Глава 12

– Ибрагимова! – слышу свою фамилию не совсем чётко, словно кто-то меня окликнул издалека. – Совесть имей! – звук удара где-то совсем рядом.

Удивлённо распахиваю глаза и поднимаю голову с парты. Я что, уснула?

Боже!

На меня уставился весь класс, включая нашу учительницу биологии Стафееву Стеллу Валерьевну.

– Простите, – произношу хрипло, протираю лицо рукой, смахивая остатки дремоты.

Ну как я умудрилась? Да всё потому, что вчера ко мне пришла бессонница. Я ворочалась почти всю ночь, а когда уснула, тут же прозвенел будильник. Спать хотелось ужасно. Первый урок – геометрию – я ещё стойко отсидела, а вот на биологии мой организм дал сбой.

Учительница прожигает меня свои свирепым взглядом, видимо решая, как со мной поступить: наказать за непочтительное отношение к её предмету или просто сделать замечание.

Волкова хмыкает, Данька еле сдерживает смех, Королёв уткнулся в свой учебник. Настя, сидящая рядом, притихла. Мне кажется, она серьёзно взялась за учёбу, видимо дома у неё был основательный разговор с родителями по поводу её пофигистического отношения к занятиям.

– Если в твоей предыдущей школе спать на уроках было нормой, то у нас такое не пройдёт, – строго произносит Стелла Валерьевна.

– Больше не повторится, – произношу твёрдо, а у самой ладони взмокли, и я незаметно пытаюсь обтереть их под партой о юбку.

В горле ком встаёт, а по позвоночнику бежит холодок. Я же так не хотела снова оказаться в центре внимания.

– Ты уж постарайся, – качает головой учительница, уходя обратно к доске. – Продолжим урок.

Поворачиваюсь к Насте и тихо спрашиваю:

– Почему не разбудила?

– Ты была лицом к окну, я думала, что просто прилегла, – виновато отвечает Крылова.

– Много пропустила? – Заглядываю в тетрадь одноклассницы и вижу там лишь одни мелкие рисунки.

Настя неисправима, у меня это вызывает лишь улыбку, на что девушка пожимает плечами.

Остаток биологии я пытаюсь бодрствовать, но даётся мне это с небывалым трудом.

Следующим уроком у нас физика. Я и забыла, какой эффект вызывает у моих одноклассниц наш учитель – Артемий Александрович.

Он сегодня в голубой рубашке, рукава закатаны почти до локтя, открывая его жилистые руки. Самая верхняя пуговица расстёгнута, и он выглядит очень расслабленным и довольным, пока Соколова Вера не начинает открыто с ним флиртовать. Со стороны это выглядит ужасно.

Не спорю, Вера симпатичная девушка: она высокая, стройная с прямыми длинными тёмными волосами, и они у неё так блестят, будто она их чем-то смазала. А ещё на её рубашке вульгарный вырез, а её ноги почему-то в проходе. Мне стыдно за её поведение. Она же школьница!

И мне кажется, что молодому учителю тоже стыдно за поведение ученицы, но, поджав губы, он берёт мел и пишет на доске условия задачи.

– Итак, на прошлом уроке мы изучили тему “Световые волны”, сегодня я проверю, как вы дома повторили материал. Предлагаю решить несложную задачу.

Он уже записал всё на доске, но разворачивается к нам лицом и зачитывает условия:

– Найдите показатель преломления рубина, если предельный угол полного отражения для рубина равен тридцати четырём градусам.

Артемий Александрович обводит весь класс взглядом, ни на ком конкретно не задерживаясь.

– Даю десять минут на решение.

Я примерную задачу разбирала как раз вчера, поэтому мне хватает пары минут.

Готово. Поднимаю руку.

– Да, Динара.

– Я решила.

Учитель довольно улыбается и кивает.

– Ещё кто-то решил?

У всего класса головы опущены в тетради, все усиленно делают вид, что думают над решением, и лишь Ярослав вальяжно откинулся на спинку стула и смотрит на доску. Уверена, он тоже уже решил.

– Выскочка, – прилетает с соседнего ряда. Оборачиваюсь и ловлю злой взгляд Тани Ушаковой, подружки Волковой.

– Татьяна, вы решили?

– Нет, – отвечает учителю и косится на меня.

Сама виновата, никто её за язык не тянул.

– К доске выходи, Татьяна. Будем решать вместе.

Таня кидает на меня очередной злой взгляд исподлобья и направляется к доске, а Артемий Александрович подходит ко мне и разворачивает мою тетрадь к себе. Быстро кивает и лишь губами произносит:

– Правильно, молодец.

От похвалы учителя у меня за спиной раскрываются крылья. На уроке физики мне пока что комфортнее всего. Во-первых, я люблю этот предмет, а во-вторых, из-за учителя. Он мне нравится. И не так, как большинству моих одноклассниц, а просто как человек и педагог.

Ушакова не может понять смысла формул, она путается и пишет всё неверно, в её спину летят подколы, что она “тупая как пробка”. Оказывается, в этом классе такое в норме: поддерживать в подобном русле своих одноклассников.

Девушка психует и убегает из кабинета. Катя выскакивает за ней.

– Даниил, твоя очередь воевать с формулами.

К моему удивлению, Крылов смело подрывается с места и быстро пишет верное решение.

– Сам решил или у друга посмотрел? – интересуется учитель.

– Обижаете, Артемий Александрович. Вчера весь вечер с учебником в обнимку. Сестра, подтверди! – окликает Настю.

Та отмахивается от брата как от назойливой мухи.

– Садись на место, Даниил.

Далее урок проходит спокойно, девочки в класс не возвращаются, и их вещи собирает Соколова. Странно, не видела, чтобы они общались.

На большой перемене мы с Настей идём в школьную столовую. Я беру себе чай и пиццу, а подруга блинчики с какао. После четвёртого урока придётся пообедать ещё вторым, сегодня факультатив по физике.

– Пойду возьму себе ещё повидло к блинчикам. – Настя поднимается из-за стола и оставляет меня в одиночестве.

В столовой кипит жизнь. Гул голосов перемешивается со звуками приборов, стучащих по тарелкам.

Ещё до того, как они подходят ко мне, я ощущаю пробегающий по коже неприятный холодок. Волкова, Ушакова и Соколова выстроились в линию напротив моего стола.

– Проблемы? – приподнимаю бровь и окидываю взглядом одноклассниц по очереди.

Не знаю, что на меня нашло, но я не собираюсь быть жертвой и забиваться в уголок только оттого, что кому-то не нравлюсь. Не хотела быть дерзкой, но с этими девчонками, походу, только так и нужно.

– Проблемы будут у тебя, новенькая, – Вера перебрасывает свои блестящие волосы через плечо и усмехается.

Запугать хотят, значит.

Я им как кость в горле.

– Угрожаете?

– А ты просто бойся и не высовывайся. – Упирается двумя руками в стол Катя, а после произносит уже на тон тише: – Будешь мышью, дадим тебе доучиться до выпускного, а нет – пеняй на себя.

Ответить ничего не успеваю, так как ненормальная Ушакова хватает мой стакан с чаем и резким движением выплескивает его на меня. От неожиданности я подскакиваю, запинаюсь о свой же стул и падаю на пол. Чай стекает по лицу, шее и груди.

Он горячий и липкий.

Мне больно. От неудачного падения, от горячего чая и от унижения.

– Не нарывайся, выскочка, – шипит на меня Таня.

Взгляд у нее бешеный, её трясет от ярости, что я ещё спокойна, а не бьюсь в истерике, как это было с ней на уроке физики.

Моё спокойствие напускное, внутри же всё дрожит от обиды и жалости к самой себе. Я не такая, как они, не смогу напасть в ответ. Но я могу показать, что меня не сломать обидными словами или вот такими варварскими действиями.

Пытаюсь изо всех сил сдержать подступающие слёзы, они не дождутся их от меня. Внешне я буду скалой. Сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу, терплю ноющую боль на покрасневшей коже.

Выровняв дыхание, поднимаю взгляд на одноклассниц, но их уже нет рядом. Оглядываюсь по сторонам, на меня бросает короткие взгляды всего парочка пятиклашек, остальные же продолжают обедать как ни в чем не бывало.

– Дина! – Подлетает ко мне Настя. – Кто это тебя? – она хватает салфетки и промокает мои лицо и одежду.

Смотрю за спину Насти и ловлю ожидающее лицо Волковой. Я не хочу, чтобы так продолжалось дальше, поэтому мотаю головой.