Цитаты из книги «Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея»

Мещанин – это человек, который совершенно спокойно живет в совершенно неизведанном мире

Опера, как ни одно другое искусство, говорит с сердцем человека, потому что она по сути своей проста.

Только они это не думают – они это чувствуют, очень глубоко, под поверхностью, и там, в глубине, оно кипит, это страдание, в примитивном под

У оперы должно быть основание: что-то большое, как несчастная любовь, или месть, или какой-нибудь вопрос чести.

Контртенор? Чего же лучше! Он будет не похож на всех остальных.

У нас есть бас-негодяй, баритон-герой, тенор-любовник, контральто-злодейка, колоратурное сопрано – героиня и меццо-сопрано – простушка, эта обманутая девушка… как там ее… Элейна. А кто будет Мерлин? Что вы скажете о haute contre — ну знаете, такой высокий, неземной голос?

звал ее Гуни. И когда называет меня «Сим-бах», и когда так странно ставит слова в предложении – надо думать, копирует структуру своего родного валлийского. Другой язык – нормативный, стандартный, на котором он обращается к незнакомым, безразличным ему людям. И еще – богатый литературный язык: этим языком он не говорит, а декламирует, уснащая свою речь цитатами из Шекспира и более популярных поэтов; этот язык при необходимости переходит в поэтический, бардовский речитатив. Когда такой человек вешает тебе лапшу на уши, испытываешь истинное наслаждение. Он придает блеск языку, который большинство из нас использует как скучный инструмент. Интересно, какой язык он выберет сейчас? Обогащенный литературный, надо думать.

Как ловко он нами крутит, подумал Даркур. Он использует не меньше трех уровней языка. Грубый, народный язык – когда он обратился к доктору и на

Согласно великой традиции студенческого пессимизма, судьба человечества в конце фильма осталась нерешенной

Шнак вызвала сенсацию своей серенадой для четырех теноров с гортанями, стянутыми скотчем почти до удушья; некоторые преподаватели даже осторожно одобрили это произведение,