Глава 7. Компромисс

Кристанская империя. Кальсион, третья планета Валаатской звездной системы, юрисдикция Бреев, 4857 год по ЕГС* (7082 год по земному летоисчислению)

За 9 лет до трагедии на Мельнисе

Когда Андрей Деванширский впервые встретил Алика Хейзера, он решил от него избавиться. Во-первых, новоиспеченного друга ему «подсунул» Нейк Брей, а все, на чем настаивал герцог, Андрей автоматически отвергал. Он никогда не вступал с ним в спор, даже не пытался высказывать недовольство. Когда Нейк Брей знакомил его с очередным преподавателем, читал нотацию или приносил какую-нибудь старинную книгу, он вообще ничего не говорил. Но как только герцог оказывался за дверью, Андрей прикладывал все силы, чтобы привести его в бешенство. Разъяренные преподаватели вылетали из аудитории через пару уроков и не возвращались, непрошеные нотации исполнялись в точности наоборот, а книги, со смятыми и вырванными страницами, в тот же вечер оказывались на помойке. Алика Хейзера Андрей намеревался отправить туда же, и давление Нейка Брея было первой и главной на то причиной.

Во-вторых, после почти двух лет одиночества в огромной и мрачной резиденции Бреев Андрею не нужны были друзья. Ему в принципе никто не был нужен. Часами лежа под медицинскими аппаратами, он настолько привык к тишине, нарушаемой лишь отдаленными всплесками океана, что одно присутствие Алика казалось ему слишком громким и безумно утомляло. Порой Хейзер гостил в резиденции Брея по несколько дней и везде ходил за ним по пятам. Возможно, Андрей бы смирился с его настойчивым преследованием, если бы не болтовня и вопросы… бесконечные, изнуряющие вопросы Алика, от которых не было спасения нигде, даже в уборной.

– Он ведь прочищает твою кровь? – спрашивал Алик, скрещивая ноги и садясь на пол прямо рядом с кроватью Андрея, когда тот ложился под медицинским аппаратом для очередной процедуры. – Сколько тебе надо вот так лежать? Час? Два? И как часто? Нейк Брей заставляет тебя делать это каждый день? А у тебя не затекает тело? Муна говорит, что, если очень долго неподвижно лежать на месте, руки и ноги атрофируются и встать больше не получится. Правда, когда я долго лежу в одном положении, у меня затекают только ноги, потом еще такие неприятные покалывания на коже. Ну знаешь, будто кто-то тыкает тебя иголками, брр… Ты не пробовал, кстати, переворачиваться? Ну когда лежишь. Хотя бы на бок? Хочешь попробовать? Я могу подстраховать! – Алик оживленно вскочил на ноги. – Или лучше не надо? Да, если что-то случится, Брей наверняка меня убьет, – сообразив, мгновенно поник он. – А потом пожалуется моему отцу и тот убьет меня еще раз. А может, тебе вообще пропустить сеанс? А что, если Лея и вовсе перестанет подключать тебя к нему? – Алик нетерпеливо кивнул в сторону аппарата.

– Я умру, – ответил Андрей.

Алик растерянно замер и тут же покраснел до кончиков ушей.

– Ясно, – пробормотал он, – значит, этот вариант откидываем. О-о! – тут же радостно воскликнул он. – А что, если пару раз я подключусь вместо тебя? Эта махина сейчас переливает твою кровь?

– Нет. В данный момент у меня другая процедура.

– Ну так тем более! – лицо Алика озарилось самой лучезарной улыбкой из возможных. – Если ты устал, хочешь, махнемся? Я могу полежать вместо тебя полчасика, ну так, для вида, а ты пока по-быстрому сгоняешь в библиотеку Брея и отыщешь ту самую книгу про сайгайтов, помнишь, о которой мы говорили?

После того как несколько лет назад в галактике прошел слух о чудовищной кончине одной из семей лиделиума, Алик просто помешался на сайгайтах. Андрей имел неосторожность упомянуть, что как-то в архиве Брея видел целую энциклопедию, посвященную видовому разнообразию сайгайтов. С тех пор Алик потерял покой.

– Давай я пока полежу вместо тебя, а ты сгоняешь за книгой, – без умолку тараторил он. – Ты не пожалеешь! Клянусь, сайгайты не так просты, как кажутся! У них есть сознание, клыки и когти, огромные, как валенские ножи! Они встают на задние лапы, вот так, – для достоверности Алик перекатился на пятки, ссутулился и вытянул руки, имитируя позу зверя, намеревающегося вот-вот кинуться на свою жертву, – и, заприметив добычу, кидаются сверху и разрывают ее на части вот так, и так, и так! – Он размахивал руками, рассекая согнутыми пальцами воздух. – А потом еще выпускают клыки и аррр! – оскалив зубы, Алик затряс головой. – Они сжирают все до кусочка, даже мозги! От жертвы ничего не остается, кроме кишков и ошметков кожи. Просто фантастика! – в восхищении выдохнул он. – Муна говорит, что сайгайты…

– Знаешь что, Алик, – нетерпеливо перебил его Андрей, – а давай! Давай махнемся. Была не была! – отцепив датчики, Андрей приподнялся и размял плечи. – Я правда устал тут валяться, поэтому твоя помощь будет очень кстати. Ты тут полежи вместо меня минут пятнадцать, а я пока сгоняю за энциклопедией. Идет?

Алик просиял.

– Идет! – сорвавшись с места, он тут же подскочил к кровати. – Что от меня требуется? Ты поможешь мне все сделать как надо? Мне нужно будет нацепить их на себя? – Алик кивнул в сторону многочисленных датчиков.

– Нет, их трогать не надо, иначе сигнал поступит Лее. Она быстро смекнет, что к чему, и сдаст нас Брею. Тогда он убьет тебя, а потом пожалуется твоему отцу и тот убьет тебя еще раз. Тебе нужно только это, – Андрей протянул Алику небольшой продезинфицированный катетер и поспешил уступить место, – ложись вместо меня и давай сюда руку, я помогу. Быстрее!

Алик подался вперед, но в последний момент остановился.

– Это же не больно? – уточнил он, с опаской посмотрев на длинную иглу.

– Конечно, нет! Ты даже ничего не почувствуешь!

Успокоившись, Алик выполнил все в точности как велел ему Андрей. Когда тонкая автоматическая игла мягко вошла ему в руку, катетер издал одиночный одобрительный сигнал и по прозрачной трубке из соседнего флакона быстро потекла бледно-зеленая жидкость.

– Вот и все, – улыбнулся Андрей, встретив счастливый взгляд Алика. – Видишь, совсем не больно, как я и сказал.

– А что это за жидкость? – спросил Алик, наблюдая, как зеленая струя втекает ему в руку.

– А, не бери в голову! – отмахнулся Андрей. – Вообще, это антибиотик, но он безвреден. Ну если, конечно, у тебя нет аллергии на фтор…

– Фтор? – вдруг побледнев, переспросил Алик.

О том, что у Алика есть аллергия на фтор, Андрей подслушал в одном из недавних разговоров Брея с Лаимом Хейзером и, конечно, сразу смекнул, что когда-нибудь в будущем эта информация может ему пригодиться.

– Ну да, на фтор, – подтвердил он. – В антибиотике есть фторсодержащие элементы. Если его примет кто-то с аллергией на фтор, то пять минут – и все, летальный исход. Ну то есть, конечно, не сразу. Сначала обычно резко поднимается температура, примерно до сорока градусов, потом отнимаются конечности – руки и ноги, а дальше отекают легкие и в конечном итоге…

Он не договорил. Алик безумно подорвался на кровати, в ту же секунду выдернул из руки катетер и отшвырнул его с такой силой, что устройство на проводах едва не сделало «солнышко».

– У меня есть аллергия на фтор! – заорал он. Его лицо сделалось бледным как мел. – Почему ты не предупредил?! У меня, – от испуга Алик едва связывал слова в предложения, – у меня аллергия на фтор!

Андрей в ужасе округлил глаза.

– Что?! У тебя и правда есть аллергия на фтор?! – для убедительности он даже вскочил на ноги и, схватившись за голову, начал расхаживать по комнате. – Если у тебя аллергия на фтор, то я думаю, это… я думаю, это проблема, Алик!

Он издевался над ним, а Алик этого даже не понимал – вот она, третья причина, по которой им было не по пути. Как вообще можно дружить с тем, кого так легко развести?

– Сколько у меня времени?! – безумно кричал Хейзер, подскочив к Андрею и вцепившись в его футболку. – Нам надо позвать Брея! Нам надо позвать кого-нибудь! Моего отца, Лею… кого угодно! Почему ты никого не зовешь?!

Андрей замер и посмотрел на друга с искренним раскаянием.

– Никого не зову… – словно в раздумьях, мучительно выдохнул он, после чего мягко положил ладонь на плечо Алику, сделал шаг вперед и с надеждой заглянул ему в глаза. – Послушай, помнишь, ты как-то сказал, что Хейзеры всегда служили Деванширским и всегда будут, что они пойдут за ними до конца… Что это ваш долг. Ты сказал, что хочешь быть моим другом и никогда меня не оставишь. Что мне обязательно будут нужны друзья. – Сжимая плечо Алика, Андрей не давал ему вставить и слово. – Но, как ты знаешь, я тяжело болен. Врачи говорят, что шансов совсем не осталось. Видишь ли, Алик, я умираю, но ты был прав, мне нужны друзья. Мне нужен, мне просто необходим такой верный, такой потрясающий друг, как ты. Ты нужен мне настолько, что я подумал, что не смогу расстаться с тобой, что ты нужен мне не только здесь, но и в ином мире…

Алик замер, безумно вылупив глаза на Андрея, и, кажется, вовсе забыл, как дышать.

– Ты что, только что нарочно меня убил? – прошептал он белыми губами.

Андрей вздохнул, слегка хлопнул друга по плечу и сказал уже своим обычным, усталым голосом:

– Нет, это ты только что меня убил, Алик, поверив во всю эту чушь. Расслабься, это был обычный физраствор.

Примерно в течение трех минут Андрей наблюдал, как в лицо друга снова возвращалась краска. Кровь приливала к его щекам быстро, пока из бледно-серого Алик не стал красным как помидор. Шутка была подлой и, возможно, даже жестокой, но определенно удачной. Кусая внутренние стороны щек, Андрей из последних сил сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Тебе весело? – не то оскорбленно, не то гневно наконец выдохнул Алик. – Ты находишь это забавным?!

Да, Андрею определенно было весело в компании Алика, и он действительно находил его наивность забавной – это была первая причина в противовес предыдущим трем, по которой он в конечном итоге решил дать Хейзеру еще один шанс.

Второй причиной за общество новоиспеченного друга была, как ни странно, Муна. Та самая, высказывания которой так сильно любил цитировать Алик. Если от компании самого Алика Андрей поначалу открещивался, то его сестра понравилась ему с первого раза. Муна была старше их на четыре года и нередко появлялась в доме Нейка Брея с младшим братом. У нее были такие же, как и у Алика, миндалевидные глаза, чуть припухлые губы и смуглая загорелая кожа, словно девушка круглый год ходила под солнцем. От Алика ее отличали только чуть более острые черты лица и гладкие, как шелк, черные волосы, которые в отличие от кудрей брата совсем не вились.

Андрею нравилось, что Муна прекрасно знала, что такое ирония, и всегда понимала его шутки. Более того, она и сама была не промах. Если бы не их с Аликом очевидное внешнее сходство, Андрей бы решил, что они не родственники. В их характерах он не находил ничего общего. Алик был шумным, но всегда правильным, исполнительным и пугающе наивным. Муна же со своей дерзкой игривостью и хитрой проницательностью словно и вовсе выросла в другой семье. Андрею нравились ее смелость, саркастичность и авантюризм. В те редкие минуты, в которые она соглашалась составить им компанию, день становился чуточку лучше.

Третьей причиной, по которой Алик не столько нравился ему, сколько оказался полезен, была исполнительность. Что бы Андрей ни задумывал, какие бы планы ни строил и в какие авантюры ни ввязывался, несмотря на запреты Брея, Алик, хоть и с ворчанием, всегда следовал за ним. Правда, после истории с аллергией на фтор он стал проявлять куда больше осторожности и до сих пор, казалось, его за это не простил. Даже сейчас, когда Алик, поджав под себя ноги, сидел на широком диване в паре метров и копался в голограммах библиотечного архива Нейка Брея, Андрей то и дело ловил на себе его настороженно-осуждающие взгляды.

– Напомни мне, что именно мы ищем? – подал голос Алик после пятнадцати минут поисков. – В сети море информации об этом Диспенсере. Как и о всех других Диспенсерах. Не то что о сайгайтах… – сокрушенно вздохнул он.

Захлопнув и откинув в сторону очередной старинный том, Андрей устало вздохнул и потер глаза. Он и сам не знал, что именно искал. С тех пор как он стал копаться в генеалогическом древе и пытался выяснить обстоятельства падения своего дома – все источники, все нити и зацепки вели к Константину Диспенсеру. Последний император Рианской империи Дамиан Деванширский был казнен по его приказу сразу после подписания капитуляции. С тех пор следы Дамиана и его семьи просто исчезли. Андрей, конечно, знал часть скрытой ото всех правды. То, что незадолго до этого Дамиан успел позаботиться о своем младшем сыне и спрятать его в одной из отдаленных систем, что ему дали другое имя и он на долгие годы затерялся среди обычных граждан полеуса за третьим кольцом. Андрею было известно, что потомки Дамиана ассимилировались среди простого народа и вплоть до его рождения скрывались от мира. Андрей, его мать и Даниил были последними из Деванширских. Но если Люсия была готова навсегда отречься от именитого наследия и прервать все связи с лиделиумом, Андрей этого не хотел. Он, вопреки всем ее запретам, в глубине души желал совершенно другого.