– Маэ! Маэ! – кричал с набережной знакомый служащий местной курортной базы, где работала и сама девушка.
Маэ, недолго думая, повернула нос своей рыбацкой лодочки к берегу. Когда она причалила, служащий, полный мужчина пятидесяти лет с большими круглыми глазами и оттого с вечно озадаченным взглядом, накинулся на нее с расспросами:
– Где, скажи на милость? Где ты пропадала весь день?! – вопил он в страшном волнении.
– Я… я была у родителей, – наконец нашлась, что ответить Маэ.
Услышав ее слова, служащий на несколько секунд замолчал, будто смущенный.
– Ладно, – вздохнул он, а потом снова заговорил с нарастающим напряжением в голосе. – Ты не представляешь, что сегодня утром произошло!
– И что же? Почему ты не на работе? Ты же должен…
– Знаю, знаю, встречать гостей! – затараторил он. – Но после того, как это случилось, с базы всех эвакуировали. Сейчас на ту сторону острова не добраться, там все перекрыли. А всех жильцов «Северного цветка» и обслуживающий персонал отправили ждать неведомо чего сюда. Как тебе такой расклад?!
– А что это? – спросила Маэ.
– Что-то свалилось с неба, – начал объяснять служащий. – Метнулось сквозь облака яркой вспышкой и рухнуло прямо на побережье перед базой. Случилась паника. Я сам пришел в себя только, когда уже оказался здесь.
– Свалилось прямо с неба? – с сомнением повторила девушка.
– Да, да, именно так! – закивал служащий, положа руку на сердце в знак того, что говорит чистую правду, а потом вдруг снова принялся тараторить. – Я так переживаю! Я в спешке забыл на базе свой рюкзак. У нас с моей женой завтра годовщина. Решил купить ей дорогие сережки, о которых она давно мечтала. Только сегодня забрал из магазина по пути на работу. И, представляешь, забыл на базе в своем рюкзаке! Подумать страшно, что может с ними случится, пока там порядок наводят. А если они пропадут или куда затеряются?
– Хорошо, я посмотрю, что там творится, – поняла намек Маэ.
– О, спасибо, спасибо! – обрадовался он.
Девушка оттолкнула лодку от берега и ловко запрыгнула в нее. Отплыв на небольшое расстояние, она повела свою лодочку вдоль берега. Служащий стоял у самой воды, провожая ее глазами и одобрительно помахивая ей рукой. Маэ иногда оглядывалась на него. Девушке было совершенно ясно, что волнует ее знакомого вовсе не подарок для жены, если он, конечно, существует и если этот человек вообще женат, в чем она очень сомневалась, а то, что случилось на побережье. Но Маэ, однако, была не прочь ему подыграть, ее и саму заинтересовал упавший с неба предмет. Она не беспокоилась, что ее могла заметить полиция или еще кто. Крохотную лодку девушки скрывали от нежелательных зрителей густая растительность острова, которая своей темно-изумрудной шалью покрывала каждый дом, каждый забор на побережье.
Маэ родилась и прожила до своих девятнадцати лет на Курильских островах, на острове Маэ, в честь которого и была названа. Она трудилась, поставляя на кухню «Северного цветка» (так называлась курортная база, занимавшая собой почти всю площадь маленького острова, на котором располагалась) свежую рыбу.
Наконец-то Маэ достигла противоположного берега острова. За то время, что она добиралась до места, девушка не услышала со стороны базы ни единого звука. Заключив, что эта часть острова полностью оставлена людьми и что полиция еще не успела сюда добраться, она окончательно успокоилась и начала любоваться окружающими ее пейзажами. Вот где-то возле лодки рыба плеснула хвостом, вот морская волна трепещет от дуновения легкого ветра. А вот и деревянная пристань, куда Маэ привозила свою добычу… Но что стряслось?!
Девушка внезапно подскочила на ноги и, загораживая глаза от ярких лучей ладонью, принялась пристально всматриваться вдаль. Перед ней предстало страшное зрелище: что-то, какая-то круглая прозрачная сфера, проломив доски пристани, застряла на самом ее краю, готовая рухнуть в воду. Подплыв ближе, Маэ увидела длинный след на песке, оставленный неизвестным аппаратом. Видимо, его вынесло на пристань при ударе, прокатив по набережной, из близлежащих зарослей, где он и упал.
Маэ гребла по направлению к деревянной пристани изо всех сил. Несмотря на необычный вид объекта, она подумала, что это обломок потерпевшего крушение самолета и что, вероятно, внутри есть люди, которым срочно нужна помощь. Переполняемая благими намерениями спасти пострадавших, она, рискуя собой, взобралась на полуразрушенную пристань. Приблизившись к треснувшей сфере, девушка с изумлением открыла, что там, среди исковерканного металла, разбитого стекла и разорванных проводов лежат три пассажира и что они вряд ли являются клиентами местных авиалиний.
Представшая перед ней картина сначала породила у Маэ желание сбежать. Но внезапно раздавшийся треск бревен напомнил девушке, что пристань может вот-вот рухнуть, и тогда ей точно не узнать загадку этих невиданных существ. Осознание того, что в сложившейся ситуации они могут надеяться лишь на ее помощь, придало Маэ смелости.
Девушка ударила несколько раз с размаху по тому месту, где по сфере шла огромная трещина. Сильно поранившись, она, однако, забралась внутрь космического корабля. Девушка оглядела трех акридинцев. Двое из них, кажется, были еще живы, третий же – бездыханный труп, голова его была раздавлена одним из металлических обломков. В руке мертвеца Маэ заметила небольшой свиток, но надписей не разобрала.
Недолго пытая себя выбором, она схватила за плечи полуживого посла, который лежал к ней ближе всего и которого она намеревалась быстро вытащить из разбитой сферы наружу, чтобы затем тут же взяться за его помощника. Увы, пребывая в сильнейшем волнении, девушка не рассчитала своих сил – спасение одного дипломата туманности Олво заняло у нее больше времени, чем она предполагала.
Возясь с ним, она не заметила, как трещат под ее ногами доски рыбацкой пристани. Стоило ей только перетащить одного из пассажиров корабля на свою лодку, как Маэ услышала позади себя громкий скрежет.
Обернувшись, девушка с ужасом увидела, как пристань все более склоняется к поверхности воды, и космический аппарат медленно сползает вниз. Она хотела было снова влезть на рыбацкую пристань, чтобы попытаться спасти помощника посла, но вдруг раздался оглушительный треск, и доски пристани рухнули в океан вместе с внеземной сферой, утянув на дно и находившегося без сознания спутника дипломата. Все это произошло так быстро, что девушка не сразу смогла опомниться. Некоторое время она, стоя на краю своей длинной лодочки, в которой покоился теперь посол туманности Олво, глядела в глубину, так легко поглотившую то, что вызвало в ее душе столько волнений.
Наконец Маэ обратила свое внимание на единственного выжившего. Это существо было не человек, но очень на него походило. Девушка нашла в нем схожесть с насекомым, с саранчой в частности. У него было вытянутое, непропорциональное тело, покрытое не кожей, но какой-то жесткой шершавой оболочкой зеленоватого цвета, с очень длинными конечностями. Туловище акридинца, как и человека, имело четыре конечности: две, похожих на руки, с подвижными острыми пальцами, до половины покрытыми наростами, напоминающими когти, и две, которые можно было принять за ноги, с человеческой формой стопы, но со столь же необычными пальцами. Колени и локти обладали сильно выделяющимися суставами, защищенными от внешних воздействий твердой оболочкой (что-то между загрубевшей кожей и костью). Грудная клетка акридинца ни чем не отличалась от человеческой, но имела четкую квадратную форму и очень выделялась на худосочным теле с втянутым животом и тонкой талией. Плечи узкие и заостренные. Хоть акридинец напоминал гигантское насекомое, у него была шея и голова продолговатой формы: маленький острый подбородок и вытянутый лоб, заканчивающийся заострением чуть позади макушки. По кругу, словно венок, ее украшало кольцо из небольших наростов-рожек. Глаза у акридинца были крупных размеров и чем-то походили на козьи. Они располагались на лице не так, как у людей, и были оттянуты вверх и вбок. Рот был небольших размеров. Акридинец не обладал ни бровями, ни губами. Нос и уши представляли собой лишь еле заметные отверстия на лице и по бокам головы. И что особенно важно: представители туманности Олво имели рост гораздо выше человеческого, примерно, в полтора-два раза. Поэтому Маэ стоило огромных усилий разместить посла в своей узенькой рыбацкой лодочке. Одежда у него была простая: комбинезон из белоснежной легкой материи. На нем не было ни молний, ни пуговиц, ни застежек другого вида. Вместо них использовались подвязки зеленого цвета на шее, на руках (на плечах, под локтями и на кистях), на ногах (на бедрах, над коленями и на щиколотках). Грудь перевязывалась крестиком, через центр которого пускалась еще одна полоска изумрудной ткани. Еще у дипломата имелся на талии пояс с подвешенными к нему по бокам двумя небольшими сумками. Таков был вид спасенного от неминуемой смерти Маэ существа.
Маэ гребла, не обращая внимания на усталость. Она старалась плыть все быстрее, хотя, по сути, не знала, куда в этот момент ей направиться. Все чувства и мысли в ее голове были в полном смятении. Временами девушке казалось, что лежащее в ее лодке существо ей лишь снится, а временами она, обуреваемая желанием избавиться от акридинца, еле-еле удерживалась от того, чтобы не сбросить его в воду, похоронив вместе с космическим кораблем. Однако эта буря в сердце и уме Маэ продолжалась недолго – до той минуты, пока она не причалила к родному берегу.
Ее дом располагался совсем неподалеку от набережной, и девушка надеялась перетащить посла туда, оставшись никем незамеченной. Когда нос лодки коснулся песка, она тут же спрыгнула на землю. Маэ уже собиралась с духом, чтобы, взяв дипломата под мышки, волочить до своего порога, как тот внезапно пошевелился. Это повергло ее в такой шок, что она застыла в нерешительности, стоя возле своей лодки по колена в соленой воде.
«– Живое! – пронеслось в голове Маэ. – Это создание живое!» – при этом она почувствовала и радость, и огорчение, не представляя, что для нее лучше: живой инопланетянин или мертвый.
Мысль освободиться от спасенного ею акридинца пропала у девушке в ту секунду, когда посол туманности Олво вновь пошевелился и издал какой-то звук, то ли вздох, то ли слово – теперь подобная мысль казалась ей кощунственной.
Глава дипломатической делегации постепенно приходил в сознание, Маэ неотрывно наблюдала за ним. Внезапно лицо посла исказила гримаса боли. Он начал морщиться, метаться, хвататься руками за горло и за грудь. Девушка сразу же догадалась, что тот задыхается, но понятия не имела, как ему помочь. Вдруг акридинец открыл глаза, приведенный в чувства усилившимися с каждым мигом страданиями. Еще не осознавая до конца, что с ним творится и где он находится, дипломат, задыхаясь, судорожно принялся искать что-то в одной из двух сумок, прикрепленных к его зеленому поясу. Вскоре посол туманности Олво извлек из одной крошечный прибор, отдаленно напоминающий прищепку, и вставил в ноздри. Сделав это, акридинец смог, наконец, глубоко вздохнуть, ужасные боли сейчас же утихли. Он на короткий срок снова замер, перестал двигаться. Все то время Маэ с любопытным и тревожным взглядом следила за ним.
Вскоре акридинец вновь распахнул глаза, уже окончательно вернувшись в мир живых. Он приподнялся на длинных и тонких руках, сидя в лодке, по его виду можно было заключить, что он совершенно растерян. Но тут посол взглянул на Маэ, которая, выпрямившись, стояла перед ним, готовая в равной мере и к побегу, и к возможной беседе между представителями двух разных миров. И стоило акридинцу ее увидеть, как все эмоции внезапно исчезли с его лица, а точнее сменились на одно единственное чувство, совершенно не понятное для девушки.
– Я – Маэ, – проговорила она первое, что взбрело ей в голову, заметив, что он рассматривает ее.
В следующую минуту она испытала еще большее удивление, когда посол туманности, страшно засуетившись, выскочил кое-как из рыбацкой лодки, при этом перевернув ее, и бросился тут же на колени. Его ступни омывала пенистая волна, лоб прижимался к влажному холодному песку, но он не смел пошевелиться. Маэ стояла перед ним обескураженная, боясь прервать неловкое и затянувшееся молчание.
Спустя некоторое время акридинец слега приподнял голову, чтобы только еще раз узреть лицо испуганной девушки. Потом он начал что-то говорить, его язык походил на стрекотание насекомых, и дипломат без конца повторял одну и ту же фразу в безумном волнении.
– Я не понимаю, – был ему ответ.
Посол, заслышав эти слова, приподнялся, оторвавшись от земли, и внимательно посмотрел на свою спасительницу. В его взоре что-то промелькнуло, какая-то мысль, заставившая напрячь его все силы своего ума. Словно что-то припоминая, акридинец вдруг произнес:
– Вы говорите на Древнейшем или Первом языке, не так ли?
– Я говорю на… Как вы выразились? – пробормотала Маэ, пораженная, что это внеземное существо владеет ее родной речью.
Дипломат выговаривал каждое слово отчетливо и чисто, однако особый, еле уловимый акцент выдавал в нем чужеземца. Он произносил каждый звук, словно сквозь зубы, цедя. Но голос посла туманности Олво показался Маэ довольно приятным. Она попыталась улыбнуться.
Приняв это за добрый знак, акридинец поднялся с колен. Стоило ему выпрямиться во весь свой огромный рост, как по спине девушки побежали мурашки.
– Я очень рад, что попал сюда, – снова заговорил дипломат. – За то, что Вы не забыли обо мне, я хотел бы Вас отблагодарить. Но какой подарок может сделать душа, покинувшая бренное тело? Да и возможно ли найти в мире или вне его хоть что-то сравнимое с Вашим милосердием, – голос посла звучал степенно и тихо. – Признаться, как многие жители туманности Олво, я начал было сомневаться в Вашем существовании. Я плохо знал молитвы, относился к Вашим Наставлениям с насмешкой, не верил, что в наше время еще случаются чудеса. Но вот я сам убедился! И чего мне это стоило? Я мертв, вижу рай, и Вы смотрите на меня. Как счастлив я, Праматерь!
– Кто ты? – вдруг спросила Маэ. – Откуда ты?
– Я – Сириус1, посол туманности Олво, представлял при жизни свой народ на советах Великого Союза Цивилизаций, – отчеканил акридинец. – Но наверняка Вам покажется этот ответ слишком грубым. Просто я не умею… говорить с божеством… и я раньше даже не верил, что… рай действительно существует.
Девушка глядела на акридинца, не зная, что сказать, в то время как посол туманности осматривался, поворачивая вытянутую голову то туда, то сюда, как бы оценивая тот рай, в котором он очутился. Налюбовавшись, Сириус, было, хотел что-то спросить, но вдруг поблизости раздался какой-то шум. Это страшно испугало Маэ и одновременно вывело из глубокого мысленного оцепенения. Она решила, что кто-то из соседей вышел на набережную.
– Бежим! – приказала девушка и кинулась по направлению к дому, даже не проверив, следует акридинец за ней или нет. Она побежала по мало протоптанной тропинке, которая вела прямо к родным дверям. Сириус следовал за своей Праматерью попятам, не отставая, хотя густые заросли и листва деревьев сильно мешали ему.
Маэ пустила его в дом. Надо заметить, что он был поражен ее жилищем куда больше, чем всем остальным «раем». В доме девушки дипломату приходилось сгибаться пополам, чтобы не задевать головой потолка. Расхаживая по комнатам, акридинец был увлечен более всего рассматриванием книг и техники. Маэ наблюдала за его поведением, боясь потревожить разумное насекомое.
– И это такой Рай?! – дивился вслух Сириус, вертя в руках старое радио и осторожно перелистывая лежащие на тумбочке журналы. – Маленькая постройка, наполненная предметами позапрошлых столетий? – он приблизился к висящему на стене телефону. – А это что такое? Я, кажется, читал о подобном устройстве, когда изучал историю зарождения науки. И вот это… это… – схватил дипломат книгу с полки. – У нас в таком виде информацию не хранят уже миллионы лет, только гимны и молитвы.
– Молитвы? – переспросила девушка.
– Да, Праматерь, – резко обернулся к ней Сириус. – Бумага – это драгоценнейший материал. Любая информация, записанная на бумаге, не имеет цены. У меня на корабле был один свиток… – начал припоминать акридинец. – Жаль, что он пропал.
Маэ слушала его со вниманием, но внезапно Сириус умолк, будто пораженный чем-то необыкновенным. Взгляд дипломата в тот момент упал на стоявшее в комнате зеркало.
– У меня прибор для дыхания включен! – удивился он.
– Ты испытывал боль, пока не засунул это себе в ноздри, – рассказала девушка. – Ты не помнишь, потому что тогда только приходил в сознание.
– Но ведь в раю прибор для дыхания не нужен, – заметил акридинец и, вынув его из своих ноздрей, собирался положить обратно в сумку, но тут же передумал, начав задыхаться. – Что это? Что со мной, Богиня?! – кинулся он к Маэ с расспросами. – Почему я не могу спокойно дышать в раю? – за этим вопросом последовала уйма других. – Почему кроме нас здесь никого? И разве на мне не должна быть иная одежда, не та, в которой я погиб? А что с моими помощниками? Они не заслужили рая?
– Они утонули в океане, – ответила девушка только на последний вопрос.
– Я понял, – задумчиво покачал головой Сириус. – Вы имеете в виду, они погрязли в океане греха.
– Нет, – опровергла Маэ. – Я имею в виду, они погрязли в океане воды.
Акридинец с откровенным удивлением посмотрел на нее.
– И это никакой не рай, – продолжала она. – Ваш космический корабль… – каждое слово правды давалось ей с неимоверным трудом, – он упал на берегу острова и застрял в рыбацкой пристани. Я подплыла туда на лодке и забралась на пристань… Мне удалось спасти лишь тебя… Я знаю, я видела, кроме тебя там было еще двое. Но один был… уже мертв, а второй… я не успела его вытащить, пристань рухнула… Он утонул в океане, – еще раз повторила девушка.
Маэ собиралась было еще добавить, что не является никакой Праматерью и, тем более, божеством, но посол не дал ей договорить.
– Так, значит, Вы реальна! – воздел руки к небу, словно благодаря, Сириус. – Вы не встречаете меня на пороге рая – Вы вернулись в наш мир! – акридинец был рад и не желал скрывать этого, новость о гибели двух его спутников совершенно не смутила посла.
– А другие пассажиры космического корабля… – намеревалась девушка еще что-то сказать об ушедших на тот свет делегатах.
– Они – две звезды на вечернем небосводе, – остановил ее Сириус. – Взорвутся одни – на их месте родятся новые.
– Но!..
О проекте
О подписке