, смешно наморщив носик и прошептав что-то злое, убрала девайс. Я с удовольствием наблюдал за ней, пока она наконец-то не обратила на меня внимание. Девушка повернулась ко мне и улыбнулась.

– Совсем без меня распустились, – не вдаваясь в подробности, прокомментировала она телефонного собеседника. Я согласился, что всех надо держать в тонусе, ибо нефиг, и мы разговорились.

Девушек, облюбовавших диван напротив нашей палаты, зовут Наташа и Маргарита. Они балерины и, как все профессиональные танцоры, раз в год подлечивают суставы. После объяснения Наташи все пазлы в моей голове сложились, и я со смехом рассказал ей про споры, которые шли в нашей палате, о причинах нахождения в больнице таких красивых и явно спортивных девушек.

Пересказ версии Дильшода про то, что девушки здесь делают, Наташу развеселил. Она долго смеялась, потом сделала вид что, кого-то набирает в телефоне и сказала:

– Шеф! Нас раскрыли. Прошу разрешения убрать слишком умных.

Я заверил Наташу, что я совсем не умный и для сохранения тайны достаточно убрать проницательного таджика.

Чуть позже к нам присоединилась Маргарита, которую Наташа называла Маргошей, и я тоже через некоторое время так стал к ней обращаться.

Выяснилось, что Наташа и Маргоша давно знакомы. Работают в одном коллективе и, как я понял, звезд с танцевального неба не хватают, но занимаются любимым делом. Обе еще где-то подрабатывают, ведут танцевальные студии, мамочки чудесных девочек и любимые жены молодых и успешных бизнесменов.

На этом сходства между девушками заканчивались. Маргоша – красавица с броской внешностью. Красивое, чуть смуглое лицо с точеным носиком и пухленькими губками, дополняли черные блестящие глаза под прямыми бровями. Лицо Маргоши все время в движении и выражает ежеминутное изменение настроения хозяйки. Только что наморщенный носик и сдвинутые брови, меняются на хитренькую улыбку, а уже через ещё одну секунду ты видишь внимательный, изучающий собеседника взгляд. Такой типаж очень нравится мужчинам, по себе знаю.

У Маргоши аппетитная попка и достаточно крупная для балерины грудь, которую она с удовольствием демонстрирует. Одна моя знакомая девушка так же гордо и напоказ носила бюст после операции по его увеличению. Я даже как-то спросил Маргошу, когда та была не по погоде одета в маечку, выгодно подчеркивающую грудь, не увеличивала ли её. Маргоша, не смутившись, ответила, что у нее все своё, естественное, без тюнинга, и что я могу потрогать и убедиться.

Маргоша тот еще провокатор. Бесенок, знающая, что очень сексуальна, и постоянно использующая это. Маргоша могла очень эротично нагнуться, шнуруя кроссовок, а потом оглянуться и показать свой острый язычок мужчинам, пускающим слюну по отвисшей челюсти.

Наташа совсем другая. Она спокойная истинно русская красавица с длинными русыми волосами, почти всегда собранными в хвост. Она немного выше Маргоши и на пару лет старше. Говорит Наташа негромко и рассудительно, напоминая при этом классическую отличницу старшеклассницу из моего детства, любовь всех школьных хулиганов.

Наташа не выглядит пуританкой, хотя одевается менее вызывающе, чем Маргоша. У Наташи тоже есть на что с удовольствием посмотреть. Если Маргоша иногда выходит в шортиках, которые короче многих трусиков, и в маечке без лифчика, то Наташа одевается в более длинные шорты, и под её майкой всегда есть белье. Пусть кружевное и почти прозрачное, но есть. Наташа красива спокойной уютной красотой и знает об этом. Она более сдержанна, чем ее подруга, я бы даже сказал – аристократична.

Характерами девушки тоже сильно отличаются – как огонь и вода. Маргоша, естественно, огонь. Она непоседа и болтушка. Маргоша иногда курит, и я, конечно, не смог устоять перед ней и сразу выдал все тайны подземной жизни больницы. Рассказал про курилки для людей первого и второго сорта и про тайную комнату с диваном.

Наташа – это вода. Чувствуется, что она обязательно семь раз отмерит, а потом попросит кого-нибудь еще раз проверить расчеты. Она вся такая величественная и мудрая, что я не понимаю, почему, когда я смотрю на Наташу, у меня вертится в голове пословица о тихом омуте, в котором черти водятся. А еще не могу представить ее в танце, хотя Маргоша уверяет, что Наташа великолепно танцует.

Маргоша относится к подруге, как к старшей сестре, слушается её во всем и смотрит на неё восхищенными глазами. Я замечаю, что когда Маргоша ловит на себе укоризненный взгляд Наташи, то сразу сбавляет обороты, гасит свою сексуальность и становится паинькой. Но Наташа не тиран, позволяет подруге резвиться и очень редко одергивает её глазами.

Теперь по вечерам после последнего, самого долгого чаепития в палате, Дильшод говорит, включив акцент:

– Ну иди уже сисливсик, нильзя такой хороший два девушка ждать заставлять.

Мы с Маргошей встречаемся около дивана, а потом идем в подвал покурить. После долгого перекура возвращаемся на уютный диванчик в коридоре, где уже втроем, вместе с Наташей, болтаем до поздней ночи о всяких пустяках.

Девочки мне рассказывают о жизни танцоров. Это небольшая, но очень бурная и противоречивая тусовка, где все друг друга знают. О том, что уловки типа насыпать битого стекла в танцевальные туфли и порезать костюм конкурентки на конкурсе встречаются не только в фильме «Шоугелз», но и в жизни. Что Мигель и Егор конкретно так враждуют. Что Волочкова – это не только объект для насмешек всей страны, но и прекрасная балерина, заслуженно блиставшая прима Большого театра.

Я вешаю лапшу на уши девочкам о всяких забавных случаях якобы из моей жизни. Во всех этих случаях я, естественно, самый умный, самый смелый и красивый. Девочки делают вид, что верят мне, широко открывают глаза и ахают в нужных местах. Я делаю вид, что верю им, что они верят мне.

Вечер в компании девчонок пролетает незаметно. К себе в палату я возвращаюсь почти под утро и тихонько лезу под одеяло. Все дрыхнут, только Дильшод, будто бы во сне приговаривает:

– Ай малатса, ай малатса.

Я шепотом прошу Дильшода не путать китайский и таджикский акцент и ложусь. Вспоминаю лица похожих, но таких разных девчонок, и уже через пару минут понимаю, что это сон.

Иногда мы с Маргошей ходим в самоволку. Я договорился с охранниками, дежурящими на выходе из больницы. Поговорил с ними за тяжелые охраннические будни, про больных, которые беспределят и курят где хотят, того гляди притон в больнице устроят. Помог этим людям интеллектуального труда в черной форме решить пару неподдающихся кроссвордов. А ещё подарил бескорыстным парням со сложной работой блок сигарет и большую пачку хорошего чая. Теперь по вечерам повелители турникета нажимают заветную кнопку и демонстративно отворачиваются, а я выхожу во внешний мир.

Я с удовольствием гуляю по вечерам в парке неподалеку и по скверу рядом с больницей. Пью в небольшом ресторанчике хороший кофе. Иногда встречаюсь с людьми, с которыми надо срочно обсудить рабочие вопросы не по телефону. Сделав всё запланированное, с удовольствием, как к себе домой после трудового дня, я возвращаюсь обратно в больничную палату.

Как только Маргоша узнала про мои короткие вылазки на волю, сразу заявила, что в следующий раз пойдет со мной. А так как завтра она не может, потому что ее придут навещать муж и дочурка, то побег из курятника я должен планировать на послезавтра. В этом вся Маргоша. Мнение окружающих не то что не учитывается – оно даже не выслушивается в связи с полной ненужностью.

При всем этом Маргоша как-то особенно чувствительна ко мне. Может, она чувствительна и к другим людям, не знаю, но мои малейшие нотки настроения она считывает сразу. Я никогда не встречал человека с такой развитой эмпатией. Это очень непривычное ощущение, когда малознакомый, чужой тебе человек видит тебя насквозь.

Я всегда считал себя человеком, который умеет скрывать свои эмоции. Не покерфейс, конечно, но и не думал, что меня можно читать, как открытую книгу. Перед Маргошей я чувствую себя раздетым и беззащитным. Только взглянув на меня, она уже знает мое настроение.

Я решил доказать, что я непроницаемый терминатор, и зная, во сколько Маргоша ходит на процедуры, специально ждал ее у кабинета с максимально суровым видом. На её вопрос о делах я еще сильнее нахмурил брови и ответил, что все нормально. По сценарию имелось в виду, что у меня что-то случилось, но свои проблемы я молча героически преодолеваю.

Маргоша посмотрела на меня иронично-внимательными глазками, улыбнулась и попросила не тужиться, а то правда накаркаю проблемы. Ну как так-то? Раньше всегда срабатывало.

Человеку, который чувствует твое настроение, невозможно соврать. Это как полиграф, который мы называем детектором лжи. Полиграф не считывает, правду мы говорим или нет. Полиграф так же, как и Маргоша, считывает наше волнение. Волнуемся мы или нет, когда слышим очередной вопрос. Как бы человек ни владел собой, он всегда волнуется, когда врёт. Бедный муж Маргариты. Она может просто спросить у него, изменяет он ей или нет, и по его волнению узнать правду.