3.1. Возможность обеспечения будущих требований

Признанная многими европейскими правопорядками^[93] возможность обеспечения будущих требований была самым первым ударом по акцессорности обеспечительных обязательств. Практическая потребность в подобном ослаблении акцессорности связана, по всей видимости, с распространением таких финансовых инструментов, как кредитование счета и кредит с верхним пределом кредитного лимита. Разумеется, разъединение момента совершения обеспечительной сделки и момента возникновения у кредитора обеспечительного права в значительной степени примиряет идею акцессорности с возможностью обеспечения будущих долгов. Однако этот юридический прием лишь подчеркивает признанное законодателями стремление практики создать такую обеспечительную сделку, заключение которой было бы возможно и в отсутствие обеспеченного долга.

3.2. Оговорка об обеспечении «всех долгов» должника перед кредитором («all money’s clause»)

Все сказанное выше относится и к допускаемой в Англии и Шотландии оговорке об обеспечении «всех долгов» должника перед кредитором («all money’s clause»)^[94].

3.3. Возможность «переживания» обеспечительным обязательством отсутствия действительного долга в определенный момент отношений должника и кредитора

Входит в противоречие с акцессорностью прекращения и возможность «переживания» обеспечительным обязательством отсутствия действительного долга в определенный момент отношений должника и кредитора. Как и в случае с акцессорностью возникновения, применение принципа акцессорности прекращения обеспечительного обязательства на практике не проводится строго. Например, в случае обеспечения обязательств должника по овердрафту полное погашение долга не прекращает обеспечительных прав кредитора, если овердрафт продолжает действовать: вновь возникшие долги считаются обеспеченными^[95]. Другой пример – обеспечение ипотекой обязательств заемщика по возобновляемым кредитам: ипотека устанавливается таким образом, что даже отсутствие в какой-то момент у должника актуального долга перед кредитором не влияет на сохранение обеспечения и на возможность его использования при дефолте по последующим траншам.

Очень интересным является германское решение проблемы сохранения позиции старшего залогодержателя в случае исполнения должником обеспеченного обязательства: в этом случае залоговые ранги младших залогодержателей не изменяются (т. е. младшая ипотека не превращается в старшую), но соответствующее старшинство переходит в распоряжение собственника, превращаясь в его поземельный долг (Eigentümergrundschuld), который может быть использован для обеспечения новых долгов собственника. Схожие решения (хотя и не столь элегантные) можно обнаружить в праве Швеции и Финляндии^[96].

3.4. Договорный запрет на выдвижение обеспечителем возражений, которые должник может выдвинуть против кредитора

Совершенно уничтожает акцессорность принудительного осуществления обеспечительного права возможность кредитора и обеспечителя установить договорный запрет на выдвижение обеспечителем возражений, которые должник может выдвинуть против кредитора. По сути, это означает, что возражения обеспечителя о том, что у должника было право на приостановление исполнения, возражение о ненадлежащем качестве того, что было исполнено самим кредитором, и т. п. против требования кредитора не допускаются. Таково узкое толкование содержания возражений должника. Однако возможно и иное, более широкое понимание возражений должника, выдвижение которых запрещается обеспечителю: это и возражение о недействительности основного обязательства, о невыдаче кредита, о том, что обязательство должника прекратилось вследствие надлежащего исполнения, зачета и пр.^[97] Понятно, что такое широкое понимание возражений вообще несовместимо с самой идеей зависимого обеспечительного права и поэтому прав проф. van Erp, утверждая, что такие оговорки приводят к возникновению совершенно новых – неакцессорных – обеспечительных конструкций^[98].

Должен ли правопорядок бороться с такими проявлениями принципа свободы договора (не менее, а скорее даже более фундаментальным, чем принцип акцессорности обеспечительных сделок)? Положительный ответ на этот вопрос может быть дан лишь для случаев, когда лицо, устанавливающее обеспечение, в силу отсутствия соответствующих знаний и навыков (потребитель), либо в силу крайней слабости переговорной позиции (контрагенты монополистов), либо в силу каких-либо иных заслуживающих уважения обстоятельств не может считаться давшим осознанное и сформированное свободной волей согласие на подобное ограничение собственных правовых возможностей. Именно на подобные случаи рассчитана доктрина защиты от несправедливых договорных условий (unfair contract terms), при помощи которой возможно нивелировать негативные последствия договорной свободы, в том числе и в сфере обеспечения исполнения обязательств^[99].

3.5. Использование векселя в качестве юридической формы обеспечиваемого долга

Наконец, безусловный «король» среди договорных приемов, устраняющих акцессорность, – это использование векселя в качестве юридической формы обеспечиваемого долга^[100]. В этом случае безусловность, независимость и абстрактность обеспеченного обязательства напрочь устраняют всякие возможные проявления акцессорности любой – даже самой строгой – обеспечительной конструкции.

Распространение подобных договорных приемов, при помощи которых практика научилась избегать нежелательных для нее последствий акцессорности, имело прямые законодательные последствия в виде конструирования особых неакцессорных обеспечительных конструкций.

Прекрасным примером того, как под настойчивым давлением практических потребностей и академической критики законодатель был вынужден дать обороту ограниченно-акцессорную обеспечительную конструкцию, является французская hypothèque rechargeable (возобновляемая ипотека с предельной суммой долга), введенная в Code civil в 2006 г.^[101] Смысл этой конструкции заключается в установлении обременения, которое может быть использовано для обеспечения не только существующих, но и будущих неопределенных долгов в пределах установленной суммы. Кроме того, собственник вправе использовать такую ипотеку в пределах сумм, уже уплаченных кредитору, для обеспечения иных своих долгов (как бы «перезарядить» ипотеку), в том числе и перед новым кредитором, причем последний может даже пользоваться приоритетом перед первым^[102] (что необходимо для того, чтобы облегчить должнику получение нового кредита).

Другим примером законодательного развития идеи неакцессорного обеспечения является независимая гарантия. Разработчики Common Frame of Reference хотя и констатируют, что «независимое личное обеспечение – не самая часто встречающаяся в законодательствах стран – членов ЕС обеспечительная конструкция», но тем не менее признают ее «очень популярной в торговых делах в целом и в международной торговой и инвестиционной практике», причем датируют возникновение этой популярности второй половиной XX в.^[103] Смысл конструкции заключается в практически полном освобождении обязательства обеспечителя перед кредитором от какой-либо связи с обеспеченным требованием и в лишении обеспечителя всякой возможности ссылаться на обстоятельства, имеющие место в отношениях должника и кредитора; возражения обеспечителя против требований кредитора могут основываться лишь на формальном несоответствии их условиям, на которых было выдано обеспечение. Это сближает такое обеспечение с вексельным обязательством – разница лишь, пожалуй, в целях, с которыми устанавливается первое и последнее, хотя, разумеется, они не имеют какого-либо юридического значения.

Но самым показательным примером радикального отхода от принципа акцессорности обеспечения является германская конструкция поземельного долга – Grundschuld. Идея Grundschuld теснейшим образом связана с принципом публичной достоверности поземельной книги, возводимым немецкой юриспруденцией в ранг наивысшей ценности. Поземельный долг – это обременение земельного участка, которое существует вне какой-либо юридической связи с обеспеченным обязательством. Реализация прав держателя поземельного долга осуществляется per se – держатель не должен, а собственник не может ссылаться на обстоятельства, связанные с обеспеченным требованием. Установление поземельного долга предусматривает (помимо собственно обязательства, которое предполагается обеспечить, хотя последнее юридически безразлично для этой цели) два обязательства, которые принимает на себя собственник земельного участка: во-первых, абстрактное^[104] обещание уплатить денежную сумму (abstraktes Schuldversprechen)^[105] и, во-вторых, собственно вещное обременение – обязательство выдать при предъявлении соответствующего требования денежную сумму из стоимости вещи^[106]. В поземельную книгу вносится денежная сумма, которая должна быть уплачена за счет стоимости земельного участка, и процентная ставка^[107]. Возможность передачи поземельного долга никак не связана с передачей прав по соглашению об установлении поземельного долга, хотя, как правило, в нем предусматривается обязанность лица, в пользу которого устанавливается обременение, передавать поземельный долг только вместе с этими правами. По наступлении срока уплаты поземельного долга собственник должен его выплатить тому, в чью пользу установлено обременение. Если долг не уплачен собственником, то лицо, в пользу которого он установлен, может обратить взыскание на земельный участок.

Еще одна особенность поземельного долга заключается в том, что при его уступке к новому держателю переходят только права по соглашению об обеспечении, т. е. право требовать уплаты денежной суммы (и то, если прежний держатель долга и новый держатель долга договорились об этом), но не по обеспеченному договору. Это означает, что собственник (как правило, должник по обязательству) не может выдвигать против нового держателя поземельного долга возражений, основанных на договорных отношениях с прежним держателем. Кроме того, до недавнего времени даже возможность собственника выдвигать против нового держателя поземельного долга возражения, которые возникли из соглашения об обеспечении, была ограничена теми возражениями, которые существовали к моменту уступки поземельного долга и о которых знал новый держатель долга^[108]. Впрочем, недавняя (2008 г.) реформа положений о поземельном долге, вызванная финансовым кризисом и желанием защитить заемщиков от злоупотреблений неакцессорной природой поземельного долга, привела к некоторому смягчению этих положений. В частности, собственнику было предоставлено право выдвигать против нового держателя поземельного долга любые возражения, вытекающие из соглашения об обеспечении^[109].