– Ничего не скажешь?

Они стоят напротив горящего дома, в белесых глазах Дария отражаются яркие всполохи огня. Он спрятал руки в карманы штунов, убрал волосы за уши и, если не присматриваться, можно поверить, что он все еще жив.

– Пусть снизойдет на это место благодать Господня, – нехотя сказала Варна. – Пусть его слезы омоют землю, пусть кровь его… Хватит.

– Пусть кровь его смоет скверну, – из горла Дария вырвался хрип. – Пусть…

– Хватит! – Варна схватила его за плечо и развернула к себе. – Прекрати причинять себе боль.

С тех пор, как он умер, Слово Господне ранит его. Она знает об этом, потому что сама борется с этой болью каждый раз, когда обращается к Отцу. Он ненавидит их, но почему-то все еще не отвернулся.

– Нужно ехать. – Он мягко сжимает её пальцы.

– Все еще предлагаешь разделиться?

– Быстрее справимся.

Разделяться – плохая идея. Они оба знают об этом, но все равно постоянно разъезжаются в разные стороны. Иногда его присутствие невыносимо, но это раздражение не идет ни в какое с равнение с болью, которую они испытывают, находясь далеко друг от друга.

Они договорились встретиться у дома старосты, обменялись короткими кивками, затем Варна залезла на лошадь и, проводив Дария взглядом, пришпорила ее.

Найти дерево висельников труда не составило – смрад гниющей плоти она учуяла задолго до того как увидела подвешенные тела. Мертвецы раскачивались под порывами ветра, ветви скрипели, вороны выклевывали их глаза.

Варна спешилась, достала из сумки лампу и зажгла фитиль. Птицы недовольно закаркали когда незваная гостья приблизилась к дереву и помешала их трапезе.

– Тише, тише, – она ухмыльнулась, – я только посмотрю.

Одна из птиц склонила голову и разглядывает её крошечными блестящими глазами.

– А, вот оно что. – Варна облизнула пересохшие губы. – Покажись, кем бы ты ни была! Именем Господа приказываю тебе…

Птица спикировала на землю и приземлилась у её ног. Лощеная, жирная ворона, перья переливаются синевой, а глаза по-человечески любопытные.

– Проклятый фамильяр. – Варна попыталась отогнать ее, пихнула птицу ногой, та попятилась, но не улетела. – Лети! Лети прочь!

Прислужник ведьмы лишь подпрыгнул на месте, каркнул, и продолжил наблюдать.

– Гореть тебе в пекле, – прошипела Варна.

Она переступила через птицу и подошла к дереву. Ствол почернел от горя, кора под пальцами напоминает живую пульсирующую кожу. Места, где были отломаны ветви, нашлись легко. Ведьмы точно использовали это дерево в своих ритуалах, значит него нужно избавиться.

Птицы оживились, несколько ворон попытались протаранить ее, но тщетно – жалкие трюки, примитивное колдовство. Легко увернувшись от атаки, Варна отскочила назад и кинула лампу в дерево.

Стекло разбилось, пламя перекинулось на ствол. Раздался пронзительный крик, не женский, не мужской, но демонический. Мертвецы тянут к ней руки, раскачиваются в петлях, из их ртов вывалились черные языки, они шипят, как клубок змей.

– Не удивила. – Варна плюнула на землю. – Попробуй еще разок, паскуда.

Она вскочила в седло и погнала лошадь к деревне. Нет сомнений, что в одном из домов скрывается ведьма и она знает, как её найти.

– Я сказал вам убираться! – заорал староста, как только увидел их на пороге. – Клянусь, я достучусь до князя! Вам это с рук не сойдет!

– Тише, тише, – Дарий навалился плечом на дверь так, чтобы мужик не закрыл ее, – давай обсудим, что мы будем делать с ведьмой.

– Вы провалили свое задание! Убери руки, проклятая тварь!

Дарий скорчил гримасу, поднажал и староста кубарем покатился по полу. Он сел и обреченно уставился на них.

– Чего вам надо?!

– Мы же сказали… – начал было Дарий, но Варна перебила его:

– Хватит строить из себя дурака! В твоей деревне живет тварь, которая изводит людей, а ты двери перед моим носом закрываешь?!

Алая пелена застилает взор, Дарий держит её за локоть. Если она сорвется, он не сможет сдержать ее.

– Отродье адамово! – заорал староста, перевернулся и на пузе пополз в комнату.

Она кинулась за ним, схватила его за шиворот и придавила коленом к полу. Нагнулась так низко, чтобы боковым зрением он видел её налитые кровью глаза.

– Хворь одолеет деревню, – голос стал чужим, – сначала умрет скот, потом начнут умирать люди. Детей до десяти лет она уведет за собой и не оставит плоти на их костях. Детей старшего возраста заставит участвовать в оргии под полной луной, а потом обескровит. Те, кто не умрет от горя, умрут от хвори. На месте твоей деревни останется туманная падь, проклятый могильник и десятки лет вокруг этого места не будет водиться ни зверей, ни птиц.

Староста побледнел, она толкнула его мордой в пол и встала. Дыхание вырывается пламенем, на лбу выступил пот, она слышит, как возятся мыши на чердаке.

– Варна? – Дарий встал рядом.

– В порядке, – бросила она.

– Что нам делать? – староста, наконец, поднялся на ноги.

– Принеси святую воду из церкви. А жители пусть выйдут на площадь, все, и старые, и молодые. – Варна отошла в сторону, пропуская старосту к выходу. – И поторопись, мужик, иначе этой ночи не будет конца.

Они тоже вышли на улицу, туман сгустился и превратился в молочно-белую пелену.

– Ведьмины проказы. – Дарий хмыкнул. – Решила напустить морок.

– Знает, что мы идем за ней. Я видела фамильяра¹.

– Не удивительно. Птицы преследовали меня с того момента, как мы сожгли дом в лесу. Умерь свой пыл, прекрати пугать население, мы им помогать приехали, вообще-то.

– Тебе ли не знать… – начала было Варна, но замолчала.

– Ты не такая, как они. – Она почувствовала тяжесть его руки на плече. – И ты можешь бороться с этим.

– Серьезные речи тебе не к лицу.

– А тебе не к лицу звериный оскал, но я терплю. – Он задумчиво огляделся. – Ночь такая долгая.

– Она не позволит солнцу взойти, пока мы здесь. Старые фокусы. – Варна поправила короткий меч на бедре, убедилась, что в карманах есть порошок дурман-травы и подбородком указала вперед. – Пойдем.

– Чур я проверяю девушек.

– Надень капюшон, бога ради. – она хрипло рассмеялась.

– Кого-кого ради? А я думал, что ты перешла на сторону зла. – Он послушно спрятал лицо в тени капюшона. – То, что ты сделала со мной в лесу, даже не знаю, смогу ли от этого оправиться. Залечишь мои душевные раны?

– У тебя нет души.

– Есть, правда, всего половина.

– Ты слишком болтлив для мертвеца. – Она толкнула его плечом.

– А ты слишком угрюмая для той, кто еще дышит.

Она чувствует как он волнуется несмотря на напускную браваду. Ей тоже не по себе, каждый раз, когда на их долю выпадает встреча с ведьмой, перед глазами всплывает лицо, которое следовало забыть много лет назад.

На площади собрались жители деревни. Заспанные, недовольные и испуганные, они жмутся друг к другу, бросают подозрительные взгляды на чужаков, но молчат, не издают ни звука.

– Мрачный Взвод прибыл в деревню, – заговорил староста, – чтобы защитить нас от ведьминых козней. Прошу вас выстроиться в шеренгу и ждать, пока эта, – он окинул Варну взглядом, – женщина, не проверит вас.

– Помнится, раньше он называл тебя по-другому, – шепнул Дарий.

Она выразительно посмотрела на него и подошла к деревянным ведрам.

– Вода из колодца вырытого на святой земле рядом с церковью? – уточнила она.

– Да, – кивнул староста.

– Проверим.

Варна опустила в воду палец и тут же одернула его – над ведром поднялся пар. Она уловила запах паленой кожи.

– Именем Господа нашего, Отца небесного, Творца сущего, – забормотала она, – укажи на посланника Нави, на невесту Зверя, на отродье адамова семени.

Достала из кармана два серебряных крестика и бросила их в воду. Над толпой пронесся взволнованный шепот. Они с Дарием начали орошать ноги собравшихся. Люди терпели, даже ругательств не выкрикивали, хотя обычно шипят, как змеи, осыпают их проклятиями. Хорошо, что никто кроме старосты не в курсе, что Дарий мертвец.

От ног мужчины поднялся пар, люди бросились врассыпную, Варна не успела среагировать и получила мощный удар под дых. Согнулась, закашлялась, но смогла выкрикнуть:

– Дарий!

Сверкнул серп, он сделал выпад в их сторону и еще до того, как она произнесла его имя, серебряное лезвие отделило голову ведьмы от тела.

Алые капли оросили её лицо, она попятилась, не в силах разогнуться, из носа потекло горячее. Она слизнула соленую каплю и сплюнула кровь на землю.

Голова ведьмы лежит у её ног, щелкает зубами, глаза вот-вот вылезут из глазниц.

– Рослава видит тебя! Беги, беги, вода! – хохочет ведьма. – Беги, беги! Ручей шумит, Рослава идет по берегу! Не сбежать воде, не сбеж…

– Где она?! – заорала Варна. Она схватила голову за волосы и подняла с земли. – Где?!

– Беги, беги, вода! – голова продолжает хохотать. – Беги…вода…

Кожа слезает с черепа и падает ошметками к ногам Варны. Скальп остался в её пальцах, а то, что было ведьминым лицом, упало на землю с влажным шлепком.

– Варна…

Она оттолкнула Дария, кое-как выпрямилась и, обведя взглядом перепуганных жителей деревни, сказала:

– Отправьте воронов Мрачному Взводу.

– Но…

– Ведьмы. – Она посмотрела на зажатые в кулаке волосы. – Они вернулись.