Глава 10.

Ночью выходить из катакомб под церковью запрещено – это одно из правил, которое нужно выполнять неукоснительно. Мстислав и Нина объясняют его каждый по-своему, но и кое-что общее в их историях есть – они оба уверены, что силы зла только и ждут, когда ребенок покинет святую землю, чтобы напасть на него и утащить в Ад.

В девять лет Варна впервые нарушила это правило и поняла, что опасения наставников сильно преувеличены, поэтому, когда ей снова понадобилось сбежать, она сделала это без малейших опасений.

Ночной воздух приятно холодит кожу, влажная трава щекочет ноги. Очень скоро штанины промокли насквозь, но после дневной духоты эта прохлада стала настоящим облегчением. Варна оглянулась, чтобы убедиться, что за ней никто не идет, и припустилась бежать.

Если кто-то узнает о том, что она покидает постель и уходит в лес, ей придется многое объяснить, а ответов у нее нет, как и четкого понимания того, зачем она это делает. Что-то непреодолимое влечет её туда, в чащу, где под покровом ночи Рослава учит её разным интересным вещам, которые помогут церкви в борьбе с чудовищами.

– Я пришла! – выкрикнула Варна, оглядываясь по сторонам.

Ведьма вышла из темноты и сотворила огонь из воздуха. Светящийся шар дает необъяснимо много света, освещая их обеих и лес вокруг. Варна поежилась представив, что это сияние увидят наставники и решат проверить, что здесь происходит.

– Я решила, что сегодня ты побоишься прийти. – Рослава потрепала её по волосам. – Здравствуй, Варна.

– Они долго не ложились, я не могла уйти раньше.

– И не надоело тебе жить по их правилам? – женщина тихо вздохнула и от этого вздоха настроение Варны переменилось.

И правда, сколько можно бояться наставников? Она получила меч, значит, стала взрослой, а взрослые не спрашивают разрешения когда уходят из церкви.

– Сегодня ночью жители всех окрестных деревень вышли к воде. Знаешь, почему? – Рослава смотрит внимательно, но не строго.

– Сегодня ночь Ивана Купала, – ответила Варна.

– Тогда почему ты и твои друзья спите, а не скачете через костры?

– Церковь не одобряет эти обряды. Они же, ну, – голос превратился в шепот, – языческие.

– А кто мы, если не язычники? – Рослава перекинула толстую косу через плечо и принялась перебирать её тонкими пальцами. – Твой дед был язычником, твоя бабка была язычницей и её родители, и их родители. И твои тоже, Варна.

Ведьма так часто называет её по имени, что становится неловко и сладко одновременно. В их первую встречу Рослава сказала, что имя имеет власть, и не стоит представляться кому попало, потому что это знание может быть использовано во вред.

Тогда, в тот июньский день, Варна сбила её с ног и попыталась вырезать глаз, потому что её нож ни на что больше не годился. Рослава не сопротивлялась, смотрела с любопытством, чем и сбила Варну с толку. Одно дело, когда приходится защищаться, и совсем другое, когда нападающим становишься ты сам.

– Почему не используешь свою силу, ведьма? – она нависла над Рославой и почти касалась носом её носа.

– Я спасла тебя от Полуденицы не для того, чтобы убить. – Молодая женщина держалась удивительно спокойно, учитывая то, что к её лицу прижато лезвие, от которого поднимается пар.

– Вовсе не спасла, я бы сумела дать ей отпор.

– Не сомневаюсь, но зачем тратить силы, если я могу просто приказать ей? – дыхание ведьмы пахнет чем-то знакомым и приятным. – Или убей меня, или позволь встать.

Варна замешкалась. Нина наверняка высечет ее, если узнает, что она отпустила нечисть без боя, но убить человека, который сдается, она не может. Хоть их и учили нападать, она умеет только защищаться. Мстислав постоянно рассказывает, что ведьмы – хитрые и ушлые создания, но именно эта женщина ничего плохого ей не сделала.

Варна вскочила на ноги и заняла оборонительную стойку. Дураку ясно, что ведьма могла убить её намного раньше, если бы хотела, но лучше перестраховаться.

– Уходи. – Варна кивком указала на чащу. – Я не стану тебя преследовать.

– Почему? – Рослава явно не торопится.

– Не знаю, – честно ответила она.

– Много лет назад я хотела забрать тебя с собой, чтобы учить. Ты бы хотела стать сильнее?

– Знаю я, о какой силе ты говоришь, – ответила ей Варна. – Ты – ведьма, невеста Зверя, и вся твоя жизнь пройдет в служении ему.

– Это тебе сказали люди из церкви? – Рослава выглядит оскорбленной. – Они отринули своих богов, как ты можешь слушать людей, которые предали свою веру?

– Не знаю, о чем ты говоришь, и слушать дальше не стану. Уходи, пока я не передумала.

– Были ли в твоем доме их иконы, Варна? – тон ведьмы стал строгим. – Красный угол¹⁹? Молились ли твои родители перед едой?

– К чему эти вопросы? – она заупрямилась. – Ты ничего не знаешь о…

– Я не всегда была той, кем явлюсь сейчас, – перебила её Рослава. – Моим домом была добротная изба, мои родители оставляли молоко домовому, почитали духов рода, сжигали чучело зимы, призывая весну, прыгали через костры. Как и твои, Варна.

– Мои родители – скверные люди, которые бросили меня на растерзание диким зверям!

– Разве твой новый бог не призывает подставить вторую щеку и возлюбить их? – вкрадчиво поинтересовалась ведьма.

– Я их простила.

– Не обманывай меня, девочка. – Рослава приложила руку к груди. – Вот здесь, в самой твоей сути, спит ненависть.

– Этому тебя Зверь научил? – не зная, что ответить, Варна решила нападать. – Что заставило тебя поклоняться злу? Покинуть свою добротную избу, а? Это в тебе спит ненависть, а во…

– Мою мать сожгли заживо. – Рослава сказала это совершенно будничным тоном. – Мне не нужна твоя жалость, девочка, я просто рассказываю тебе о том, что произошло много лет назад.

– Она тоже ведьмой была?

Видеть в глазах женщины разочарование оказалось неприятно. Рослава посмотрела на нее, как на несмышленого ребенка, покачала головой и развернулась, чтобы уйти.

– Стой! – выкрикнула Варна прежде чем сумела себя остановить. – Ты не закончила историю.

– В другой раз. – ответила Рослава. – Если хочешь – приходи сюда после заката.

– Откуда ты узнаешь, что…

– Я узнаю, – твердо сказала ведьма.

Несколько дней Варна пребывала в растерянности и шаталась по церкви сама не своя от свалившегося на нее знакомства. Она никак не могла увидеть в Рославе врага, происшествие у реки померкло в памяти, она даже не была уверена в том, что среди черных псов, хохочущих на разные лады, была эта черноволосая ведьма.

На пятую ночь Варна не выдержала и сбежала в лес. Она дрожала, что было совсем на нее не похоже, оглядывалась, будто вот-вот Мстислав спустит собак и кинется в погоню, и не могла понять, чего боится больше – гнева наставников или Зверя, который может выйти из-за деревьев и разорвать ее.

Рославу она застала на небольшой поляне. Рядом с ней в воздухе висел яркий шар, в свете которого лес перестал казаться пугающим.

– Местные дружинники решили угодить князю и сломить, наконец, язычников, – женщина начала рассказ с того места, на котором остановилась четыре дня назад. – Они переломали наших идолов, затоптали все ритуальные круги, все, что смогли, стащили в одно место и сожгли на глазах деревенских жителей. В тот день нас не сломили – соседи потужили, погрустили, но продолжили жить, как жили. Люди князька называли нас «многобожьми девками» и считали за скот. Доводилось ли тебе быть с мужчиной?

Сначала Варна даже не поняла, о чем спрашивает Рослава, а потом отчаянно замотала головой. О таких вещах Нина начала говорить с ними два года назад, сперва ненавязчиво, а потом провела целую беседу, в которой рассказала, что телесная чистота идет рука об руку с духовной. С мальчишками на эту тему говорил Тихомир.

– Нет ничего ужаснее, чем оказаться в их лапах. – Рославу передернуло. – Если вы охотитесь на нечисть, то и на этих тварей кто-то должен охотиться. Когда на нашу землю пришел новый бог, нас пытались уговаривать, просили отринуть язычество, но с каждым днем их методы становились все суровее.

– Чьи? – собственный голос показался Варне глухим и незнакомым.

– Приспешников новой религии. – Рослава села на траву и склонила голову. – Они лишили нас идолов, оставили без защиты. Почему, по-твоему, людям понадобились белые плащи?

– Ведьмы призвали нечисть, – Варна повторила слова Нины.

– Нечисть всегда была здесь, а пришла она потому, что старые боги покинули нас, а ваш новый бог не способен противостоять ей. Теперь он борется со злом, которое породили его слуги, чужими руками. Вашими руками, девочка. – Рослава прищурила неестественно яркие глаза. – Ты умрешь, сражаясь за него. Твои друзья умрут, сражаясь за него.

– Что было потом? – требовательно спросила Варна, игнорируя мурашки, бегущие по спине.

– Сначала мы были просто язычниками, а потом стали еретиками²⁰. – Рослава горько усмехнулась. – Язычников терпели, а вот с еретиками разговор короткий – обезглавливание или костер.

– Твоих родных убили, – закончила за нее Варна.

– Можно сказать и так.

– Говори, как есть.

– В моем доме нашли защитных идолов и объявили нас вероотступниками. Отца и мать сожгли в бане. Было объявлено, что последователи старой веры людьми больше не считаются, а значит, каждый может делать с ними что угодно. Мою сестру увели в дом зажиточного дружинника, а я сбежала.

– Ты больше не видела ее?

– Никогда, – кивнула Рослава. – Ей было девять лет и я знаю, какая участь её постигла. В ту ночь, когда я встретила тебя в лесу, мои чувства проснулись, я увидела в твоем лице ее, Дарину, и решила увести с собой.

– Ничего такого в моей деревне не происходило, – заупрямилась Варна. – Ты врешь мне, чтобы сбить с пути истинного.

– Не веришь в то, чего не видела?

– Не верю.

– Значит, ты видела Бога?

Ответить ей было нечего.

– Я просто хочу помочь тебе. Ты ведь хочешь защитить своих друзей? Можешь не верить в мою историю, но поверь в то, что мир гораздо больше, чем тебе кажется. Они придут и сюда, в эти забытые места, это дело времени. Там, где я родилась, все началось с церквей и улыбчивых священников, сейчас я вижу, что история повторяется.

– Никто из людей, которых я встретила в церкви, не собирается заставлять других страдать. Они говорят, что все люди братья и мы должны ценить друг друга.

– Братья по вере, – с нажимом произнесла Рослава. – Можешь уйти и не возвращаться, а можешь остаться и я научу тебя всему, что знаю.

– Просто так? – Варне с трудом удалось сдержать смех. – Не верю!

– Пусть я ведьма, но остаюсь человеком. Что плохого в том, чтобы стать сильнее? Разве не для этого ты тренируешься с мечом?

– А тебе-то что от этого?

– Хочу спасти хотя бы одну маленькую девочку, – тихо ответила Рослава. – Ты превзойдешь своего наставника и воина в белом плаще, сумеешь защитить кого угодно, если понадобится.

Гордыня – это грех, так говорит Тихомир. Он пытается научить подопечных смирению, но Варна так и не поняла, что плохого в том, чтобы стремиться стать лучше. Поэтому, помолчав, она сказала:

– Ладно. Но если я пойму, что ты водишь меня за нос…

Рослава идет впереди, изредка оглядываясь, чтобы убедиться, что она не отстает. Огненный шар уменьшился в размерах, но света дает достаточно, чтобы не разбить голову, запнувшись о корни.

– Куда мы идем? – нетерпеливо спросила Варна.

– Ш-ш-ш! – Рослава приложила палец к губам и раздвинула густую поросль кустов.

Варна встала рядом с ней и охнула – вокруг большого озера суетятся люди, разжигают костры, готовятся к празднику. Родители всего один раз водили её к воде в ночь на Ивана Купала, разрешили сплести венок и опустить его на озерную гладь, но к костру не подпустили.

– Место силы, – прошептала Рослава. – Когда столько людей собираются вместе в такую ночь, энергия земли усиливается в тысячу раз.

– И что мы будем делать? – Варна услышала, как кто-то запел.

– Танцевать, конечно. – Рослава вышла из кустов и поманила её за собой. – Не бойся.

– Разве этот ритуал не отпугивает нечисть?

– Я не нечисть. – Ведьма хитро улыбается.

Они подошли к кострам, люди приветствовали их, кивали, звали к себе. Женщины затянули народную песню, Варна когда-то слышала ее, но не могла вспомнить слов. Среди незнакомцев она чувствует себя неуютно, поэтому старается не отходить от Рославы.

– Моя одежда не подходит, – прошипела она, разглядывая сарафаны, в которые нарядились девушки.

– Забудь об этом, – посоветовала Рослава. – Никому нет дела. Пой, Варна! Эта ночь принадлежит нам.

Из горла ведьмы вырвался громкий крик. Люди оживились, повскакивали с земли, кто-то достал гусли, девушки с бубнами, обвязанными лентами, окружили их. Музыка оглушает. Варна сама не поняла, как оказалась затянутой в хоровод, босая, с распущенными волосами, в расстегнутой рубашке. Она видела только яркие глаза Рославы и не могла понять, как остальные не замечают этого свечения.

Ведьма первой прыгнула через костер, подняв сноп искр, которые взметнулись до самого неба. Было в этом что-то дикое, безумное, и Варна не смогла противиться зову крови, что закипала в её венах – разбежалась и сиганула следом. Жар опалил спину и ноги. Как только она коснулась земли с другой стороны костра, сквозь её тело прошла волна энергии, чего-то пугающего и чужеродного.

Она обернулась и увидела, что глаза всех людей вокруг сияют тем же зеленым огнем, что и глаза Рославы. Люди пели, кружились, плясами, прыгали через огонь, погружались в воду, белые косоворотки слились с сарафанами, красные узоры с синими, и только Рославу Варна видела отчетливо, только её гибкое тело и платье, кружащееся вместе с ней.

Из воды вышли обнаженные женщины, их длинные черные волосы прилипли к телу, а кожа сияет, будто отлита из серебра. Они присоединились к празднику, на них надели венки, никто и не думал бояться их, только Варна попятилась, быстро моргая, отчаянно пытаясь избавиться от морока.

Но это вовсе не видение – со всех сторон к кострам идут существа, о которых она никогда прежде не слышала – люди со звериными головами, девушки в истлевших нарядах, кто-то хромает, кто-то ползет, что-то скачет на четырех ногах, большие рога, рога поменьше, копыта и сияющие глаза – все слилось в одну черную громаду, надвигающуюся на людей.

Рослава подошла к костру, развела пламя руками, соединила всполохи снова, заставила огонь танцевать, причудливый вихрь взмыл в небо, искры осыпали танцующих. В круг вошли твари, пришедшие из леса, но люди не боятся их, хватаются за лохматые конечности, смеются, дергают нечисть за рога, и во всем этом безумии Варна видит широкую улыбку Рославы, которая, кажется, и сотворила эту чудовищную пляску.

– Хватит! – выкрикнула Варна, но её голос утонул в какофонии звуков.

Она не может покинуть круг, не может вырваться из толпы, лохматые тела смешались с человеческими, кто-то смеется, кто-то блеет. Одна из девушек оседлала черного козла и тот носится вокруг костра, создавая еще больше неразберихи. Его уродливые зрачки пылают адским огнем.

Она увидела его и замерла – высокая фигура, завернутая в саван, стоит за кругом и наблюдает за происходящим. Если бы не рога, украшающие его голову, Варна никогда не узнала бы его. Зверь. Зверь пришел посмотреть на праздник, устроенный в его честь. Это не гулянья – это шабаш.

– Куда же ты? – кто-то схватил её за локоть и Варна выхватила из-за пояса нож.

– Не тронь меня! – заорала она, глядя в пустые глаза покрытой шерстью женщины. – Всех перебью!

Между ними встала Рослава. Она жестом прогнала лохматую тварь и попыталась приобнять Варну за плечи.

– Руки! – Варна оттолкнула ведьму. – Превратила праздник в черную мессу! Как бы ты ни пыталась притворяться человеком, ты – ведьма! Богомерзкая тварь и…

Ведьма поцеловала ее, прижалась горячим ртом к её губам и Варна почувствовала её язык у себя во рту, сладкий, как мед. Крест, спрятанный под рубашкой, обжег кожу.

– Впусти силу, – прошептала Рослава. – Он дарит её тебе, позволяет взять, несмотря на то, что ты запятнана новым богом. Бери, пока дают, Варна. Бери!

Рослава сорвала цепочку с её шеи и мир вокруг превратился в яркие всполохи, потерял очертания, она чувствовала чьи-то руки, дыхание, а потом поняла, что дышит сама земля, твердь под ногами пришла в движение, под ней бьется огромное сердце. Запах ночи стал ярче, она учуяла животных, людей и травы, запах костра, озерной воды и тины, исходящий от мавок, и запах крови. Как дикий зверь Варна принюхалась и смогла уловить сводящий с ума аромат, так пахнут желания и мечты, так пахнет Зверь.

Лишившись защиты креста, Варна осталась один на один с безумным желанием поглотить как можно больше силы, впитать все, что способен дать рогатый повелитель ведьм. Она пыталась найти его, но видела лишь смутный образ – он то появлялся, то исчезал, играл с ней, дарил надежду и пропадал.

– Не все сразу, – услышала она шепот Рославы. – Твое тело примет его, когда придет время.

Обернувшись, Варна увидела её в объятиях Зверя, обнаженную, с испачканными кровью руками. У костра лежит обезглавленный черный козел, разномастные твари кружат вокруг него в адском хороводе. Спустя мгновение они накинулись на труп и принялись рвать еще теплую плоть зубами и когтями.