Глава 3

Невозможно скучно. Я осматриваю аудиторию вечернего класса. За исключением меня и ещё пары студентов, у всех открыты ноутбуки, и они внимательно впечатывают каждое слово, произнесённое профессором. Но я слишком измучена, не занимаясь ничем весь день, мне даже лень писать лекцию по экономике в своей милой тетради с медведями. Перевожу взгляд на девушку, сидящую передо мной. У неё розовый ноутбук, розовый лак для ногтей, и, конечно же, она блондинка. Я не знаю почему, но подсознательно ненавижу всех блондинок, кроме одной. Но Еву и блондинкой-то нельзя назвать, она скорее всех цветов радуги. Вновь утыкаюсь в тетрадь и прикрываю глаза. Сейчас только 18:23. Впереди ещё полтора часа лекций, а я уже буквально засыпаю. Чувствую, как тяжелеют мои веки, и практически ложусь на парту, но чувствую резкий толчок в бок. Лениво поворачиваю голову и расплываюсь в улыбке.

– Тебе не кажется, что сегодня мистер Незнакомец выглядит особенно прекрасно? – взъерошивая короткие волосы и расплываясь в ответной улыбке, обращается ко мне Ева.

Я не успеваю ответить, как она немного вскрикивает, когда Брэд, парень, что сидит сзади, тыкает её ручкой в спину. Она бросает грозный взгляд и возвращается ко мне, но уже не ждёт от меня ответа. Я даже не заметила, как она пришла, но это её удивительная способность. Я улыбаюсь и перевожу взгляд на нашего профессора.

Мы зовём его «профессор Таинственный Незнакомец»², таковым он и является. В первый день, как он начал преподавать у нас, количество девушек на потоке увеличилось в несколько раз, и кроме меня и Евы тут теперь присутствует ещё десяток прикованных лишь к профессору девичьих глаз. И я, кстати, их абсолютно не виню. Мало того, что он привлекателен внешне: высокий, немного худощавый, но видно, как накачаны руки и ноги, светлые волосы падают на лицо, а голубые глаза не могут не привлечь внимание. У него немного с горбинкой нос, а над верхней губой виднеется шрам, наверняка оставленный ему в память о какой-нибудь драке. Он всегда одет в идеальный чёрный костюм, подобранный в цвет глаз галстук и светло-голубую рубашку. Ботинки идеально вычищены, и только старый потрёпанный чёрный портфель выдаёт в нём профессора.

Мы придумали ему прозвище, потому что за день до нашего знакомства посмотрели фильм Вуди Аллена, ну и к тому же его фамилия сама напрашивалась на прозвище. Профессор Дэвид Стэнджер³. Я как сейчас слышу его приятный мелодичный голос, представляющийся и рассказывающий о том, что нам предстоит узнать в ходе курса лекций в ближайший семестр. Он был великолепен, и даже я не могла отрицать этого.

– Не заметила ничего особенно, – хмыкаю я в ответ и укладываю голову на сложенные руки. Я не горю желанием обсуждать великолепие нашего профессора и тем более не расположена вообще общаться сегодня. За что я люблю Еву, так это за то, что она всегда понимает, когда нужно остановиться и дать мне немного подумать и помолчать в первую очередь.

Я прикрываю глаза и продолжаю слушать приятный голос, рассказывающий о цикличности экономики и как можно исходя из этого предсказать ситуацию на ближайшие несколько лет. Если бы в жизни всё было так же просто, как в экономике, я бы не чувствовала себя абсолютно опустошённой. Я уже чувствую, как погружаюсь в сон, но вновь толчок в бок возвращает меня в реальность. Лениво приоткрываю один глаз и смотрю на Еву. Вижу, как приподнимается одна её бровь, глаза пронизаны удивлением, и я чувствую: что-то произошло. Поднимаю голову и оглядываюсь. Все, буквально все смотрят на меня. Чувствую, как по щекам растекается румянец, и я нервно сжимаю подол своей юбки под столом. Что-то тут не так.

– Мисс Грин, не могли бы вы подойти в мой кабинет после окончания лекции? – выводит меня из ступора голос профессора, и я неловко киваю.

Оставшиеся полтора часа я упорно делаю вид, что ничего не произошло, стараюсь смотреть только в тетрадь и записывать каждое слово.

Я застыла возле двери из тёмного дерева с маленьким окном из непросвечивающего стекла, на которой красовалась надпись, выведенная золотыми буквами: «Профессор Д. Стэнджер». Мне не нравилось моё присутствие в тёмном коридоре опустевшего крыла преподавателей, но деваться абсолютно некуда. Не зная своей вины, не имея ни малейшего представления о причинах, принёсших меня сюда, я не решилась постучать, хотя лекция закончилась около получаса назад. На вопрос, что же меня задержало, я уже придумала около десяти отговорок, которым нельзя было не поверить, хотя ни в одной из этих версий не содержалось даже маленькой доли правды.

На самом деле я стояла на улице на крыльце возле входа в корпус и трусила. Да, как маленькая школьница перед визитом к директору, я трусила перед походом к какому-то преподавателю. Но он не «какой-то», как мне хотелось бы думать, и я старалась себя в этом убедить, он лучший преподаватель, что был у меня, и я сделала что-то не так.

Чувствуя вину, я уже взялась за спасительную «последнюю» сигарету, которая всегда лежит в запасном кармашке моей сумке. Я не курю и никогда не была пристрастна к этому занятию, но всегда знала, что рано или поздно придёт тот день, когда мне захочется закурить, и что-то подсказывало, что сегодня такой день. Но так и не достав сигарету из сумки, я вошла в пустынное помещение и почувствовала ещё больше вины за своё неподобающее поведение. Ему приходится оставаться в своем кабинете ради меня, а я так и не могу войти.

Тихий стук в дверь.

Не привыкнув к яркому свету кабинета, я нерешительно ступила вглубь небольшой комнаты, заставленной книгами, и дверь позади меня хлопнула.

– Мисс Грин, я жду вас уже полчаса. Надеюсь, у вас была веская причина, чтобы задержать и себя, и меня? – лицо профессора осталось непроницаемым, и я даже не поняла, ждёт ли он от меня ответа на поставленный вопрос.

Но даже если бы и ждал, вряд ли бы его получил. Если бы я могла открыть рот от изумления и восхищения, не породив в голове профессора мысли о моём идиотизме, я бы наверняка это сделала. Раньше я видела его только в пределах аудитории, только безукоризненным профессором с идеальной причёской, в идеальном костюме и с невыносимо правильной речью. Но сейчас это был другой Таинственный Незнакомец, и он мне нравился куда больше. Даже ноги подкосились от увиденного.

Пиджак висел на большом коричневом кожаном кресле, потрёпанный портфель стоял возле стола. Рукава идеально выглаженной голубой рубашки закатаны до локтя, и я видела неровную поверхность накачанных рук. На одной руке виднелся конец красиво вытатуированного рисунка, но начало скрывала рубашка. Я только могла предположить, что можно проследить изображение где-то в районе плеча или чуть дальше на лопатке, но была убеждена, что оно необыкновенно красивое.

Узел на тонком чёрном галстуке ослаблен, а пара пуговиц возле шеи расстегнуты, и я видела волоски на его груди. Его прическа растрепалась и волосы падали на глаза гораздо больше. Но весь этот неидеальный образ делал его ещё красивее.

Незнакомец смотрел на меня сверху вниз, стоя всего в паре шагов от меня и прикусив нижнюю губу. От этой картины внутри меня всё перевернулось и отдалось по всему телу приятной волной возбуждения. Но это было что-то большее, чем воздержание больше четырех месяцев, он действительно выглядел великолепно, и любая женщина на моём месте не устояла бы. Впрочем, я, как всегда, «не все».

– Простите, профессор, – опустив голову, чтобы не смотреть в его большие голубые глаза и тем более не раздевать его взглядом, промямлила я, переминаясь с ноги на ногу. Но тут я заметила то, что не замечала никогда раньше. Его правая брючина как-то неуклюже подогнулась и открывала вид на его носки в разноцветную полоску. Непроизвольно улыбнувшись тому, что в таком идеальном человеке есть что-то неидеальное, я, наконец, расслабилась и, улыбаясь, заглянула ему в глаза.

– Простите, профессор, если сегодня на лекции позволила себе неподобающее поведение. Такого больше не повторится. Просто я…

– Мисс Грин, – остановил меня он и указал на стул напротив стола, на который я в тот же миг села, он же оказался в своём огромном кресле, будто сделанном специально под его идеальное тело, – вы не сделали ничего особенного, просто ваша невнимательность немного смутила меня.

Профессор провёл рукой по волосам, вновь взъерошивая их и немного нелепо улыбаясь мне.

– Вы не часто посещали мои занятия за последние пару месяцев, а тут уже целую неделю приходите, но раньше вы хотя бы были внимательны и выполняли все задания, никогда не отвлекаясь, – он покачал головой, но рукой показал, что я должна помолчать и дать ему договорить, а потом, может быть, он даст мне время защищаться.

– Но сейчас вы будто в другом мире, хотя будто и на моей лекции. Я не привык к невниманию, – он замолчал, будто не зная, что ещё сказать.

Я сидела, опустил глаза, и не могла даже придумать слов в защиту. Всё происходило именно так. С того момента, как меня уволили, и я осталась без любимой работы, прошло чуть больше недели, и вместо того, чтобы лежать в кровати и предаваться желанию себя пожалеть, я решила ходить на занятия и подтянуть то, что пропустила из-за работы. Но оказалось, что мне скучно.

Мы всё ещё молчали. Он смотрел на меня, я чувствовала, как его глаза скользят от моей макушки с непонятной причёской в виде завитых в кудри волос, которые давно уже перестали быть таковыми, далее к моему лицу, разглядывая каждую мелочь на нём – большие глаза и накрашенные ресницы, родинку возле левой брови и маленький шрам от падения с лестницы в восьмом классе ниже правой. Он изучал мой нос с горбинкой после того же падения, и я чувствовала, как он считает количество веснушек на носу. Его взгляд скользнул к губам, которые, как всегда, подведены бледной помадой, потому что я всегда делаю акцент на глаза. Далее он изучал серебряный кулон на моей шее, хотя их там несколько и сложно понять, что каждый для меня значит. Я чувствую, как его пальцы сжимаются, когда глаза изучают голубую блузку из шёлка, которая идеально подчёркивает все достоинства и скрывает недостатки, которые ненавижу в себе. Мне даже показалось, что он закусил губу и глубоко вздохнул, когда глаза опустились на мою грудь. Всё это время я чувствовала, как бьётся моё сердце, удар за ударом, как вздымается моя грудь. Ситуация может выйти испод контроля если мы проведем еще хотя бы пару секунд наедине. Но он резко выпустил воздух из лёгких, и мир вновь зашевелился. Я услышала, как тикают часы на противоположной стене, как за окном проехал мотоцикл одного из студентов.

Я подняла глаза на него.

– Твоя грудь выглядит просто идеально в этой блузке, – его тихий, абсолютно спокойный голос нарушил наше молчание.

Мне даже показалось, будто он начал читать лекцию, если бы не эти слова. В горле образовался ком, а глаза расширились от удивления. Неожиданно в одно мгновение появились мысли, много мыслей, и я не могла сконцентрироваться ни на одной. Как? Что? Почему? Я металась между вопросами и недоумением, между желанием наброситься на него, поцеловать и дать оплеуху за подобные высказывания. Но единственное, что я могла, – неуклюже поёжиться в кресле, открывать рот, как рыба, не в силах вымолвить и слова, уставиться на него, раскрывая глаза на максимально возможный радиус.

– Что? – наконец недоуменно промямлила я, – простите, профессор, я немного не поняла, что вы имели в виду.

Я старалась смотреть не на него, и с каждой секундой шок от услышанного сменялся удовлетворением вопреки моему желанию. Мне совсем не хотелось слышать такое, но оказалось, что после всего пережитого это было лучшее, что я могла услышать от Таинственного Незнакомца. Я нервно смяла кончик чёрной юбки-карандаш во вспотевшей ладошке.

– Ты меня прекрасно слышала, Алиса, – громко, даже слишком, произнёс профессор и улыбнулся. Так сексуально, что я уже не была уверена в правильности своего прихода и тем более в том, что продолжаю сидеть напротив него после окончания занятий.

– Ты не можешь отрицать того, что восхищаешься мной и моей внешностью, как я не могу отрицать желания поиметь тебя, – его абсолютно серьёзный тон пугал меня. Происходящее походило на сделку, а не на испытание страсти и желания. Я отвернула голову, устремляя взгляд в окно и всматриваясь в тёмные тени, проходящие где-то вдалеке.

– Я могу отрицать, профессор Стэнджер. Вы мой профессор, и я отношусь к вам подобающе и прошу уважения и от вас, – мне хотелось выплюнуть слова ему в лицо, чтобы они оскорбили его, так как он оскорбил меня.

Всё желание будто испарилось, и комната, недавно пропитанная сексуальной энергетикой, теперь наполнилась моей неприязнью. Я встала со стула и поправила задравшуюся юбку.

– Не можете, мисс Грин, – он оказался возле меня так неожиданно, что я чуть не упала обратно на стул. Он так близко, что я задрала голову, чтобы видеть его глаза, и старалась дышать как можно ровнее, хотя это было невозможно сложно. От него исходил какой-то чарующий аромат одеколона и пыли. Я чувствовала усталость на его плечах, и мне хотелось прикоснуться и снять её. Только почувствовав вкус крови во рту, я заметила, как закусила нижнюю губу.

– Я уверен, вы можете многое. И я бы хотел узнать, что именно. Но сейчас вы не можете отрицать того, что хотите меня так же сильно, как я вас, – его голос звучал так ласково, мелодично, и его дыхание ласкало мне кожу.

Я чувствовала жар его тела, и мне невыносимо сильно хотелось прижаться к нему всем телом и ощутить его так близко, как только можно было. Но я не могла. Опустив глаза, я сделала шаг назад и упёрлась в стул, на котором только что сидела. Разглядывая свои туфли на невысоком каблуке, я считала трещинки на паркете его кабинета. Раз, два, три.

– Прошу тебя, – проговорил он, – не отрицай.

Дальше уже говорил не он, а его тело. Нас разделяли всего несколько миллиметров. Его рука коснулась моей, и наши пальцы один за одним переплелись. Другая рука аккуратно легла сначала на мою шею сзади, поправляя волосы, затем двинулась и оказалась на плече, убирая волосы назад. Пальцы ласкали мою щеку, нежно касаясь её. Мне казалось, я не чувствую его прикосновений, а придумываю их. Его глаза смотрели на меня, но мне чудилось, что он смотрит внутрь меня. Губы немного приоткрыты, и я хочу ощутить их вкус, их силу. Даже сама не понимая, что делаю, я прижимаюсь к нему ближе и закрываю глаза. Его губы в ту же секунду накрывают мои. Сначала нежно и ласково, пробуя вкус друг друга, затем он заставляет меня приоткрыть рот и проскальзывает туда, изучая меня. Я трепещу от его прикосновений. Наши руки всё ещё соединены, точно так же, как и губы не могут разъединиться. Моя рука прижимает его ближе, и я чувствую, насколько горячая у него кожа. Я бы хотела, чтобы это не заканчивалось. Но он нежно проводит пальцами по моей щеке и отстраняется, смотря мне прямо в глаза. Проводит большим пальцем по моей нижней губе и улыбается так, как я бы хотела, чтобы улыбался мужчина после поцелуя, который ещё не скоро забудет.

– Я бы очень хотел узнать и попробовать всё, что вы можете, мисс Грин, – говорит он, и пусть хочет казаться серьёзным и собранным, я чувствую, как дрожит его голос, а глаза горят желанием.

Я стараюсь смотреть только в его глаза и не опускать их ниже, чтобы не увидеть желание, о котором он говорит, иначе я точно сдам оборону и отдамся в вечное рабство. Ещё секунды я стою на месте, боясь пошевелиться, и лишь наблюдаю, как он усаживается в своё кресло и запускает руку в волосы, удовлетворённо прикрывая глаза. Я пользуюсь паузой и его расслабленностью и буквально вылетаю из кабинета, хлопая дверью.

Я несусь к выходу, зная, что сегодняшнюю ночь я точно не буду спать. И лишь в голове моей крутятся не сказанные ему слова: Однажды я покажу тебе всё, что могу.

Я добралась до дома, ещё чувствуя вкус его губ.

Меня трясло в машине, несмотря на жару на улице даже в вечернее время. Я слушала любимую музыку по дороге домой, но она в первый раз в моей жизни не могла отвлечь меня от мыслей о нём. Как так получилось, что я целовалась с профессором в его кабинете и даже не думала уйти и никогда больше не видеть его? Но больше всего меня интересовало совсем другое. Как такой красивый мужчина, как Таинственный Незнакомец, мог смотреть на меня и желать меня? Меня. Я старалась понять это, надавливая на педаль газа, но с каждым километром ближе к дому я становилась дальше от него, а значит, дальше от понимания того, почему именно я.

Открывая дверь, я знала, что войду в абсолютно пустую и тёмную квартиру. Ева собиралась отправиться в клуб и предлагала мне, но я не хотела танцевать и веселиться. Я мечтала залезть сначала в душ, а затем в свою кровать и в первый раз за неделю почувствовать себя в безопасности. Но сейчас я чувствовала себя совсем не так, как мечтала. Моё второе я негодовало от допущенной ошибки и о том, как я буду ходить на его лекции дальше.

В комнате было темно, и, бросив сумку на столик возле двери, сбросив туфли, я прислонилась к двери и закрыла глаза. Я чувствовала, как его губы накрывают мои, как руки ласкают кожу на моём лице, чувствовала его аромат, обволакивающий меня. Но всё это вымысел. В голове застучали молоточки. Неправильно. Глупо. Дура. Я прислушалась к внутреннему голосу. Тишина. Но кто-то усердно стучал. Резко раскрыв глаза, я поняла: что это не в моей голове, а за ней. В мою дверь активно молотит кто-то. Я уже хотела накричать на Еву, что она забыла свои ключи, рывком открыла дверь.

– Ева, ну сколько можно забывать ключи? А если бы меня не… – я не успела докричать свою лекцию, как поняла, что кричу совсем не на свою подругу.