– Да что ты, Билл, – сказал Уэверли, поняв, что дальнейшие уговоры способны лишь восстановить Саймса против него. Кроме того, он знал, что Саймс, как и все экстрасенсы, несколько переигрывает. Им всем ужасно нравилось исполнять свои трюки. Возможно, тяжелая грязная работа в поле быстренько отрезвит Билла и он вернется к прежней жизни и занятиям. – Ты только не пропадай, ладно? Звони.

– Конечно. Ну, пока, Сэм.

После его ухода Уэверли некоторое время раздумывал, хмурясь и покусывая губу, потом встал и пошел проведать Дорис.

– Ну что, успокоилась? Не будем переносить день свадьбы? – спросил он.

– А как там твой Эскин?

Он рассказал ей, что устроил Эскина на подходящую работу, и свадьба была назначена на следующую неделю. Вечером они поужинали в симпатичном маленьком ресторанчике, а потом поехали к Дорис и, как всегда, включив телевизор, полностью его игнорировали до поздней ночи.

Утром, когда Уэверли перелистывал свежие журналы, ему вдруг пришла в голову блестящая мысль. Он сразу же позвонил Эмме Краник и попросил ее зайти.

– Не хотите ли попутешествовать? – спросил он девушку. – Вам нравятся новые люди, новые страны?

– Ой, очень! – воскликнула Эмма. – Я ведь до этого с дядиной фермы вообще никуда не уезжала.

– А трудности вас не пугают? Вы, например, холода не боитесь?

– Нет, мне никогда не бывает холодно, – сказала она. – Я всегда могу согреться – тем же способом, что и устроить пожар.

– Вот и отлично! В таком случае… – И Уэверли схватил телефонную трубку. Через пятнадцать минут договоренность о свидании этой носительницы полтергейста с нужными людьми была достигнута.

– Эмма, – спросил Уэверли, – вы когда-нибудь слышали об экспедиции Харкинса?

– Нет, – сказала она, – а что?

– Дело в том, что они отправляются в Антарктиду и одной из основных проблем в подобных экспедициях всегда является потребность людей в тепле. Вы догадываетесь, куда я клоню?

Девушка улыбнулась:

– По-моему, да.

– Ну тогда поскорее отправляйтесь к ним и постарайтесь убедить их в своих возможностях. Нет, погодите! Я поеду с вами. Для экспедиций в Антарктиду такие, как вы, должны быть на вес золота!

Убедить участников экспедиции не составило никакого труда. Это были женщины-ученые, которые после семи-восьми демонстраций редкостных возможностей Эммы пришли к выводу, что эта девушка для них – просто находка. Сильная и здоровая, она легко могла тащить по снегу груз, равный собственному весу, и, обладая способностью к самообогреву, «функционировала» при любой погоде. А уж ее способность разжигать огонь «взглядом» была выше всяческих похвал!

К себе в офис Уэверли вернулся ленивой походкой победителя; на губах у него играла самодовольная улыбка. Когда-нибудь такие девушки, как Эмма, очень пригодятся на Марсе, в исследовательской колонии землян. Тепло в разреженном марсианском воздухе сохранить особенно трудно, и Эмма отлично впишется в число колонистов.

Подобные успехи всякий раз укрепляли веру Уэверли в великое будущее парапсихологии. Для всех необузданных талантов, безусловно, должно найтись свое место и применение! Вопрос лишь в том, как его найти.

В офисе его поджидал сюрприз: Эскин. Дорис глядела грозно.

– Что случилось, Сид? – спросил Уэверли. – Просто захотелось повидаться с нами?

– Я ушел от них навсегда, – печально отвечал Эскин. – Меня уволили, мистер Уэверли!

– Но почему?!

– Они ненастоящие ученые! – еще более печально покачал головой Эскин. – Я продемонстрировал им результаты своих пробных исследований, так они просто в ужас пришли, представляете? Ученые – и пришли в ужас!

Уэверли с трудом сдержал улыбку. Он-то всегда считал, что подобные исследовательские проекты – полнейшая ерунда и они не способны приоткрыть даже шестнадцатой доли истинного положения дел.

– Кроме того, – возмущенно продолжал Эскин, – они просто не в состоянии быть беспристрастными. Я произвел небольшую серию исследований частной жизни этих, с позволения сказать, «ученых» – просто в качестве контрольного фактора, – и они тут же вышвырнули меня вон!

– Жаль! – с искренним сочувствием сказал Уэверли, избегая взгляда Дорис Флит.

– Я пытался доказать им, что в моих научных изысканиях нет ничего дурного, – снова заговорил Эскин. – Я даже показал им те дневники, где описывал ваши отношения с мисс Флит…

– Что?! – Дорис поперхнулась и так резко вскочила, что с грохотом уронила стул, на котором сидела.

– Ну да, показал. Я всегда храню все свои отчеты о проделанных опытах! – гордо заявил экстрасенс. – Чтобы вести дальнейшую работу, стоит только просмотреть их, и…

– Ну все, с меня хватит! – заявила Дорис. – Господи, какой… Вышвырни его отсюда немедленно, Сэм!

– Это же ничего не даст! – возразил Уэверли. – Он все равно будет продолжать наблюдать за нами.

На мгновение Дорис, казалось, окаменела, поджав губы так, что они превратились в тонкую ниточку.

– Нет, я этого больше не потерплю! – вдруг выпалила она. – Не желаю терпеть! – И, схватив сумку, двинулась к двери.

– Ты куда? – окликнул ее Уэверли.

– В монастырь! – И Дорис исчезла за дверью.

– Она все равно вам не подходит, – утешил его экстрасенс. – Чересчур жеманна. Я ведь изучал ваши сексуальные устремления достаточно внимательно, и вы…

– Заткнитесь, Эскин! – рявкнул Уэверли. – Дайте же спокойно подумать! – Но в голове было абсолютно пусто, будто все мысли разом улетучились. Какую бы работу он Эскину ни подыскал, тот все равно будет продолжать свои «наблюдения». А стало быть, на свадьбе можно поставить крест…

– Ступайте в ту комнату, – велел он экстрасенсу. – Я хочу остаться один.

– Может быть, мне оставить вам отчет о проделанной работе? – предложил Эскин, показывая толстенную пачку исписанных листков.

– Да, оставьте. Положите на стол.

Эскин удалился, а Уэверли сел и стал думать.

И думал несколько дней – неустанно, ежеминутно думал: что делать с этим типом? Утром после той сцены Дорис, разумеется, на работу не вышла; на следующий день тоже. Уэверли позвонил ей, но телефон не отвечал.

Огнеопасная девица Эмма Краник – этот ходячий полтергейст – благополучно отбыла вместе с антарктической экспедицией; в прессе по ее поводу было немало восторженных откликов.

В Восточной Африке обнаружили двух экстрасенсов, обладающих способностью к телекинезу, и направили в центр Уэверли.

А он все думал об Эскине.

Однажды в офис к нему забежал какой-то тип с дрессированной собакой и был очень недоволен, когда ему объяснили, что компания «Необузданные таланты» – отнюдь не театральное и не цирковое агентство. Удалился незнакомец страшно разобиженный.

А Уэверли продолжал думать.

Ему позвонил Ховард Эйркрафт. С тех пор как Билл Саймс вышел из игры, технический контроль стал на этом авиационном заводе самым узким местом. Билл со своими способностями был для столь точного производства незаменим. Когда он бывал в форме, то мог, лишь мельком взглянув на кусок металла, тут же выдать диагноз. Отдельные части двигателей не нужно было даже сдвигать с места.

А при использовании старого способа – с помощью рентгеновских лучей – сперва требовалось все доставить в отдел контроля, потом разложить в соответствующем порядке, включить контрольную установку, проявить полученные снимки… Да и потом еще радиолог должен был составить описание, а инспектор – дать или не дать разрешение на дальнейшее использование этих деталей!

Компания мечтала о возвращении Саймса.

И он вернулся, успев досыта наесться фермерской работой, – надо сказать, это ему надоело удивительно быстро. Но самое главное – теперь он твердо знал: в нем действительно нуждаются! Собственно, в этом-то и было все дело.

Уэверли сидел за столом и читал отчеты Эскина, пытаясь найти ключ к пониманию его безумного увлечения.

Этот человек, безусловно, обладает удивительным даром, ведь он способен анализировать сексуальные отношения вплоть до гормонального уровня, отмечая даже микроскопические повреждения эпителия! Но как, черт побери, ему это удается? Микроскопическое видение? А почему бы, собственно, и нет?

Рассматривал Уэверли и возможность возвращения Эскина в Блекстоун. В конце концов, этот человек приносит действительно больше вреда, чем пользы. А под надзором психиатров он, возможно, утратит стремление к подобным исследованиям – но вместе с тем, возможно, и свой талант…

Да и так ли уж Эскин безумен? Может, он просто гений, намного обогнавший свою эпоху? Уэверли даже вздрогнул, представив себе строки в каком-нибудь грядущем историческом труде: «Поскольку при общении с гением экстрасенсорики Эскином его современниками была проявлена недостаточная гибкость ума – да что там, элементарная глупость! – работы в данной области были приостановлены…» Ох, нет! Нет, такого он допустить никак не может! Господи, неужели же нет иного выхода?.. Должен же он быть!

Человек, который способен… Ну конечно!

– Идите сюда, Эскин, – позвал Уэверли этого потенциального гения, который уже привык большую часть времени проводить в соседней с кабинетом комнатке.

– Слушаю вас, сэр, – сказал экстрасенс, усаживаясь напротив.

– Сид, – начал Уэверли, – как бы вы отнеслись к тому, чтобы провести одно исследование в области половых отношений (и, разумеется, написать о нем отчет), которое действительно могло бы очень помочь нашей науке и заложить основу новой, никем еще не открытой области знаний?

– Что вы имеете в виду? – подозрительно уставился на него экстрасенс.

– Слушайте, Сид, исследования сексуальной активности людей – это же вчерашний день. Такие исследования проводят все. Возможно, не столь успешно, как вы, но все же проводят. А что, если я помогу вам войти в практически не исследованную область науки, где ваши способности можно было бы задействовать на все сто процентов? Как бы вы отнеслись к такому предложению?

– Положительно, – сказал экстрасенс. – Но эти исследования непременно должны быть связаны с сексом.

– Ну разумеется! – воскликнул Уэверли. – Но скажите, вам ведь все равно, с каким именно аспектом сексуальной жизни они будут связаны, верно?

– Не знаю… – протянул Эскин.

– Учтите, если вы сможете справиться с этой задачей – а я еще не уверен, сможете ли, – ваше имя попадет в историю! У вас будет возможность опубликовать результаты своих исследований в лучших научных журналах! И больше никаких гонений! Напротив – все станут оказывать вам любую посильную помощь!

– Звучит просто замечательно! А что это за работа?

Рассказывая, Уэверли не сводил с Эскина глаз. Экстрасенс подумал и сказал:

– По-моему, мне это по плечу, мистер Уэверли. Задача, конечно, нелегкая, но если вы действительно полагаете, что наука…

– Уверен! – воскликнул Уэверли, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности. – Вам понадобится, правда, кое-что почитать, чтобы войти в курс, но я с удовольствием помогу вам подобрать соответствующую литературу.

– Хорошо, я начну прямо сейчас! – заявил экстрасенс и закрыл глаза, чтобы как следует сосредоточиться.

– Погодите минутку, пожалуйста, – попросил Уэверли. – Не могли бы вы сперва «посмотреть», чем занята в данный момент мисс Флит?

– Разумеется, мог бы, – ответил Эскин. – Но, мне кажется, моя теперешняя задача гораздо важнее…

– О, безусловно! – поддержал его Уэверли. – Но мне было просто интересно, можете вы сделать это или нет. Где она сейчас, кстати?

Экстрасенс на минутку задумался.

– Сексом она определенно в данный момент не занимается, – сказал он, – и находится в каком-то не знакомом мне помещении… А теперь, мой друг, позвольте мне сосредоточиться, хорошо?

– Да-да, конечно.

Эскин снова закрыл глаза.

– Да-да, я уже вижу их! – вскричал он через несколько секунд. – Давайте скорее карандаш и бумагу!

И Уэверли, поняв, что Эскин с головой погрузился в решение поставленной задачи, тихонько вышел из комнаты.

Так, теперь нужно было выяснить, куда переехала эта девчонка! Уэверли снова позвонил Дорис домой, желая проверить, не вернулась ли она, но никто не ответил. Одну за другой он обзвонил всех ее подруг. Но они Дорис не видели.

Где же она? Где, черт побери, ее искать?

Уэверли закрыл глаза и подумал: «Дорис! Дорис, ты слышишь меня?»

Ответа не было. Он сосредоточился на этой мысли. Телепатом он не был, зато Дорис была. И если она о нем думает…

«Дорис!»

«Сэм!»

Большего ему и не требовалось: теперь он твердо знал, что она вернется.

– Куда это ты переехала? – спросил он, крепко обнимая ее.

– В одну гостиницу, – сказала она. – Просто сидела там и ждала и все пыталась прочесть твои мысли.

– Удалось?

– Нет, – призналась она. – Вот только в последний раз, когда ты сам попытался мысленно связаться со мной.

– В общем-то, это не так уж важно, – сказал Уэверли. – У меня все равно от тебя никаких секретов не было. Но если ты еще хоть раз попробуешь вот так сбежать, учти: тогда уж я вышлю в погоню за тобой самых настоящих гоблинов!

– Этого только не хватало! – Взгляд Дорис, устремленный на него, был серьезен. – И вообще я никуда от тебя сбегать не собираюсь. Но, Сэм… как насчет?..

– Пойдем, сама все увидишь.

– Хорошо.

В дальней комнатке сидел Эскин и что-то торопливо строчил на листке бумаги. Временами он на минутку задумывался, точно в чем-то сомневаясь, переставал писать, но вскоре снова брался за ручку. Потом осторожно начертил какой-то график, критически на него посмотрел и перечеркнул. И тут же начал чертить другой.

– Чем это он так безумно занят? – спросила Дорис.

– Ты знаешь, – сказал Уэверли, – я и названия-то этих тварей толком не запомнил. Какие-то микробы, по-моему.

– Господи, что с ним случилось, Сэм?

– Мне, кажется, удалось сублимировать потребность Эскина к исследованиям, объяснив ему, что существуют и совершенно иные формы половых отношений, чем те, которые он может наблюдать у людей; я также заверил его, что он способен принести огромную пользу человечеству и науке в целом и в самом ближайшем будущем завоевать бесконечное уважение коллег. Так что в настоящий момент он наблюдает за половым актом у бактерий.

– Без микроскопа?

– Вот именно! Он в таком энтузиазме, что готов проглотить все когда-либо написанное о жизни бактерий. И безусловно, сам раскопает на эту тему что-нибудь весьма ценное и интересное.

– Сублимировал его потребность… – мечтательно произнесла Дорис. – Но неужели микробы тоже занимаются сексом?

– Понятия не имею, – сказал Уэверли. – Но уж Эскин-то это узнает! И вполне возможно, сделает в этой области какое-нибудь замечательное открытие! В конце концов, грань, отделяющая многих ученых от элементарных шпионов, почти незаметна. Секс действительно был для Эскина вторичным по отношению к его исследовательской страсти. А теперь он просто сделал еще один шаг в уже избранном направлении… – Уэверли осторожно прокашлялся. – Ну что, может быть, ты все-таки соизволишь обсудить некую важную для нас обоих дату? И место предстоящего события?

– Соизволю… если ты уверен в перманентности нынешнего увлечения Эскина!

– Да ты посмотри на него!

Экстрасенс что-то яростно писал, зачеркивал и явно не замечал вокруг себя никого и ничего. Лицо его было озарено благородным, хотя и несколько экзальтированным вдохновением.

– Да, похоже, ты прав. – Дорис улыбнулась и придвинулась к Уэверли совсем близко. Потом вдруг оглянулась на закрытую дверь и мысленно сообщила ему: «В приемной кто-то есть, Сэм!»

Уэверли вздрогнул и отшатнулся. Порой телепатия способна ужасно мешать! Но бизнес есть бизнес. Они с Дорис вышли в приемную.

Там на стуле сидела совсем молоденькая девушка. Тоненькая, хрупкая, с испуганными глазами. Глаза были красные – явно только что плакала.

– Мистер Уэверли? Из компании «Необузданные таланты»?

Уэверли кивнул.

– Вы должны мне помочь! Я ясновидящая, мистер Уэверли. Настоящая. Пожалуйста, помогите мне избавиться от этого проклятого дара! Прошу вас! Вы должны это сделать!

– Там видно будет, – сказал Уэверли, чувствуя, что сердце его бешено забилось. Еще бы, ясновидящая! – Не хотите ли пройти ко мне в кабинет? Там вы сможете рассказать мне обо всем подробно.