Глава 3

– Это что? – спросил Киру, глядя на то, как он оделся.

– В каком смысле? – непонимающе оглядев себя, проворчал он.

– Ты в этом собрался идти?

– Ну да.

Стоя передо мной в сером обтягивающем кардигане, из-под которого торчала мешковатая рубашка коричневого цвета, небрежно заправленная в джинсы, он верил, что все нормально. Но все было не нормально. Впрочем, чтобы дурак понял, что он ошибается, нужно ему дать совершить задуманное.

– Тогда поехали! – сказал ему, встав с обзорного кресла.

– Нет, подожди, что в моей одежде не так? – не унимался он.

– Все так. Другой одежды, я так понимаю, у тебя нет?

– В клуб я в такой ходил. Другой нет.

– Ходил с Оленькой?

– Я только с ней и ходил туда, – ответил он, обуваясь.

– Будем менять твой стиль, но завтра. Сегодня пойдешь в этом.

Мы вышли из квартиры и направились к лифту.

– Нет, я не пойму, а что не так с моей одеждой? – послышалось сзади меня.

– Смотри на меня, – остановившись возле лифта, сказал ему, – это твой вкус, и в том, что он у тебя низкопробный, нет ничьей вины. И твоей вины тоже в этом нет. Хотя нет, в этом виноват ты.

Лифт открылся, и мы молча доехали до первого этажа, затем сели в такси.

– Сегодня у тебя одно задание на ночь – знакомится с разными женщинами, – сидя в такси, говорил ему. – Одну из них ты должен увезти.

– В смысле увезти?

– Тут один смысл. Ты должен снять девушку и увезти в квартиру. В мою квартиру.

– А как я ее увезу, если мы там вдвоем живем?

– Когда я увижу, что ты снял девушку, то переночую в другом месте, а в обед приеду.

Он ничего не ответил.

Направляясь в клуб, я не ожидал никакой феерии в исполнении Киры, прекрасно понимая, что он годится больше для семейной жизни, нежели для ночной. Но в этом и заключается проблема: человек, неспособный жить ночной жизнью с чередой знакомств, не сможет выстроить гармоничные отношения. Ведь если ты не понимаешь, как правильно вести диалог в нужное русло, то в семейных отношениях за тебя будет решать женщина. А она уже задаст то направление, которое будет удовлетворять интересам, являющимся абсолютом ее однотипного мышления.

Пройдя фейсконтроль, мы зашли в здание и остановились у стойки, где красивые девушки принялись надевать нам браслеты.

– С этого момента – раздельно, – сказал ему.

– Я понял, – ответил задумчиво он.

– Не стесняйся, здесь все находятся с одной целью – завуалированной купли-продажи.

– Кого я вижу! – донеслось из-за спины.

Я узнал этот голос, поэтому не стал сразу оборачиваться.

Ника была активно продающейся девушкой, которая пользовалась спросом толстых кошельков как в клубах, так и в онлайн-ресурсах, предназначенных для содержанок и тех, кто ищет заботливую женщину за нескромную сумму. Она являлась постоянной посетительницей данного заведения и, как ни странно, каждый раз находила себе нового кавалера, с которым закручивала непродолжительный роман.

– А как же «мне надоел этот клуб, я лучше буду сидеть дома, чем находиться в этом супермаркете секс-услуг»? – спросила она, пытаясь перековеркать давным-давно сказанные мною слова.

Она поцеловала меня в щечку, и я, приобняв ее за талию, проследовал с ней к бару.

– Не в супермаркете, а в лавчонке, – сказал ей на ухо. – И да, я сейчас в отношениях и именно поэтому забыл о тебе вместе с тем блядством, которое здесь происходит.

– Кому ты рассказываешь! – чуть толкнув меня своим кулачком в бок, сказала она так же на ухо. – Я знаю твое отношение к женщинам и всему, что связано с ними!

– Я остепенился, и теперь есть только я и она. Но если ты вдруг захочешь переспать с Максом новой формации, то я могу устроить.

– Вот козел! – ударив по тому же месту кулачком, сказала она, после чего перевела взгляд на Киру, шедшего все это время рядом с нами и слушавшего наш диалог.

Она посмотрела на меня, и в этом взгляде явно читался вопрос относительно присутствия этого человека рядом с нами.

– Я не знаю, – сказал ей, затем, взглянув на Киру, дал понять, что ему нужно исчезнуть.

Что он и сделал.

– Это кто? – пренебрежительно спросила она.

– Я не знаю, – пожал плечами в ответ. – Доходяга какой-то.

– По внешнему виду и, судя по всему, в целом – да, – согласилась она и ушла в ВИП-зону. Туда, где обзор всего зала был достаточно комфортным для поисков новых, незнакомых «кошельков».

В том месте, куда направилась Ника, находились подобные ей, относительно легкие девушки. Относительно легкие, потому что легкость их зависела от суммы, которую «кошельки» готовы были потратить на них. И так как таких персонажей в городе было много, то и скучать в одиночестве им, как правило, не приходилось.

Сидя за барной стойкой, я смотрел, как Кира комично танцевал, попутно показывая пальцем на разных девочек, тем самым предлагая составить ему компанию на танцполе. Девочки, в свою очередь, стреляли глазами в приглянувшихся им парней, не обращавших на них никакого внимания, наблюдавших за ВИП-зоной, в том числе и за Никой, которая со своими единомышленницами никак не могла найти в помещении подходящий «кошелек». Апофеозом круговорота невзаимных взглядов могла бы стать ситуация, в которой «кошельки» поглядывали бы на Киру. Но, учитывая его чувство эстетики во внешнем виде и чувство ритма в танце, сегодня даже риск оказаться выебанным сводится к нулю. Подобной безнадеги стены данного заведения еще не видели. Но Киру это не волновало. Как не волновало и то, что вокруг него на танцполе образовалось свободное пространство оттого, что он попросту всем вокруг надоел. Но он не сдавался. Кира настойчиво пытался выполнить сегодняшнее задание, периодически подбегая к бару за новым шотом в качестве передышки, становясь с каждой двадцатиминуткой все пьянее.

В два часа ночи, когда я неспешно потягивал вторую порцию рома, при этом подглядывая на девушек вокруг, Кира сел за барную стойку рядом со мной.

Он заказал еще одну порцию шота, чего бы я категорически не стал делать на его месте. Но так как мы сегодня с ним порознь, то его состояние в его руках. Хотя мне было бы интересно понаблюдать за ситуацией, когда Кира с девушкой доберутся до кровати, а затем он оконфузится со своей неспособностью трахнуть ее. В его случае комплексом больше, комплексом меньше – не критично, а мне будет что вспомнить.

– Меня зовут Кирилл, – разве что не икая от опьянения, сказал он девушке, появившейся по другую сторону от него.

Имя девушки я не расслышал, но тот факт, что она ему ответила, говорил о том, что Кира способен разговаривать с девушками. Что облегчает будущие половые свершения, до которых еще, судя по всему, черт знает сколько нам нужно пройти.

Я настроился на то, чтобы слушать их диалог, и, отставив свои визуальные пристрастия в виде поиска одноразового общения на ночь, уселся поудобнее.

К тому моменту смотрящие в ВИП-зону парни отчаялись, ввиду заполнения той самой зоны «кошельками», и переключились на заинтересованных в них девушек. Пазл сложился.

– Ты сюда пришел с какой-то целью? – спросила она у Киры.

Классический вопрос прощупывающего человека, который сам пришел с целью.

– В смысле? – задал мне порядком надоевший вопрос. Но ее он обрадовал, что было видно по ее прищуренному взгляду и хитрой улыбке.

В отличие от Киры, ее вопрос я понял. Она снимает Киру. Игра началась.

– Ну, ты пришел с какой-то целью сюда? – снова спросила его.

– Потанцевать, – ответил он, после чего начал закапываться. – Мне вообще очень помогает музыка после разрыва с бывшей. Знаешь, это чем-то похоже на терапию, только бесплатную.

Блеск, который присутствовал в ее глазах, пропал, будто его и не было. А лицо… Ну какое еще может быть лицо у девушки, которую откровенно обломали? Кира проиграл игру, даже не успев в ней толком поучаствовать.

– Сложное расставание? – спросила она для проформы, поглядывая в разные стороны в поиске других вариантов.

Я надеялся, что Кира одумается и не продолжит обсуждать эту тему. Но мои надежды – это мои проблемы.

– Скорее для меня, чем для нее. Я делал все для нее, а она решила уйти к другому! – раздосадованно говорил он. – Теперь я плачу кредиты, которые брал ради нее, а она живет с другим.

Закончив говорить, он встал со стула и направился в сторону уборной, по пути моргнув мне, подразумевая, что у него все идет по плану. По плану, известному лишь ему одному.

– Привет, – подсев ко мне поближе, сказала девушка, которая безуспешно пыталась снять Киру.

– Привет, – ответил, кивнув в ее сторону бокалом.

– Ты сюда пришел с целью? – спросила она.

– Да, так же, как и ты, красивая.

Она улыбнулась, и ее глаза снова заблестели. Но она не понимала, что сегодня не ее день.

Мне не очень-то и хотелось ее увозить с собой, а тем более заниматься с ней сексом. По моим правилам, если нахожусь в отношениях, я не трахаюсь с кем-либо на стороне. Сейчас же у меня есть Катя, и только спустя пару месяцев, когда я с ней полностью прекращу отношения, моя совесть сможет мне позволить свободно снимать девушек. К тому же я понимал ее мотивы и видел в ней маленькую рыбку, питающуюся чем придется, в то время как настоящие акулы сидели в ВИП-зоне с жирным прикупом. Учитывая ее исходные данные, мне было ее немного жаль, ведь то, что она не пользуется своими козырями, указывало на отсутствие в ней интеллекта как такового.

Она положила свою руку на мою и пыталась что-то донести своим пьяным ртом, но в планы Киры это не входило, и он положил начало новому повороту в своем ночном опыте:

– Я не отвлекаю? – спросил он, глядя на нас.

– Красивая, а это кто? – спросил ее, непонимающе оглядев Киру.

– Я не знаю, – пожала она плечами.

Увидев, как деформировалось лицо Киры после этого ответа, я побился бы об заклад, что у него внутри все перевернулось. Что он медленно начал осмыслять мой посыл относительно женщин. Но так же ясно помня исходные данные его лица, когда оно было трезвое, я понимал, что до полного осмысления нам нужно пройти не один стресс-тест.

– Мальчик, а ты вообще кто? – спросил его, перенося при этом свою руку к лицу этой дешевой девицы, поглаживая ее по щеке.

– Я обознался, – бросил он и быстрым шагом направился к гардеробной.

Первый ночной стресс-тест подошел к концу. Я надеялся, что этот урок он запомнит ярче, чем то, как Оленька треснула его о баркас отношений. Подобные ему понимают только на примерах, а примеры – это всегда больно.

Утренний хлопок двери в комнату привел меня в чувство.

Осмотревшись вокруг, я сделал вывод, что это был Кира. Видимо, его смутил факт наличия на кровати со мной Алены – той девушки из клуба. Если это так, то он повел себя согласно моим представлениям – как типичный подросток, коим он в глубине души и являлся.

– Пора вставать, одеваться и исчезать, – сказал спящей Алене.

– Прямо исчезать? – спросила она, приобняв меня.

– Можно растворяться. Подходящую формулировку, пожалуйста, подбери сама.

– Почему ты такой задира с девушками? – спросила она. – Наверное, в детстве девушка обидела или предала?

– Однажды одна обнадежила. Мама. Показала, что такое любовь, но не сказала, что она распространяется только на собственных детей, а остальное – жалкое подобие либо фикция, – сказал, поднявшись с кровати и кинув ей халатик. – Потом долгие поиски, разочарования и очерствение. Такая легенда подойдет?

– Идеальная легенда! У тебя много таких? – накидывая на себя халатик, спросила она.

– Я кладезь легенд. В одной из которых ты будешь сейчас участвовать.

– В какой же? – спросила она.

– Во-первых, я тебя увез не для того, чтобы тебя трахнуть, а по другой причине. Ты ведь помнишь, что у нас ничего не было?

– Я-то помню! И хотела поднять этот вопрос позже.

– Но поднял его я. Я учу Киру общению с женщинами. Того парня, с которым ты общалась ночью передо мной. Поняла, о ком я?

– Да, я помню его, – ответила она.

– Сейчас мы с тобой сделаем вид, что у нас что-то было. Затем он разнервничается и уйдет в свою комнату. После чего мы попьем чай, и ты поедешь домой. Мысль ясна?

– Все-то ясно. Но не ясно одно – почему ты со мной не переспал?

Типичное мышление женщины: чуть что, сразу одеяло тянуть на себя. Не переспали с ней – плохо, потому что в ней что-то не так. Потому что она не возбудила или не подкупила умом. Если переспали – тоже плохо, значит, она слишком легко отдалась, тем самым выглядит как шлюха, и ее воспринимать всерьез человек уже не будет. Но то, что правда где-то посередине, женщины, к сожалению, никогда не слышали. Или не расслышали.

– Потому что у меня есть женщина. Я не сплю на стороне ни с кем.

– То есть в том, что ты сейчас лежишь передо мной полностью голый, как и я перед тобой, нет ничего страшного?

– Конечно, мы же не трахались. У хирурга тоже люди голые лежат, но это не значит, что они кому-то изменяют. Это значит, что так необходимо. Понимаешь параллель?

– Не совсем.

– Тогда опустим то, что непостижимо, и оставим то, что ясно как белый день. Мы заходим на кухню, и ты гладишь мне спину, пока я сижу на стуле перед ним. Мы дружно ждем, когда он психанет и уйдет. Потом уже мы пьем чай и разговариваем. То есть до того момента ты не разговариваешь.

– Ты охренел, Макс? В смысле?

– Да в каком хочешь. Не разговариваешь и точка. Все, пошли, нечего время терять.

Войдя в кухню, мы тут же наткнулись на Киру.

Он сидел за столом и смотрел в кружку с кофе. Судя по лицу, он был, похоже, обижен, но так как его лицо всегда было немного обижено, я не захотел разбираться в уровнях его состояний и просто уселся напротив него.

– Как ты, Кир? – спросил его.

– Ты ее сюда привел. Зачем? – подняв красные от злобы глаза, спросил меня в ответ.

В этот момент Алена стояла позади меня и легонько водила ноготками по спине. Не гладила, как я просил, а водила, то есть царапала ногтями мою спину. Женщины понимают все по-своему.

– Ну как зачем? Потрахаться, – ответил ему.

Он встал из-за стола и, прихватив кружку, не проронив ни слова, ушел в свою комнату.

– Спасибо за услугу, – сказал Алене с улыбкой.

– Если нужно будет кого-нибудь еще обмануть, что меня кто-то трахнул – звони или пиши, – засмеялась она.

Мы сели пить чай, и спустя час она покинула мою квартиру.

Все это время Кира не показывался на глаза, тем самым сигнализируя, что он обижен. Я понимал, что он таким образом использует рычаг, но я еще не до конца понимал, что он в душе – ребенок. А детям нужно объяснять, для чего ты делаешь одно и другое, чтобы они понимали, что это не акт агрессии в их сторону, а акт воспитания. Таков Кира, спасибо его женскому началу.

Зайдя к Кире в комнату, я застал его за просмотром «Тик-Тока». В каждом новом видео, которое он смотрел, рисовалась приличной внешности девушка, открывающая рот, в то время как на фоне певец исполнял песню. Никогда не понимал смысла этих видео и, наверное, с этим непониманием отправлюсь на тот свет.

– Это Оленька, – сказал он, грустным взглядом наблюдая за тем, как она изображает пение.

– Минет нормально делала? – спросил его.

– Ты охренел? – возмутившись, он заблокировал телефон и повернулся ко мне лицом. – Такие вопросы – это ненормально.

– Такие вопросы – нормально. Ненормально то, что ты в клубе наматываешь сопли на кулак при девушке, которая пытается тебя снять!

– Такого я не позволю спрашивать в отношении моей бывшей женщины.

– То есть ты считаешь, что, когда женщины обсуждают мужчин в постели, – это абсолютная норма, а для мужчин это табу?

– Они такое не обсуждают.

– При мужчинах – нет. Так же, как мужчины при женщинах. Будь проще. Вопрос секса – это всего лишь вопрос секса. Все естественно. Оральный секс, классический – не важно.

– Ну, мне это неприятно.

– В этой комнате может быть неприятно одно – проникновение в тебя либо меня. Остальное – естественно. Ладно, забыли. Скажи мне лучше вот что: ты понял, какие вчера допустил ошибки?

– Да. Я начал обсуждать бывшую, говорить о предыдущих отношениях, – ответил он.

– Еще?

– Я был одет как клоун.

Отлично, он почти все усвоил. Почти.

– Еще?

Он посмотрел на меня и замер. Он пытался сообразить, и его лицо вытянулось, наверное, на пару сантиметров. Но это не помогло ему прийти к третьему выводу.

– Навязчивость, – ответил ему. – Если девушка не делает шаг тебе навстречу, то ты ей не интересен – это что касается танцпола. Если ты видишь, что девушка в твое отсутствие переключилась на другого, садишься на свое место и просто ждешь ее возвращения в ваш диалог либо мысленно прощаешься с ней и ищешь следующую.

– То есть я, по-твоему, вчера был навязчив? – задал он самый глупый на сегодня вопрос, учитывая то, что я детально описал причины.