– А не можешь ты еще раз поговорить с дядей Феликсом? – спросила я. – Вдруг он… сможет помочь?
– Нет, если он продолжит вести себя так же, как ведет сейчас, – ответила Дейзи. – Не знаю, какая муха его укусила. Он обычно всегда слушает меня, в отличие от прочих взрослых… но не в этот раз.
Я ощутила прилив острого любопытства по поводу дяди Феликса.
– Мы должны наблюдать за мистером Кёртисом на этих выходных, – продолжила Дейзи. – Это может оказаться ерундой, как и сказал дядя Феликс, но если он ошибается… Тогда я бы не хотела открыть правду слишком поздно. Мистер Кёртис ничего не сумеет натворить, если мы будем присматривать за ним… Согласна?
– Да, – ответила я. – Скажем Китти и Бини?
– Нет! – воскликнула Дейзи. – Они все испортят. Только детективное агентство.
– Только детективное агентство, – повторила я, внутри пылая от радости.
«Готовит ли мистер Кёртис что-то?» – думала я, входя в столовую.
Уверенности у меня не было, но мы с Дейзи вновь от лица детективного агентства взялись за совершенно секретное дело, и мы скоро все выясним.
На обеденном столе тоже стоял канделябр, белели рубашки на груди мужчин, и виднелись горы еды на серебряных блюдах. Чапман обслуживал нас, его руки в коричневых пятнах слегка подрагивали, так что картофель и овощи у меня на тарелке оказались залиты соусом.
Я не обратила на это внимания, хотя леди Гастингс издала раздраженное восклицание, когда несколько капель попали на ее любимое платье ярко-зеленого цвета.
Дядя Феликс был очень весел, то и дело разыгрывал вызывавшие громогласный смех шутки над Берти и Стивеном. Стивен поначалу так нервничал, что едва мог держать вилку, но понемногу расслабился, выпрямил спину и даже начал улыбаться сам.
Я как раз с одобрением наблюдала за ним, когда дядя Феликс неожиданно глянул в мою сторону; его глаза синие и острые, точно такие же, как у Дейзи, когда она пристально рассматривает кого-то. Я покраснела и уставилась вниз, на салфетку, закрывавшую колени, а когда осмелилась поднять взгляд, он уже смотрел на Дейзи, словно никогда и не обращал на меня внимания.
Дейзи сохраняла лицо строгим и чопорным, пока леди Гастингс не повернулась в сторону мистера Кёртиса. Тут уж она не удержалась и скорчила рожицу дяде Феликсу, и я решила, что они вполне стоят друг друга – один ничуть не менее скрытный, чем другой.
Тетушка Саскья вела себя совершенно иначе.
Она ерзала в кресле, ее шарфы парили в воздухе, когда она заглатывала вино фужерами… и роняла серебряные ложечки и солонки в украшенный бусинами ридикюль, когда думала, что никто не заметит. Я никогда не видела человека, занимавшегося воровством столь откровенно, и раздумывала, не нужно ли сказать что-то по этому поводу.
Затем я обнаружила, что лорд Гастингс смотрит на тетушку Саскью и вздыхает, и решила, что он все знает, но что семья есть семья и всякие мелочи в счет не идут…
Но само собой, пристальнее всего я наблюдала за мистером Кёртисом.
Нетрудно было заметить, какие странные вещи он говорит. Мистер Кёртис не переставая болтал о Фоллингфорде, точнее о вещах, в нем находящихся, но то, что он изрекал, вовсе не соответствовало тому, что услышала Дейзи.
– Та ваза на втором этаже – подделка, – заявил он лорду Гастингсу. – Маргарет сказала мне, что вы считали ее относящейся к династии Мин, но я уверяю вас, это не так. Дешевая копия. И мебель… в каком она ужасном состоянии! Вы о ней совсем не заботитесь. Она требует ухода… хотя, конечно, никогда уже не будет такой, как ранее. Ужасно, воистину ужасно.
– И я предполагаю, вы имеете в виду себя, когда говорите об «уходе»? – поинтересовался лорд Гастингс, изо всех сил старавшийся быть гостеприимным хозяином.
– Я нечто вроде эксперта по антиквариату, – сказал мистер Кёртис. – Если вам интересно, тогда, возможно…
– Я не желаю об этом слышать, – отрезал лорд Гастингс. – Это фамильные вещи. Поэтому они навсегда останутся в семье.
Он положил ладони на стол, и я видела, что если бы все зависело только от него, то разговор оказался бы завершен. Но леди Гастингс уставилась на мистера Кёртиса, и я увидела, как ее губы сказали «позже».
Она все еще хочет продать ему кое-что – сообразила я, но что, если он говорит неправду по поводу того, сколько что стоит? Дейзи услышала, как он сказал «Мин», а теперь он утверждает, что ваза вовсе не династии Мин. Не лжет ли он? Почти наверняка!
Я глянула на Дейзи и увидела, что морщинка на переносице появилась снова. Неужели этот человек в самом деле явился сюда, чтобы обмануть лорда и леди Гастингс?
Но кое-кто еще внимательно наблюдал за мистером Кёртисом.
Я заметила, что мисс Алстон снова и снова посматривает в его сторону, и пусть лицо гувернантки оставалось равнодушным, словно происходящее ее не особенно интересовало, но взгляды ее были слишком частыми и пристальными, чтобы мотивировать их случайностью или праздным любопытством.
Интересно, почему она так себя ведет?
А мистер Кёртис все так же разглагольствовал о предметах, обнаруженных им в Фоллингфорде, и не переставал уничижительно отзываться об их истинной стоимости. Даже украшения леди Гастингс оказались вышедшими из моды безделушками, за которые не выручить и нескольких фунтов.
И все это заставило меня ощутить себя очень некомфортно, ведь одна из наиболее важных вещей, которой я научилась здесь, в Англии, – чем больше у тебя денег, тем меньше ты о них упоминаешь, так что богатство становится забавным секретом, о котором все знают, хоть ты и пытаешься похоронить его под пылью и выцветшей одеждой.
Даже мой отец, который без ума от всего английского, находит это странным.
Но мистер Кёртис выглядел так, словно вообще не имел об этом представления.
– Новая стоила бы по меньшей мере пятьдесят гиней! – заявил он с триумфом в голосе. – У меня есть подобная в моем доме. Но, к сожалению, в этом состоянии… возможно, только четыре или пять фунтов.
Берти состроил гримасу в сторону Дейзи, ну а Стивен выглядел просто ошарашенным.
И я полностью его понимала.
– Но, конечно, – не унимался мистер Кёртис, – это все еще прекрасный старый дом. Самое главное его украшение – великолепная хозяйка. Лорд Гастингс, ваша жена – настоящее сокровище, и ради ее лица могут отправиться в путь тысячи кораблей, – его зубы сверкнули в очередной злобной ухмылке, обращенной в сторону лорда Гастингса.
– А, да, – сказал дядя Феликс, пока лорд Гастингс неуютно ерзал в кресле, стискивая нож и вилку. – Я помню ту историю, которую вы упомянули. Жаль, что не до конца. Забавно, правда?
Он глянул на мистера Кёртиса очень холодно через свой монокль, и на мгновение мистер Кёртис слегка увял. Но затем он расправил плечи, самодовольная улыбка вернулась на место, и он начал говорить снова.
И тут я заметила, что он вытащил карманные часы, вещицу из литого золота, украшенную изящными листочками: мистер Кёртис катал их беззаботно между пальцами, не переставая изрекать слова, а мы все таращились на них, и сидевший рядом со мной Стивен бормотал что-то еле различимое.
Судя по лицу, он испытывал такое же отвращение, как и я.
– Какая красивая вещь! – тетушка Саскья пялилась на часы, ее глаза поблескивали, и вообще она выглядела так, будто собиралась облизать губы.
– А… это? – небрежно уточнил мистер Кёртис. – Памятный сувенир. Мне нравится, когда вокруг меня красота.
– Да, вы об этом говорили, – заметил дядя Феликс самым своим шелковым голосом.
Они посмотрели друг на друга через стол, и все в один миг стали очень напряженными.
– Господи! – воскликнула леди Гастингс. – Что это вдруг на вас всех нашло? Вспомните, мы должны праздновать! Давайте поднимем бокалы! За нашу вечеринку! Пусть этот уик-энд пройдет идеально!
Все подняли фужеры и выпили – у нас четверых в стаканах был лимонад Робинсона, хотя мы и делали вид, что это вино. Во время тоста я оглянулась и убедилась, что все смотрят вовсе не на леди Гастингс, а на мистера Кёртиса, что лорд Гастингс красен, дядя Феликс бел и холоден и вновь глядит через монокль, мисс Алстон кажется равнодушной, Берти сопит от негодования, лицо Стивена все еще перекошено от отвращения, и хозяйка дома выглядит наполненной под горлышко приторной добротой, на которую мне было неприятно смотреть.
И лишь тетушка Саскья таращилась на часы мистера Кёртиса, лежавшие на столе рядом с его тарелкой.
Я посмотрела на них на всех и решила, что этот уик-энд вряд ли будет идеальным. Напротив, все идет к тому, чтобы он оказался ужасным… или, как наверняка думала Дейзи – я почти слышала ее мысли, – очень-очень интересным.
После обеда мужчины остались в столовой курить, ну а дамы дружно поднялись и отправились в гостиную. Берти и Стивен тоже не двинулись с места, ну а нам четверым хоть и позволили поиграть во взрослых за столом, после еды дали понять, что ни в той, ни в другой компании нас не ждут.
– Не могли бы вы пойти поиграть, Дейзи, дорогая? – спросила леди Гастингс, неопределенно взмахивая рукой. – Взрослым надо поговорить. Мисс Алстон, займите их.
– Все хорошо, мамочка, – отозвалась Дейзи как ни в чем не бывало. – Мы сами за собой присмотрим и поиграем в прятки.
– О, ну ладно… – леди Гастингс откровенно порадовалась тому, что о нас можно больше не думать. – Но только тихо.
– Я буду приглядывать за ними время от времени. – Мисс Алстон смотрела на нас сурово, прижав сумочку к животу точно щит, и я невольно поежилась под ее взглядом.
Я знала, что Дейзи что-то замыслила, и мне казалось, что мисс Алстон тоже может об этом догадываться. Ее странность бросилась мне в глаза особенно явно.
– Бини, ты водишь, – заявила Дейзи, стоило леди Гастингс и мисс Алстон удалиться в гостиную, и гувернантка бросила в нашу сторону еще один изучающий взгляд перед тем, как закрыть дверь. – Только помните, что сказала мамочка, – мы не должны шуметь. Поэтому мы пойдем наверх, на второй и третий этажи, и не будем спускаться на первый… В этом случае мамочка непременно рассердится… Все понятно?
Я мгновенно сообразила – Дейзи собирается убрать Бини и Китти в сторону, чтобы они не помешали нашим замыслам.
Бини радостно кивнула, и Китти, уже открывшая было рот для спора, вздохнула и закрыла его. Я бы сказала, что Китти с удовольствием посидела бы со взрослыми, выслушивая сплетни, но Бини захотела играть, а Китти ни за что не станет разочаровывать ее.
Очень умно со стороны Дейзи… как обычно.
Мы все поднялись на площадку второго этажа, где Бини встала лицом к расположившемуся на пьедестале чучелу совы, закрыла глаза руками и начала считать шепотом. Китти вздохнула снова, сердито глянула на Дейзи и направилась в сторону комнаты леди Гастингс и передней части дома.
Дейзи сжала мою руку, подмигнула, и мы очень громко затопали вверх на третий этаж, ступеньки заскрипели под нашими ногами.
Но, добравшись до лестничной площадки перед детской, мы рванули бегом по коридору и спустились обратно по лестнице для слуг. Эта лестница на самом деле вовсе не была тайным проходом, но все выглядело так, будто никому не приходит в голову использовать ее. Никому, кроме Дейзи, поскольку она не для нас, она для мисс Доэрти, Хетти и Чапмана, она крутая, темная и холодная. Мы вернулись на второй этаж крадучись, не дыша, зажимая рты руками, чтобы не захихикать, и это было прекрасно – делать что-то секретное вместе с Дейзи.
На цыпочках прокрались мимо Бини, все еще продолжавшей считать – Бини требуется вся сосредоточенность для счета, и когда она выполняет эту задачу, она начисто забывает про все остальное, так что Дейзи поступила очень умно, выбирая, кому водить: Китти бы обязательно заметила наши трюки, но Бини – никогда. Затем мы спустились по главной лестнице и нырнули в мягкий полумрак холла с его тикающими древними часами и старыми картинами на выцветших багровых стенах.
Проскользнули к закрытой двери столовой и уставились друг на друга, переводя дыхание.
Через дверь я могла различить приглушенные голоса мужчин.
– Отличная работа, Ватсон, – прошептала Дейзи с улыбкой. – Первая часть миссии завершена. Приступаем ко второй. По моим расчетам у нас есть по меньшей мере пятнадцать минут до того, как Бини начнет подозревать, что мы нарушили уговор и вовсе не прячемся на втором или третьем этаже… и я думаю, что эти пятнадцать минут мы должны использовать самым лучшим образом. Из того, что говорилось за обедом, ясно, что мистер Кёртис – очень подозрительный субъект. Вся эта чушь по поводу вазы – ложь. Разве ты не согласна?
Ясное дело, что иногда Дейзи кидается по ложному следу, слишком быстро, чтобы заботиться о приличиях, но сегодня я оказалась с ней полностью согласна. Но я заметила, что она ни словом не упомянула, насколько сильный интерес проявляет мистер Кёртис к леди Гастингс.
– Он вел себя очень странно, – сказала я. – Понятно, это может ничего не значить, но…
– Точно, – сказала Дейзи так, как будто я поддержала ее всецело. – Если даже ты так думаешь, тогда дело так и обстоит, и нам пора действовать. Он мне совершенно не нравится, и мне совершенно не нравится то, что он в моем доме. Мамочка не всегда хорошо разбирается в людях, и в этом случае я совсем не доверяю ее мнению. Как я уже говорила, за ним нужно наблюдать, и игра в прятки дает нам для этого отличную возможность. Если кто-то отыщет нас, мы совершенно искренне можем заявить, что прячемся. А если нас не найдут, то мы будем в состоянии заметить, когда мистер Кёртис совершит нечто компрометирующее. Я думаю, скоро он выйдет из столовой. Годится?
Я посмотрела на нее.
Дейзи – собственница по отношению ко всему, что она считает своим, и я полагаю, что она упирала на это, говоря: «Он мне совершенно не нравится, и мне совершенно не нравится то, что он в моем доме». Но это все еще выглядело самым многообещающим делом из попадавших к нам в руки за последние месяцы, и если оно не стоило расследования, то что вообще стоило?
И в конце концов, сказала я себе, что бы ни случилось, это расследование совершенно безопасно, поскольку мы не можем столкнуться с убийством.
– Годится, – сказала я осторожно.
– Я пока не знаю, – произнесла Дейзи задумчиво, – но думаю, что он намеревается украсть что-нибудь, или убедить мамочку, чтобы она отдала ему что-то ужасно дорогое. Ты не согласна? Он лазает по дому вокруг наших любимых вещичек, а потом заявляет, что они ничего не стоят. Ну, мамочку можно провести таким образом, но никак не меня! Что бы он ни планировал, мы должны предположить, что он собирается совершить это в этот уик-энд, пока он здесь. Все, что нам нужно, – доказательства, чтобы предоставить их дяде Феликсу, причем до того, как мистер Кёртис сможет удрать. Следовательно, мне нужно, чтобы ты немедленно спряталась под сервантом… ну а я укроюсь под столом, так что мы увидим и услышим все, что того стоит.
Я посмотрела на сервант… пространство под ним выглядело пугающе малым.
– Дейзи… – начала я, но она, как и следовало ожидать, уже спряталась, и понятное дело, для себя она выбрала местечко попросторнее.
У меня не осталось выбора, и я втиснулась под сервант.
Там оказалось темно, тесно, а сверху на меня посыпалась пыль, копившаяся годами. Я улеглась на пол в отчаянии и ощутила запах мужских сигар, сочившийся через закрытую дверь столовой – он смешивался с пылью и щекотал мне ноздри.
Всякий раз, когда я осмеливалась шевелиться, Дейзи шипела на меня, словно гусь, и к тому моменту, когда дверь наконец открылась и пять пар лакированных черных туфель предстали нашим глазам, я была изрядно раздражена. Иногда членство в детективном агентстве приносит какие угодно чувства, кроме удовольствия.
– Бильярд? – спросил лорд Гастингс зычным приятным голосом.
– Не для меня, – сказал мистер Кёртис, его начищенные до блеска туфли остановились точно напротив меня. – Мне нужно кое-что сделать.
– Неужели бизнес? – спросил дядя Феликс самым холодным, небрежным тоном. – Надеюсь, вы не провисите на телефоне весь уик-энд… В конце концов, вы на празднике. Нужно не забывать развлекаться.
– О, по этому поводу вам не стоит беспокоиться, – мистер Кёртис просто сочился самодовольством. – Я никогда не забываю о развлечениях. И мне не нужен будет телефон. Я обещаю. Все, что мне требуется, находится здесь, в Фаллингфорде.
Я дернулась, и сервант надо мной скрипнул.
– Мне не нравится ваш тон… – начал Берти пылко, но затем осекся, словно кто-то положил ему руку на плечо.
– Шшшш, – проговорил Стивен. – Берти, не нужно.
– Несомненно, – сказал дядя Феликс. – Нет повода для расстройства. Ладно, Кёртис, мы оставляем вас. Идемте, Джордж, Берти, Стивен. Бильярд.
Они зашагали прочь, и лорд Гастингс сказал тем тоном, который он считал шепотом:
– Этот человек! Если бы он не был гостем в моем доме… Откуда Маргарет знает его?
Дядя Феликс пробормотал что-то в ответ, и они ушли.
Мистер Кёртис остался в одиночестве, и некоторое время его туфли ходили туда-сюда мимо меня, топча выцветший ковер. Я вытянула шею так, что смогла увидеть Дейзи, согнувшуюся под столом. Она сделала гневное лицо, так что я убрала голову обратно, сердито застонав про себя.
Затем с шорохом открылась дверь гостиной, и пара тонких и высоких каблуков простукала по каменному полу и затем по ковру, чтобы остановиться рядом с туфлями мистера Кёртиса.
– Денис, – сказала мать Дейзи тихо, почти выдохнула.
– Маргарет, – отозвался мистер Кёртис так же негромко. – Жду тебя. Девять пятнадцать. Библиотека.
– Да, – прошептала мать Дейзи, и тут открылась дверь библиотеки, и показались массивные туфли мисс Алстон.
– О, что за сюрприз, – сказала она, останавливаясь. – Я искала девочек, чтобы убедиться, что они действительно играют в прятки.
– Девочек вполне определенно здесь нет! – отрезала леди Гастингс. – Неужели вы в самом деле не можете держать их под контролем? За что я тогда плачу вам в таком случае?
– Вы совершенно правы, – сказала мисс Алстон равнодушно. – Прошу извинить.
О проекте
О подписке