– Ладно, я готова, – согласилась, секунду подумав. – Чего ты хочешь?

– Не поверишь, как долго я ждала этого вопроса. Крис, надеюсь, ты не против и не будешь потом пытаться меня придушить, если твоя девушка согласится исполнить мое заветное желание? – обратилась она к парню, который все это время стоял сзади меня со всеми остальными друзьями.

– Все зависит от того, что ты загадаешь, – решительно парировал он.

– О, не переживай. Я не собираюсь никого убивать, – заверила блондинка, слабо улыбнувшись. – Ну что, ты готова услышать мое желание?

– Не тяни резину, – с раздражением произнесла я.

– Как скажешь, баклажанка. Я хочу, чтобы ты выпила полностью это.

Она взглядом указала на стоявший посредине стола стакан, наполненный алой жидкостью. Когда я взяла его и принюхалась, в нем не пахло вином или соком. Запах и цвет вроде был знаком, казалось, будто я видела его недавно. Жаль, что не помнила где. Темно-алый, словно спелая только что вишня, цвет содержимого в стакане смотрел на меня. Как ни странно, но все в это время молчали, боясь и вздохнуть. Я прищурено и недоверчиво покосила взор на Марьяну.

– Здесь вино или? – решила уточнить на всякий случай.

– Здесь – кровь. Свежая, чистая, сладкая кровь, – властно прозвучал ответ.

Я засмеялась. Какое-то время смеялась одна, но затем присоединились и остальные, кроме Хантер. Девушка не понимала, что меня так рассмешило.

– Как романтично! – сделала вид, как будто меня тронуло все до слез. – То есть ты этим и хотела испугать? Браво! – аплодировала я, поставив стакан. – Очень завораживающе и пугающе выглядит, но мы не в романах про вампиров и прочую нечисть, так что прекращай страдать фигней! – завершила я, развернувшись и собираясь уходить с этого театра, как вдруг за спиной раздался голос:

– Я так понимаю, ты отказываешься исполнять мое желание?

Девочки с мольбой смотрели на меня, прося отказаться, но я, не слушая их просьбу, молча подошла обратно к столу, взяла стакан и с резким движением выпила до дна все содержимое. С гордостью посмотрев на недоумение на лице Марьяны, вытерла ладонью испачканные губы. Сейчас я чувствовала себя победителем экстремального шоу, восхищение и удовольствие от выпитого что ли? Так, стоп. Почему я начинаю пьянеть быстро, кажется? Что происходит? Почему все так пялятся, словно ждут моей смерти?! Голова начинала кружиться и удваивать образы. Черт, на что я согласилась? Вот дура! Нет, тварь! Дурочка здесь Марьяна, которая что-то добавила в эту смесь. Я закрыла глаза, облокотившись руками об стол.

– Дура, что. Ты. Туда. Добавила? – хрипло и с паузами проворчала я.

– Ты что, совсем! – начал ругаться Крис, затем подключились девочки, но я уже ничего не слышала.

В голове опять всплывали отрывки старого фильма. Снова бесконечные каменные и холодные стены, женский смех, музыка оркестра, вальс, маскарадные маски, старый величественный особняк, пожар, белый диск луны, спрятанный за хмурыми тучами и… снег, на который сыпались алые лепестки и букет белоснежных роз, испачканный в крови девственниц. Все четко, красочно, поочередно сменялось одно за другим, что я начинала путаться, что галлюцинации, а что реальность. Это будто частички давно забытого воспоминания, которые решили напомнить о своем существовании. Вдруг резко кто-то плеснул на меня прохладной водой, из-за чего все образы исчезли, не оставив и следа. Я тут же глубоко вдохнула и выдохнула. Дышать стало намного легче и свободнее.

– Легче? – заботливо поинтересовалась Дина, поставив пустой стакан на стол.

– Кажется, да, – кивнула я.

– Я же говорила, с ней ничего страшного не случится, – кривлялась, цокая, Марьяна.

– А если бы случилось? – предположил кто-то из ребят.

– Все равно не померла бы.

– Так вон оно что! – догадывалась я. – Хотела свести меня в могилу.

– Поверь, даже если бы и хотела, вряд ли бы этого сделала.

– Интересно, почему?

– Я здесь не ради того, чтобы убивать кого-то, а ради мести, – выделила акцент на последнем слове девушка и вышла из столовой.

Никогда не понимала ее философию. Весь час думала, вспоминая слова, и не пришла к логическому заключению. Возможно, та речь была сказана впустую. После произошедшего в столовой я долго помнила об этом и, к счастью, галлюцинации больше меня не беспокоили, а Голос не появлялся. В итоге, во вторую половину дня моя жизнь протекала как обычно.

Друзья долго возмущались, ругали за тот поступок в столовой. Я лишь молча сидела на лавочке, любуясь морем, которое находилось за сеткой забора, пока парни с девочками пытались что-то объяснять и возражать по поводу поведения. Их голоса доносились где-то на заднем фоне. Мои мысли сейчас занимал пейзаж моря, деревьев, роз и серых хмурых туч, закрывающих собой солнце, чьи лучи усердно пробирались сквозь. Оно словно боролось за свое право светить и дарить городу тепло, почти, как и я, которая хотела внимания и поддержки от матери, но только взамен не излучала свет с теплом, а несла проблемы и хлопоты. Интересно, во всех семьях такое происходило? Ссоры, разногласия и недопонимания друг друга? Неужели детям и подросткам приходилось терпеть эти муки? Почему взрослых интересуют лишь цифры и работа с карьерой, в то время как дети страдают от давления, нагрузки в школе, терпят насмешки и унижения сверстников, впадают в депрессию из-за экзаменов? Жизнь так несправедлива к нам. Как же сделать ее такой яркой и наполненной хорошими воспоминаниями в будущем?

– Ау, ты нас слушаешь вообще? – помахала перед моим лицом рукой Дина.

– Да, конечно! – с энтузиазмом кивнула, посмотрев на друзей.

– И о чем шла речь только что? – решил проверить Адриан, прищурившись. Его серые, как грозовая туча, глаза заглядывали словно в душу, из-за чего становилось не по себе.

– Эм, не помню. Вы же знаете, у меня проблемы с памятью.

– Это не оправдание, – закатил глаза Крис.

– Я спросил у тебя, что ты почувствовала, когда выпила ту красную смесь? – повторил Том, и положил руку на спинку лавочки.

– Ничего.

– Совсем?!

– Я не помню, но вкус был довольно неплох. Не знаю, что это, но явно что-то вроде алкоголя, потому что от него пьянеть быстро начинаешь, а потом видишь глюки.

– А вот тут уже интересно, – протянул задумчиво Том. Зеленые глаза парня на миг приобрели оттенок темнее. Или мне показалось?

– Что ты видела? Опять те лабиринты? – расспрашивала Софи, крутя пальцем свои кудри.

– Букет белых роз в крови, снег, особняк и девушку, а точнее слышала смех. Первый раз я ее увидела на уроке химии.

– Слушай, а кроме девушки еще кто-нибудь был? – внимательно рассматривала мое лицо Мия, как будто пыталась найти в нем что-то.

– Парня видела, а что?

– Как он выглядел, не помнишь?

– К чему сейчас эти подробности? – с удивлением обвела всех взглядом. – О своем сумасшествии мне и так все известно. Если вам хочется знать каково это, вот ответ – странно и ужасно! Странно, потому что начинаешь путать: где галлюцинации, а где реальность; ужасно – в голове Голос диктует всякий бред, в который я уже готова поверить. И не смотрите на меня так, как будто вам это известно! Как будто вы тоже подобное пережили! – возмутилась я, повысив тон. – Не хотите дружить с таким человеком – понимаю. Не понимаю только, почему вы дружите с ним до сих пор?

Своим высказыванием навела на всех ужас. Ребята переглянулись, не зная, как реагировать и что ответить, но одно мне было известно точно: они испугались и никак не ожидали такого откровения от меня. Крис, Адриан и Том совсем растерялись, потеряв дар речи, а девочки хотели поддержать, обнять, но не решались. И правильно делали, мне не хотелось, чтобы сейчас еще жалели, сочувствовали, потому что от этого становилось только хуже. Встав с лавочки, я в последний раз взглянула в испуганные и растерянные лица друзей.

– Какой смысл дружить с сумасшедшей? – озвучила свой вопрос сама себе. – В чем заключается смысл жизни шизофреника?

Это все, что я смогла сказать на прощание. А разве нужно было говорить другое? До завтра или до скорой встречи? Увы, сегодня эти фразы не подходили и не несли смысл. Есть слова, которые сегодня имеют смысл и важность, а завтра они никому не будут нужны. Например, зачем говорить мертвому на кладбище, стоя возле могилы «я тебя люблю»? Он все равно уже не услышит, сколько бы раз ты ни повторил. Для чего молиться и верить, если все, что мы говорим и просим, – впустую? Друзья, которые делают вид, что понимают тебя, – на самом деле же ничего не понимают и не знают. Кто и зачем придумал бессмысленные слова в такие моменты? Бог? Человек? Вопросов много, а ответов всегда мало.

Я молча подошла к машине, которая давно уже ждала возле школы. Сняв рюкзак и кинув его в салон, села и закрыла за собой дверь. За окном проносились серебристые небоскребы, прохожие, особняки и здания, но мне было не до них. В мыслях появлялись новые вопросы, на которые ответы вряд ли существовали. Как перестать думать, когда они все лезут и лезут в голову? Мысли, словно длинный ручей, что течет и никогда не кончается. Я с ума сойду скоро, а точнее, уже близилась к этому. Таблетки хоть и помогали, но на некоторое время и не всегда. Не понимаю, почему меня мать до сих пор в психушку не отправила? Чего ждет? Пока я сама доберусь туда? Как все запутано и сложно, однако. Если бы в семье был отец, он понимал бы дочь лучше, чем мама? Говорят, что матери больше понимают детей. С этим могу поспорить. Мы и сами себя порой не понимаем. Насчет отцов не знаю, не имела его. Может быть, когда-то он был, я этого не помню. Плохо, когда ничего не помнишь о себе и близких, потому что любые воспоминания – часть нашей жизни. Повезло тем, кто хранит их, как драгоценную вещь, и гордится ими. Мне же остается смириться и жить настоящим без прошлого.

С печалью и грустью я смотрела во двор, в который заезжал автомобиль, когда открылись автоматические черные с разнообразными узорами ворота. Снова появилось ощущение, словно в клетку вернули животного, не дав сполна насладиться свободой. Территория была огромной, но огораживал ее высокий каменный забор, где в каждом углу висели камеры наблюдения, так что сбежать крайне сложно. Каждый шаг, движение и даже разговор отслеживали, подслушивали. Безопасность никогда не будет лишней, как выражалась моя мать. Сюда все боялись пробраться из-за одного лишь строгого охранника в черной форме и очках, высокого роста и с великанской силой. Их тут целая армия, но мне удалось заметить только одного. Дежурил он тогда вечером возле ворот, а я случайно увидела его в окно, когда шла по коридору на ужин. Здесь все работники были суровые и молчаливые, кроме Джона и Зои. Они одни самые общительные и милые люди, которых я знала и с которыми общалась здесь. Остальным будто языки вырвали или рот зашили. Никогда не понимала, почему охранники носили очки, если на улице солнца почти не было и не пекло, а еще зачем на заднем дворе высадили столько алых роз? Они занимали большую часть территории. Я, конечно, все понимаю, что цветы действительно красивые и ароматные, но какой смысл столько много сажать?! Причем они даже по забору разрастались, наверное, скоро и на особняк поползут, захватив его в королевство. Мне тоже нравились розы, но в последнее время я стараюсь не смотреть на них из-за галлюцинаций, которые вызывают не самые хорошие картины. Не всегда получалось отвести свой взор, так как они попадались на каждом шагу: в школе, дома, в городе, снах. Вот и сейчас, выйдя из машины, мимо них пройти не удалось. Розы росли одним ровным рядом в мраморном длинном горшке, который служил украшающим элементом по бокам на ступенях особняка. Остановившись немного полюбоваться розами, я, не торопясь, стала подыматься дальше. Когда открыла тяжелую железную дверь и вошла в особняк, навстречу мчалась взволнованная Зои. По выражению лица ее было заметно, что что-то уже успело случиться.