Глава 8

Губы неожиданно пересыхают, и я провожу кончиком языка между ними, чтобы хоть как-то убрать появившийся из ниоткуда дискомфорт.

– Нет.

Звучало бы это вслух так уверенно, как в моей голове. Низ живота покалывает только от того, что этот парень просто прикасается ко мне.

– Сейчас проверим, – с лёгкой хрипотцой говорит он, и наши рты соприкасаются.

Боже, это даже лучше, чем в моих воспоминаниях.

Ни капли нежности.

Просто Эйдон подхватывает меня под ягодицы, садит на стойку и становится между моих ног.

Его руки скользят по всему телу настолько неудержимо, что горячие волны возбуждения не успевают вслед за касаниями. Прижимаю его насколько можно ближе к себе, утопая в жадном поцелуе.

Как будто он – голодающий, которому дали кусок хлеба.

Хотя нет.

Кусок хлеба в нашем случае – он.

Это ведь я закрыта в комнате без какой-либо возможности выбраться. Именно поэтому моя потребность сейчас гораздо выше.

Эйдон сжимает одной рукой моё горло, пока его вторая снова спускается к моему бедру и сжимает его.

– Чертова ж ты сука, Кэр, – хрипло шепчет парень, всего на секунду отрываясь от моих губ.

Через пару движений, уже я разрываю поцелуй и сталкиваю нас лбами. Моя рука в его волосах сжимается, оттягивая их у корней.

– Считаешь себя лучше?

Горячие тяжелые дыхания обжигают губы друг друга, но мы не отрываем потемневших глаз. Большая ладонь парня скользит под юбкой моего и без того короткого платья сначала к внутренней части бедра, а после выше к жаждущему прикосновений местечку между ног. Он надавливает на нужное место всего одним средним пальцем, и…

Гребаный стук в дверь заставляет нас вздрогнуть от испуга.

Ну нет же…

Я буквально вижу, как Эйдон, словно расколдованный, отстраняется и смотрит самыми растерянными глазами.

– У вас там семейные разборки или перепихон? – Раздается громкий ни капли не застенчивый мужской голос.

Неловкость.

Это Стен.

Прочищаю горло, спрыгивая вниз, и начинаю поправлять свою одежду.

– Просто мы мыли руки, – громко отзывается мой неадекватный жених, отворяя дверь и натыкаясь на улыбающегося Стена.

– Всё-таки ссора, – он анализирует наши лица, которые избегают встречи друг с другом.

– Да нет, – тихо усмехается Эйдон, давая понять возможному сопернику, что он ошибся с вариантом.

Стен неловко поджимает губы.

– Что ж, – он кидает на меня недвусмысленный взгляд, – тогда идите к столу, а я тут займу ваше место.

И через пять минут он и вправду присоеденился к нам, разбаляя обстановку. Странно, потому что мне казалось, что он расстроен тем, что ему не удалось уединиться со мной. Но, похоже, стресс был невелик. Веселье этому человеку ничто не перебьёт. Собственно, как и Эйдону. Несмотря на произосшедшее на кухне, а после нелогичный срыв в ванной, он сидит, смеётся и улыбается. И местами я даже теряюсь из беседы, потому что засматриваюсь на человека, который похитил меня. Он невероятно красивый, когда не видно его ненормальных повадок, и когда он улыбается.

Стен смеётся и практически давится вином, следом же откашливаясь, когда я уже в очередной раз отвлекаюсь от разглядывания своего женишка.

– Замолчи.

– Ну нет, – улыбается Ник, – они должны послушать эту историю.

– На одной из вечеринок, как это полагается, у бассейна. Стен возомнил себя пряничным человеком…

Ник давится смехом, пока Стен, краснея, скатывается о спинку стула вниз, чтобы не привлекать внимания.

– Только он решил, что он гораздо эффектнее будет, если опустить плавки чуть ниже, и взбитыми сливками сделать себе ниже пупка «юбку».

Сара улыбается, предвкушая пик истории, пока Стен становится всё багровее.

– Ну и, естественно, подобие лифчика. Было мега здорово и даже в тот момент, когда он подошел к фотографу и попросил сфоткать их с одним наших друзей, который притащился на вечеринку с ручной обезьянкой.

Муж Сары смеётся.

– О Боже.

Ник показывает пальцем, что стоит подождать, и это ещё не конец истории.

– Он корчил рядом с ней рожи, всё крутился вокруг, да около. Ну и в конце концов, бедняжка не выдержала соблазна и перепрыгнула на него, решив угоститься одной из половинок бюстгальтера.

Теперь очередь Стена прыскать от смеха.

– Чёрт возьми.

– Было даже круто. Он якобы стонал от приятностей, извивался. Но было смешно ровно до момента, когда мы поняли, что следующего его притворство боли, – не притворство. Малышка чуть не оторвала ему сосок, пока мы отрывали её от него.

– В начале-то было ахереть, как приятно, – бормочет сквозь смешок Стен, – у меня даже привстал.

И здесь уже смех никто не смог сдержать. Практически безостановочно, до красных болящих щек, пару минут мы просто смеялись. Не знаю, больше от выражения лица Стена или от нелепой от части опасной истории из жизни. Потом Генри подхватил:

– Где-то год назад, мы с Сарой попали на закрытую пляжную вечеринку к нашему знакомому пластическому хирургу, – муж Сары делает вдох, качая головой, чтобы сбить улыбку, – там тоже была одна шальная обезьянка.

– Домашнее животное этого хирурга, Оушена, – добавляет его жена, делая глоток воды.

– У Оушена была непонятная безумная любовь к отварным яйцам. По большей части он обожал их разбивать, всегда делал из этого шоу. Поэтому у него на вечеринке их наличие было не удивительно.

– Да, – Сара поджимает губы, – представьте пляж, украшения, гости, один наряднее другого, и чаши полные отварных яиц.

– В общем, он научил свою обезьянку разбивать эти яйца и хотел вечером сделать из этого очередное шоу. Попросил всех достать камеры, посадил животное к себе на плечо, дал ему яйцо. Но в нужный момент его жена окликнула его, обезьяна испугалась и перепрыгнула на более близкое плечо, и, естественно, машинально сделала то, чему её учили.

– Разбила яйцо об мою голову, – усмехается Сара, немного морщась.

– В общем, до этого он порвал с домработницей, с которой крутил шашни в тайне от жены, и она в отместку не отварила ни единого яйца. Все были сырые.

Генри смеётся, и Сара подхватывает.

– Это был какой-то кошмар, я ещё в тот момент пыталась съесть тайком от всех тарталетку.

Жена пихает мужа в бок.

– Покажи им это видео, дорогой.

Генри включает и передаёт в нашу половину стола уже шумящее видео. Мы смеемся, наблюдая, как у женщины изо рта выпадает тарталетка, которая падает какой-то девице на туфлю.

Стен стонет.

– Боже, как же классно. Все эти вечеринки, тепло, напитки, – а потом уставляется с безумной улыбкой на Эйдона, – Вы что думаете?

Парень собирается покачать головой, как я даю ответ за него:

– Мы полностью согласны.

Я была не частым гостем шумных вечеринок, но была. Давно. И я впервые за несколько недель общаюсь с людьми помимо Эйдона, и это прекрасно.

– Тогда будете согласны, чтобы мы устроили её завтра?

Стен улыбается, кивая в сторону других, пока Ник передаёт Генри его телефон.

– Мы найдём приличную компанию, – подкидывает дополнение тот же Стен.

– Ну почему же мы должны быть против?

Я не сильно перегибаю с ролью хозяйки?

Снова виним вино?

Моя рука ложится поверх руки Эйдона, как будто я тут и правда будущая жена.

– Ой, не смотри на нас так не моргая, Эйдон, – смеётся Сара, – гости будут самые приличные, а расходы на нас.

– Я просто… – Мой «жених» переплетает наши руки, – Думал, что именно вам эта идея не понравится. Вы же против разгульного образа жизни.

Муж Сары смеётся.

– А что тут разгульного? Мы с Сарой женаты, но это не значит, что мы должны сидеть взаперти дома. Мы тоже любим повеселиться.

Эйдон поджимает губы, выдавливая из себя улыбку.

– Что ж… Тогда почему бы и нет?

– Слушайте, ну, тогда нужно завязывать этот многочасовой ужин, – говорит Ник, отбрасывая салфетку в сторону, – нужно не мало сделать на завтра.

– Да, этот парень прав, – соглашается Сара, – у нас с моим милым ещё в планах было прогуляться по этому прекрасному месту после ужина вдвоём.

– Ну, если вы понимаете о чём она, – Генри подмигивает нам, и жена щипает его за бок в наказание за пошлый намёк.

Эйдон прочищает горло.

– Что ж… Тогда мы с Кэролайн вас проводим, – мой вымышленный женишок отодвигает стул назад и встаёт с места, подавая мне руку, – только сначала поднимемся наверх за какой-нибудь кофтой, чтобы она не замерзла.

– Эйдон такой заботливый, – умиляется Сара, делая последний глоток вина, чтобы не оставлять ничего в своём бокале.

Эйдон гребаный маньяк, и не стоит этого забывать. Пару часов назад на кухне я видела не лучшую его сторону, и… И какого-то черта меня вдохновляет то, какой манерностью от него веет?

Я ненормальная. Просто сумасшедшая. Искать плюсы в человеке, который ещё совсем недавно обещал тут перерезать всех, если я открою рот. Может, меня настолько разочаровывает то, что меня никто не ищет, что я ищу то, чего нет?

Как только мы отходим на достаточное расстояние от гостей к лестнице, Эйдон прерывает молчание.

– Кэролайн, ты, наверное, забыла, но ты тут немного на других правах. Ты не можешь приглашать в мой дом черт пойми кого и давать добро на вечеринки, – отсчитывает этот мерзавец меня, и я останавливаюсь, так и не ступив на следующую ступень.

Парень практически сталкивается со мной нос к носу, когда я поворачиваюсь, будучи выше него на ступень.

– Во-первых, не горбись, Эйдон. А во-вторых, а какие у меня, извини, здесь есть права? Смотреть из окна, будучи запертой тобой в комнате?

Эйдон выпрямляется, возвышаясь надо мной.

– Почему? У тебя есть право побыть моей невестой на людях, – он пожимает плечами, как будто мне есть чем гордиться от этого. Ублюдок. – Я уже говорил, Кэр, от тебя требуется немного. Просто улыбайся и моргай глазами так же, как в день нашей встречи, когда пыталась меня закадрить.

Рот раскрывается от неприкрытого оскорбления, а этот мерзавец ухмыляется реакции на его слова. Закрываю рот, поджимая губы и пытаясь справиться с нарастающим гневом.

Спокойно, Кэролайн, не следует ещё раз провоцировать этого человека.

Расслабляюсь и говорю:

– Я тогда повелась на твоё смазливое личико, не догадываясь, что за ним скрывается повернутый маньяк.

Натягиваю улыбку, но в следующую же секунду ловлю его изучающий взгляд.

– Не могу понять. Почему ты меня постоянно пытаешься задеть? Я достаточно хорошо к тебе отношусь, Кэролайн…

Парень морщится, понимая, что тут следовало бы договорить.

– Достаточно хорошо в обстоятельствах, в которых мы находимся.

Усмехаюсь, откидывая прядь волос с плеча назад.