О, Тибби, помню, как сейчас,
я твой презрительный рассказ
о тех, кто денег не припас!
А я молчал в ответ.
Вчера ты среди бела дня
промчалась вихрем близ меня,
и ни словца не пророня.
Но что мне твой привет!
Когда я шел воскресным днем,
меня почтила ты кивком
и фыркнула, входя в свой дом.
А мне и горя нет!
Ты полагаешь, что привлек
меня твой толстый кошелек:
мигнешь – и я, как дурачок,
пойду за ним вослед?
Беда, в ком есть такой изъян,
и потому что пуст карман,
к такой чуме попал в капкан,
какой не видел свет.
Пусть будет паренек умен,
но желтой грязью обделен, —
в твоих глазах увидит он
ничтожества портрет.
А будь жених из богачей,
впилась в него б ты, как репей:
хоть парень тот козла тупей,
зато в шелка одет.
Ах, Тибби, ты мошной красна,
а если б ты была бедна,
познал бы только сатана
твоей любви секрет.
Живет девчонка среди гор,
и мне ее простой убор,
милей, чем твой богатый двор,
не нужный мне сто лет.
О, Тибби, помню, как сейчас,
я твой презрительный рассказ
о тех, кто денег не припас!
А я молчал в ответ.
Примечание. Предположительно Тибби – Изабелла Стивен, жившая неподалеку от фермы Лохли, где семейство Бернсов занималось сельским хозяйством. Песня написана Бернсом примерно в 17-летнем возрасте и отражает комплексы поэта, связанные с женщинами, превосходящими его по социальному положению. Изабелла, как утверждают, была дочерью зажиточного человека, владевшего тремя акрами торфяника, вследствие чего и задирала нос.
Мой Сэнди О, мой Сэнди О,
мой милый, милый Сэнди О!
Хоть о любви я ничего
сказать не смею Сэнди О,
любимого люблю тайком,
о Сэнди О!
Мне Сэнди не дал ничего,
кроме колечка – в знак того,
что отдала я Сэнди О
ключи от сердца моего.
Мой Сэнди шиллинг пополам
сломал и волю дал слезам,
и будет полмонетки той
до часа смертного со мной.
Мой Сэнди О, мой Сэнди О,
мой милый, милый Сэнди О!
Хоть о любви я ничего
сказать не смею Сэнди О,
любимого люблю тайком,
о Сэнди О!
Примечание. Это народная песня фривольного содержания, переработанная Бернсом.
Мой Гарри – парень хоть куда:
красивый, гордый, боевой,
но изгнан был он навсегда
и не воротится домой.
Чтобы вернулся он домой,
мой милый Гарри, горец мой,
я б отдала родимый край,
чтобы вернулся он домой.
Когда все спят, брожу одна
иль горько плачу над рекой,
желанья страстного полна,
чтобы вернулся он домой.
Когда б злодеи поскорей
свой век закончили петлей,
мой Гарри – свет моих очей —
тотчас вернулся бы домой!
Чтобы вернулся он домой,
мой милый Гарри, горец мой,
я б отдала родимый край,
чтобы вернулся он домой.
Примечание. Припев Бернс заимствовал у одной женщины, проживавшей в городке Данблейн (графство Стерлинг, Шотландия). Остальной текст принадлежит поэту.
Споткнулся портной и упал на кровать,
с наперстком и метром упал на кровать
и все умудрился сломать и порвать,
со всем своим скарбом упав на кровать.
Спала там девчонка без всяких хлопот,
проснулась девчонка без всяких хлопот:
притихла девчонка, замерзла и ждет,
что больше портной не доставит хлопот.
– Монетку мне, юноша, дать вы должны!
Всего лишь монетку вы дать мне должны!
Дни коротки очень, а ночи длинны,
и этой монетке не будет цены!
Там кто-то устал в одиночестве спать,
измучился весь в одиночестве спать
и грустно мечтает увидеть опять,
как снова портной поломает кровать!
Примечание. Только первая и четвертая строфы принадлежат Бернсу, остальное взято им из народной песни.
Когда приходит Май в цветах,
земля ликует в зеленях, —
усердно трудятся в садах
Садовник и лопата.
Ручьи хрустальные нежны,
поют пичуги в честь весны
и ветрами окружены
Садовник и лопата.
Зажгутся ль небеса зарей,
шмыгнет ли заяц полевой, —
копаются в земле сырой
Садовник и лопата.
Когда на запад День бежит
и Мир вечерней мглой укрыт, —
в объятья нежные спешит
Садовник без лопаты.
Примечание. Кроме старинного заглавия, песня целиком принадлежит Бернсу.
Джеми, будь со мной,
Джеми, будь со мной!
Если любишь – не робей!
Джеми, будь со мной!
Если ждешь любви моей,
я – твоя, друг мой.
Если любишь – не робей,
Джеми, будь со мной!
Поцелуй меня скорей —
что нам суд людской!
Если любишь – будь смелей,
Джеми, будь со мной!
Джеми, будь со мной,
Джеми, будь со мной!
Если любишь – не робей!
Джеми, будь со мной!
Примечание. Эти стихи Бернс сочинил на старинную мелодию, опубликованную в сборнике шотландских песен.
Ленивый туман меж холмами залег,
скрывая извилистый темный поток.
Унылая Осень у всех на виду
сдается Зиме в поседевшем году.
Леса облетели, луга отцвели,
исчезло веселое буйство земли.
Брожу сам собой и сужу по себе
о Времени быстром и грозной Судьбе.
Как долго я жил, как напрасно я жил!
Как мало осталось слабеющих сил!
Как старое Время мешало вздохнуть!
Как злая Судьба изломала мне грудь!
Как дико, как глупо карабкаться ввысь!
Как больно, как стыдно обратно плестись!
А жизнь не имеет особой цены,
и мы для иной высоты рождены.
Примечание. Оригинальное стихотворение Бернса.
Неси вина мне: буду пить
я из серебряного кубка.
Сегодня я в последний раз
пью за тебя, моя голубка!
На пирсе шлюпку бьет прибой,
в поселке заперты все двери,
гора осталась за кормой, —
я расстаюсь с любимой Мэри.
Зовет труба, трепещет стяг,
идут полки за бранной славой,
гремит кругом военный гром
и разгорелся бой кровавый.
И как бы шквал ни угрожал,
я вышел в путь, захлопнув двери;
мне нипочем военный гром, —
расстаться жаль с любимой Мэри!
Примечание. Первая строфа заимствована, остальное принадлежит Бернсу. Песня посвящена морскому офицеру, расстающемуся со своей возлюбленной Мэри, провожавшей его до пирса. Песня имеет и другие названия: «Серебряный кубок», «Тайный поцелуй».
По коням – и вперед
негаданно-нежданно!
По коням – и вперед,
подруга капитана!
Под канонадный гром
и барабанный бой
смотри, как напролом
идет любимый твой.
Но вот повержен враг,
на мир сменивший меч,
и ты спешишь в овраг
с возлюбленным прилечь.
По коням – и вперед
негаданно-нежданно!
По коням – и вперед,
подруга капитана!
Примечание. Это стихотворение Бернса значительно отличается от народной песни, на которой оно основано.
Полагал я, что она
Небесами мне дана, —
Мэг теперь моя жена —
и пропади все пропадом!
Вроде Мэг была кротка,
безобидна и чутка, —
обманулся я слегка —
пропади все пропадом!
Как живем мы с ней вдвоем,
любим как, согласны в чем,
не забочусь я о том —
пропади все пропадом!
Я б кого скормил червям,
в саван завернув к чертям,
я б сказал – но здесь мадам! —
пропади все пропадом!
Примечание. Написано спустя год после женитьбы Бернса на Джин Армор, которой он добивался в течение нескольких лет. Рефрен «пропади все пропадом» использован поэтом в поэме-кантате «Веселые нищие» (песня скрипача).
Душою в горах я, не здесь я душой;
в горах за косулей лечу я стрелой;
душой на оленя охочусь в горах;
в горах я, в каких бы я ни был краях.
Прощай, дорогая навеки страна,
где слава добыта и честь рождена.
Где б я ни бродил, на каком берегу,
тебя разлюбить я уже не смогу.
Прощайте, вершины, прощайте снега;
прощайте, лощины; прощайте, луга;
прощайте, чащобы дремучих лесов
и звонкие струи могучих ручьев.
Душою в горах я, не здесь я душой;
в горах за косулей лечу я стрелой;
душой на оленя охочусь в горах;
в горах я, в каких бы я ни был краях.
Примечание. Любимая песня Вальтера Скотта. Припев заимствован из широко известной песни «Крепкие стены Дерри», в которой рассказывается о беззаветной любви горца, уехавшего в Ирландию и там обнаружившего, что его возлюбленная вышла замуж за другого. Остальное написано Бернсом.
Вел стада он без труда,
вел в долину, где всегда
вереск есть и есть вода,
вел стада любимый.
Когда я шла по-над ручьем,
то повстречалась с пастухом,
и он укрыл меня плащом,
назвал своей любимой.
– Давай присядем над водой,
где волны плещут чередой,
а там – орешник под луной,
средь ночи недвижимой.
– Меня не так учила мать,
чтоб дурочку с тобой свялять
и портить жизни благодать
тоской неутолимой.
– Тебя я усажу на трон,
одену в бархат и виссон
и буду твой лелеять сон
и звать своей любимой.
– Раз так, то под твоим плащом
пойдем – пастушка с пастухом;
я счастлива войти в твой дом
и стать твоей любимой.
– Пока вода бурлит в морях,
сияет солнце в небесах,
горит огонь в моих глазах, —
я твой, я твой любимый.
Вел стада он без труда,
вел в долину, где всегда
вереск есть и есть вода,
вел стада любимый.
Примечание. Песня практически целиком написана «крестьянской» поэтессой Изобель Пейган, называвшей себя Тибби. Бернсу принадлежит только 3-я строфа (припев не в счет).
Я был счастлив чинить гребешок,
я был счастлив строгать табурет,
я был счастлив паять котелок, —
чтобы стиснуть в объятиях Кэт!
И весь день я стучал молотком,
и весь день пел я, как соловей,
и всю ночь был я с Кэтти вдвоем,
как счастливейший из королей!
Но я спутался с Бесс и дотла
все спустил от капризов ее.
В добрый час, как она померла,
поминает ее воронье!
Ты бы, Кэтти, вернулась ко мне;
воротись и целуй, как тогда!
Пьян ли трезв, я с тобой, как во сне,
счастлив, словно в былые года!
Примечание. Старинная песня, обработанная Бернсом.
О проекте
О подписке