Вертикальные столбцы таблицы были окрашены в разные цвета, таким образом формируя схожие данные в определенные сектора. Русский ученый не поленился и насчитал что-то около двадцати таких одномастных вертикальных столбцов.

– Если ты подразумеваешь, данные о подопытном животном, то да, – ответил Адзума. – Эта информация поступает на компьютер в реальном времени. Нам так легче за всем следить. Образец-0011 имеет очень высокие обменные процессы, и если мы что-то не доглядим, например, достаточно ли он получает из пищи необходимых ему веществ, то он просто может погибнуть, что, сами понимаете, недопустимо. В случае необходимости, мы быстро вносим коррективы и составляем новый белковый рацион.

Как бы в подтверждение слов Адзумы, несколько красных квадратиков поменяли свой цвет на ярко-розовый. А цифровые показатели сразу же снизились на несколько сотых процента.

– Вот видишь, – кивнул Адзума, – как раз об этом я и говорил. – Японец привлек внимание своих отрешенных коллег и сказал им: – Повысьте в мясе концентрацию белков на полпроцента. Пусть лучше будет чуть больше, чем меньше. Похоже, наш питомец недоедает!

Тогда Иван оторвался от таблицы и уставился на Адзуму. Губы его неестественно разжались, образовав неопределенную гримасу (нечто, что-то между улыбкой и удивлением). Вначале он ничего не проговорил, решив дождаться, когда взгляд японца сам удостоит его своим вниманием.

– Вы… вы искусственно улучшаете состав мяса? – наконец выдавил он, смотря новому коллеге прямо в глаза. – Это не опасно?

Заметив, что Иван встревожен таким для себя открытием и ждет вразумительного ответа, спокойный, но чересчур квалифицированный японец непредвзято хмыкнул. Какое-то время он продолжал делать вид, что глубоко задумался над словами русского ученого, терпеливо выжидая, когда эмоции Ивана немного поутихнут.

– Опасно?.. – удивленно повторил Адзума. – Как раз для него – нет. А вот людям, вряд ли это пошло бы на пользу! Нас заставил пойти на такие меры неудержимый голод животного. Если бы мы не преобразовывали пищу, которой кормим его, он бы нас всех тут сожрал, до единого. И костей бы не оставил даже. При столь высоких обменных процессах, Образец-0011 нуждается в концентрированной белковой пище. А у нас, знаете ли, нет желания и средств кормить его каждые пару минут.

Ивану потребовалось немного дополнительного времени, чтобы осмыслить сказанное. Когда он наконец усвоил полученную информацию, то произнес следующие слова:

– Я достаточно времени проработал генетиком, но никогда не сталкивался с чем-то подобным, – пробормотал он, переводя взгляд с японца на монитор компьютера. После того как крысу поощрили еще одним «улучшенным» куском мяса, все розовые квадратики вновь окрасились в красный цвет. Цифровые же показатели вернулись в исходное значение.

Пока Адзума размышлял о том, чего еще интересного показать Ивану, у того уже созрел новый вопрос:

– Боже мой! – как будто что-то осмыслив, произнес российский ученый. Изначально он не придал этому значения, но теперь мысленно удостоверился, что такого не бывает. – Знаете, Адзума, я тут вдруг обратил внимание на один подозрительный факт.

Когда японец услышал конец предложения, он повернул голову и заинтересованно взглянул в лицо собеседника.

Иван продолжил:

– Глаза… глаза животного – они неестественно человеческие. Неестественно для него, – уточнил он. – Насколько Образец-0011 разумен?

Адзума уже думал, что так и не дождется этого вопроса. Еще тогда, когда они оба вошли в комнату лаборатории, он рассчитывал, что это и будет первое, о чем заикнется иностранец.

– Он очень умен, – кратко подтвердил японец, а потом принялся вдаваться в подробности: – Если вдруг подобный зверь вырвется на свободу, у человечества не будет выбора. Мы все погибнем! – Адзума не хотел негативно настраивать Ивана, и тем более пугать, но не смог скрыть правды.

Русский ученый пожал плечами.

– Спасибо за прямоту.

***

Внезапный металлический скрежет пробудил Ивана ото сна. Резко оторвав голову от подушки, он осмотрел мрачную комнату, и помедлил минутку, прислушиваясь к приглушенным голосам и топоту многочисленных ног, раздающимся из коридора. Окончательно пробудившись и прейдя в себя, наконец он смог понять, что в «Центре Б. И.» происходит что-то странное. Было еще слишком рано для столь бурной деятельности, которая доносилась из коридора, хотя и днем Иван не наблюдал чрезмерной активности работников необычного заведения. Наверняка, обычно тишина и спокойствие очень ценились в этом месте. Но что же происходило сейчас?

Одевшись и обувшись, русский ученый подошел к двери, точнее к стене, в которой была замаскирована потайная дверь его гостевого номера. Он протянул руку к декоративной пепельнице и повернул ее, а затем, шагнув, вышел в открытую дверь, не зная, что трое японцев в белых халатах и в кислородных масках несутся навстречу к нему. Их путь лежал в лабораторию, но Иван не нарочно стал причиной их нежелательного промедления.

Столкнувшись, все четверо шумно и болезненно грохнулись на пол.

– Ого, куда вы так несетесь? – Догадываясь, что восточные ученые не говорят по-русски, Иван мягко спросил по-английски. Судя по непонятливым лицам трех ученых, он осознал, что и этот язык им не был знаком. К сожалению, японской речи российскому ученому в свое время не довелось выучить.

Все четверо поднялись на ноги. Затем один из троицы, явно ругаясь на непрофессиональном лексиконе, оттолкнул виновника столкновения к стене и побежал дальше, а его провожатые, грозно взглянув на русского, устремились за своим коллегой.

Иван проводил их недоуменным взглядом, оставшись наедине со своим недопониманием.

– Что, черт возьми, здесь такое творится?! – вопросительно выкрикнул он им в след.

– Вам срочно нужно уехать! – раздался голос из-за спины.

Обернувшись, Иван узнал знакомое лицо: там стоял Адзума – он тоже, как и предыдущие, почему-то был в кислородной маске.

– А что случилось?

– Случилось непредвиденное – то, чего мы все так боялись, но не хотели об этом думать. – Бровь японца непроизвольно дрогнула. – Это все моя вина…

– Что именно произошло?! – По интонации Ивана, Адзума понял, что тот начинает нервничать.

– Образец-0011 вырвался на свободу. Не надо было повышать концентрацию белков в мясе на пол процента. Я совершил большую ошибку. Через несколько часов после приема пищи он стал словно одержимым: никак не мог насытиться. Мы скормили ему месячный запас его провианта, но безрезультатно. В приступе голодной ярости, он разнес бронированную клетку… и стал убивать.

Адзума повинно склонил голову, он выглядел так, словно весь мир, под гнетом апокалипсиса, вот-вот разорвется на части.

Со стороны лаборатории прозвучали душераздирающие человеческие вопли. Иван оглянулся и уставился на полупрозрачную матовую дверь. По другую ее сторону в свете люминесцентной лампы мелькнула чья-то тень. Окровавленная человеческая рука прижалась ладонью к стеклу. Вдоль полупрозрачной преграды потекли обильные струйки свежей крови. Когда дверь, наконец, распахнулась, в коридор ввалилось рваное, изуродованное, человеческое тело.

– Бегите! – хрипло прокричал полумертвый японец, изрыгая сгусток крови с фрагментами внутренних органов.

От увиденного, Иван сразу же попятился назад – в сторону Адзумы, а затем развернулся и что было сил побежал вслед за удирающим японцем. Пока они мчались к выходу, немного запоздав, включилась предупредительная сирена. Ее вой громогласно разносился по всему «Центру биоинженерных исследований».

– Не отставай! – мимолетно оглянувшись, выкрикнул Адзума Ивану.

Сквозь вой сирены тот не смог расслышать его слова, но приблизительно понял, о чем толкует японец. Русский ученый, превозмогая одышку, прибавил ходу.

Они уже были возле центрального входа, когда внезапно сирена стихла, но тишину продолжал нарушать человеческий гомон. Ворвавшись в зал проходного контроля, первое, что увидел Иван, это был яркий искусственный свет, на время ослепивший его. Когда зрение восстановилось, русский ученый, среди белой толпы, распознал нескольких охранников. Они устанавливали порядок в строю. А все ученые-генетики в спешке покидали, теперь ставшее опасным, пространство исследовательского заведения.

– Будь всегда рядом со мной, – произнес Адзума, адресуя слова Ивану.

Тот согласно кивнул.

Японец подошел к одному из охранников, что-то ему изложил на своем языке и подозвал иностранца из России. Когда Иван приблизился, охранник смерил его подозрительным взглядом. Адзума вновь ему что-то сказал. Охранник кивнул и вручил ему пластиковую карточку и связку блестящих ключей.

– Быстро, пойдем, – выдохнул японский ученый.

Вне очереди они вышли из «Института Б. И.» Адзума повел Ивана к своей машине.

– Куда мы поедем? – спросил Иван, садясь на пассажирское сиденье. Он вдруг вспомнил, что оставил в комнате все свои вещи, в том числе и материалы для презентации. – А как же мой чемодан.

– Не переживай об этом! – ответил Адзума. – Я потом лично отправлю его тебе по почте.

Двигатель завелся, затем натужно зарычал, и автомобиль сорвался с места.

– Куда мы едем? – вновь осведомился русский ученый.

Адзума резко нажал по тормозам и, не доехав до главной дороги, резко свернул влево. Иван, переживая за собственную безопасность, решил пристегнуться.

– В частный аэродром исследовательского центра, – наконец ответил японец. – Он здесь неподалеку. Руководство обязало меня в срочном порядке вывести тебя из страны. Не дай бог, если ты пострадаешь! Наше руководство очень боится межнациональной вражды, ведь ты прибыл сюда не как турист, а как важное лицо – ученый, представитель научных интересов Российской Федерации.

– Вас что, теперь закроют? – не зная, что еще сказать, спросил Иван.

Адзума спокойно ответил:

– Думаю, нет. Мы постараемся в срочном порядке все уладить.

Оставшуюся часть пути они проделали молча. Стоит ли говорить о том, что каждый из них очень сильно переживал. В голове так и мелькала окровавленная рука и страшно изуродованное тело того человека.

Машина, прошлифовав по щебневому покрытию, остановилась. Адзума заглушил двигатель и вынул связку ключей из замка зажигания. Затем они оба, ступив на гравий, почти синхронно хлопнули дверьми и направились в сторону самолетного ангара. Остановившись у входной двери, японец достал из кармана карточку и вставил ее в считывающее устройство над замком.

Они вошли внутрь.

Внутреннее помещение этого сооружения ничем особенным не отличалось от других таких же, подобных ему.

Проследовав вперед за Адзумой, Иван облегченно вздохнул, убедившись, что кроме них, в помещении были и другие люди. Он про себя отметил, что двое из них, скорее всего, пилоты, а один, возможно, бортинженер. Впоследствии он узнал, что не ошибся.

Адзума глубоко вздохнул и медленно подошел к бравой троице. Члены экипажа находились у самолета и о чем-то бурно беседовали. Затем один из них громко засмеялся, но когда заметил приближающегося ученого, быстро умолк и состроил серьезную гримасу. Адзума сказал только одно слово, после которого вся троица без возражений исчезла в брюхе железной птицы.

– Ну, вот и все, Иван, – обернувшись к российскому ученому, молвил Адзума. – Пришло время прощаться. Садись в самолет и ни о чем не беспокойся. Мы все уладим здесь, а все необходимые научные материалы вышлем по почте.

На тот момент он еще и не знал, что всю документацию, даже косвенно относящуюся к экспериментам, заархивируют на неопределенный срок. Под эту же раздачу попадет и чемоданчик Ивана, вот только тот об этом так и не узнает.

– Спасибо за все, Адзума, и удачи.

Японец натянуто улыбнулся и пожал Ивану руку.

– Надеюсь, мы еще встретимся, – сказал он и сделал приглашающий жест рукой в сторону самолета.

Иван кивнул и поднялся по трапу. Но прежде чем войти в салон, еще раз взглянул на японского ученого и проговорил:

– Я не буду сообщать своему руководству о неприятности, которая сегодня произошла.

– Мы были бы тебе за это очень благодарны, – искренне ответил Адзума.

Иван еще раз кивнул своему иностранному коллеге и исчез в салоне самолета.

Это был обычный двенадцати местный гражданский самолет «Gulfstream G550», произведенный одной аэрокосмической американской корпорацией. Внутри его салона преобладали успокаивающие теплые тона. Иван уселся у третьего от входа иллюминатора и взглянул через стекло на Адзуму, похоже, тот не любил долгих прощаний, так как уже направлялся к выходу.

Дверь-трап автоматически закрылась. Российский ученый глубоко вздохнул, уселся поудобнее в мягкое кресло и откинул голову на специальную спинку. Он полностью был готов к продолжительному полету.

Адзума приблизился к служебному выходу, и собирался было вынуть из кармана карточку доступа, как вдруг что-то зашуршало позади него. По спине японца пробежал необъяснимый холодок. Он явно был не внешнего происхождения: сквозняка в ангаре никакого не было, ведь главные ворота еще не успели открыться.

Ученый быстро обернулся и пристально посмотрел назад.

Ничего подозрительного.

«Спокойно, Адзума, – мысленно сказал он себе, – это все нервы. Образец-0011 в лаборатории. Абсурдно даже думать, что он может быть здесь».

Усмехнувшись сам себе, ученый повернулся к двери, открыл ее и вышел наружу. При каждом следующем шаге мелкая галька, покрывавшая большую часть площадки у ангара, продавливаясь, скрежетала под его ногами. Еще несколько шагов и он уже стоял у своей машины. Как только он собрался сесть за руль, его внимание привлек странный дефект заднего бампера.

– Это еще что за чертовщина?! – недовольно произнес японец и направился в сторону багажника.

Страшная картина предстала его взору. Почти вся задняя часть была до невозможности изорвана, словно состояла не из металла, а из листа бумаги. Увидев знакомый фрагмент, Адзума немного наклонился и испуганно, от удивления открыв рот, воззрился на красно-серый клочок хорошо знакомой шерсти.

– Этого не может быть! – нечеловеческим голосом произнес он.

Осознав ужасное, Японец отшатнулся от машины и принялся оглядываться по сторонам. Но даже если мутированное создание и было где-то неподалеку, царящая вокруг темнота хорошо скрывала столь превосходного охотника.

Случайный взгляд под ноги заставил Адзуму мысленно поколебаться. Он задержал шумное дыхание и проследил внимательным взором вдоль кровянистой прерывистой линии. Она устремлялась к постройке, примыкающей к ангару. Там он увидел огромную дыру в стене. Только теперь он осознал, что ему ничего не показалось, как он прежде считал.

Гул самолетных двигателей привел ученого в чувства. Адзума сорвался с места и быстро побежал к служебному входу ангара, но не успел он сделать и пару шагов, как вдруг, из-за внушительного сооружения, по взлетно-посадочной полосе на большой скорости пронесся самолет. Быстро отдалившись, воздушное судно оторвалось от земли и взмыло в воздух.

– О Господи, нет! – чуть ли не взвыл японский ученый.

Адзума тяжело сглотнул, понимая, что Образец-0011 оказался здесь не случайно. Подавляя внезапное желание громко-громко закричать в след самолету, он быстро понял, что это ничего уже не даст. Он удрученным взглядом проводил, исчезающие вдалеке, мерцающие навигационные огоньки, а затем, почувствовав слабость в ногах, присел на мелкие камни и уперся спиной в холодный корпус машины.

Мысли, одна страшнее другой, выстраивались в голове Адзумы, но не было ни одной той, которая могла бы разрешить столь плачевную ситуацию. Наверное, все это было потому, что делать что-то, было уже слишком поздно.